что прежде в сарафанах и кокошниках ходили только крестьянки
и взятые в город кормилицы, Кюстин мог найти в книге д'0ррера "Преследования и муки
католической церкви в России" (HorrerJ.-M. de. Persecutions et souffrances de 1'Eglise
catholique en Russie. P., 1842. P. 130--131), которая была ему хорошо известна (ср. наст. том,
с. 282). Историю "дамского мундира" в русском стиле, введенного законом 27 февраля 1834
г., но практически появившегося уже в самом начале царствования Николая I, в 1826 г., см. в
кн.: Кирсанова. С. 245--248.
     ...расширяющаяся кверху картонная башенка, расшитая золотом.-- Кюстин описывает
кокошник -- старинный женский головной убор в виде высокого щитка разнообразной
формы надо лбом. Николай I строго следил за единообразием формы кокошников, и когда
"на большом дворцовом балу 6 декабря 1840 г. некоторые дамы позволили себе отступить от
этой формы и явились в кокошниках, которые, вместо бархата и золота, сделаны были из
цветов, государь тотчас это заметил и приказал министру императорского двора князю
Волконскому строго подтвердить, чтобы впредь не было допускаемо подобных
отступлений", вследствие чего петербургский военный генерал-губернатор Эссен заставил
всех дам и девиц, к их ужасу, расписываться на листе с письменным объявлением
императорской воли "в прочтении сего объявления" (Из записок М. А. Корфа // PC. 1899- No
8. С. 295).
     С. 152. ...теперь продавать крестьян без земли запрещено.-- Вопрос о запрещении
продавать крестьян без земли имел долгую историю, но не был окончательно разрешен до
полной отмены крепостного права: в i8i2 г. было запрещено "выдавать верющие письма и
совершать по ним купчие крепости на продажу людей поодиночке и без земли", но касалось
это лишь продажи по доверенности; в i8ao и 1823 г. вопрос о запрещении безземельной
продажи обсуждался в Государственном совете, но решения принято не было; Николай I
поручил рассмотрение этого вопроса секретному комитету, созданному 6 декабря 1826 г., и в
1830 r. безземельная продажа едва не
     458


     Комментарии
     была запрещена, но дело опять-таки кончилось ничем (см.: Семевский В. И. Крестьянский
вопрос в России. СПб., i888. Т. I. С. 494--495- Т. 2. С. i6--17). Семевский высоко оценил
проницательность Кюстина, сумевшего "понять опасность безземельного освобождения"
(см.: PC. 1887. No i2. С. 620). Некоторые сведения о жизни российских крестьян Кюстин мог
почерпнуть из книги француза П.-Д. Пассенана "Россия и рабство в их отношениях с
европейской цивилизацией" (1822); о том, что крестьяне, мечтая о свободе, полагают, что
вместе с нею им дадут и землю, а когда узнают, что земля принадлежит помещикам, будут
крайне разочарованы, писал и Ансело (Ancelot. P. 78).
...император становится кредитором и казначеем всех русских дворян...-- Дворянский
заемный банк, дававший ссуды под залог имений, был учрежден Павлом I в 1797 г- Ср.
мнение историка о комментируемом пассаже Кюстина: "Это -- не случайное объяснение,
придуманное для любопытствующего иностранца, а официальная точка зрения. III Отделение
всерьез полагало, что толчком, побудившим декабристов на террор против царской фамилии,
было желание освободиться от своего кредитора. "Самые тщательные наблюдения за всеми
либералами,-- читаем мы в официальном докладе шефа жандармов,-- за тем, что они
говорят и пишут, привели надзор к убеждению, что одной из главных побудительных
причин, породивших отвратительные планы людей "14-го", были ложные утверждения, что
занимавшее деньги дворянство является должником не государства, а царствующей фамилии.
Дьявольское рассуждение, что, отделавшись от кредитора, отделываются и от долгов,
заполняло главных заговорщиков, и мысль эта их пережила..." (Троцкий И. Ш-е Отделение
при Николае I. Л., i990- С. 23--24). На то, что обычай закладывать имения приобрел из-за
мотовства дворян "важное политическое значение", довольно деликатно и туманно указывает
также Ансело (Ancelot. P. 90--94)
     С. 155- "Русские сгнили, не успев созреть".-- Фраза, приписываемая Д. Дидро, который,
впрочем, от авторства отказывался (см.; Tourneux М. Diderot et Catherine II. Р., 1899- P- 582).
Смысл этого утверждения был оспорен г-жой де Сталь: "Много восхваляли знаменитые
слова Дидро:
     "Русские сгнили прежде, чем созрели". Я не знаю мнения более ошибочного: даже их
пороки, за небольшим исключением, мы должны приписать не их испорченности, но силе их
нравственного закала" (Россия. С. 36). Выражение это имело популярность среди критиков
России; так, согласно донесению Я.Н.Толстого, адмирал П. В. Чичагов (с 1813 г. живший вне
России) в 1842 г. проповедовал в салонах, "что Россия-- европейская Ирландия, что она
сгнила, не созрев, и проч., и проч." (ГАРФ. Ф. 109. СА. Оп. 4- No i94- ^- 6i; донесение от 1/13
октября 1842 г.).
     Не надейтесь отыскать хоть один путеводитель... -- Толстой (Tolstoy. P. 56)
упрекает Кюстина в незнании книги Свиньина, изданной в 1816--1818 гг. одновременно и
по-французски (перевод, впрочем, аттестован Шницлером как "скверный"-- Schnit.aler. P.
229). В самом начале 1839 г- (рецензия на него в "Северной пчеле" напечатана 27 февраля
1839) был выпущен "Карманный указатель города Санкт-Петербурга с планом. Manuel
portatif
     459


     Комментарии
     de Saint-Petersbourg avec un plan" на двух языках -- русском и французском, очевидно,
ускользнувший от внимания Кюстина.
     ...лучше описание истории и географии России.-- Жан Анри (Иоганн Генрих) Шницлер
(i8oa--1871)-- французский статистик и историк немецкого происхождения, в i820-e гг.
живший в России; Кюстин пользовался его книгами "Опыт общей статистики Российской
империи, с приложением исторического обзора" (1829) и "Россия, Польша и Финляндия"
(1835);
     прямые ссылки на Шницлера в тексте "России в 1839 году" дали критикам Кюстина
(например, Шод-Эгу) повод упрекать его в плагиате-- упреки неосновательные, так как
Кюстин заимствовал из Шницлера только факты, да и те воспроизводил не всегда точно (ср.
примеч. к наст. тому, с. 150). Книги Шницлера были выдержаны в духе "искренней
преданности России", причем вта доброжелательность не была специально оплачена русским
правительством (см. донесение Я. Н. Толстого Бенкендорфу от 30 мая / и июня 1838 г.--
ГАРФ. Ф. Ю9. СА. Оп. 4. No i88. Л. 150 об.-- 151). Книгу Кюстина Шницлер оценил (в
письме к Я. Н. Толстому от 11 октября 1843 г.) как "сочинение намеренно злое, но
бесконечно остроумное" (BN. JVAF. No 16606: Fol. 110 verso; ср.: Corbet Ch. L'opinion
frar^aise... P., 1967. P. 225).
     С. 156. ...сегодня высказывать беспристрастные суждения об этом человеке...
небезопасно...-- О культе Петра в николаевскую эпоху см., напр.: Арон-сон М. "Конрад
Валленрод" и "Полтава" // Пушкин: Временник пушкинской комиссии. М.; Л., 1936- Т. 2. С.
43--5њ> Костина Н. Г. Освещение Петра I в русской периодической печати в первые годы
после 14 декабря 1825 года // Уч. зап. Горьковского гос. ун-та. 1966. Серия ист.-филолог.
Вып. 78. С. 653--655; Старые годы. Русские исторические повести и рассказы первой
половины XIX века. М., 1989. Следует, однако, заметить, что к одному из главных
информаторов Кюстина, Баранту, восходит свидетельство о достаточно критической оценке
петровского "западничества", данной Николаем I (см.: Осповат А. Л. Прения о русской
столице // Лотманов-ский сборник. I. М., 1995- ^- 478)- В контексте книги Кюстина, где Петр
предстает не только благотворным реформатором, но и безжалостным мучителем людей и
убийцей собственного сына (см. письмо двадцать шестое), параллель между двумя
императорами наполнялась далеко не только комплиментарным смыслом, на что обратил
внимание Сен-Марк Жирарден в своей рецензии на книгу (статья вторая-- "Journal des
Debats", 24 марта 1844 г.), которую Я. Н. Толстой в своей "антикритике" ("Письмо русского
французскому журналисту о диатрибах французской прессы") назвал эпизодом "дуэли"
между журналистом и монархом {Tolstoy. Lettre. P. 7).
...тайные любовные похождения, которые злые языки приписывают ныне цар-
ствующему императору. -- Толки о волокитстве Николая Павловича, постоянно
циркулировавшие в Петербурге и проникавшие даже в семейное окружение императора (см.:
Сон юности. С. 95)1 впервые в России были опубликованы (и преувеличены) в статье Н. А.
Добролюбова "Разврат Николая и его приближенных любимцев" (1855; чзд- I922)-
Фактическая основа некото-
     460


     Комментарии





     њ
     *
"
     •
^
     ;
'
     ^
•
     I
f
     А
f
     t
рых подобных слухов рассмотрена в статье: Цявловский М. А. Записи в дневнике
Пушкина об истории Безобразовых // Цявловский М. А. Статьи о Пушкине. М.,
1962. С. 240--251. Упоминания о том, что Николай I, который "долгое время был
образцом супружеской верности, ныне явно пренебрегает женой" (Times, 26 октября
1837 г.), в конце 18зо-х гг. появлялись на страницах враждебной России
европейской прессы довольно часто. Например, осенью 1838 г. сразу несколько
французских газет республиканского направления коснулись отношений
российского императора с его фавориткой Амалией Крюденер, женой русского
дипломата А. С. Крюденера и кузиной (по женской линии) императрицы
Александры Федоровны (ср.: Смирнова-Россет А. О. Дневник. Воспоминания. М.,
1989-С. 8--9)- В этой связи Я. Н. Толстому пришлось помещать в субсидируемой
им газете "La France" (28 октября 1838 r.) опровержение "коварных измышлений",
которые превращают всесильного императора в "героя самого жалкого романа".
С. 157- Господин Репнин управлял империей и императором...-- Князь Николай
Григорьевич Репнин (1778--1845)" B 1816--1834 IT- губернатор Малороссии, с 1834
г. член Государственного совета, вскоре после назначения на эту последнюю
должность был уличен в присвоении казенных денег (которые, однако, потратил на
постройку благотворительного Института полтавского дворянства-- см.: Русский
биографический словарь. СПб., 1913- Т. i6. С. 215) и 28 июня 1836 г. уволен от
службы, после чего выехал за границу, где жил до 1842 г., а затем вернулся на
Украину, где и скончался. Авторы антикюстиновских сочинений подчеркивали, что
Репнин не управлял ни империей, ни императором, а был самым обычным губер-
натором. Кюстин мог слышать историю Репнина, в 1839 г. уже не являвшуюся
свежей новостью, от Баранта, который в свое время (2 июля 1836 г.) доносил Тьеру:
"Император только что произвел строгий и всех поразивший суд. Князь Репнин --
человек, пользующийся большим уважением в армии, в правительстве, при дворе,
был два года назад генерал-губернатором Украины. При принятии мер против
неурожая были допущены большие беспорядки по административной части. Узнав
об этом, император уверился, что в этих скандальных уступках виновен князь
Репнин. Он лишил его всех должностей и учредил судебное дознание" (АМАЕ. Т.
191. Фол. 171; ср. о том же: Notes. P. 155)- Барант, впрочем, интерпретирует историю
Репнина иначе, чем Кюстин; для него это -- проявление борьбы с коррупцией,
которая, однако, ничуть не уменьшается.
     ...отставка... Щуазеля стала его победой...-- Этьенн Франсуа, герцог де
Шуазель (1719--1785)1 государственный секретарь по иностранным делам в 1758--
177њ ГГ-' благодаря покровительству фаворитки Людовика XV г-жи де Помпадур
пользовался огромной властью; денежные затруднения государственной казны из-
за больших военных затрат вкупе со смертью г-жи де Помпадур стали причиной его
отставки; он удалился в свое имение Шан-телу, немедленно сделавшееся центром
оппозиции, и вскоре получил дозволение вернуться в Париж, где, однако, активной
политической деятельности уже не вел.
     461


     Комментарии
     Они обожают императора...-- Ср. эпизод из жизни русского двора, который по ходу
чтения "речей, пересказываемых г-ном де Кюстином", припомнила герцогиня де Дино:
русская родственница при прощании сказала герцогине, что у той сегодня "императорское
лицо" и в ответ на недоумение герцогини пояснила: "Когда в Петербурге у кого-нибудь осо-
бенно доброе лицо, мы называем его императорским" (Dim. P. 278; запись от ад мая 1843 !'•')•
Обожание императора Николая Павловича являлось существенным атрибутом социального
этикета буквально всех сословий;
     столичной и провинциальной бюрократии (многочисленные свидетельства на этот счет
содержит, к примеру, обширная переписка А. Я. и К.Я.Булгаковых), гвардии (см. в
особенности "Отец Сергий" Л. Н. Толстого), художественной интеллигенции (см., в
частности: Каменская М. Воспоминания. М., 1991 • С. 165--166), духовенства, купечества и
простолюдинов. Возникновению этого культа много способствовала сама наружность
императора, которая "сделалась, так сказать, легендарной по всей России; он представлялся
народу чем-то вроде сказочного богатыря" (Соллогуб В. А. Повести. Воспоминания. Л., 1988.
С. 4'9)-
     С. 158. ...то непременно искусает.-- Примечание Кюстина к изданию 1854 г. (Крымская
война была уже в разгаре): "Автор и сам не подозревал, насколько верны эти слова".
...лейб-медика... несмотря на его русское происхождение...-- В 1829--1839 гг. лейб-
медиком Николая I состоял Николай Федорович Арендт (1785-- 1859)1 происходивший из
давно обрусевшей немецкой семьи.
     С. 159- Граф Воронцов-- Иван Илларионович Воронцов-Дашков (1790--1864), к
которому у Кюстина имелось рекомендательное письмо от русского посла в Париже графа
Палена (ср. примеч. к наст. тому, с.
     168--169).
...представлюсь ему на балу.-- Представление состоялось перед балом (см. подробно в
примеч. к наст. тому, с. i8i).
     Письмо одиннадцатое
С. 161. if июля i8yg года...-- По старому стилю 2 июля. ...свадьба сына Евгения де Богарне...--
Жених великой княжны Марии Николаевны, герцог Максимилиан Лейхтенбергский (1817--
1852), был сыном принцессы Августы Баварской и Евгения де Богарне (1781--1824).
Следовательно, он приходился внуком виконту Александру де Богарне (1760--1794)>
первому мужу императрицы Жозефины и возлюбленному Дельфины де Кюстин (см. примеч.
к наст. тому, с. 47 и 49)- Евгений Богарне, пасынок Наполеона и его ближайший сподвижник,
носивший в эпоху Империи титул вице-короля Италии, был женат на баварской принцессе
Августе и после 1815 г. удалился в Баварию, где получил от своего тестя Максимилиана I
титул герцога Лейхтенбергского. На его сына падал, таким образом, дальний отсвет славы
Наполеона, что возвышало юного герцога в глазах российского императора, поклонника
французской
     462


     Комментарии
     армии (см. признание Николая I французскому дипломату Кюсси: "Я всегда был и остаюсь
величайшим поклонником французской армии. Мы не раз себе в ущерб учились уважать ее; а
какие в ней солдаты!" -- Cussy F. de. Souvenirs. P., 1909" Т. 2. Р. 276). Царь высоко ценил
"имена, напоминающие об эпохе Империи" (Souvenirs. Т. 6. Р. 626), и лично отца жениха,
Евгения Богарне, за "рыцарский характер" и "верность, не пошатнувшуюся даже в
несчастии" (Сок юности. С. 92). "Наполеоновская" тема получила любопытное продолжение
в 1852 г., после смерти герцога Лейхтенбергского; жалея молодую вдову с шестью детьми,
управляющий III Отделением Л. В. Дубельт записал в дневник: "Дай Бог! чтобы она опять,
через год или два вышла замуж и чтобы новые узы утешили ее и государя. Вот бы ей муж
Людовик Наполеон" (Российский архив. М., 1995- Т. 6. С. 139)-
Выбор жениха для великой княжны из числа потомков Наполеона был демонстративен и
подчеркивал отчуждение Николая от Орлеанской династии, правившей Францией,-- тем
более, что в 1837 r- среди возможных супругов Марии Николаевны обсуждалась и
кандидатура старшего сына Луи-Филиппа, герцога Орлеанского (см.: АМАЕ. Т. 192. Fol. 226).
Однако решающим фактором для Николая I явилось согласие жениха переехать на
жительство в Россию, покидать которую его дочь решительно отказывалась (см.: Сон юности.
С. 102). В связи со свадьбой герцог Лейхтенбергский стал российским подданным с титулом
императорского высочества; в манифесте императора по случаю бракосочетания великой
княжны значилось: "Мы утвердим местопребывание ее императорского высочества с
супругом ее
     в России" (Северная пчела. No 146. 4 июля 1839)-
В обществе отношение к этому браку было скорее скептическое. "Когда я думаю, что
это будет первая свадьба в императорском семействе, что ангела красоты и добродетели,
любимую дочь императора хотят выдать за сына частного лица, отпрыска не слишком
знатного рода, возвысившегося исключительно благодаря узурпации, моя национальная
гордость страдает, и я тщетно пытаюсь найти оправдания этому выбору",-- писала 18/30
ноября 1838 г. русская католичка С. П. Свечина жене русского вице-канцлера графине
Нессельроде (Lettres et papiers du chancelier comte de Nesselrode. P., 1908. Т. 7. P. 278--279).
Отчет Третьего Отделения за 1839 год отмечал, что "сначала в публике не одобряли брак
русской царевны с лицом, напоминающим России о ее бедствиях в i8i 2 г., и брак сей
почитали ниже достоинства нашего царствующего дома" и "ропот умолк", лишь когда в
народе узнали, что великая княгиня "и по замужестве останется в кругу своего августейшего
семейства" (ГАРФ. Ф. 109. On. 223. No 4- Л. 138 об.). Недовольны были и в Германии:
"Подлая берлинская свора во главе с моим шурином Карлом без умолку позорят бедную
Мари и кричат о мезальянсе и скандальности подобного брака",-- возмущался Николай в
письме к жене 17/29 мая 1839 г. (Schiemann. S. 494)- Осуждала Николая не только родня
жены, но и его собственная сестра, великая герцогиня Веймарская Мария Павловна (см.: РА.
1875. Т. 2. С. 348)" Д& и его сын и наследник Александр Николаевич "тоже не видел ничего
хорошего" в этом мезальянсе (Сон юности. С. 103). Однако была у этого брака и другая
сторона, которая импонировала наблюдателям, лишенным
аристократических предрассудков, -- он был "основан на свободном взаим- ;
ном чувстве" (Варнгаген). Петербургские слухи гласили: "Император уже теперь любит
герцога Лейхтенбергского как родного сына и охотно уступил воле великой княжны, которая
еще в двенадцать лет сказала, что не покинет Россию, и принималась плакать, лишь только с
нею заводили разговор | о замужней жизни вне отечества. Козловский уверяет, будто сказал им-
ператрице: "Во дворце вашего императорского величества недоставало • идиллии, но теперь вы
ее получили" (А. И. Тургенев -- Н. И. Тургеневу, 25 мая/ 6 июня 1839 г.-- РО ИРЛИ. Ф. 309.
No 706. Л. з об.). Брак Марии Николаевны оказался, однако, не очень счастливым: еще при
жизни мужа она влюбилась в графа Г. А. Строганова, с которым в 1854 г. обвенчалась тайно от
отца. Толки о разногласиях среди супругов начались вскоре после свадьбы. 27 сентября 1839 г.
А. И. Тургенев сообщал из Петербурга брату Н. И. Тургеневу о том, что слышал от великого
князя Михаила Павловича:
     "герцогиня Лейхтенбергская страдает от своего нового состояния (Лейхтен-бергский не
согласился, чтобы детей его воспитывали в греческой вере, и объявил об этом в самый день
свадьбы; надеялись, что он уступит, но надежды не сбылись)" (РО ИРЛИ. Ф. 309. No 706. Л.
52 об.; подл. по-фр.).
     С. 162. Живот можно замаскировать, но нельзя уничтожить.-- Очевидцы
свидетельствали, что Николай I реагировал на этот пассаж Кюстина очень эмоционально. По
одной версии, император развеселился: "Читали ли вы Кюстина? -- спросил он после обеда.
     -- Живот можно замаскировать, но нельзя уничтожить,-- повторял он, оглядывая самого
себя и смеясь от всего сердца. Орлов сказал мне, что эта фраза весьма забавляет
императора" (письмо австрийского посланника в Петербурге графа Фикельмона своей
невестке графине Тизенгаузен от 23 сентября 1843 г--- Sonis F. de. Lettres du comte et de la
comtesse de Ficquelmont a la comtesse Tiesenhausen. P., 1911. P. 54). По другой-- менее
достоверной-- версии, император разгневался (см.; Головин И. Записки. Лейпциг,
1859- С- 94)-
     С. 162--163. Император Александр был... иногда неискренен...-- Характеристика,
восходящая к знаменитому высказыванию Наполеона, назвавшего Александра хитры