"удерживать в равновесии колоссальные фигуры всадника и коня", она возражает против
вкладываемого в памятник смысла: Петру, по ее мнению, следовало опасаться не столько
"пресмыкающихся" царедворцев, сколько приверженцев старины (см.: Voyage en Russie. P.
218--219; 223; Россия. С. 39). О скептических репликах на памятник, изваянный Фальконе, в
русской прессе 18зо-х гг., см.: Осповат А. Л., Тименчик Р. Д. "Печальну повесть сохранить..."
М., 1987. С. 56--58. Негативную оценку памятника Петру см. также в наст.
томе, с. 175-
     Собор Святого Исаака -- Исаакиевский собор, строившийся в i8i8--1858
гг. по проекту уроженца Франции Огюста Рикара (Августа Августовича) Монферрана (1786--
1858); к 1839 г. были уже сооружены все четыре портика, но еще не завершен купол, и собор
стоял в лесах.
     ...Зимний дворец... возродился из пепла.-- Вечером 17/29 декабря 1837 г. из-за
неисправности печной трубы в Зимнем дворце вспыхнул пожар, произведший огромные
разрушения (уцелели лишь стены и своды первого этажа). Для восстановления дворца 29
декабря 1837 г. была создана специальная комиссия под председательством министра двора
князя П. М. Волконского. Общее руководство строительными работами было поручено
генералу П. А. Клейнмихелю, стараниями которого Зимний дворец "возникал из огня на
трупах работников" (Герцен А. И. Сочинения. М., 1958. Т. 7- С. 358). На строительстве
трудились ежедневно по 8--ю тысяч работников. К весне 1839 г. была завершена первая
очередь восстановительных работ; все основные работы были завершены в 1840 г.
Европейские читатели были склонны верить картине строительства, нарисованной Кюстином;
см., например, в дневнике герцогини де Дино 24 мая 1843 г.: "Я знаю Россию и русскую
жизнь недостаточно хорошо, чтобы проверить точность рассказов и описаний, однако как из
преданий, так и из собственных моих сношений с русскими я знаю довольно, чтобы понять,
что описания Кюстина вполне правдоподобны. Так, все, что он рассказывает о тысячах
рабочих, принесенных в жертву ради скорейшего восстановления императорского Зимнего
дворца в Санкт-Петербурге, я слышала в Берлине" (Dino. P. 270--271). О тяжелых условиях, в
каких трудились рабочие на восстановлении дворца, Кюстин мог слышать от французского посла Баранта, который в
своих посмертно изданных "Заметках" о России специально подчеркивает, что "в обществе
об этом не говорили"; а сам он узнал страшные подробности "случайно, после смерти
французского художника и французского архитектора, работавших во дворце"; картина,
которую рисует в своих "Заметках" Барант, разительно напоминает Кю-стинову: "Я слышал
от князя Василия Долгорукова, в обязанности которого входил надзор за этими работами, что
во дворце имелись комнаты, куда невозможно было войти, не снявши фрака и галстука, а
между тем в комнатах этих трудилось множество рабочих. Император навещал строительство
ежедневно, почитая его делом своей жизни, главной своей заботой. Испарения гипса,
необычайная жара, внезапный переход в другую атмосферу, на морозные зимние улицы,
умножали среди рабочих болезни, нередко приводившие к смертельному исходу" (Notes. P.
305--3њ^)- Авторы антикюстиновских брошюр (Греч и Толстой) решительно опровергали
утверждения Кюстина о гибели рабочих на строительстве дворца; Греч добавлял, что
русскому человеку смена температур не страшна: недаром русские из бани бросаются в снег.
Заметим, что далеко не все французские путешественники, побывавшие в России на рубеже
1830--i840-x гг., уделяли судьбе рабочих, восстанавливавших дворец, такое же внимание, как
Кюстин; так, К. Мармье, посетивший Россию в 1842 г., просто констатирует, что дворец
сгорел и был возведен заново в несколько месяцев (Marmier. Т. i. P. 273)- Тон, в каком
Кюстин рассказывает о реконструкции дворца, резко контрастировал с риторикой русских
официозных сочинений, в которых подчеркивалась чудесная мощь царя, по чьей воле дворец
"к назначенному дню встал, прекрасный, из развалин, и это истинное чудо, едва постижимое,
совершилось не волшебством, но действием слова, сказанного Государем, вполне постигшим
свой народ, и чувством народа, беспредельно и свято преданного Государю" (Ба-шуцкий А.
П. Возобновление Зимнего дворца в Санкт-Петербурге. СПб., 1839. С. 70); ср. у Кюстина
ниже, на с. 127, полемику с высказываниями такого рода. Характерно, что особо
подчеркивалась "русскость" свершившегося чуда, которого иностранцам, "думавшим и
писавшим, что едва ли достаточно и двадцати лет, чтоб воссоздать дворец таким, каков он
был до пожара", не понять: "Те могут только разгадать это, кому близко знакома Русь" (Там
же. С. 74). Среди официозных "топосов" в описаниях возрожденного дворца следует назвать
также параллель Николай I -- Петр I, не раз используемую и Кюстином (см., напр., наст. том,
с. 179 и особенно 193): "Петр Великий сделал из России, в четверть столетия, то, на что
требовались в других европейских государствах многие веки, и правнук дивного Петра
сказал, что он чрез год будет встречать праздник Светлого Воскресения в стенах возобнов-
ленного дворца -- сказал, и дворец возродился из развалин к назначенному дню" (Северная
пчела. 5 апреля 1839 г.). Здесь нелишне напомнить, что сразу после переезда царской семьи в
восстановленный Зимний обнаружился фундаментальный дефект вентиляционной системы,
который,


     15 А. де Кюстин, т. i
449



     Комментарии
     по мысли великой княжны Ольги Николаевны, служил постоянным источником легочных
заболеваний ее родных (см.: Сон юности. С. 117;
ср.: Там же. С. 132). Недостатки восстановленного дворца не были тайной и для посторонних;
Гагерн замечает (в августе 1839 г.): "Невыгодные последствия столь большой поспешности
повсюду видны в Зимнем дворце: сырые, нездоровые стены; все комнаты летом много
топились для просушки, поэтому уже во многих апартаментах стало невозможно жить"
(Россия. С. 671). Таким образом, сбылись предсказания о том, что "от чрезмерно скорой
отделки неминуемо должно во вновь возведенных стенах и каменных сводах остаться много
сырости", которые зафиксировало III отделение еще в 1838 году (ГАРФ. Ф. 109. On. 223. No 3-
л- i6a об.).
     С. 125. ...бракосочетания великой княжны...-- Марии Николаевны (1819-- 1876), старшей
дочери императора, которой предстояло стать женой герцога Максимилиана
Лейхтенбергского (1817--1852). Об этой свадьбе, на которой Кюстин присутствовал,
подробнее см. ниже, в письме одиннадцатом.
     С. 126. Герберштейн Сигизмунд фон (1486--1566) -- немецкий дипломат, побывавший в
России, при дворе великого князя московского Василия III Ивановича (i479--'533) в '517 ч
15'2^ п"- и оставивший "Записки о моско-витских делах" (см.: Россия XV--XVIII вв. глазами
иностранцев. Л., 1986. С. 3i--15њ); был п()слс)м Максимилыша I Габсбурга (i459--l5l9) --
австрийского эрцгерцога, с 1493 г- императора "Священной Римской империи".
...в истории Карамзина...-- Кюстин читал "Историю государства Российского" во
французском переводе Жоффре и Сен-Тома, начавшем выходить в 1819 г., еще при жизни
Карамзина, под названием "История России" (см.:
Быкова Т. А. Переводы произведений Карамзина//ХУШ век. Сб. 8. Л., 1969. С. 337; Corbet Ch.
L'opinion franyaise face a 1'inconnue russe. P., 1967. P. 120--122); Кюстин пользовался
парижским изданием 1826 г. (т. i--и).
     "(Царь) скажем, и сделано"...-- Карамзин. Т. VII. гл. IV.
С. 127. "Удивительно ли... что Великий князь богат?.." -- Карамзин. Т. VII. гл. IV.
Диккенс... о путешествии в Америку...-- "Американские заметки" Чарлза Диккенса
(1822--1870) вышли в 1842 г. в Лондоне и в том же году (тоже по-английски) в Париже.
...соучастниками и жертвами которых они являются.-- Примечание Кю-стина к
изданию 1854 r" "У нас работа дает человеку жить; в России она его убивает, если, конечно, не
ведется медленно и осторожно".
     Письмо девятое
С. 128. Петербург, is июля...-- По старому стилю 30 июня. "Дрожка" -- В первом и втором
издании Кюстин употребляет это слово именно в такой форме; ему указали на ошибку (см.,
например, Chaudes-Aieues. П. 341--342)' и он стал чисать "дрожки" (см. т. 2, Дополнение i). В
настоящем переводе слово употребляется так, как принято в русском языке.
...либо плоская шляпа с маленькими полями... -- Речь идет о так называемом кучерском
цилиндре -- "жесткой шляпе с низкой, сильно расширяющейся кверху тульей" и донышком
из лакированной кожи (Кирсанова. С. 313)-
     450


     Комментарии
     С. 132. Когда Петр Великий ввел то, что называют здесь чином... в полк немых
солдат...-- Представления о России как о государстве полностью военизированном, где
деспотическая власть уподобляет всех подданных-рабов солдатам и нещадно эксплуатирует
их честолюбие, бытовали во французской словесности от "Путешествия в Сибирь" аббата
Шаппа д'0троша (1768) до Ансело, писавшего: "Табель о рангах превратила все дворянство в
один нескончаемый полк, а империю -- в просторную казарму" (Ancelot. Р. 88--89), и даже
обсуждались в Палате депутатов (например, в дискуссии о намерении приравнять военных
чиновников к кадровым офицерам 30 апреля 1838 г. Россия была упомянута как страна,
существенным изъяном которой является подчинение всей системы управления воинскому
уставу). В кюстиновском описании "чина" можно различить и отзвук бесед с Козловским,
который в "Опыте истории России" констатировал: "Стремясь заставить всех служить, Петр I
возымел сумасбродное намерение уравнять все виды службы при помощи ни с чем не
сообразной условной классификации. Он создал табель о рангах: так, титулярный советник
приравнен к капитану, коллежский асессор-- к майору. (•••') Это-- звания в абсолютном
смысле, как в военном сословии, и обладатели их переходят из одного ведомства в другое, как
из одного полка в другой.  а в l7^ Т- благодаря поддержке русской императрицы был избран польским
королем. Польские патриоты, движимые антирусскими настроениями (Барская конфедерация),
объявили Понятовского низвергнутым; подавление их восстания окончилось первым разделом
Польши (i773);
     Понятовский был вынужден примкнуть к Тарговицкой конфедерации польской знати,
стоявшей на стороне России и способствовавшей второму разделу Польши (1793); после
третьего раздела (1795) Понятовский отрекся от престола, жил уединенно в Гродно, а после
смерти Екатерины по приглашению Павла I приехал в Петербург, где и скончался.
С. 141. Моро Жан Виктор (1763--1813)-- французский полководец, сподвижник
Наполеона; разочаровавшись в первом консуле, Моро примкнул к роялистскому заговору
Кадудаля и Пишегрю, за участие в котором был в 1804 г. арестован и выслан из Франции; жил
в Америке, в 1813 г. вернулся в Европу и получил от Александра I должность военного
советника;
     был смертельно ранен в бою под Дрезденом. В начале i820-x гг. за Кюстина сватали--
неудачно-- дочь Моро; в 1829 г. Кюстин выпустил отдельной брошюрой стихотворное
послание "На могилу генерала Моро". Кюстин, мысливший параллелями и антитезами,
упоминает могилы обоих изгнанников (польского короля и французского генерала);
предшественник же Кюстина Ансело ограничился описанием могилы Моро, "которую ни один
француз не может видеть без боли. Разве в Петербурге следовало покоиться праху этого
полководца, столь славно сражавшегося на поле брани и столь мужественно сносившего
удары судьбы?" (Ancelot. P. 227--229).
     ...при въезде в город, только что покинутый Наполеоном.-- у марта 1814 г. вместе с
прусским королем и австрийским фельдмаршалом Шварценбергом во главе союзных войск.
Наполеон в это время находился в Фонтенбло. Кюстин не присутствовал при въезде
союзников в столицу, так как с середины февраля до ю апреля оставался в Нанси среди
сторонников графа
     д'Артуа.
...к французскому послу.-- Речь идет о бароне Проспере Брюжьере де Баранте (1782--
1866), после в 1835--1841 гг., беседам с которым, по нашему предположению, Кюстин
обязан многими сведениями о России (ср. примеч. к наст. тому, с. 109, 124). К Баранту,
выходцу из того же светского и литературного круга, к которому в молодости принадлежала
Дельфина де Кюстин, автор "России в 1839 году" относился с симпатией. "Его любезный ум
живо напомнил мне Францию доброго старого времени, а тонкость наблюдений сообщила
великую занимательность беседе с ним о здешних краях,-- писал Кюстин г-же Рекамье 22
августа / з сентября 1839 г. из Нижнего Новгорода,-- он смотрит на Россию более
снисходительно, чем я,-- быть может, по обязанности" (цит. по: Cadot. P. 221).
...бракосочетание... послезавтра...-- То есть 2/14 июля.
Письмо десятое
     С. 142--143 -..острова... будто попал в английский парк. -- Ср. впечатления, какое
произвели петербургские острова на Баранта: "Вообразите ^•••\)
455


     Комментарии
пространство площадью примерно в два квадратных лье -- газон, рощи и сады, орошаемые
тысячью ручейков, речек и озер, а кругом, до самого берега моря -- высокие сосны. Здесь у
всех жителей Петербурга имеются загородные дома, прекрасно ухоженные, прекрасно
обставленные и утопающие в цветах. Никаких загородок, всякий может гулять, где хочет, и
тем не менее дорожки для прогулок в прекрасном состоянии; одним словом,-- огромный
общественный сад... Что до зелени, догадайтесь сами, свежа ли она? Жизнь здесь ведут
городскую, не деревенскую" (Souvenirs. Т. 5- Р- 400). Более скептически отозвался об
островах посетивший их почти одновременно с Кюстином полковник Гагерн: "...печальная
растительность, состоящая из берез и елей, елей и берез, вовсе не такого свойства, чтобы
вызвать восхищение. При этом климате садоводство не удается, несмотря ни на какие
старания" (Россия. С. 673)-
     С. 143- Парижане... назвали бы эту... местность русскими Елшейскими полями...--
Парижские Елисейские поля в первой трети XIX века еще не были той роскошной городской
артерией, какой они являются сейчас;
     в i8oo г. там было всего шесть домов, а в основном пространство было занято садами,
прилегавшими к богатым особнякам параллельной улицы -- улицы Предместья Сент-Оноре.
Застройка Елисейских полей, причем не жилыми домами, но различными увеселительными
заведениями (театрами, кафе и проч.), началась лишь в 1830-0 годы.
С. 145- "Жимназ драматик" ("Драматическая гимназия") -- парижский театр, открытый
в i8ao г. и представлявший исключительно водевили и музыкальные комедии.
Поль де Кок (i793--'ЗУ') -- французский писатель, чье имя сделалось символом
фривольной и забавной беллетристики, описывающей жизнь "средних" классов.
С. 146. ...вся зта безлюдная местность отойдет к ее первоначальным хозяевам.--
Постройка Петербурга начиная с XVIII века понималась как деяние нового культурного героя,
бросающего вызов силам природы и отвоевывающего земную твердь у враждебной стихии.
Во французской словесности такая трактовка восходит к Вольтеру, который в "Истории
Карла XII" (i732> кн- 3) писал, что "царь упорствовал в желании населить край, по видимости
не предназначенный для людей", и основал новый город "вопреки препятствиям, какие
воздвигали перед ним природа, дух народов и неудачная война"; из ближайших
предшественников Кюстина об основании Петербурга как проявлении деспотической воли
самодержца особенно подробно писал Ансело (см.: Ancelot. Р. 40--41; см- также: Вацуро В. Э.
Пушкин и проблемы бытописания в начале 18зо-х годов // Пушкин. Исследования и
материалы. Л., 1969- Т. 6. С. 164--166). Сходные мотивы встречались и в современной
Кюстину французской прессе; см., например, в анонимной статье "Петербург и
Константинополь": "В каждом европейском городе  прошлое связано с будущим и
являет собою плод неустанных трудов и усилий народа. Петербург же, напротив, есть не что
иное, как грандиозная импровизация абсолютной власти. Царь сказал: "Я хочу, чтобы здесь
воздвигся город" -- и город появился" (Le Polonais. 1834- Т. з.
456


     Комментарии
П. 276). Ср. также у Мицкевича определение Петербурга как "триумфа императорской воли
над трупами московитов" (Michiewicz. P. 236--237; ср. с французским прозаическим
переводом русский стихотворный: Мицкевич. Т. з- С. або). Что же касается предсказаний
гибели Петербурга, то первые из них были зафиксированы еще при Петре в форме заклятий:
"Петербургу быть пусту" (см.1 Анциферов Н. П. Душа Петербурга. Приложение к ре-
принтному воспроизведению. М., i991- С. а6--27).
С. 147- --среди его подданных... царит то равенство...-- Ср. сходное впечатление
Баранта о "равенстве в послушании абсолютному владыке" (Notes. P. 109) -- диагноз,
поставленный применительно к деспотическим государствам вообще, в "Духе законов"
Монтескье (ср. примеч. к наст. тому, с. 83). Ниже, в письме двадцать девятом, Кюстин сам
опроверг это утверждение о равенстве подданных деспота в России (см. т. а,
с. 172).
     С. 148. Русское правительство-- абсолютная монархия, ограниченная убийством...-- Форма
этого афоризма восходит к мысли Шамфора (i741--I794):
"Французское правительство-- монархия, ограниченная песнями" (Шам-фор. Характеры и
анекдоты, No 853; в подлиннике у Шамфора и Кюстина одно и то же же слово: tempcree), а
содержание-- к "славной шутке госпожи де Сталь" (определение Пушкина из "Исторических
заметок" 1822 г.): "деспотические правительства, не ограниченные ничем, кроме убийства
деспота" ("Десять лет в изгнании", 1821); на тот факт, что Сталь перефразировала Шамфора,
впервые указал Ю. М. Лотман (см.: Лотмам. С. 364--365) • Приведенную выше мысль
Шамфора без ссылки на него цитирует в своем опровержении Лабенский (Labinski. P. 43)-
Вообще мысль об удавке как о единственном средстве "ограничить" абсолютного монарха
неизменно посещала людей, побывавших при русском дворе; ср. например, письмо
сардинского посланника в Петербурге Ж. де Местра сардинскому королю Виктору-
Эммануилу I от 2/14 июня 1813 г.: "Здесь много говорят о всемогуществе императора
российского, но забывают, что менее всего могуч тот государь, который все может (...) Султан
или царь могут, если им угодно, обезглавить или наказать кнутом, и на это говорят: ах, как он
могуществен; а следует сказать: ах, как он бессилен! -- так как его могут на
другой же день задушить" (РА. 1912. Т. i. С. 59)-
С. 149- Полк кавалергардов-- императрица с 1826 г. была шефом этого
полка.
     С. 150. ...Петр I пустил на позолоту дукаты... -- Из книги Шницлера (см.
примеч. к наст. тому, с. 155) автор "России в 1839 году" мог бы почерпнуть более точную
информацию: кирпичное Адмиралтейство было выстроено на месте каменного лишь в 1727
г., после смерти Петра, а золотом дукатов его шпиль покрыли в 1734 г-) гю приказу Анны
Иоанновны. Адмиралтейство, которое видел Кюстин, было выстроено на основе прежнего в
1806--1823 гг.
     архитектором А. Д. Захаровым.
Народ здесь красив... Женщины из народа не так хороши...-- Критики Кюстина,
осведомленные о его сексуальных пристрастиях, нередко иронизировали над подобными
оценками; меж тем и наблюдатели, не уличенные
457


     Комментарии
в предосудительных наклонностях, высказывали сходные суждения. О том же писал в своей
книге о России Кс. Мармье (Marmier. Т. I. Р. 321), полковник Гагерн замечал: "Длинные
бороды, придающие лицу мужчин характер и выражение, некоторым образом скрадывают у
них безобразие, но среди простого народа не заметишь сносного женского лица: все не
только безобразны, но еще и очень рано стареются" (Россия. С. 673)1 доктор Эжен Робер,
одновременно с Кюстином побывавший в Нижнем Новгороде (см. о нем ниже, т. а., с. 262), в
своей книге о России, по словам А. И. Тургенева, хвалил "добродушие крестьян наших, но не
красоту прекрасного пола" (письмо к Е. А. Свербеевой от а6 января 1841 г.-- РА. 1896. No а.
С. i99)-
     С. 151. ...носят лишь кормилицы да светские женщины в дни придворных церемоний...--
"Национальные" придворные костюмы, введенные Николаем I по контрасту с предыдущим
царствованием, когда общий придворный стиль был максимально европеизирован, состояли
из кокошников и "сарафанов с треном, расшитых золотом" (Тютчева. С. з?)- Их подробное
описание и указание на то,