На глазах у нее появились слезы и закапали с  рес-
ниц.
   Она повернулась, сошла с веранды, пересекла лужайку и бесцельно нача-
ла спускаться с холма. Уже, наверное, в двадцатый раз,  с  тех  пор  как
Френсис уехал, бродила девушка по этой дороге, где все напоминало  ей  о
нем. Вот здесь она впервые увидела его, когда он подъезжал  к  берегу  в
шлюпке с "Анджелики"; сюда, вот в эти  кусты,  она  увлекла  его,  чтобы
спасти от разгневанных братьев и отца, а потом, угрожая ему револьвером,
заставила поцеловать себя, вернуться в шлюпку и уехать. Это был его пер-
вый приезд сюда.
   Затем Леонсия стала перебирать в памяти мельчайшие подробности,  свя-
занные с его вторым посещением, - с той минуты, когда, выйдя из-за скалы
после купания в лагуне, она увидела его: прислонившись к скале, он писал
ей свою первую записку. События того памятного дня встали перед ней: она
в испуге бросилась в джунгли, вот ее укусила за  ногу  лабарри  (которую
она приняла тогда за ядовитую змею),  вот,  убегая,  она  столкнулась  с
Френсисом и, потеряв сознание, упала на песок.
   Леонсия раскрыла зонтик и села: ей вспомнилось, как она пришла в себя
и увидела, что Френсис собирается высасывать яд из ранки, которую он ус-
пел уже надрезать. Теперь она понимала, что именно боль от этого надреза
и привела ее тогда в чувство.
   Леонсия вся ушла в милые ее  сердцу  воспоминания:  как  она  ударила
Френсиса по щеке, когда его губы  приблизились  к  ее  колену,  как  она
вспыхнула и закрыла лицо руками, как потом смеялась, почувствовав, что у
нее затекла нога от его чрезмерных  стараний  потуже  затянуть  повязку;
вспомнила, как страшно рассердилась на него, когда он упрекнул ее за то,
что она считает его убийцей своего дяди Альфаро, и как, наконец, отверг-
ла его предложение развязать жгут. Все это было словно вчера - и  вместе
с тем словно с тех пор прошло уже полвека. А сколько за это время выпало
на ее долю необычайных приключений, волнующих событий, лирических сцен!
   Леонсия так глубоко погрузилась в эти приятные воспоминания, что даже
не заметила показавшийся на дороге наемный экипаж:  из  Сан-Антонио.  Не
заметила она и того, что какая-то дама, похожая на картинку нью-йоркско-
го журнала мод, вышла из экипажа и пешком направилась к ней. Это была не
кто иная, как королева, жена Френсиса. Она шла тоже под зонтиком,  прик-
рываясь от тропического солнца.
   Остановившись за спиною Леонсии, королева, конечно, и не подозревала,
что девушка в эту минуту отрешается от всего самого ей дорогого. Она ви-
дела только, что Леонсия держит в руке крошечную фотографию, которую вы-
нула из-за корсажа, и пристально смотрит на нее. Заглянув через ее  пле-
чо, королева узнала на  фотографии  лицо  Френсиса,  и  слепая  ревность
вспыхнула в ней с новой силой. Она выхватила спрятанный на груди  кинжал
и занесла было руку, но как ни быстро было  это  движение,  Леонсия  по-
чувствовала его и, наклонив немного зонтик вперед, оглянулась, чтобы уз-
нать, кто стоит за ее спиной. Глубоко  измученная,  утратив  способность
удивляться, Леонсия поздоровалась с женой Френсиса  Моргана  так,  точно
они расстались всего час назад.
   Даже кинжал не возбудил в ней ни страха, ни любопытства. Быть  может,
если бы она проявила одно из этих чувств, соперница  и  пронзила  бы  ее
стальным клинком. Так или иначе, королева лишь воскликнула:
   - Ты низкая женщина! Низкая, низкая! На  что  Леонсия  только  пожала
плечами и сказала:
   - Советую вам лучше держать зонтик так, чтоб он защищал вас от  солн-
ца.
   Королева вышла из-за спины Леонсии и встала прямо перед нею, глядя на
свою соперницу сверху вниз. Гнев и ревность душили ее, и  она  не  могла
вымолвить ни слова.
   - Но почему же я гадкая? - первой заговорила  Леонсия  после  долгого
молчания.
   - Потому что ты воровка! - вскипела королева. - Потому что ты крадешь
мужчин, когда у тебя есть свой муж. Потому что ты не верна своему  мужу,
- по крайней мере в душе: для большего у тебя пока не было возможности.
   - У меня нет мужа, - спокойно возразила Леонсия.
   - Ну, есть жених... Вы ведь, по-моему, должны были пожениться на сле-
дующий день после нашего отъезда.
   - У меня нет и жениха, - продолжала Леонсия с тем же спокойствием.
   Все тело королевы так напряглось, а лицо приняло такое выражение, что
Леонсия невольно сравнила ее с тигрицей.
   - А Генри Морган? - вскричала королева.
   - Он мой брат.
   - Это слово, Леонсия Солано, может значить очень многое. Я теперь уз-
нала это. В Нью-Йорке есть люди, которые поклоняются каким-то непонятным
божествам и называют всех людей в  мире  "братьями",  а  всех  женщин  -
"сестрами".
   - Отец Генри был моим отцом, - терпеливо пояснила ей Леонсия.  -  Его
мать была моей матерью. Мы родные брат и сестра.
   - А Френсис? - спросила королева, с внезапно пробудившимся интересом.
- Ему ты тоже сестра?
   Леонсия покачала головой.
   - Значит, ты любишь Френсиса? - воскликнула королева в порыве горько-
го разочарования.
   - Но ведь он принадлежит вам, - сказала Леонсия.
   - Нет, ты отняла его у меня.
   Леонсия медленно и грустно покачала головой и так же грустно  посмот-
рела вдаль - туда, где простиралась курящаяся под солнцем лагуна  Чирик-
ви.
   После долгого молчания она устало промолвила:
   - Если хотите, верьте этому. Верьте всему, чему вам угодно.
   - Я сразу разгадала тебя, -  воскликнула  королева.  -  Ты  обладаешь
странной властью над мужчинами. Я - женщина, и тоже  красива:  здесь,  в
большом мире, и на меня заглядываются мужчины, - я заметила это. Я знаю,
что могу быть желанной. Даже во взорах жалких мужчин моей  Долины  Зате-
рянных Душ, которые вечно смотрят в землю, я читала любовь. Один из  них
осмелился высказать мне это - и умер ради меня, или, вернее, из-за меня:
он был брошен в водоворот. Но ты своими чарами настолько подчинила  себе
Френсиса, что даже в моих объятиях он думает о тебе. Я знаю это. Я знаю,
что и тогда он думает о тебе!
   Эти последние слова были  криком  пораженного  страстью,  наболевшего
сердца. И в следующую минуту, нимало не удивив этим Леонсию,  которая  в
своей беспросветной апатии ничему уже не была способна удивляться, коро-
лева выронила кинжал, опустилась на песок и, закрыв лицо руками, истери-
чески разрыдалась. Вяло и чисто машинально Леонсия обняла ее за плечи  и
стала утешать. Прошло немало времени, пока королева успокоилась.
   - Я ушла от Френсиса в ту же минуту, как только узнала, что он  любит
тебя, - сказала она решительным тоном. - Я пронзила кинжалом твой  порт-
рет, который стоит у него в спальне, и приехала сюда, чтобы пронзить вот
так же тебя самое. Но я была не права. Ведь это не твоя вина и  не  вина
Френсиса. Одна я виновата, что не сумела завоевать его любовь. Не ты,  а
я должна умереть. Но сначала мне надо вернуться к себе в долину и  взять
свои камни. Френсис сейчас в большой тревоге, потому что бог, храм кото-
рого называется Уолл-стритом, разгневался на него.  Он  хочет  отнять  у
Френсиса его богатство, и Френсису нужно другое богатство, чтобы  спасти
свое. У меня оно есть. Нельзя терять времени. Можешь ли ты помочь мне  -
ты и твои родные? Ведь это ради Френсиса!
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
 
   Таким образом, в Долину Затерянных Душ  одновременно  с  двух  сторон
пробирались сквозь горы две партии искателей сокровища. С одной  стороны
- и очень быстро - продвигались королева, Леонсия, Генри  Морган  и  вся
семья Солано. Куда медленнее, хоть  она  и  выступила  в  поход  гораздо
раньше, продвигалась партия Торреса и начальника полиции. Подойдя к  го-
ре, Торрес понял, что проникнуть в ее недра не так-то легко. Чтобы взор-
вать вход в пещеры, требовалось больше  динамита,  чем  он  предполагал:
скала с трудом поддавалась их упорным усилиям. Когда они, наконец, взор-
вали часть скалы и в ней образовалась брешь, оказалось, что она все рав-
но не может служить стоком, так как гораздо выше уровня воды  в  пещере.
Пришлось взрывать скалу еще раз. И еще один взрыв понадобился, когда они
уже попали в пещеру, где плавали в воде мумии конкистадоров, а затем  по
узкому проходу добрались и до зала, где стояли бог и богиня.  Но  прежде
чем двинуться дальше, в сердце горы, Торрес похитил рубиновые глаза  Чиа
и изумрудные глаза Хцатцла.
   Тем временем королева и ее спутники почти без задержек проникли в до-
лину через гору, ограждавшую ее с противоположной стороны. Они шли  сей-
час несколько иным путем, чем когда выбирались из долины. Королева, дол-
гие годы смотревшая в Зеркало мира, знала каждый  дюйм  пути.  Там,  где
подземная река вливалась в отверстие под скалой и затем впадала  в  реку
Гуалака, пришлось бросить лодки. Мужчины вместе с королевой  обследовали
все вокруг и обнаружили в почти отвесной  скале  узкий  вход  в  пещеру,
скрытый зарослями кустарника; обнаружить его мог лишь тот, кто знал, где
он находится. Обвязав лодки канатами, путешественники втянули их в пеще-
ру, затем пронесли на плечах по извилистому проходу и спустили в подзем-
ную реку там, где она спокойно и мирно текла между сравнительно  широких
берегов, так что без труда можно было грести против течения. В иных мес-
тах, где течение становилось слишком быстрым, они выскакивали на берег и
тянули лодки бечевой. А там, где река ныряла в недра горы, королева  по-
казывала своим спутникам проходы, безусловно, прорубленные рукой челове-
ка, по-видимому, еще в древние времена. По проходам этим они  без  труда
пронесли свои легкие лодки.
   - Здесь мы расстанемся с лодками, -  сказала,  наконец,  королева;  и
мужчины при колеблющемся свете факелов стали привязывать их к громоздив-
шимся на берегу глыбам. - Нам осталось пройти очень немного.  Этот  пос-
ледний проход выведет нас к небольшому отверстию в скале, скрытому диким
виноградом и папоротником. Оттуда мы увидим то место, где когда-то стоял
мой дом над озером. Затем мы на веревках спустимся со скалы, - это невы-
соко, футов пятьдесят, не больше.
   Генри с электрическим фонариком шел впереди, рядом с ним -  королева,
а старик Энрико с Леонсией замыкали шествие,  бдительно  следя  за  тем,
чтобы какой-нибудь малодушный пеон или индеец лодочник не  вздумал  сбе-
жать. Но когда они дошли до того места, где должно было быть  отверстие,
его не оказалось. Выход был завален снизу доверху камнями разной величи-
ны - от обыкновенных булыжников до огромных глыб величиной с хижину  ту-
земца.
   - Кто мог это сделать? - возмущенно воскликнула королева.
   Но Генри, быстро осмотревшись, успокоил ее.
   - Это просто обвал, - сказал  он.  -  Осыпались  камни,  составляющие
верхний покров горы. Мы быстро устраним эту преграду с помощью динамита.
Хорошо, что мы его прихватили с собой.
   Однако времени на это ушло немало. Пришлось потрудиться весь  остаток
дня и всю ночь. Взрывчатку закладывали небольшими зарядами, так как Ген-
ри опасался большого обвала. В восемь часов утра они взорвали  очередную
шашку, в скале образовалась щель, и они увидели  впереди  дневной  свет.
Тогда они стали действовать еще осторожнее. Наконец, осталась только од-
на огромная глыба, тонн в десять весом, которая загораживала проход.  По
обе стороны глыбы были щели, в них свободно можно было просунуть руку  и
даже почувствовать, как припекает солнце, но вылезть наружу было  невоз-
можно. Все попытки приподнять глыбу не приводили ни к чему  -  она  лишь
качалась, но не двигалась с места. Тогда Генри решил  еще  раз  заложить
динамит, в надежде, что взрывная волна сбросит глыбу в долину.
   - Затерянные Души, конечно, догадались, что к ним идут гости: ведь мы
уже пятнадцать часов стучимся к ним с черного хода, - рассмеялся он, го-
товясь поджечь фитиль.
   Все население Долины Затерянных Душ, собравшееся у алтаря бога Солнца
перед Большим домом, и в самом деле не без ужаса догадывалось о  прибли-
жении непрошеных гостей. Столь тягостна была их последняя встреча с  чу-
жеземцами, когда сгорел дом у озера и погибла их  королева,  что  теперь
они молили бога Солнца не посылать им больше гостей. Но в то  же  время,
подстрекаемые страстными призывами жреца, они приняли твердое решение на
этот раз немедленно и без всяких разговоров убивать всех, кто  явится  к
ним в долину.
   - Даже если это будет сам да Васко! - воскликнул жрец.
   - Даже если сам да Васко! - вторили ему Затерянные Души.
   Все они были вооружены копьями, боевыми дубинками, луками и  стрелами
и в ожидании пришельцев с жаром молились перед алтарем. Чуть  не  каждую
минуту с озера прибегали гонцы и сообщали одно и то же:  гора  грохочет,
но никто из нее не показывается.
   Маленькая девочка из Большого дома, принимавшая в прошлый  раз  Леон-
сию, первой увидела чужеземцев. А вышло так  потому,  что  все  внимание
племени было сосредоточено на горе над озером и никто не ожидал  вторже-
ния чужеземцев с противоположной стороны.
   - Да Васко! - закричала девочка. - Да Васко!
   Все посмотрели в указанном направлении:  в  эту  минуту  Торрес,  на-
чальник полиции и вся их шайка как раз выходили на поляну и были всего в
пятидесяти ярдах от алтаря. На голове Торреса снова был шлем, который он
снял с головы своего высохшего предка в  пещере  мумий.  Гостей  радушно
приветствовали градом стрел, которые мигом уложили двоих. И сразу  Зате-
рянные Души - мужчины и женщины - двинулись в наступление. Но тут  заго-
ворили ружья полицейских и Торреса. Захватчики меньше всего ожидали  та-
кого наскока, да еще со столь близкого расстояния, и хотя  многие  Зате-
рянные Души упали, сраженные пулями, большинство все же добежало до сво-
их врагов, - и тут началась отчаянная рукопашная схватка. В  эти  минуты
преимущества огнестрельного оружия были сведены до минимума, и копья За-
терянных Душ пронзили немало жандармов и прочих участников экспедиции, а
дубинки их дробили направо и налево черепа врагов.
   В конце концов Затерянные Души были все-таки отброшены - ведь из  ре-
вольвера можно стрелять и в свалке, - а оставшиеся в живых бежали. Но  и
потери пришельцев были тоже велики: половина из них валялась на земле, и
женщины племени позаботились о том,  чтобы  они  недолго  мучились.  На-
чальник полиции рычал от боли и ярости, стараясь вытащить стрелу,  прон-
зившую его руку. Однако все его усилия были тщетны, и  Висенте  пришлось
отрезать заостренный конец стрелы и только после этого извлечь ее.
   Торрес, если не считать того, что у него ныла рука от удара  дубиной,
в общем отделался легким испугом; он чуть не запрыгал от радости, увидев
распростертого на земле жреца: старик умирал, положив голову  на  колени
дочери.
   Видя, что их раненые уже не нуждаются в медицинской помощи, Торрес  и
начальник полиции повели остатки отряда к озеру и по берегу добрались до
развалин жилища королевы. Лишь обуглившиеся сваи, выступая из воды,  по-
казывали то место, где прежде был дом. При виде этого Торрес растерялся,
а начальник полиции пришел в полную ярость.
   - Но ведь тут, в этом доме, и стоял сундук с сокровищем! -  заикаясь,
пробормотал Торрес.
   - Ищи синицу в небе! - прорычал начальник полиции. - Сеньор Торрес, я
всегда подозревал, что вы дурак!
   - Откуда же я мог знать, что этот дом сгорел?
   - Должны были знать! Ведь вы хвастаетесь, что все  знаете!  -  осадил
его начальник полиции. - Только меня вам не провести. Я давно уже  слежу
за вами. Я видел, как вы украли изумруды и рубины из  глаз  идолов.  Из-
вольте поделиться со мной, и сейчас же!
   - Обождите, пожалуйста. Чуточку терпения! - взмолился Торрес,  -  Да-
вайте сначала посмотрим. Конечно, я поделюсь с вами, но что  значат  ка-
кие-то четыре камня в сравнении с целым сундуком! Дом был  легкий,  неп-
рочный. Сундук вполне мог провалиться в воду,  когда  рухнула  крыша.  А
драгоценные камни от воды не портятся.
   Шеф велел своим людям обследовать дно вокруг обугленных свай, и они -
кто вброд, кто вплавь - обыскивали мелкие места, тщательно избегая водо-
ворота. Обнаружил находку Аугустино-Молчальник - почти у самого  берега,
где вода едва доходила ему до колен.
   - Я стою на чем-то твердом, - объявил он.
   Торрес нагнулся и ощупал предмет, на котором стоял Аугустино.
   - Это сундук, я уверен, - провозгласил он. - Ну-ка,  все  сюда!  Все!
Тащите ее на берег - посмотрим, что там в нем.
   Но когда сундук вытащили и Торрес уже собрался  поднять  крышку,  на-
чальник полиции остановил его.
   - Марш обратно в воду! - приказал он своим людям. - Там еще много та-
ких сундуков, их надо найти, иначе наша экспедиция будет зряшной потерей
времени. Разве один какой-то сундук может окупить все наши расходы?!
   И только когда все залезли в воду и  принялись  нырять  и  обыскивать
дно, Торрес поднял крышку. Начальник полиции стоял громом пораженный. Он
лишь смотрел и бормотал что-то нечленораздельное.
   - Ну что, поверили мне, наконец? - спросил Торрес. - Ведь этому  сок-
ровищу цены нет! Мы с вами теперь самые богатые люди в Панаме,  в  Южной
Америке и во всем мире! Это и есть сокровище майя. Мы слышали о нем, еще
когда были детьми. О нем мечтали наши отцы и деды. Конкистадорам не уда-
лось найти его. А теперь оно наше! Наше!
   Пока они, оцепенев, стояли и смотрели на  свое  богатство,  жандармы,
один за другим, вылезли из воды, молча выстроились полукругом за их спи-
нами и тоже уставились на сундук. Ни начальник полиции, ни Торрес  этого
не подозревали, как не подозревали в свою очередь и стоявшие позади, что
к ним неслышно подкрадываются Затерянные Души. И  когда  хозяева  долины
обрушились на пришельцев, те, точно завороженные, все  еще  смотрели  на
сокровище.
   Стрела, выпущенная из лука на расстоянии десяти ярдов,  всегда  смер-
тельна, особенно если у стрелка есть время прицелиться. Две трети  иска-
телей сокровища рухнули на землю, пронзенные стрелами Затерянных Душ.  В
тело Висенте, который, к счастью для Торреса, оказался позади него, вон-
зилось сразу по меньшей мере два копья и пять стрел. Горстка  оставшихся
в живых едва успела схватить винтовки и обернуться к нападающим, как  те
уже ринулись на них, размахивая дубинками.
   Рафаэлю и Игнасио - двум жандармам, тем  самым,  которые  участвовали
еще в перипетиях на хучитанском нефтяном поле, - почти тотчас  проломили
головы. А женщины из племени Затерянных Душ, как и раньше,  постарались,
чтобы раненые недолго мучились.
   Торресу и начальнику полиции оставалось жить  считанные  минуты,  как
вдруг оглушительный треск в недрах горы над озером  и  последовавший  за
этим грохот обвала отвлекли внимание нападающих. Сверху  на  поле  битвы
скатился огромный камень. Положение сразу изменилось. Несколько Затерян-
ных Душ, которые уцелели при этом, кинулись, пораженные ужасом, со  всех
ног в кусты. На месте происшествия остались  лишь  начальник  полиции  и
Торрес. Они взглянули вверх на скалу, из которой все еще  валил  дым,  и
вдруг увидели вылезающих из щели Генри Моргана и королеву.
   - Вы цельтесь в дамочку, - рявкнул начальник полиции, - а я  прикончу
этого гринго Моргана, пусть даже это будет мой последний выстрел в  жиз-
ни, - ведь жить-то, видно, недолго осталось.
   Оба подняли винтовки и выстрелили. Торрес,  который  никогда  не  был
особенно хорошим стрелком, как ни странно, попал прямо в сердце  короле-
ве. Но начальник полиции, прекрасный стрелок и обладатель нескольких ме-
далей за меткость, на этот раз промахнулся. В следующее  мгновение  пуля
из ружья Генри прострелила ему правую кисть и вышла  у  локтя.  И  когда
винтовка шефа со стуком упала на землю, он понял, что  у  него  перебита
кость и что он никогда уже больше не сможет держать оружие.
   Но Генри на сей раз оказался далеко не метким стрелком.  После  суток
пребывания во тьме пещеры глаза его не могли  сразу  освоиться  с  ярким
солнечным светом. Его первый выстрел был удачным; однако сколько он  по-
том ни стрелял в начальника полиции и Торреса, ни одна пуля их не  заде-
ла, они повернулись и как сумас