от он сейчас сходит с лошади. Спрячемся все четверо. А вы,
- она жестом обвела отца и братьев, - сядьте-ка в кружок и сделайте вид,
будто горюете о моей гибели. Этот мерзавец войдет сюда. Вы, конечно, за-
хотите узнать у него, что произошло с нами. Он наврет вам с три  короба.
А мы пока спрячемся вон за той ширмой... Ну, пойдемте же!
   Она схватила королеву за руку и бросилась к ширме, приказав  взглядом
Френсису и Генри следовать за ними.
   Когда Торрес вошел, глазам его представилась весьма мрачная  картина.
Энрико и его сыновья еще совсем недавно пребывали в таком горе,  что  им
ничего не стоило разыграть это сейчас. При виде  гостя  Энрико  поднялся
было со своего места, чтобы его приветствовать, но  тут  же  снова  бес-
сильно опустился в кресло. Торрес обеими руками схватил его руку и изоб-
разил на лице величайшее сочувствие, притворяясь, что от волнения не мо-
жет вымолвить ни слова.
   - Увы! - наконец, произнес он трагическим тоном. - Они погибли. И ва-
ша прекрасная дочь Леонсия погибла. И оба Моргана  тоже.  Рикардо  ведь,
наверно, рассказал вам, что они погибли в недрах горы майя. Это какое-то
заколдованное место, - продолжал он, выждав, пока уляжется первый  взрыв
горя у Энрико. - Я был с ними, когда они умирали. Если б они послушались
меня, - сейчас все были бы живы. Но даже Леонсия не  захотела  послушать
старого друга! Нет! Она предпочла послушаться этих  двух  гринго.  А  я,
преодолев неописуемые опасности, выбрался из пещеры,  спустился  вниз  в
Долину Затерянных Душ, а когда вернулся, они были уже в агонии...
   В этот миг в комнату влетел белый волкодав, за  которым  бежал  слуга
индеец. Дрожа и повизгивая от возбуждения, он обнюхал комнату,  учуяв  в
ней запах, говоривший о присутствии его хозяйки. Но пес не успел  подбе-
жать к ширме, за которой скрывалась королева: Торрес схватил его за  шею
и передал в руки двум слугам индейцам, чтобы они подержали его.
   - Пусть собака побудет здесь, - сказал Торрес. - Я расскажу вам о ней
после. А сначала взгляните-ка вот на это. - И он вытащил из кармана  це-
лую пригоршню драгоценных камней. - Я постучался в двери мертвецов  -  и
смотрите: сокровище майя - мое. Я теперь самый богатый человек не только
в Панаме, но и в обеих Америках. Я буду могуществен.
   - Вы ведь были с моей дочерью, когда она умирала, - прервал его Энри-
ко с рыданием. - Неужели она не просила ничего передать мне?
   - Да, - тоже с рыданием ответил Торрес, и в самом деле  взволнованный
сценой смерти Леонсии, которую нарисовала ему его  богатая  фантазия.  -
Она умерла с вашим именем на устах. Ее последние слова были...
   Но тут он вытаращил глаза и замер, не докончив фразы: Генри и Леонсия
с самым естественным видом неторопливо проходили в этот момент по комна-
те, занятые разговором. Не замечая Торреса и продолжая  беседовать,  они
подошли к окну.
   - Вы говорили мне, что она велела вам передать мне перед смертью... -
напомнил Энрико.
   - Я... я солгал вам, - запинаясь, произнес Торрес,  выгадывая  время,
чтобы как-то выпутаться из неприятного положения. - Я был  убежден,  что
они все равно умрут, никогда уже не выберутся из той пещеры, - и я хотел
смягчить для вас удар, сеньор Солано, сказав то, что, несомненно, сказа-
ла бы, умирая, ваша дочь. А потом еще этот Френсис, который так полюбил-
ся вам... Я решил, что лучше вам считать его умершим, нежели узнать, ка-
ким трусом оказался этот гринго.
   Тут собака радостно залаяла, рванулась к ширме, и слугам  стоило  ог-
ромного труда удержать ее. А Торрес, не подозревая правды, на свою  беду
продолжал рассказ:
   - В Долине Затерянных Душ есть  слабоумное,  придурковатое  существо,
которое утверждает, будто может читать будущее при помощи всякой чертов-
щины. Это страшная, кровожадная женщина. Не стану отрицать, что она  хо-
роша собой. Но это красота сколопендры, которая может  понравиться  лишь
тому, кто любит сколопендр. Теперь я понимаю, как все произошло: она по-
казала Генри с Леонсией какой-то потайной ход, по которому они выбрались
из долины, а Френсис предпочел остаться и жить с ней во  грехе,  -  ведь
иначе как грехом не назовешь эту связь, раз в долине  нет  католического
священника, который мог бы благословить их  союз.  О,  не  думайте,  что
Френсис влюблен в эту ужасную женщину, - отнюдь нет! Он влюблен в ее бо-
гатства! Вот каков ваш гринго Френсис! Вы пригрели змею на своей  груди!
Ведь он даже прекрасную Леонсию осмеливался осквернять своими влюбленны-
ми взглядами. О, я знаю, что говорю. Я сам видел...
   Радостный, заливистый лай собаки заглушил его голос, и в тот  же  миг
Торрес увидел Френсиса и королеву: как  и  предыдущая  пара,  они  вышли
из-за ширмы и, беседуя о чем-то, пошли через комнату. Королева останови-
лась и приласкала собаку; пес был так велик, что, когда положил лапы  на
плечи своей хозяйки, голова его оказалась выше ее головы. А Торрес,  об-
лизывая вдруг пересохшие губы, тщетно ломал голову над тем, как ему  вы-
вернуться из такого ужасного положения.
   Энрико Солано первый разразился смехом. Сыновья вторили ему - они хо-
хотали до слез.
   - Я бы сам мог на ней жениться, - с ядовитой усмешкой заметил Торрес.
- Она на коленях умоляла меня об этом.
   - Ну, хватит, - сказал Френсис, - я избавлю вас всех от грязной рабо-
ты и собственноручно вышвырну этого подлеца за дверь.
   Но Генри, быстро подойдя к нему, сказал:
   - Я тоже люблю иногда грязную работу, а эту выполню с особенным  удо-
вольствием.
   Оба Моргана уже приготовились наброситься на Торреса, но тут королева
подняла руку.
   - Сначала, - сказала она, - пусть вернет мне кинжал, который торчит у
него из-за пояса. Он украл его у меня.
   - Кстати, - сказал Энрико, когда это было выполнено, - а не должен ли
он также вернуть вам, прелестная леди, и те драгоценные  камни,  которые
он у вас украл?
   Торрес не стал мешкать: сунув руку в  карман,  он  вытащил  пригоршню
драгоценностей и высыпал их на стол. Энрико взглянул на королеву, но  та
продолжала стоять, не говоря ни слова, - она ждала.
   - Еще! - сказал Энрико.
   Торрес выложил на стол еще три прекрасных неграненых камня.
   - Вы, может, станете обыскивать меня, как обыкновенного воришку? - со
страхом и злобой спросил он, выворачивая пустые карманы брюк.
   - Ну, теперь я возьмусь за дело, - сказал Френсис.
   - Нет, я! - сказал Генри.
   - Ладно, хорошо, - согласился Френсис. - Давай вместе. Так он  у  нас
дальше пролетит по ступенькам.
   Они вдвоем схватили Торреса за шиворот и за ноги и поволокли к двери.
   Все, кто был в комнате, бросились к окнам, чтобы посмотреть, как Тор-
рес будет вылетать из дому; проворнее всех оказался Энрико, который пер-
вым подбежал к окну. Когда же, удовлетворившись интересным зрелищем, они
снова вернулись в глубь комнаты, королева сгребла в  кучку  разбросанные
по столу драгоценности и, захватив две полные пригоршни, передала  Леон-
сии со словами:
   - От Френсиса и меня - свадебный подарок вам и Генри.
   Между тем И Пын, оставив  старуху  на  берегу,  подкрался  обратно  к
асьенде и, укрывшись в кустах, стал наблюдать за тем, что  происходит  в
доме. Увидев, как богатого кабальеро сбросили вниз по ступенькам с такой
силой, что он растянулся во всю длину на песке, И Пын удовлетворенно хи-
хикнул. Однако он был слишком умен, чтобы высунуться из своего укрытия и
показать, что он все видел. Вместо этого он помчался вниз с холма и  был
уже на полпути к берегу, когда Торрес на своей лошади нагнал его.
   Сын неба смиренно обратился к нему, но разъяренный Торрес  замахнулся
хлыстом с явным намерением наотмашь хватить его по лицу. Однако И Пын не
растерялся.
   - Сеньорита Леонсия... - быстро произнес он, и  хлыст  замер  в  руке
Торреса. - У меня есть большой секрет. - Торрес ждал, не опуская хлыста.
- Вы бы не хотели, чтобы другой мужчина женился на прекрасной  сеньорите
Леонсии?
   Торрес опустил хлыст.
   - Ну, выкладывай, - резко приказал он. - Что у тебя там за секрет?
   - Вы бы не хотели, чтобы другой мужчина женился на сеньорите Леонсии?
   - Предположим, что нет. Ну и что?
   - Представьте себе, что есть секрет, и тогда тот, другой мужчина,  не
может жениться на сеньорите Леонсии.
   - Что же это за секрет? Говори, живо!
   - Сначала, - И Пын покачал головой, - вы заплатите мне шестьсот  дол-
ларов золотом, а уж потом я скажу вам свой секрет.
   - Хорошо, заплачу, - с готовностью сказал Торрес, хотя  у  него  и  в
мыслях не было сдержать слово. - Ты сначала скажи мне, в чем дело, и ес-
ли я увижу, что ты не наврал, я заплачу тебе. Вот, смотри!
   И он вытащил из своего нагрудного кармана бумажник, до отказа набитый
банкнотами. И Пын, нехотя согласившись, повел его к  старухе,  ожидавшей
на берегу.
   - Эта старая женщина никогда не лжет, - сказал  он.  -  Она  больная.
Скоро умрет. Она боится. Она говорила со священником в Колоне. Священник
сказал, что она должна раскрыть секрет, иначе после  смерти  она  пойдет
прямо в ад. Она не соврет.
   - Предположим, что она не врет. Что же  все-таки  она  может  сказать
мне?
   - Вы мне заплатите?
   - Конечно. Шестьсот долларов золотом.
   - Ну так вот. Она родилась в Кадиксе, в Испании.  Она  была  служанка
первый сорт и кормилица первый сорт. И вот она нанялась в одну  английс-
кую семью, которая путешествовала по ее стране. Она долго  жила  в  этой
семье. Даже уехала с ними в Англию. Потом  -  вы  же  знаете:  испанская
кровь очень горячая - она очень на них обозлилась. В этой семье была ма-
ленькая девочка. Она украла девочку и бежала вместе с ней в Панаму.  Эту
маленькую девочку сеньор Солано удочерил. У него было много сыновей и ни
одной дочери. И вот он сделал эту маленькую  девочку  своей  дочкой.  Но
старуха не сказала ему фамилии этой девочки. А она из  очень  знатной  и
очень богатой семьи. Вся Англия знает их. Их фамилия Морганы. Вы слышали
эту фамилию? В Колон приехали люди из Сан-Антонио, которые сказали,  что
дочка сеньора Солано выходит замуж за англичанина по фамилии Морган. Так
этот гринго Морган - брат сеньориты Леонсии.
   - Ага! - воскликнул Торрес с нескрываемым злобным восторгом.
   - А теперь заплатите мне шестьсот долларов золотом, - сказал И Пын.
   - Я тебе очень благодарен за то, что ты такой дурак, - сказал  Торрес
тоном, исполненным издевки. - Когда-нибудь ты, может быть, научишься ум-
нее продавать свои секреты. Секреты - это ведь не туфли и не красное де-
рево. Сказал секрет - и нет его, ищи его потом как ветер в поле. Вот  он
дует на тебя - смотришь, а его и нет. Как призрак. Кто его видел? Ты мо-
жешь потребовать назад туфли или красное дерево. Но ты не можешь  потре-
бовать назад секрет, если ты его рассказал.
   - Мы с вами говорим о призраках, - спокойно сказал И Пын. - А призра-
ки действительно исчезают. Никакого секрета я вам не  говорил.  Вам  это
все приснилось. Если вы станете об этом рассказывать, вас  спросят,  кто
вам сказал. Вы скажете: "И Пын". А И Пын скажет: "Нет". И тогда все ска-
жут: "Вам это привиделось", и станут над вами смеяться.
   И чувствуя, что собеседник начинает  сдаваться  перед  превосходством
его логики, И Пын многозначительно умолк.
   - Мы с вами поговорили, и наш разговор растаял в воздухе, - продолжал
он через несколько секунд. - Вы правильно сказали, что слова - это приз-
раки. А я когда продаю секреты, то продаю не призраки. Я продаю туфли. Я
продаю красное дерево. Продаю доказательства. Верные доказательства. Они
много на весах потянут. Если их записать на бумаге - по  всем  правилам,
чтобы запись была законной, - бумагу можно порвать. Но факты - не  бума-
га, их можно укусить и сломать себе зуб. Слова исчезли, как утренний ту-
ман. А в руках у меня остались доказательства. И  за  доказательства  вы
заплатите мне шестьсот долларов золотом, иначе люди будут  смеяться  над
вами за то, что вы слушаете призраков.
   - Ладно, - сказал Торрес, которого убедили доводы И Пына. - Показывай
мне твои доказательства, - чтобы одни я мог порвать, как бумагу, а  дру-
гие - попробовать на зуб.
   - Раньше заплатите мне шестьсот долларов золотом.
   - После того как ты покажешь мне свои доказательства.
   - Вы сначала выложите шестьсот долларов - и доказательства ваши:  хо-
тите рвите их, как бумагу, хотите - кусайте. Вы  обещали  заплатить.  Но
обещание - ветерок, призрак. Мне же нужны деньги настоящие, а не призра-
ки. Заплатите мне настоящими деньгами, чтоб я мог порвать их или  попро-
бовать на зуб.
   В конце концов Торресу пришлось уступить и заплатить вперед за  доку-
менты, старые письма, детский медальон и несколько детских вещичек,  ос-
мотром которых он остался вполне доволен. И Торрес не только  заверил  И
Пына, что вполне удовлетворен сделкой, но, по настоянию последнего, даже
выплатил ему лишнюю сотню, чтобы тот исполнил для него одно поручение.
   Тем временем в ванной, соединявшей их спальни. Генри и Френсис, пере-
одевшись в свежее белье, брились безопасными бритвами и напевали:
   Мы - спина к спине - у мачты,
   Против тысячи вдвоем.
   А на своей изящно обставленной половине Леонсия, с помощью двух порт-
них индианок, приветливо и великодушно посвящала королеву в тайны туале-
та цивилизованной женщины, и ей было и смешно и грустно. Королева - жен-
щина до мозга костей - не скрывала своего  безудержного  восторга  перед
прелестными платьями, бельем и украшениями, которыми был полон  гардероб
Леонсии. Обе получали искреннее удовольствие от возни с тряпками, а  ис-
кусные портнихи, сделав тут стежок, там складку, подгоняли тем  временем
несколько платьев Леонсии на более тонкую фигуру королевы.
   - Вам совсем не нужен корсет, - заметила Леонсия,  окидывая  королеву
оценивающим взглядом. - Такие фигуры, как у вас, бывают у одной  женщины
из ста. Первый раз вижу столь округлые формы у худенькой женщины.  Вы...
- Леонсия умолкла и отвернулась, словно для того, чтобы взять булавку  с
туалетного столика, на самом же деле - чтобы скрыть душившее  ее  волне-
ние; и только справившись с ним, продолжала: - Вы очаровательная  невес-
та, и Френсис может гордиться вами.
   Тем временем Френсис, распевая в ванной комнате, только что  покончил
с бритьем, когда стук в дверь спальни заставил его  оборвать  песню;  он
пошел открыть и увидел Фернандо, одного из младших сыновей Солано,  дер-
жавшего в руке телеграмму. Френсис взял ее и прочел:
   "Срочно возвращайтесь. Необходимы более обширные полномочия. Цены  на
бирже колеблются - сильное наступление на все ваши акции, кроме "Темпико
петролеум", которые по-прежнему котируются высоко. Телеграфируйте, когда
вас ждать. Положение серьезное. Надеюсь продержаться, если  выедете  не-
медленно. Жду срочного ответа.
   Бэском."
   Выйдя в гостиную, оба Моргана увидели там Энрико и его сыновей, кото-
рые открывали бутылки с вином.
   - Не успел получить свою дочь обратно, - сказал Энрико, -  как  снова
теряю ее. Но на этот раз. Генри, я легче перенесу ее потерю.  На  завтра
назначена свадьба. И чем скорее она будет, тем лучше. Ведь этот мерзавец
Торрес, наверно, уже сейчас раструбил по всему Сан-Антонио, что  Леонсия
вдвоем с вами ездила в горы.
   Но прежде чем Генри успел выразить ему свою признательность, в комна-
ту вошли Леонсия и королева. Тогда Энрико поднял бокал и произнес:
   - За здоровье невесты...
   Леонсия, не поняв, взяла со стола бокал и посмотрела на королеву.
   - Нет, нет, - сказал Генри, беря у нее бокал, чтобы передать его  ко-
ролеве.
   - Ну, знаете ли, - сказал Энрико, - нельзя пить  неизвестно  за  что,
когда тост недоговорен. Дайте-ка лучше я провозглашу его. Итак, за  здо-
ровье невест!
   - Вы с Генри завтра венчаетесь! - пояснил Алесандро Леонсии.
   Как ни была неожиданна и горька эта весть для Леонсии, она  совладала
с собой и даже отважилась с наигранной веселостью посмотреть Френсису  в
глаза.
   - Еще один тост! - воскликнула она. - За здоровье женихов!
   Френсису и так уже стоило немалых усилий согласиться на брак с  коро-
левой и сохранять при этом внешнее спокойствие,  теперь  же,  услышав  о
предстоящем венчании Леонсии, он не мог оставаться спокойным. И  Леонсия
сразу заметила, каких трудов ему стоит взять себя в руки. Его  страдания
доставили ей тайную радость, и с чувством чуть ли не торжества она  уви-
дела, как он под каким-то предлогом вышел из комнаты.
   Еще до этого он показал всем телеграмму. Его состояние поставлено  на
карту, сказал он, нужно немедленно дать ответ. И  он  попросил  Фернандо
снарядить верхового, чтобы тот отвез телеграмму на правительственную ра-
диостанцию в Сан-Антонио.
   Леонсия не стала долго додать и последовала за Френсисом.  Она  нашла
его в библиотеке; он сидел у письменного стола перед чистым листом бума-
ги, мечтательно глядя на большую фотографию Леонсии, которую он  снял  с
низкого книжного шкафчика и поставил перед собой.  Тут  Леонсия  уже  не
могла больше сдерживаться - она невольно всхлипнула и покачнулась. Френ-
сис тотчас вскочил и схватил ее в объятия, чтобы она не упала. И  прежде
чем они могли сообразить, что происходит, губы их  слились  в  страстном
поцелуе.
   Внезапно Леонсия вырвалась из объятий Френсиса и с ужасом  посмотрела
на него.
   - Довольно, Френсис, этому надо положить конец! - воскликнула она.  -
Больше того: вы не должны быть на моей свадьбе. Если вы останетесь, я не
отвечаю за себя. Сегодня из Сан-Антонио в Колон уходит пароход. Вы долж-
ны уехать на нем вместе с вашей женой. Оттуда вы без труда доберетесь до
Нового Орлеана на пароходе какой-нибудь фруктовой компании, а затем  по-
ездом - до Нью-Йорка. Я люблю вас, вы это знаете.
   - Но мы с королевой еще не обвенчаны! - воскликнул Френсис,  переста-
вая владеть собой. - Нельзя же считать настоящим  венчанием  этот  обряд
перед алтарем бога Солнца! Мы не муж и жена - ни по обряду, ни на  самом
деле. Уверяю вас, Леонсия. Еще не поздно...
   - Но этот обряд перед алтарем бога Солнца до сих пор связывал вас,  -
спокойно и решительно прервала она его. - Пусть он и  связывает  вас  до
тех пор, пока вы не приедете в Нью-Йорк или хотя бы... в Колон.
   - Королева не захочет венчаться по нашим правилам, - сказал  Френсис.
- Она утверждает, что все женщины в ее роду венчались именно так  и  что
обряд перед алтарем бога Солнца связывает священными узами.
   Леонсия неопределенно пожала плечами, но на лице ее по-прежнему чита-
лась твердая решимость.
   - Женаты вы или не женаты, - сказала она, - вы должны оба  уехать,  и
сегодня же. Иначе я сойду с ума. Предупреждаю вас: я не выдержу, если вы
тут будете. Я не смогу, я знаю, что не смогу у вас на глазах венчаться с
Генри и после венчания снова видеть вас...  Пожалуйста,  пожалуйста,  не
поймите меня неправильно. Я в самом деле люблю Генри, но... но  не  так,
как вас. Я... мне не стыдно смело сказать вам об этом -  я  люблю  Генри
примерно так, как вы любите королеву, а вас я люблю так, как должна была
бы любить Генри, как вы должны были бы любить королеву и как, я знаю, вы
любите меня.
   Она схватила его руку и прижала к своему сердцу.
   - Вот! В последний раз! А теперь уходите! Но его  руки  уже  обвились
вокруг нее, и Леонсия ответила на его поцелуй. Однако она тотчас  вырва-
лась из его объятий и бросилась к двери. Френсис смирился перед ее реше-
нием, потом взял ее фотографию.
   - Я возьму это на память, - сказал он.
   - Вы не должны этого делать, - сказала Леонсия, и  лицо  ее  осветила
нежная прощальная улыбка. - А впрочем, берите! - добавила она,  поверну-
лась и исчезла.
   Итак, И Пыну предстояло еще выполнить поручение,  за  которое  Торрес
заплатил ему сто долларов вперед. На следующее утро, через несколько ча-
сов после отъезда Френсиса и королевы в Колон, И Пын  явился  в  асьенду
Солано. Энрико курил сигару на веранде, очень довольный собой и всем ми-
ром, а также тем, как в этом мире все складывается. Увидев  И  Пына,  он
сразу признал в нем вчерашнего посетителя и, прежде чем н