огонь на крыше, загоревшейся в двадцати местах от  горя-
щих стрел, которые выпустили нападающие по команде жреца.
   - Есть только один путь к спасению, - задыхаясь, произнесла королева;
она стояла на галерее, нависшей над озером, и, сжав руку Френсиса, каза-
лось, готова была броситься в его объятия и искать у него защиты. - И он
выведет нас в широкий мир. - Она указала на воронку водоворота. -  Никто
никогда не возвращался оттуда. В моем Зеркале Мира я видела, как мертве-
цы плыли этим путем и вода выносила их на поверхность в широкий мир. Ес-
ли не считать Торреса, я ни разу не видела, чтоб туда попал живой  чело-
век. То были только мертвецы. И они никогда  не  возвращались.  Впрочем,
Торрес тоже не вернулся.
   Все смотрели друг на друга в ужасе от того, что им предстоит.
   - А другой дороги нет? - спросил Генри, привлекая к себе Леонсию.
   Королева покачала головой. Вокруг них уже падали горящие куски крыши,
а в ушах гудело от оглушительного рева жаждущих  крови  Затерянных  Душ.
Королева высвободила свою руку из руки Френсиса, видимо, решив  зайти  к
себе в спальню, но тотчас же снова схватила его за руку и увлекла за со-
бой. Ничего не понимая, он остановился вместе с ней возле сундука с дра-
гоценностями; она поспешно захлопнула крышку сундука и  заперла  его  на
замок. Затем отбросила ногой циновку и открыла люк в полу,  под  которым
оказалась вода. По ее указанию Френсис подтащил к люку сундук  и  бросил
его в воду.
   - Даже жрец Солнца не знает этого тайника, - шепнула королева,  снова
схватила его за руку и вместе с ним бегом вернулась на галерею, где  ос-
тались Генри с Леонсией.
   - Сейчас самое время бежать. Обними меня покрепче, Френсис, милый муж
мой, обними и прыгай со мной в воду! - приказала она. - Мы покажем доро-
гу остальным.
   И они прыгнули. В ту же минуту крыша с треском рухнула в туче  огнен-
ных искр. Тогда Генри тоже схватил Леонсию в охапку и прыгнул  вместе  с
ней в водоворот, в котором уже исчезли Френсис и королева.
   Как и Торрес, четыре беглеца, ни разу не  ударившись  о  скалы,  были
благополучно вынесены подземной рекой к отверстию, сквозь которое проби-
вался дневной свет и где выход стерег огромный паук. Генри было  гораздо
легче плыть, чем Френсису, так как Леонсия умела плавать. Правда,  Френ-
сис отлично держался на воде и потому без особого труда мог плыть вдвоем
с королевой. Она беспрекословно слушалась его, не цеплялась за его  руки
и не тащила его вниз. Достигнув выступа в скале, все четверо вылезли  из
воды и решили передохнуть. Обе женщины принялись выжимать распустившиеся
и намокшие волосы.
   - А это ведь не первая гора, в недра которой я попала с  вами,  -  со
смехом заметила Леонсия, обращаясь к обоим Морганам; впрочем,  слова  ее
были предназначены скорее для королевы, чем для них.
   - А я впервые попадаю в такое место с моим мужем, - отпарировала  ко-
ролева, и колючее острие ее насмешки глубоко вонзились в сердце Леонсии.
   - Похоже, Френсис, что твоя жена не очень склонна ладить с моей буду-
щей женой, - заметил Генри с той грубоватой прямолинейностью, какая  по-
является у мужчин, когда они хотят скрыть смущение, вызванное бестактно-
стью женщин.
   Однако таким чисто мужским подходом к делу Генри добился лишь  молча-
ния, еще более натянутого и стеснительного для всех. Впрочем, обеим жен-
щинам это, казалось, доставляло даже удовольствие. Френсис тщетно  ломал
голову, придумывая, что бы такое сказать и как  разрядить  атмосферу,  а
Генри в полном отчаянии вдруг встал и, объявив, что пойдет на  разведку,
предложил королеве сопутствовать ему. Он протянул ей руку и  помог  под-
няться. Френсис и Леонсия продолжали  сидеть,  храня  упорное  молчание.
Френсис первый нарушил его:
   - Знаете что, Леонсия, я бы с удовольствием отшлепал вас.
   - А что я собственно такого сделала? - вызывающе спросила она.
   - Как будто вы не знаете! Вы вели себя ужасно.
   - Это вы вели себя ужасно! - с подавленным рыданием вырвалось у  нее,
хоть она и твердо решила не выказывать женской слабости.  -  Кто  просил
вас жениться на ней? Не вы же вытащили короткую соломинку! Ну чего  ради
вы добровольно связали себя, когда даже ангел не отважился бы на  такое?
Разве я просила вас об этом? У меня едва сердце не остановилось, когда я
услышала, как вы сказали Генри, что женитесь на ней. Я чуть в обморок не
упала. Вы даже не посоветовались со мной. А ведь это по моему  предложе-
нию, чтобы спасти вас от нее, решено было тянуть соломинки, - и мне нис-
колько не стыдно признаться, что я поступила так, чтобы вы  остались  со
мной. Генри любит меня как-то совсем иначе, чем вы. Да и  я  никогда  не
любила Генри так, как люблю вас, - люблю даже  сейчас,  да  простит  мне
господь!
   Френсис потерял самообладание. Он схватил ее в объятия и крепко  при-
жал к себе.
   - И это в день вашей свадьбы! - с упреком вырвалось у нее.
   Руки его тотчас опустились.
   - Ну что вы говорите, Леонсия, да еще в такую  минуту!  -  с  грустью
пробормотал он.
   - А почему бы и нет? - вспылила она. - Вы любили меня.  Вы  дали  мне
это понять настолько ясно, что у меня не могло остаться никаких сомнений
в вашей любви. И вдруг вы с самым веселым и радостным видом женились  на
первой встречной женщине, пленившей вас белизною кожи.
   - Вы ревнуете, - с упреком сказал он и почувствовал, как сердце у не-
го подпрыгнуло от счастья, когда она утвердительно кивнула. - Я могу по-
ручиться, что вы ревнуете, и в то же время, со свойственной всему  женс-
кому полу способностью лгать, - лжете. То, что я сделал, я сделал  вовсе
не с веселым и радостным видом. Я сделал это ради вас  и  ради  себя.  А
вернее - ради Генри. Слава богу, я  еще  не  забыл,  что  такое  мужская
честь!
   - Мужская честь далеко не всегда может привести женщину в  восторг  -
возразила она.
   - Вы предпочли бы видеть меня бесчестным? - быстро спросил он.
   - Я всего лишь любящая женщина! - взмолилась она.
   - Вы злая оса, а не женщина, - вскипел он. - И  вы  несправедливы  ко
мне.
   - А разве женщина бывает справедливой, когда она  любит?  -  спросила
Леонсия, признавая тем самым эту величайшую на свете истину. - Для  муж-
чин, возможно, главное - это правила чести, которые они сами же и  изоб-
ретают, а для женщин главное - веления их любящего сердца; я  сама,  как
женщина, вынуждена смиренно в этом признаться.
   - Возможно, что вы и правы. Честь, как математика, имеет  свои  логи-
ческие, объяснимые законы. Стало быть, для женщин не существует  никаких
нравственных правил, а только...
   - Только настроение, - докончила за него Леонсия.
   Тут Генри и королева позвали их и положили таким образом конец их бе-
седе. Френсис с Леонсией поспешили присоединиться к ним,  и  все  вместе
стали рассматривать огромную паутину.
   - Видали вы когда-нибудь такую чудовищную паутину? - воскликнула  Ле-
онсия.
   - Интересно было бы посмотреть на чудовище, которое соткало ее, - за-
метил Генри.
   - М-да, но все-таки лучше смотреть на него, чем быть таким, как он, -
сказал Френсис.
   - Наше счастье, что нам не надо идти этим путем, - сказала королева.
   Все вопросительно посмотрели на нее.
   - Вот наш путь, - указала она рукой на поток. - Мне  это  хорошо  из-
вестно. Я часто видела его в моем Зеркале Мира. Когда моя мать умерла  и
была погребена в водовороте, я следила в Зеркале Мира за ее телом и  ви-
дела, как оно доплыло до этого места и поток понес его дальше.
   - Но это же было мертвое тело, - быстро возразила Леонсия.
   Соперничество между ними тотчас вспыхнуло с новой силой.
   - Один из моих копьеносцев, красавец юноша, - спокойно продолжала ко-
ролева, - осмелился - увы! - посмотреть на меня глазами  любви.  Он  был
брошен живым в водоворот. Я тоже следила за ним в Зеркале Мира. Он  доп-
лыл до этого места и вылез из воды. Я видела, как он прополз сквозь пау-
тину вон туда, к свету, и сразу же бросился назад, прямо в поток.
   - Еще один мертвец, - мрачно процедил Генри.
   - Нет, я продолжала следить за ним в Зеркале, и хотя некоторое  время
вокруг была сплошная тьма и мне ничего не было видно, под конец - и  до-
вольно скоро - он очутился на поверхности большой реки, освещенной ярким
солнцем, подплыл к берегу, - я прекрасно помню, что это был левый берег,
- вылез из воды и скрылся среди больших деревьев, какие не растут в  До-
лине Затерянных Душ.
   Но, как и Торреса, их всех ужасала мысль, что надо  броситься  в  эту
темную реку, исчезавшую под скалой. Однако королева стояла на своем.
   - Вы видите эти кости животных и людей, которые убоялись реки и хоте-
ли выбраться на свет иным путем? Это все были живые существа -  поймите!
И вот что от них осталось! А скоро и этого не будет.
   - И все же, - сказал Френсис, - мне вдруг так  захотелось  посмотреть
на солнце! Побудьте все здесь, пока я пойду на разведку.
   Вытащив свой пистолет-автомат, которому ничуть не повредила вода, ибо
пули в нем были водонепроницаемые, он прополз в отверстие между  нижними
нитями паутины. Как только он исчез из виду, Леонсия, королева  и  Генри
услышали выстрелы. И почти тут же снова появился  Френсис:  он  пятился,
отстреливаясь, а на него наступал творец паутины - гигантский  паук,  от
одной его волосатой лапы до другой было не  меньше  двух  ярдов.  Одетое
панцирем туловище, от которого в разные стороны расходились  лапы,  было
величиной с корзину для бумаг. Весь изрешеченный пулями Френсиса, он все
еще боролся со смертью. Падая, он гулко стукнулся о плечи и спину  Френ-
сиса и, отскочив, все еще продолжая беспомощно махать в воздухе  волоса-
тыми лапами, рухнул в бурлящую воду. Четыре пары глаз  следили  за  тем,
как поток домчал его до скалы, затянул под нее и унес прочь.
   - Где один, там должен быть и другой, - с сомнением глядя на  отверс-
тие, откуда лился дневной свет, заметил Генри.
   - Здесь, здесь единственный путь, - сказала королева, указывая на ре-
ку. - Пойдем, мой муж, в объятиях друг друга  прорвемся  сквозь  тьму  в
солнечный мир. Помни, я никогда не видела его  и  скоро  благодаря  тебе
увижу впервые.
   Она раскрыла ему объятия, и Френсис не мог отринуть ее.
   - Это всего лишь отверстие в отвесной скале, а под ним пропасть в ты-
сячу футов глубиной, - поделился Френсис со своими спутниками  тем,  что
видел, когда пролез сквозь паутину. И, обняв королеву, он прыгнул вместе
с нею в поток.
   Генри тоже обнял Леонсию и собирался прыгнуть следом за ними, но  она
остановила его.
   - Почему вы приняли жертву Френсиса? - спросила она.
   - Потому что... - Он умолк и с удивлением уставился на нее. -  Потому
что я хотел быть с вами, - закончил он. - И еще потому, что я с вами об-
ручен, а Френсис был тогда свободен. К тому  же,  если  я  не  ошибаюсь,
Френсис вполне доволен, своей участью.
   - Нет, - убежденно покачала она головой. - Просто он рыцарь по натуре
и ведет себя соответственно, чтобы не оскорблять чувств королевы.
   - Ну, не знаю. Помните, перед алтарем у Большого дома я  сказал,  что
пойду и предложу королеве руку и сердце, а он засмеялся  и  сказал,  что
она не выйдет за меня замуж, даже если я буду умолять  ее  об  этом.  Из
этого можно сделать только один вывод: что он сам хотел на ней жениться.
Да собственно почему бы ему и не жениться? Он холостяк. А она такая кра-
савица.
   Но Леонсия едва ли слушала его. Внезапно она рывком откинулась  назад
и, глядя ему прямо в глаза, спросила:
   - Как вы меня любите? Любите страстно? Безумно? Можете ли вы сказать,
что я для вас - все на свете и даже больше, гораздо больше?
   Он только с изумлением смотрел на нее.
   - Так можете или нет? - допытывалась Леонсия.
   - Конечно, могу, - с расстановкой ответил он. - Но мне  никогда  и  в
голову не пришло бы в таких выражениях объясняться  вам  в  любви.  Боже
мой, да ведь вы для меня единственная женщина на свете! Если уж говорить
о своем чувстве, то я бы скорее сказал, что люблю вас  глубоко,  горячо,
нежно. Право же, я так свыкся с вами, что, кажется, знал вас всю  жизнь.
И такое чувство у меня было с первого дня нашего знакомства.
   - Она отвратительная женщина! - совсем невпопад воскликнула  Леонсия.
- Я с первого взгляда возненавидела ее.
   - Боже мой, какая вы злая! Страшно даже подумать, как вы возненавиде-
ли бы ее, если бы на ней женился я, а не Френсис.
   - Последуем лучше за ними, - сказала она, прекращая на этом разговор.
   И Генри, вконец озадаченный, крепко обнял ее и прыгнул вместе с ней в
пенящийся поток.
   На берегу реки Гуалака сидели две девушки индианки и удили рыбу. Нап-
ротив них, немного выше по течению, торчал из воды отвесный утес -  один
из отрогов высоких гор. Река катила мимо свои шоколадные воды, но у  ног
девушек раскинулась тихая заводь. А в тихой заводи и рыба удилась  поти-
хоньку. Лески девушек неподвижно висели над водой: их приманка  не  соб-
лазняла никого. Одна из девушек, по имени Никойя, зевнула, съела  банан,
снова зевнула и, взяв кончиками пальцев кожуру от съеденного плода,  за-
махнулась ею, чтобы забросить подальше.
   - Мы с тобой все время сидели очень тихо, Конкордия, -  заметила  она
своей подружке, - а смотри: ни одной рыбы не поймали. Обожди,  я  сейчас
подниму шум и взбаламучу воду. Ведь говорится же: "Что бросишь вверх, то
упадет на землю". А почему не может быть наоборот? Вот  я  брошу  сейчас
что-нибудь вниз - и посмотрим, не выплывет ли что-нибудь наверх.  Ну-ка,
попробую! Гляди!
   И, бросив кожуру от банана в воду, девушка лениво  уставилась  на  то
место, где она упала.
   - Если что-нибудь должно выплыть из  воды,  пусть  это  будет  что-то
большое, - так же лениво пробормотала Конкордия.
   И вдруг перед их удивленным взором из бурых глубин появилась огромная
белая собака. Девушки рывком вытащили удочки из воды, бросили их на  бе-
рег и, обнявшись, стали наблюдать за собакой, а та подплыла к  берегу  -
там, где было пониже, вылезла из воды, отряхнулась и исчезла  среди  де-
ревьев.
   Никойя и Конкордия взвизгнули от восторга.
   - Попробуй еще! - попросила Конкордия.
   - Нет, теперь ты! Посмотрим, что у тебя получится.
   Не веря в успех своей попытки, Конкордия бросила в реку комок  земли.
И из воды тотчас же показалась голова в шлеме. Крепко прижавшись друг  к
другу, девушки увидели, как человек в шлеме подплыл к берегу  в  том  же
месте, где вылезла собака, и тоже исчез в лесу.
   И снова девушки взвизгнули от восторга, но теперь  уже,  как  они  ни
уговаривали друг друга, ни у одной не хватало смелости  бросить  что-ни-
будь в воду.
   Некоторое время спустя, когда они все еще продолжали визжать  и  сме-
яться, их заметили два молодых индейца, ехавшие в каноэ вверх  по  тече-
нию, совсем близко от берега.
   - Что это вас так рассмешило? - спросил один из них.
   - Мы тут такое видели! - расхохоталась Никойя.
   - Должно быть, напились пульки? - предположил юноша.
   Обе девушки отрицательно покачали головой, и Конкордия сказала:
   - Нам вовсе не нужно пить пульку, чтоб видеть всякие чудеса.  Сначала
Никойя бросила в воду кожуру от банана - и из воды выскочила собака; бе-
лая собака величиной с горного тигра...
   - А когда Конкордия бросила ком земли, - подхватила ее подружка, - из
воды вылез человек с железной головой. Что, не чудо? Значит, мы  с  Кон-
кордией - волшебницы!
   - Хосе, - сказал один индеец другому, - по этому поводу стоит выпить.
   И они, каждый по очереди, пока другой удерживал веслом каноэ на  мес-
те, приложились к большой квадратной бутылке из-под голландского  джина,
до половины наполненной пулькой.
   - Нет! - сказал Хосе, когда девушки попросили  угостить  их.  -  Один
глоток пульки - и вы опять увидите белых собак величиной с тигров и  лю-
дей с железной головой.
   - Хорошо, - сказала Никойя. - Тогда возьми и брось в воду свою бутыл-
ку с пулькой - вот увидишь, что будет. У нас из воды выскочили собака  и
мужчина, а у тебя, может, выскочит черт.
   - Мне бы очень хотелось увидеть черта, - сказал Хосе, снова приклады-
ваясь к бутылке. - От этой пульки у меня столько храбрости, хоть  отбав-
ляй. До смерти охота увидеть черта.
   Он передал бутылку приятелю, жестом показывая, чтобы тот допил ее.
   - А теперь брось ее в воду! - приказал Хосе.
   Пустая бутылка с всплеском шлепнулась в воду, и тотчас на поверхность
реки всплыло чудовищное волосатое тело убитого паука. Это уже было слиш-
ком для обыкновенного индейца. Молодые люди так стремительно шарахнулись
в сторону, что перевернули каноэ. Когда головы их показались над  водой,
быстрое течение отнесло их уже далеко от заводи, а за ними,  более  мед-
ленно, плыло перевернутое каноэ.
   Тут девушкам стало не до смеха. Вцепившись друг в друга, они  глядели
на волшебные воды, в то же время краешком глаза наблюдая за перепуганны-
ми юношами, которые, наконец, поймали каноэ, подтащили его к  берегу  и,
выбравшись на твердую землю, стремглав бросились в лес.
   Послеполуденное солнце уже склонялось к закату, когда  девушки  снова
отважились бросить вызов волшебной реке. После  долгого  обсуждения  они
решили, наконец, что обе одновременно бросят по кому земли.  И  из  воды
тотчас появились мужчина и женщина - Френсис и королева.  Девушки  мгно-
венно залезли в кусты и из своего укрытия стали наблюдать за  Френсисом,
который, поддерживая королеву, плыл к берегу.
   - Очень может быть, что это просто так совпало... могли же  они  слу-
чайно появиться из воды в то самое время, когда мы туда что-то  бросили,
- минут через пять прошептала Никойя на ухо Конкордии.
   - Но ведь когда мы бросали одну вещь, из воды тоже появлялось  что-то
одно, - возразила Конкордия. - А когда бросили два комка -  и  появилось
двое.
   - Хорошо, - сказала Никойя. - Давай попробуем еще раз. И обе  вместе.
Если ничего не появится, значит у нас нет никакой волшебной силы.
   Они снова бросили в реку по кому земли, и  из  воды  опять  появились
мужчина и женщина. Но эта пара - Генри и Леонсия -  умела  плавать,  они
подплыли рядышком к тому месту, где легче всего было выбраться на берег,
и, как все, кто появлялся здесь до них, скрылись за деревьями.
   Долго еще просидели на берегу две индианки. Они решили выждать и  ни-
чего больше не бросать: если что-нибудь появится из воды - значит,  все,
что они видели, было простым совпадением, а если нет - значит, они в са-
мом деле обладают волшебной силой. Они лежали, притаившись в  кустах,  и
следили за водой, пока темнота не скрыла от них реку. Тогда  медленно  и
важно они пошли к себе в деревню, потрясенные сознанием, что на них сни-
зошло благословение богов.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
 
   Лишь на следующий день, после того как ему удалось выбраться из  под-
земной реки, Торрес прибыл в Сан-Антонио.  Он  пришел  в  город  пешком,
оборванный и грязный, а за ним следовал мальчуган  индеец,  который  нес
шлем да Васко. Торрес хотел показать  этот  шлем  начальнику  полиции  и
судье как вещественное доказательство правдивости необычайных  приключе-
ний, про которые ему не терпелось поскорее рассказать им.
   Первым, кого он встретил на главной улице, был начальник полиции, ко-
торый даже вскрикнул при виде его.
   - Неужели это в самом деле вы, сеньор Торрес? - И, прежде чем  пожать
ему руку, начальник полиции с самой серьезной миной перекрестился.
   Мускулы, чувствовавшиеся под кожей этой руки, а еще больше грязь,  ее
покрывавшая,  убедили  сеньора  Веркара-и-Ихос  в  том,  что  перед  ним
действительно Торрес во плоти и крови.
   Тогда начальник полиции пришел в неописуемую ярость.
   - А я-то считал вас мертвым! - воскликнул он. - Ну что  за  пес  этот
Хосе Манчено! Он пришел сюда и заявил, что вы умерли! Умерли и погребены
до страшного суда в недрах горы майя.
   - Он дурак, а я, по-видимому, теперь самый богатый человек в  Панаме,
- с важным видом изрек Торрес. - Во всяком случае, я проявил не  меньшую
храбрость, чем древние герои-конкистадоры,  преодолел  все