сного
места и избавление от опасности?- осторожно справился Василий.- Надеюсь,
у вас твердые цены и скидка для работников творческих профессий.
   - Вы должны будете вернуться обратно и  более  ничего.  Если  точнее,
вернуться на работу, в свою фирму.
   Василий напрягся и спинка кресла сразу стала массировать его спину.
   - Обратно в чертову фирму? Вот те на. Это после  всего...  Это  после
того, что у нас было с этой девушкой. Она же форменным образом  похитила
меня.
   - Мы исправим эту ошибку. Ей просто показалось, что вам нужна  скорая
помощь...- приличный господин полуотвернулся на своем крутящемся  стуле,
показывая, что время дискуссии уже окончено или еще не подошло.- Вы  не-
медленно вернетесь обратно, потому что мы вас не желаем кормить и поить.
Пока что. И завтра утром вы как ни в чем не бывало, отправитесь  в  свою
фирму.
   - И они спросят: "Где ты был, дорогой. Кто тебе выколупал "жучка"  из
морды?
   - Будете говорить, что вам это совершенно неизвестно. Мол, стал  слу-
чайно добычей каких-то бандюков, которые утащили метров на сто, а  потом
уловили свою промашку и дали пинка под зад.
   - Почему вы считаете, что мое начальство верит сказкам братьев Гримм?
   - По-моему, эта сказка вполне  современная.-  довольно  легкомысленно
отозвался собеседник.
   - А если они сказок вообще не читают?
   - Ну, не волнуйся, мы тебя не бросим,- наконец вмешалась девушка, ко-
торая успела за время разговора навести макияж, выпить кофе и  прочитать
кипу распечаток, кинув их затем в мусорную корзину.
   - Мы будем следить за тобой,- добавила она.
   - Как? Тоже вошьете "жучок"?
   - Не будь занудой, Василий Самуилович. У нас есть  свои  способы,  но
это уж, извини, секреты кухни. Я ведь нашла тебя, когда надо было.
   - Кому надо было? У кого есть свои способы. Кто вы?- снова задал  Ва-
силий давно наболевший вопрос.- Вы из КГБ?
   Но плоховоспитанная девушка опять отмахнулась от ответа.
   - Из КВД.
   - Не важно, какая у нас запись в трудовой книжке,-  снова  вступил  в
разговор мужчина в элегантном, но строгом костюме.- Для  вас  мы  просто
ангелы- хранители.
   А сам похож на менеджера, управляющего,  высокопоставленного  клерка,
для которого ничего цифирек не существует. Если цифирьки сойдутся  удач-
но, то в конце года отдых на престижной  Ямайке,  бронзовотелые  девушки
первого сорта и обслуживание под пальмами по высшему уровню.
   - А мне не надо знать, как зовут ангелов?- задался вопросом Василий.-
Ну там, Гавриил, Рафаил. Или Сатанаил. Я всегда думал, что говорить "эй,
ты" - невежливо.
   - Чтобы не говорить "эй, ты", называйте меня  Лев  Константинович,  а
вот ее, конечно же, Зина... Теперь о том, что нас интересует. Ваша  фир-
ма. Вы уже поняли наверное, что она непростая, с гнильцой. Особенно  нас
беспокоит ее директор.
   - А, Виталий Мухамедович.
   Лев Константинович тут же что-то ввел  в  компьютер.  Он  пользовался
виртуальной клавиатурой и длинные пальцы его просто пробежались по  воз-
духу.
   - Василий Самуилович, вы каждый день видели его на работе в последнее
время?
   - Похоже, он приболел. В четверг был только до обеда, в пятницу вооб-
ще отсутствовал, так что я узрел его лишь сегодня, кстати,  при  перевя-
занной руке.
   Лев Константинович и Зина едва заметно переглянулись.
   - Слушайте, мне наверное что-то будет, если я стану отвечать  на  по-
добные вопросы,- забеспокоился Василий.
   - Если не станете отвечать, точно будет. К примеру, получите постоян-
ную прописку в одном из этих коридоров,- сказал Лев  Константинович  без
всякой стали в голосе, совершенно буднично и легко. Но стало  ясно,  что
когда дело требует, послаблений он не дает.Тут много бездокументных кос-
тей валяется, начиная от питекантропов и кончая  современными  умниками.
Ну ладно, мы отвлеклись. В каком году, Василий Самуилович, вы  демобили-
зовались?
   - В девяносто первом. Почти как десять лет.- прилежно  изложил  Васи-
лий.
   - Да, все верно.- согласился с его сведениями собеседник.-  В  общем,
если что, я думаю, с оружием справитесь.
   - Да не надо мне оружия, Лев Константинович, мне бы свои деньги полу-
чить вовремя и израсходовать самостоятельно.
   Собеседник впервые усмехнулся. Похоже, он знал о судьбе  Василия  го-
раздо больше, чем было ведомо самому Василию.
   - Надо, Василий Самуилович, надо. Вы влипли в очень  плохую  историю.
Девять шансов из десяти, что вы выйдете из нее вперед ногами, один - что
на своих двоих. И этот шанс обеспечиваем вам мы. По-моему,  грех  им  не
воспользоваться. Естественно, мы не Красный Крест или другая благотвори-
тельная организация. Поэтому  требуем  взамен  кое-что.  Самую  малость.
Во-первых, вы перестанете кому-либо верить кроме нас.
   - Даже Асии Раисовне не верить?
   - А уж ей-то особенно,- вмешалась Зина,- старая опытная шлюха  и  по-
дельница твоего Виталия Мухамедовича.
   - Но она же родственница моей матери, то есть бабушки.
   - Бекмурадовы прокляли твою бабушку за то, что она  осмелилась  выйти
за русского и никогда с ней не общались. Ну и почему сейчас вдруг всплы-
ла Асия Раисовна?
   - А почему прокляли-то?- Василий активно удивился.
   - Да потому что он потомок графа Паскевича, покорявшего Кавказ и вое-
вавшего Турцию.
   Тут Василий осознал, что беседа из малоприятной стала анекдотичной, и
это несколько разрядило его нервишки.
   - Паскевича?.. Всего лишь Паскевича. Ну было б понятно, являйся я по-
томком, скажем, Ермолова... Но, кстати же, у меня фамилия матери. Почему
тогда я Рютин, а не Паскевич?
   - "А почему я не знаю историю."-  передразнила  Зинаида.-  Большевики
очень любили стрелять в людей с дворянскими фамилиями.
   - Значит того дело требовало,-  защитил  большевиков  трудоголик  Лев
Константинович.
   "Насчет фамилии согласен, а вот насчет проклятия Бекмурадовых верится
с трудом. Похоже на заимствование из романа."
   - Экспресс-тест показал, что вы принимаете "оранжевый туман",  являю-
щийся синтетическим производным лизергиновой кислоты,сказал Лев Констан-
тинович как бы невзначай.- Причем довольно давно. Так что микродозы  ве-
дут к постепенному нарастанию психотических явлений.
   - Как это? Я бывает глотну экстраморфина, но не более того, если, ко-
нечно, не считать амфетаминов и прочей ерунды.- всполошился Василий, ко-
торый довольно стыдливо относился к своему увлечению.
   - И как давно вы глотаете этот так называемый "экстраморфин"?
   - Со времен службы в армии.- и заозирался  словно  ища  поддержки  со
стороны того самого майора Айболита. Или не доктор он уже,  а  настоящая
наркоскотина?
   Пока Василий поражался очередной сотворенной над ним  мерзости,  Зина
поднесла ему на блюдечке удлиненную мягкую пилюлю и стакан  воды,  чтобы
запить.
   Он взял стакан и заметил, что пилюля слегка извивается.
   - Эту дрянь я хавать не буду,- заупрямился Василий,- тогда  уж  прямо
расстреливайте.
   - Эта пилюля -  твоя  жизнь.-  довольно  патетически  произнесла  Зи-
на.Во-первых, она - твой маячок, с его помощью мы сможем следить за  то-
бой. Во-вторых, эта пилюля будет компенсировать воздействие  "оранжевого
тумана", если тот вдруг окажется в твоем так называемом "экстраморфине";
но все, конечно, до определенного предела. В то же время врагу нашу  пи-
люльку обнаружить очень непросто, потому что она перемещается у  тебя  в
кишечнике на манер ленточного червя. Кроме того, и другие хитрости есть.
   - У меня что, своих глистов мало?-  риторически  вопросил  Василий  и
заглотил пилюлю. Надо ж как-то отбиваться от "оранжевого тумана".
   В животе, как ему показалось, у него что-то заползало, а Лев Констан-
тинович тут же проверил через компьютер, прошел ли устойчивый сигнал  от
маячка.
   Он кивнул, и это означало, что сигнал есть и к тому же время  аудиен-
ции истекло. Василий Самуилович одел хорошо просохшие штаны и туфли, за-
тем сказал "до свиданья" в спину занятого делами  Льва  Константиновича.
Осталось перешагнуть лужу в обратном направлении. Зина  провела  Василия
обратно коридорами да туннелями "подмосковных" подземелий и в конце кон-
цов вывела на платформу.
   - Ну что, пора прощаться,- сказал он с некоторой грустью, озирая свои
увлажнившиеся штаны. Не по мотню, но все-таки.
   А еще Василий Самуилович по-прежнему отвергал мысли о том, что девуш-
ка по прозвищу Зина - холодная, расчетливая и опасная.
   - Пора,- довольно охотно произнесла девушка. В ее руке  появился  ка-
кой-то баллончик. Раздалось пшиканье, в нос мужчины ударил резкий  запах
и... свет вдруг потек струями, а когда он снова стал обычным, то Василий
увидел себя на платформе, среди толпы. Он не знал, сколько вот так прос-
тоял среди толкающих его тел, под злобное  шипение  "Застыл  как  памят-
ник... Наширялся... Похоже, обоссался... Встал как хер поутру".
   Часы показывали десять-сорок. Он помнил, что вышел из  вагона  в  во-
семь-тридцать. А потом что?..
   Кажется, ему стало больно, плохо, потом наступила пустота. Значит, он
простоял как столб, в умственной отключке, более двух часов. Кажется, он
снова видел "ту" девушку, но так и не смог дойти до нее. Проклятье, неп-
руха. "Зина". Откуда взялось такое старомодное имечко?  Надя  или  Соня,
это еще куда ни шло. Ладно, будем в своих грезах сорокалетнего почти не-
женатого мужчины именовать этот женский образ "Зиной". Пальцы машинально
помусолили лицо и нащупали новый шрам, крест-накрест лежащий на предыду-
щем. Василий решил, что он, возможно, упал, рассек щеку,  попал  в  мед-
пункт, там его накачали анестезией, зашили и вывели в  придурочном  виде
наружу - чтобы не загромождал тесное помещение. А что штаны мокрые - так
это энурез проклятый. Или собачка сделала метку. Или  уборщица-грубиянка
плеснула из ведра. В общем, объяснения не хуже других.
   И Василий снова приехал к Асие Раисовне. От ужина не отказался, одна-
ко не стал реагировать даже тогда, когда она явилась к нему в комнату  и
начала принимать всякие вызывающие позы. Ее зрелые формы  кружили  перед
ним в свете ночника словно две комнатные луны. Ящер  пытался  расправить
свои каналы, но Василий обманул его. Он задвигался с Асией  Раисовной  в
танце, отчего та доверчиво прижалась к нему. Однако  Василий  потихоньку
отвальсировал ее за пределы комнаты, а потом юркнул обратно, запер дверь
и сдавил свою голову двумя подушками.  Гадкое  полузадушенное  хихиканье
над растерявшейся искусительницей пересилило воздействие зверя.
   "Ищи свою подругу, ящер Яша, чапай по оранжевой булькающей грязи,  но
только без меня."- сказал программист незнамо кому и погрузился в здоро-
вый сон.
   Около десяти Василий явился на работу, просквозил сквозь все детекто-
ры и сел на свое место. Однако где-то спустя час его вызвали в  комнату,
которая находилась неподалеку от кабинета Виталия  Мухамедовича.  Однако
стены здесь были без обоев, пол, что называется, цементный, окна с  опу-
щенными жалюзи и всего один стул. Когда Василий вошел,  кто-то,  оказав-
шийся сзади, подвел его к этому стулу и аккуратным, но настойчивым нажа-
тием усадил. После чего свет лампы стал есть глаза,  а  поток  холодного
воздуха от вентилятора начал неприятно трепать макушку. Все в классичес-
ких канонах. Спереди тоже стоял человек, но в  полумраке  он  был  виден
только как квадратный силуэт. Так что напоминал камень,  утес,  геологи-
ческое образование.
   - Рютин, где вы были вчера с восьми-тридцати  до  одиннадцати?спросил
тот, кто находился сзади.
   - Я вышел на платформу, оттого что стало не по себе, потом  находился
в какой-то отключке, затем снова вошел в поезд и поехал домой...
   После этих слов Василий поближе познакомился с цементным полом. Из-за
сотрясения он не сразу сообразил, что тот, кто сзади, вышиб из-под  него
стул. На цементе осталось мокрое пятно, это выпали слюни изо рта.
   - В следующий раз надо будет баночку подставить,- весело сказал  тот,
что сзади. Стало ясно, что от своей деятельности он получает чистое лег-
кое удовольствие, как иной человек от употребления вишневого  варенья  и
персикового компота.
   - Вот садисты,- прошептал Василий.- Зверолюди.
   - Ошибаешься,- гоготнул тот, что сзади,- пока наша жестокость  где-то
посредине между СС и ОБХСС. Как там у классика, "то стан совьет, то  ра-
зовьет и нежной ручкой морду бьет". И не зверолюди мы, а  специалисты  в
области общения.
   - Можно ведь быстро увеличить общительность,- сказал тот, что  спере-
ди, голосом, который выдавал кавказца.- Да только потом придется полгода
на лечение потратить. На лекарства целое состояние уйдет. Так где ты был
с восьми-тридцати до одиннадцати?
   - Я же говорю, в отключке. Наверное упал и ударился, наверное,  попал
в медпункт, наверное там дали анестезию, когда зашивали щеку. Ну и амне-
зия с энурезом случились.
   Сейчас весь лежащий организм от мошонки до фолликул сжимался в  пред-
восхищении следующей атаки палачей. Плюс испытывал  он  моральную  муку.
Василий понимал: имей он, что сказать, обязательно бы растрепался любому
врагу родины. Лишь бы не ударили, да так, что на полгода в больницу.
   - Амнезия-анестезия... вот сука брехливая.- произнес тот, кто сзади.-
Кажется наш друг сейчас прищемит пальчики между дверей.  Или  голову.  И
будет потом идиотия.
   - Не торопись, Денис,- сказал тот, кто спереди.- Может, человек и  не
врет.
   - Саид, ну какой же это человек?- оспорил тот, кто сзади.- Это яма  с
дерьмом и гора дурости.
   Сейчас Саид встал полубоком и Василий с пола мог получше его  разгля-
деть. Коренастый плотный сын гор кого-то ему напоминал. Василий вспомнил
неожиданно быстро. Саид смахивает на того кошмарного воина, который рас-
сек саблей капитана-сибиряка, но был сразу же разорван на  куски  грана-
той. Прямо брат-близнец, если не по чертам лица, то по излучаемой  мощи.
Попадешься ей на пути, раздавит как паровой каток.
   Василия подтащили к креслу в углу, которое вначале и не было заметно.
На лоб, запястья и щиколотки моментально легли захваты. Также  была  за-
фиксирована вся левая рука.  Из  какой-то  панели  вылез  автоматический
шприц с тепловым самонаведением и метко куснул  в  вену.  Василий  сразу
поплыл, стал погружаться в какую-то гущу, неторопливо растекаться словно
пролитое варенье.
   Потом все как бы снова приняло формы и затвердело. Он увидел себя  на
платформе, за спиной поезд набирал скорость, превращаясь с каким-то  тя-
гучим звуком в реку из огоньков. Василий не видел всей платформы, частью
она была настолько размазанной, что напоминала странный серо-желтый  ту-
ман. "Иди",- говорил ему какой-то властный голос. Он шел, туман все сгу-
щался и наконец Василий застыл в сплошной желтизне, как в  густых  слив-
ках.
   "ОТРЕЗОК ПАМЯТИ НА М35-25 У НЕГО  ПОЛНОСТЬЮ  ПРОМЫТ."услышал  Василий
чей-то трубный голос.
   "ЛАДНО, ПУСТЬ ПОПЛАВАЕТ, А Я ПОЙДУ ПОКА С ШЕФОМ ПОГОВОРЮ."
   "МОЖЕТ, УВЕЛИЧИТЬ ПОЛОСУ ВОЗБУЖДЕНИЯ?"
   "ТЫ ЧЕГО, МУДАК? У НЕГО ПОСЛЕ ЭТОГО ИНСУЛЬТ БУДЕТ."
   "НУ ХОТЯ БЫ СМАЗАТЬ ЕМУ ПО РОЖЕ, УЖ БОЛЬНО ПРИВЛЕКАТЕЛЬНАЯ."
   "Я ТЕБЕ СМАЖУ, СОПЛЕЙ НЕ СОБЕРЕШЬ. ОН ЖЕ СЕЙЧАС  НА  ГРАНИ.  КОРОТНЕТ
ЗОНУ, И СТАНЕТ ОН ИДИОТОМ. А МОЖЕТ, ШЕФ ХОЧЕТ ИЗ НЕГО СДЕЛАТЬ СВОЕГО ЛЮ-
БИМОГО СОТРУДНИКА."
   "ТЬФУ ТЫ."
   А Василий снова видел, как капитан Лялин стреляет в старушку,  спящую
на ковре. И после этого за командиром тянется какой-то красный след.  На
конце этого следа возникает яркая звездочка, которая нагоняет  сибиряка,
превращаясь в демонического воина... Василий снова тащил раненого  капи-
тана по саду, а следом стелился багровый шлейф. Чертов воин опять возник
искрой на этом хвосте и стал догонять быстро, как болид. А когда Василий
перелезал через стену, воин-болид догнал капитана и ударил  его  саблей,
отчего тот сразу померк. Взрыв гранаты, похожий на какую-то  разбушевав-
шуюся саламандру, разметал демона, однако осталось от него алое  пятныш-
ко, которое не гасло, а разгоралось все ярче, улетая в даль по какому-то
каналу. А потом канал свернулся и наступила непроглядная ночь...
   Когда снова настал день, то Василий увидел перед собой Виталия  Муха-
медовича.
   - Вы разочаровываете нас,  Василий  Самуилович,-  укоризненно  молвил
чернобородый господин.
   - Но я действительно ничего не помню! У меня  провал  памяти.  Я  сам
из-за этого переживаю.
   - Все равно, это случилось  благодаря  вашей  разболтанности,  вашему
внутреннему бунту.
   - Да, у меня моральный упадок, у меня припадок, кризис,  психозис.  Я
уволен?- со слабой надеждой спросил Василий.
   - Нет. Работа еще закончена. Но ваше сознание было перелопачено. Хотя
в вашем мозгу мы не обнаружили каких-либо электронных  или  кибероргани-
ческих имплантов, вы могли быть закодированы простой гипнопедией и быст-
рораспадающимися психопрограммными средствами вроде  миконала.  Так  что
необходимо пройти карантин.
   Что такое карантин по Виталию Мухамедовичу, вскоре  стало  доподлинно
известно. Какие-то ражие хлопцы уложили Василия на носилки (может  пото-
му, что его еще качало) и спустили в подвал. Он ожидал, что его там нач-
нут растворять в ванне с царской водкой и понемногу сливать в  канализа-
цию, но обошлось. Его просто приковали наручниками к  крепчайшей  трубе,
проходящей от одной стены до другой вдоль третьей. Что тоже было обидно.
   Единственная мысль, какая сейчас содержалась  в  голове  прикованного
узника, была такова: "Почему я такой несчастный? Одним  -  мерседесы  со
встроенными туалетами, мавзолеи с трибунами, мемориалы  с  портретами  в
сто квадратных метров, на Мартинике курорты, блядки в Монте-Карло,  вни-
мание прессы. Другим - то по роже, то под зад, и сортир в кустах. Или  в
подворотне." Единственное утешение, которое  пока  подвертывалось,  было
таковым: "В следующее рождение все окажется наоборот.  Утомят  меня  эти
"мерседесы" и золотые писсуары. Буду тайком от прессы в подворотне нужду
справлять."
   Непрометей Прикованный безрезультатно подергался на цепи, попрыгал на
попе и на ногах, постучал каблуками по трубе. Поозирался.
   Помимо всякого неинтересного хлама в углу подвального помещения стоял
какой-то массивный аппарат, похожий на раскрытую книгу. Он явно работал,
мерцали индикаторы на панели управления, от него  доносилось  негромкое,
но напряженное гудение. Еще Василий заметил глазок видеокамеры, установ-
ленной совсем невысоко на тоненьком кронштейне - ничего особенного, сей-
час это хозяйство чуть ли не в каждом сортире монтируют.
   Все, просмотр окончен, дальше пялиться было некуда. Настало время фи-
зических упражнений. Руки были свободны настолько, чтобы он мог  залезть
в карманчик джемпера - а там лежала ампула  с  экстраморфином,  мучители
почему-то не изъяли ее. Василий глотнул дозу, а  потом  стал  развлекать
себя, вспоминая содержание статей из пятьдесят восьмого  тома  "Брокгау-
за-Ефрона". В конце концов, он вздремнул, так бывает, если очень неуютно
и подсознание умнее сознания.
   Когда он проснулся, то обнаружил, что массивный аппарат  переместился
неясным образом в центр помещения. А на потолке, над аппаратом, колышет-
ся зыбкое световое пятно. К тому же воздух между  аппаратом  и  потолком
как будто сгустился. В конце концов там образовалось что-то вроде свето-
вого столба. Василий не удержался и швырнул в него  осколок  кирпича.  И
этот осколок, оказавшись внутри столба,  стал  медленно-медленно  падать
вниз, словно был пушинкой.
   От столба быстро протянулись в разные стороны побеги, они натянули  и
скрутили пространство комнаты, разделили его на сегменты. Одни  сегменты
были как будто затвердели и треснули, другие словно  разжижились,  линии
там поплыли и цвета перемешались.
   Аппарат раскрылся, словно книга, и Василий увидел внутри  ...  камень
неправильной формы, но со следами обработки и какими-то высеченными зна-
ками - собственно все побеги, корежащие пространство, исходили именно от
него.
   Один из побегов стал напоминать канал, по нему поплыла, откуда-то  из
угла, яркая звездочка, которая превратилась  в  алое