две  секунды.  А  потом  огненная  змея
скользнула слева, что-то разорвалось справа, ударив будто шпалой по  но-
гам. Он устоял и даже обернулся. Один из шахидов,  привстав,  целился  в
него, но Василий выстрелил первым и попал.  Тело  врага,  пуская  дымный
след из дырки в груди, отлетело назад. Второго противника Рютин не видел
до той поры, пока тот не высунулся из-за каменного  выступа,  придающего
утесу вид брюхастого мужчины. Расстояния оставалось не больше пары  мет-
ров. Боевик был  вооружен  пистолет-пулеметом,  а  десантник-программист
только длинноствольным штурмгевером, стрелять из  которого  казалось  не
слишком сподручным. Свинцовая плеть неприятельской очереди уже хлестнула
по ближайшему камню, когда Василий, ухватив свою винтовку за  ствол  как
шкворень, шарахнул неприятного человека прикладом по руке.
   Оружие у него вышиб - это было плюсом, а минусом стало то, что  шахид
своей второй рукой, сильной как кран, перехватил приклад, направил ствол
в Василия и выстрелил. За мгновение до этого программист-василиск увидел
пространственную складку, которая захватила его и намертво  привязала  к
этому чертову стволу.
   Кто виноват - ясно. Но неужели ничего нельзя поделать? Ну, еще вздох,
еще. Что-то слабо здесь с подножным кормом, в смысле с первородной  хро-
нальной силой. Мало огня, мало. Удалось  лишь  немного  пережечь  прост-
ранственный диаметр складки, сузить ее, исказить, но до схлопывания  еще
далеко. И поздно уже.
   Сокрушающий удар пришелся на правую часть груди. Выстрел отбросил Ва-
силия в сторону, приложил-припечатал к каменистой земле и  с  первым  же
вздохом (человеческим, не драконьим) он понял, что повреждено легкое.  А
с первым выдохом увидел кровяной сгусток, медленно вылетающий у него изо
рта.
   Враг, полностью завладев винтовкой, снова наводил ее, чтобы покончить
с лежащим Василием. Враг, скотина, уже  торжествовал.  Ярость,  конечно,
клокотала в василиске. Чувствительные отростки прощупывали пространство,
челюстеруки выискивали жизненные нити, переднехвост пытался отсечь  вре-
мя. Нет, ярость не столько клокотала, сколько тихонько булькала, она  не
была столь насыщена силой, как раньше. Ничего пока не  получалось,  хотя
до развязки оставалось совсем немного. Он не чувствовал подруги, которую
можно было бы разорвать, купаясь в блаженстве, и поэтому ярость была хи-
ленькая дежурная.
   Впрочем, какая-то дверь открылась и какой-то канал нашелся. Он  вроде
ничем не отличался от других, но, с другой стороны, казался более устой-
чивым и важным, словно был стволом, в то время как остальные - прутиками
на нем. И уводил он незнамо куда. Василий понял, что те чудеса,  которые
с ним случались раньше были просто подарком, а теперь он должен или заг-
нуться, или стать ДРУГИМ, потому что меняется тот, кто живет  в  нем.  И
тогда жизнь гражданина Рютина продлится, хотя это будет уже совсем  дру-
гая жизнь, и не совсем его жизнь, и какая-то полужизнь, может даже  гов-
но-жизнь.
   Он, открыв эту дверь, влетел в канал и, когда  вышел  из  него,  стал
взрослым драконом. Не ярость и ненависть могли принести теперь победу, а
уверенность в том, что принадлежишь Пути. Притом где-то вдали  даже  за-
мерцала любовь. А враг сейчас оказался перед ним как на ладони.
   Сверкнул переднехвост, обрезая хрональные шнуры боевика.
   До вражеского выстрела оставалось совсем немного, какие-то сотые доли
секунды, но шахид словно влип в смолу.
   Выдох - и клубок пространственной энергии, прокатившись по хронально-
му шнуру, образовал канал ускоренного времени.
   Под рукой лежащего Василия оказался один из великого множества камуш-
ков.
   Челюстерука обрезала все жизненные нити врага.
   Василий сжал камень и хотя боль сверкнула,  пронзив  насквозь  грудь,
швырнул его.
   Потом он уже понял, что камушек попал врагу прямо в окуляр инфравизо-
ра и, видимо, осколок повредил глаз. Такое везение часто бывает в кино у
положительного героя, но в жизни, скорее, у отрицательного.
   Шахид взвыл и, конвульсивно вздернув дуло, выстрелил. Василий  прянул
вперед - пусть даже боль занималась гастрономией в его груди, и,  крута-
нувшись, подсек противника ногой. А когда тот упал, шарахнул его  другим
камнем, поувесистее.
   Василий не стал проверять самочувствие захрипевшего шахида и  ринулся
вниз, невзирая на то, что в груди как  будто  работала  сотня  маленьких
гестаповцев. Однако при этом он уже не слышал свиста, воздух  вроде  уже
не выдавливался через дополнительную дырку в его теле.
   Бой, как вскоре выяснилось, стихал, лишь издалека  доносились  редкие
выстрелы, направленные незнамо куда. По пути Василий наткнулся  на  уце-
левших спецназовцев.
   - Куда ты, неугомонный?- спросил майор, явно не собираясь  удерживать
его силой.
   - Спасибо за приятный вечер, но теперь мне точно с  вами  не  по  пу-
ти.прохрипел Василий.
   - Я не хочу навязывать тебе компанию,- сказал командир, оценив  кровь
на жилете Василия и в углу его рта,- и не могу предоставить медсестричку
в коротком халатике, но сержант Чернов способен сделать  тебе  дренаж  и
перевязку.
   - Нет, спасибо, дренаж не нужен, у меня там, в натуре, уже  не  свис-
тит, значит пневмоторакса нет. Перевязку сам  cделаю,  только  потом.  А
сейчас я не могу их потерять, шахидов этих моторных, которых мама  через
попу родила. Если не жалко дайте  мне  индивидуальный  медпакет  первого
класса.
   - Вообще это дорогое удовольствие, но поскольку трем нашим он уже  не
понадобится... Чернов, поделись с товарищем.
   Хмурый сержант сунул Василию медпакет в камуфляжной упаковке.
   - А мое взрывное устройство и прочие  снасти?-  не  унимался  вольный
охотник.
   Другой солдат притащил мешок, куда были  сложены  изъятые  у  Василия
"снасти", включая самонаводящуюся мину "таракан".
   - Как зовут вас, командир?
   - Слава. Слава из Питера.
   - Да постигнет вас мирская слава. Пока.
   - Истинно говоришь. До встречи в лучшем из миров.
   Два могучих инвалида пожали друг другу  руки  и  разошлись,  Василий,
сразу уколовшись обезболивающим и противовоспалительными средствами, по-
тащился за боевиками. Он едва не потерял детей и внуков гор из виду,  но
потом все-таки заметил спину замыкающего. Двигались они не слишком быст-
ро, видимо, тащили раненых, поэтому он сумел не отстать, тем  более  что
терзающая боль уже не возвращалась к нему. Разок принялись шахиды  стре-
лять, но совсем не в его сторону - верно, что-то почудилось с  недосыпу.
К рассвету боевики Хожи Ахмета добрались до аула - а это был  тот  самый
Очхой - и Василий подобно вампиру при свете солнца стал искать себе  ка-
кой-нибудь склеп. Нашел его в засохшем колодце, который  в  значительной
степени был завален банками из-под колы и пакетами из-под чипсов  -  все
это барахло накидали доблестные джигиты, не имеющие малейшего понятия об
экологии.
   В колодце Василий смог, наконец, расстегнуть свой жилет и рассмотреть
последнюю рану. Он приготовился увидеть что-то страшное, но  это  оказа-
лось еще хуже, чем ожидалось. На груди  вовсе  не  было  раны  глубокой,
вместо нее имелся розоватый нарост, напоминающий блин или даже медузу.
   "Ну, брат, договорились же теперь ничему не  удивляться,-  сказал  он
сам себе,- вот если бы у тебя два члена выросло, тогда другое дело."
   Сказал это себе Василий и удивился, насколько фальшиво  звучит  внут-
ренний монолог, насколько неестественным стал весь его психологизм.  По-
хоже было, что психологизм вообще рассчитан на  самый  естественный  ход
вещей, а без такового начинается антипсихологизм и бред.
   Конечно же, страдалец попробовал оторвать этот чертов блин. Но "блин"
прилип намертво, как будто от того зависела его собственная жизнь. Когда
же удалось немного сковырнуть его с одного бока, то стали заметны липуч-
ки, которыми он цеплялся за кожу, а также ножка, которая тянулась от не-
го через отверстие раны прямо внутрь тела. Дыра явно не нуждалась в  пе-
ревязке, но Василий решил еще немного посидеть без жилета и понаблюдать,
невзирая на изнурительное отвращение.
   Заодно он проверил, как работает работает дермопласт на другой  ране.
Работал тот недурственно, что можно было уже оторвать  и  выбросить  его
вместе со следящим микрочипом - быстро заросло, причем без всякого "бли-
на".
   После этого Василий взял пробу крови тестером, имевшимся в медпакете.
Невзирая на пробоину в груди, анализ показал, что количество  лейкоцитов
близко к норме и СОЭ не более того, что бывает при простуде; лишь  неко-
торое увеличение уровня лимфоцитов намекает, что произошла неприятность.
   Похоже, что я действительно стал ДРУГИМ. Эта мысль была на  вкус  как
стальное лезвие.
   Часа через полтора края "блина" стали сворачиваться к середке, отчего
получил он сходство с цветком. Потом цветок сделался бутоном и, съежива-
ясь, принялся протискиваться вглубь почти заросшей раны, как будто хотел
спрятаться от нескромных взглядов. Под конец  он  оставил  снаружи  лишь
нечто, напоминающее клапан. Василий сделал на всякий  случай  положенные
по инструкции противоспалительные уколы, и абзац -  лечить  больше  было
нечего. Как будто полный ажур. Новый анализ крови показал лишь небольшое
снижение уровня некоторых жиров в крови?.
   Но вот Василий поводил вдоль себя ручным медсканером  и  несмотря  на
его низкую разрешающую способность увидел животное в своей груди. Именно
животное. Оно шевелило щупальцами в районе раны, пульсировало  и  посте-
пенно уменьшалось в размерах. Василия опять затошнило, он  стал  ощущать
себя просто пустышкой, клеткой, гнездом для проживания  долбаной  твари.
Вот тебе и новый Путь. Путь превращения в выеденную изнутри корягу.  Те-
перь, когда дракон внутри него стал другим, наверное  взрослым,  Василий
уже не чувствовал прежнюю заводку, прежнюю ярость и  ненависть,  которые
помогали ему "уживаться" с паразитом, а может и симбиотом.
   Нет, все таки эта тварь - паразит. Она не человеку продлевает  жизнь,
а своему двуногому гнезду. Самое обидное, подумал Василий, что он запро-
дался твари со всеми потрохами фактически добровольно, мог бы даже и со-
ответствующий договорчик подписать. Теперь ящерица сгрызет  его  изнутри
на совершенно законных основаниях.
   А как же иначе. Чем же она еще может питаться? Только собственным те-
лом Василия. И тут, словно в ответ на  его  скудные  мыслишки,  драконья
структура выбросила наружу длинный щуп, похожий на хоботок, да еще прямо
через клапан, прикрывающий рану. Но не стала обдирать мох,  растущий  на
стенках колодца, не начала вгрызаться в Василия со стороны филе.
   Воздух зарябил вокруг щупа, затем по нему как  будто  спазмы  прошли.
Возможно, тварь хотела показать, что ее пища не от мира  сего.  Или  де-
монстрировала, что ест только тогда, когда работает. Но вдруг  обманыва-
ет? Мох, ясное дело, она не жрет, брезгует, а значит ВСЕ-ТАКИ готова вы-
сосать его, как паук, выхлебать, как личинка мухи, обескровить, как  пи-
явка, выгрызть, как минога.
   Паника накатывалась на Василия горячими волнами,  и  одновременно  он
замечал, что из раны вновь начинает сочиться кровь, прямо даже с пузыря-
ми, и тяжесть с давлением распространяются по груди, и боль шевелит ядо-
витыми желтыми головками. Василий понял: еще немного, и рана  вскроется,
тогда он получит все то, что заслужил. Твари не нравится недоверие.
   Он принялся делать перевязку, вполне соображая, что с  пневмотораксом
ему не справится, ну и с дренажом, само собой.
   Когда стрелка страха дошла до предела, воздух словно натянулся и стал
напоминать ткань, а сквозь нее проступили черты какого-то лица! Потом  и
вовсе прорвалась сквозь барьер целая голова, знакомая голова, Акаевская.
   - Так вот ты где, паршивец. Появляешься и исчезаешь, когда захочешь,-
в сердцах крикнул Василий.
   Но тот отозвался совсем уж недетским тоном:
   - Ну что ты, дядя Вася, меня позоришь. Я ведь твой СМОТРИТЕЛЬ. Однако
не могу кидаться тебе на помощь, едва ты сдрейфишь.  Это  ведь,  извини,
расходы, причем не маленькие, причем в галактической валюте, базирующей-
ся на запасах неодима и титана. Сейчас у меня, правда, скидка за  корот-
кий визит. Так что давай по-быстрому переговорим... Тебе уже не надо бо-
яться того, что внутри тебя. Теперь ты носитель вполне взрослого  драко-
на, который включается и заводится не от ярости, а от  любви.  Он  будет
искать самку совсем другого типа, а когда отыщет ее, то претерпит  неко-
торое преобразование и уйдет вдаль. Вскоре тебя ожидает  противник,  го-
раздо более опасный чем Саид. Он умеет управлять своими членами и  своей
злобой. И у него тоже есть смотритель.
   - Слушай, немедленно вылезай из-за этой простыни и объясни  все  тол-
ком. Хватит с меня этих намеков и полунамеков. Ты же,  наверное,  доста-
точно накачан информацией, если пасешь такого олуха, как я.  На  кого  я
работаю? Кто против, кто за? Что задумали "наши", что предпримут  враги?
Чем это кончится для меня? Какой теперь нрав у моего дракона?
   Но Акай, похоже, не считал нужным отвечать на вопросы, он замотал го-
ловой и постарался по быстрому убрать ее. Однако Василий  сразу  сунулся
следом, в еще  незаросшую  пространственную  щель.  Впрочем,  в  прореху
опятьтаки попала лишь его голова.  В  целом  он  был  остановлен  прост-
ранственным натяжением, но какой-то наблюдатель выплеснулся из его чере-
па и полетел дальше по каналу  между  огромных  глыб-сегментов.  Складка
разгоняла его все больше и больше, и вот уже  родной  отечественный  мир
остался позади какойто пенкой.
   В некоторый момент канал даже показался щупальцем  огромного  спрута,
которую там и сям покрывала словно бы плесень - но Василий  уже  знал  -
это целые миры, конечно же достаточно плюгавые в  сравнении  с  огромным
организмом Вселенной.
   Маленький, большой, расстояния, время - все эти количественные  пока-
затели сейчас играли мизерное значение. Акай нынче был гаденышем- симби-
отом, крохотным поводырем, плывущим около носа. Какая-то  едва  заметная
бульбочка вдруг взорвалась, заливая взор невыразимой  пестротой  красок.
Вернее, она развернулась, мгновенно поглотив путешественника и превратив
его в песчинку.
   И тогда Василий увидел странный мир. Он состоял вначале из  неделимых
переливающихся красок, потом стали различимы объекты. Наблюдатель  Рютин
долго не мог подобрать им научного названия, но  потом  вспомнил  -  это
амебоиды, Пузыри; только были  они,  как  ему  показалось,  здоровенные,
словно тучи. Здесь дули сильные ветры в среде, более густой чем  воздух,
кипящим котлом обрушивались грозы, били молнии  с  толстыми  и  быстрыми
электрическими телами, а снизу, сквозь гущу океана светило и грело солн-
це недр...
   Эти амебы были разумны - внутри них находились  инкременты  явно  ис-
кусственного происхождения. Одноклеточные жили по-городскому, по-  госу-
дарственному, образовывали сияющие сложносимметричные скопления, имеющие
вид многоцветий.
   Они любили друг друга - слипались по трое, попятеро, сильно сдавливая
друг друга, причем одни явно играли роль копулятивных посредников и пог-
лощались другими. Амебы размножались,  выбрасывая  соцветия  мальков-пу-
зырьков, которые сразу же приклеивал к себе Пузырь-няня.
   Амебы воевали друг с другом. Отстреливали  искусственные  инкременты,
которые превращались в огненные шары - и те, "попав по назначению"  сжи-
гали или раздирали неприятелей в клочья. Разлетались обрывки  многослой-
ной метализированной оболочки, фонтаны брызг и пара, тлеющие инкременты,
сплетения извивающихся трубок. Бывало, что Пузыри незатейливо вступали в
ближний бой, стараясь проникнуть друг в друга и разорвать изнутри.
   - Это соперники землян.- поведал смотритель Акай.-  Они  почти  такие
же, как вы, только не многоклеточные, а одноклеточные.
   - Ну да, совсем небольшая разница,- откликнулся с  ухмылкой  Василий.
Сейчас он вместе с поводырем-смотрителем находился в  каком-то  неясном,
неосмысленном пространстве, а наблюдаемая форма жизни, казалось, находи-
лась на предметной стеклышке микроскопа.
   - У них тут сильные ветры под тысячу кэмэ в секунду и грозы на  гига-
ватты разрядной мощности, так что многоклеточная жизнь не  получилась...
Я еще плохо выражаю словами то, что мне известно. Драконье  Яйцо  пришло
от них, от этих амеб - так они решили подгадить Земле.
   - Все это хорошо и прекрасно, но ведь Яйцо не имеет прямого отношения
к амебам, скорее уж к драконам - ты ведь знаешь, Акай, о ком я говорю.
   Смотритель конечно же знал.
   - Ну да, оно не имеет непосредственного отношения к нашим любимым Пу-
зырям. Те просто воруют Яйца у другой формы жизни, у  бесхитростных  жи-
вотных, обитающих в Большом мире. Ну и используют в своих целях, которые
по отношению к землянам безусловно являются пакостными.
   - Я, естественно, хочу спросить, почему же Яйцо дракона не похоже  на
куриное, или там крокодилье, почему оно имеет вид трех предметов?
   - Превратности эволюции, дядя Вася. Наследственная информация и энер-
гетика не имеют в цикле драконьего размножения постоянного биологическо-
го носителя. Они записываются и аккумулируются в разных подходящих пред-
метах. А потом могут перезаписываться и перебрасываться. Даже, когда уже
идет процесс лярвации, то есть деления Яйца.
   - А человеческий организм является подходящим предметом?
   - Точно, угадал, дядя Вася. Хотя тут есть свои  тонкости  -  драконья
структура ведь начинает использовать твой генный механизм...
   - Ага, это я знаю: Hox-гены.
   - Так вот эти звери, даже когда еще во младенчестве-лярвачестве,  яв-
ляются свирепыми, хищными и пользы от них добиться трудно, а  вред  зав-
сегда пожалуйста. Что и нужно Пузырям. Людям приходит каюк,  а  их  хро-
нальная сила, иначе говоря, энергия "негантропийно-холистической  диффе-
ренциации", это что-то похожее на  китайскую  ци,  перекачивается  через
драконов именно Пузырям.
   - Значит я могу только вредить Земле?
   - Наоборот, лярводракон повзрослел и при  том  не  распатронил  тебя.
Напротив, у вас теперь настоящий симбиоз - любо дорого посмотреть. И  МЫ
помогли вам в этом.
   - Ты и Умай - в одной конторе деньги получаете за надзор и присмотр?
   - Не совсем деньги, не в  совсем  конторе,  но  получаем.-  признался
смотритель.
   - Ну и здорово же ваша "не совсем  контора"  присматривает!  Вон  как
драконье Яйцо перепортачило всю историю моей родной планеты. Чего, дума-
ешь, мне за Землю не обидно?
   - Контора следит только за тем, чтобы не случилось глобальной катаст-
рофы и предотвращает ее, когда она почти неминуема. Принцип минимального
вмешательства.- с осознанием собственной несуетливости произнес Акай.
   - И что же, сейчас глобальная катастрофа почти неминуема?
   - Да, и вероятность ее за последнюю неделю увеличилась на десять про-
центов.
   Василий попробовал осознать, как отражается в нем  неминуемость  гло-
бальной катастрофы. Да почти никак. Он-то вообще может  сыграть  в  ящик
каждые пять минут, так почему же другие земляне должны проживать в  уюте
и безопасности? Почему это они должны волноваться  только  за  стоимость
литра бензина и бутылки пива? Но тут Василий подумал о своей  худосочной
семейке и нашел силы испугаться.
   - Это паршиво, парень, пардон, херр смотритель. И ваша, и моя  бурная
деятельность ни к чему не приводит?
   - Это неплохо, дядя Вася. Априорное увеличение было  пятнадцать  про-
центов и делало окончательную катастрофу совершенно  неизбежной.  Сейчас
мы выровняли кривую, и это плюс. А минус - это то, что надеяться тебе не
на кого. И те, кого ты считаешь врагами, и так называемые друзья  выпол-
няют волю Пузырей.
   - Отлично, я вдохновлен. Наверное, у меня сейчас откроется второе ды-
хание и я превращусь из дракона обыкновенного в гигантозавра-фаллозавра.
   - На это не надейся. Ты тоже на пределе возможностей.
   - Как же мне тогда выкрутиться? Почему я вообще я попал в такую  жопу
и зачем мне все это надо?- дал выплеск эмоциям Василий Самуилович.- Мало