кими-то влажными даже намылен-
ными. Василий встал с кровати, зажег керосиновую  лампу.  Посмотрелся  в
зеркало, висящее над тазом для умывания. И его передернуло от отвращения
- на шее, груди и спине появились какие-то удлиненные красноватые  взду-
тия. Глазные же радужки же с чего-то порыжели.
   - Что за говно,- горло  перехватило,  и  слова  получились  какими-то
сдавленными, шипящими. Не "говно", а "гуанооо". Так  могла  бы  говорить
рептилия.
   Василий судорожно сжал пальцы в кулак и почувствовал мокроту на коже.
Так и есть - из-под ногтей сочилась слизь.
   Нехорошо сделалось, гадко. Взгляд как будто  мутью  заволокло.  Из-за
этого все вокруг стало  немного  ненастоящее,  словно  бы  нарисованное.
Просто ширма какая-то. Ширма к тому же еще  потрескалась.  И  в  трещины
просачивалось некое сияние - как будто где-то там, за ней, светил  яркий
день.
   Но дальше - больше. Совершенно неожиданно Василий осознал, что комна-
та - это всего лишь крохотная норка в том  месте,  где  слиплись  четыре
протяженные поверхности. А пара дырок, затянутых фанерой и мутными стек-
ляшками, что называются окном и дверью, собственно никуда  не  ведут.  И
совершенно удивительно, что такая примитивная замкнутая клетушка, где  и
дышать невозможно, сумела стать жилищем.
   Василий выскочил из дома. Но ощущение замкнутости и тесноты осталось.
Весь утренний пейзаж был похож на разрисованную ширму, которая заслоняла
от взглядов БОЛЬШОЙ НАСТОЯЩИЙ МИР.
   Приехали. Надо было мчаться из Питера за тысячи километров, с великой
прытью удирать от всяких мелких хлопот и неудач, чтобы, в итоге, поиметь
одну большущую просто афигенную хлопоту.
   Что произошло?  Наверное,  его  поразила  какая-то  гнусная  болезнь,
объединяющая чуму и шизофрению. Конечно же, смертельная. Достойный конец
неудачника. Поучительный финал грешника. Теперь Василий мог оценить  все
этапы своей бесславной биографии как ступени лестницы, неотвратимо веду-
щей вниз. За всю жизнь ни одного подвига, достойного восхищения и  апло-
дисментов, ни  одной  подлости,  заслуживающей  народного  возмущения  -
сплошная серятина.
   В шестнадцать лет, когда он впервые улегся в раскладушку  с  девушкой
сорока годов, он постеснялся снять штаны. Ему показалось,  что  семейные
трусы придадут ему антисексуальный вид.
   После этого близкое знакомство с противоположным пОлом было  отложено
на несколько лет - что положило начало комплексу неудачника.
   Там случилась и другая история. Как-то с будуна, уже без штанов,  по-
шел он кипятку налить, и неловкая рука смахнула  кипящий  чайник.  Из-за
этого кое-что, находящееся ниже пояса, почти что сварилось. Комплекс не-
удачника получил дальнейшее развитие.
   Пока ошпаренный член тела довольствовался малым, Василий искал приме-
нение своим интеллектуальным силам. Учеба в замшелом  ВУЗе  и  работа  в
унылом ВНИИ не слишком захватывали его, поэтому он начал лепить,  ваять,
играть, петь, предаваться экзотическим религиям, даже писать (с ударени-
ем на последнем слоге). Последнее, как казалось  ему,  получается  лучше
всего, поэтому он сочинил пять романов, которые немного погодя  отыскали
и издателя, и кое-какого читателя.
   Когда ошпаренный хрен наконец восстановился  в  правах,  то  писатель
В.Рютин мигом стал добычей агрессивной искательницы сексуальных забав, у
которой были друзья-рэкетиры, каковые потом попросили заплатить  за  ис-
пользование женщины по прямому назначению. За  ней  была  череда  ночных
пташек, они охотно сближались с молодым автором, но от них не было ника-
кого прибытка кроме убытка. В итоге чресла  поразила  болячка  по  имени
prostatitis chlamidiae, губящая и изводящая живчиков. Последним  усилием
воли Василий заставил себя жениться и произвести ребеночка - сына Сашу.
   С тех пор прошло двенадцать лет - лет, в течение которых почти каждый
из зеленого, пухлого, подающего надежды юноши-здоровяка  превращается  в
серого никому не интересного желчного субъекта с учащенным  мочеиспуска-
нием и сердцебиением. В персональном случае Василия Рютина  он  вдобавок
еще обратился в отвратительного Змея Горыныча.
   Давно растаяли вдалеке аплодисменты читающей публики, давно  здоровый
стул сменился бесконечной драмой, состоящей из запоров и поносов,  давно
все интересное стало скучным, давно деньги перестали капать с неба, дав-
но жена стала грымзой, давно ребенок сделался аллергиком и двоечником.
   Единственным плюсом, которым Василий пока еще обладал,  была  вера  в
свое предназначение. Он верил, что с  ним  рано  или  поздно  произойдет
что-то необычайное, придающее немеркнущий смысл всему дурацкому  жизнен-
ному пути, что его незавидная биография окажется лишь хитроумной  прелю-
дией к героическому будущему, что когда-нибудь на его могиле вместо  по-
косившейся таблички с нелепо процарапанной рожей встанет бронзовый  кра-
савец с земным шаром в руках. И на граните будет высечено: "Василию  Рю-
тину - благодарные потомки." Или. "Прадеду - правнук."
   Собственно, на это намекали все пять его романов. "Фас, керогаз"  по-
вествовал о том, как зловредный разум из одной доброй старушкикибернети-
ка перешел в ее усовершенствованный нагревательный прибор и спалил целый
город. "Ночные бабочки" рассказывал о том, как стая насекомых,  сплочен-
ная коллективным разумом, занималась проституцией и сексом по  телефону.
"А вместо члена пламенный мотор" - здесь шла речь о том, как одна  часть
тела, отторгнутая хирургом от остального организма, смутировала в  злоб-
ную тварь и стала заниматься насилиями в парадных и  лифтах.  "Прощайте,
вы теперь в архиве" - отсюда читатель узнавал, что все мы - лишь игровые
программы в каком-то мощном компьютере, причем нелецензионные, и за нами
охотится теперь программа-истребитель. "Лекарство от вшей" - тут уж  ав-
тор изобразил нас как простых паразитов на теле единственного  разумного
организма, то бишь планеты Земля.
   Во всех произведениях за образом главного героя,  конечно  же,  легко
узнавалась личность автора. Герой-автор, само собой,  одолевал  свирепых
ненавистников рода людского или примирял человечество с  возможными  га-
лактическими союзниками. Года три назад Василий начал было  свой  шестой
роман, в котором собирался вывести некую  инопланетную  антицивилизацию,
которая соперничает с землянами за право представлять разумную  белковую
жизнь на всегалактической ассамблее.
   Эта антицивилизация-соперница гораздо более гармоничная,  симпатичная
и сознательная, и неджентльменские приемы использует только в  борьбе  с
гадами-землянами. В частности, она подсаживает в людей симбиотов,  кото-
рые могут выполнить любые человеческие желания, управляя пространством и
временем. За такие добрые дела симбиот растет внутри  человека  и  соот-
ветственно ест его на завтрак, обед и ужин. И, как правило, с  последним
своим желанием гражданин хороший окончательно превращается в кучу  фека-
лий, оставленных инопланетной гадиной.
   И вот сейчас к Василию пришло что-то необычайное, только вместо инте-
ресного и захватывающего оказалось оно мерзким и отталкивающим.  Тут  уж
страдалец осознал, что любые тайны природы, к коим безусловно  относится
и грипп, и рак, нам вовсе не нужны, если они вредят нашему самочувствию.
   Спазмы распространялись по всему телу, тошнота то и дело  подкатывала
под горло. Багровые вздутия горели и давили. По идее, сейчас  надо  было
срочно ложиться в больницу. Однако его личный  канал  спутниковой  связи
был по-прежнему перекрыт из-за коммерческих причин,  проводная  связь  в
Камышинском отсутствовала, как и сто лет назад, а единственный  радиоте-
лефон не работал, потому что его вместе с деревенской телефонисткой  по-
разила то ли молния, то ли случайно залетевшая  тактическая  ракета.  На
следующей неделе деревня ожидала прилета геологов на вертолете. Но  уче-
ные бородачи могли пролететь и на сто километров левее или правее.
   Кто-то осваивал Марс, где-то скрещивали арбуз  с  тараканом,  кому-то
приспичило выращивать на грядке мозги вместо капусты, кое-кто обучал ма-
шину реагировать на шутки бодрым смехом без всякой подсказки, а в  Камы-
шинском все было глухо, как встарь.
   Из всех нововведений могли случиться только  исламские  террористы  с
автоматическими гранатометами и ракетными кассетами. В  последнее  время
моджахеды любили захватывать забубенные глухие деревни,  чтобы,  в  ходе
последующего боя за освобождение, те  были  бы  дотла  уничтожены  феде-
ральными войсками.
   До полудня Василий просидел в нужнике, скрываясь от всяческих  взоров
и "наслаждаясь" ароматической симфонией выгребной ямы. При нем было зер-
кальце от  бритвенных  принадлежностей,  которое  показывало  все  более
страшные картинки его внешности. Затем сердобольный дядя  Егор  просунул
под дверь сортира ключи от медпункта и посоветовал сходить за таблетками
от поноса. Сам фельдшер затерялся на бессрочной рыбалке в среднем  тече-
нии Оби.
   Василий быстро прошмыгнул вдоль кустов в покосившийся сарай с намале-
ванным на двери красным, вернее бурым крестом - вроде тех  что  когда-то
украшали борта фашистских "Тигров". Здесь в  самом  деле  удалось  найти
пригоршни таблеток без каких-либо опознавательных  знаков,  опустошенные
бутыли из-под спирта, а также вполне современный сканер с микрокомпьюте-
ром и следами жирных пальцев на никелированных поверхностях. Но  Василий
и не хотел видеть на них свое отражение, он знал,  что  успел  покрыться
сеткой подкожных каналов ярко-красного цвета. Особенно богато было с ни-
ми на спине, где они сходились в точке, находящейся в поясничной  облас-
ти.
   Василий сунул вилку в розетку, ввел код доступа в заработавшую систе-
му (паролем оказалось слово "Петя", процарапанное на входной двери), по-
вернул экран микрокомпьютера к себе и стал водить сканером вдоль больно-
го тела.
   Через пять минут его просто выворачивало от отвращения. Увидя  такое,
как не впасть в отчаяние и не завыть волчьим голосом! Компьютер,  изучив
данные сканирования, выдал на  экран  отталкивающий  рисунок,  достойный
кисти позднего Босха.
   Внутри тела у Василия Самуиловича находилась некая структура с темпе-
ратурой в тридцать градусов - и это  несмотря  на  ярко-красную  окраску
вздутий. Структура имела вид паука, а если точнее - перевернутой  ящери-
цы. Эта форма явно претила представлениям человека о прекрасном.
   Василий какое-то время приходил в себя, а  затем,  вспомнив,  что  он
мужчина, а также боец ныне не существующей армии, стал мужественно  изу-
чать тошнотворное изображение. В структуре  явно  выделялась  головка  -
приходящаяся на область крестца, и брюшко - находящееся в области нижних
спинных позвонков. Хвост этой ящерицы проходил по позвоночнику до  голо-
вы, УХОДЯ ВГЛУБЬ ЧЕРЕПНОЙ КОРОБКИ, а конечности ее огибали все тело  Ва-
силия, достигая пупка. Передние же лапы жуткой структуры заканчивался не
где-нибудь, а прямо в органе, именуемом для благозвучия пенисом. И самое
неприятное - конечности ее хотя и медленно, но шевелились.
   Микрокомпьютер с вежливостью бесчувственной машины попросил  разреше-
ния внести данный случай в медицинские анналы. В ответ  Василия  вырвало
желчью - в животе давно отсутствовала какаялибо снедь.
   Страдалец, позабыв выключить жестокий прибор, вылетел  из  медпункта,
проломил гнилой забор и помчался через поле прямо в лес.
   Только, когда он забрался поглубже в чащобу, горло  его  освободилось
от тисков рефлекторного сжатия и из него вылетел звук, похожий на скорб-
ный скулеж добермана-пинчера, которого не выгуливали десять часов кряду.
   Эта штука, эта долбаная ящерица в нем навсегда! Такие штуки не расса-
сываются! Во всяком случае его не станет раньше ее! Она пожирает его из-
нутри! Он сделался для нее едой и постепенно превращается в кучу  говна!
Ее не удалить, потому что она оплетает все его внутренние органы и,  бо-
лее того, проникает внутрь их. Во всяком случае, операция  будет  стоить
десятки тысяч долларов.
   Сразу же возникли мрачные мысли  о  волевом  прекращении  бесславного
жизненного пути. Но как это сделать, если первый раз в жизни?  Наверное,
самый простой суицид - идти дальше и дальше, пока его не закусают комары
или волки... По счастью, пакетик с экстраморфином смирно ждал своего мо-
мента в кармане куртки.
   Скушал дозу и пошел. Может, спустя час он стал обращать  внимание  на
то, что он видит и чует. Воздух перестал быть равномерно  прозрачным,  в
нем появились какие-то прожилки, складки, он напоминал некие  занавески,
которые непременно кто-нибудь поднимет.
   Воздух, само пространство, как будто был рассечен на отдельные куски,
каждый из которых имел собственную жизнь и разыгрывал собственную парти-
туру. Одни куски казались туго надутыми воздушными шарами, другие - про-
висшей мотней, одни выглядели страшно тяжелыми, другие -  просто  пусто-
той, дырой ниоткуда в никуда.
   Одни куски процветали, другие гнили или засыхали,  третьи  застыли  в
каменной неподвижности. А по складкам текли  струи  энергии,  быстрые  и
легкие, резкие и спокойные.
   Голубое небо, едва видимое в просветы между крон, находилось  в  зоне
покоя и посылало ровную энергию, как будто даже пело  сочным  баритоном.
Это в немалой степени затягивало, и Василий даже слегка отвлекся от кош-
марных мыслей. Пытаяcь снова на них сосредоточиться,  он  остановился  у
ближайшей ели, но и та вовсю гудела  в  своем  цветущем  участке  прост-
ранства. Весь лес уже воспринимался как довольно слаженный хор, где каж-
дая клетка, каждый сегмент имел свою энергетику, своих  обитателей,  вел
свою партию, где соблюдалась симметрия между цветением и гниением, напо-
ром и податливостью, любовью и злобой. Но  неожиданно  в  эту  симфонию,
подслушанную нечаянным посетителем тайги, вмешалось нечто новое,  грубое
и постороннее.
   Василий пригнулся, прислушался и огляделся, затем двинулся в  сторону
источника неприятных сигналов. Тяжелый гул и резкий запах  узкой  струей
протек из кустов жимолости. Василий остановился и залег. Причем вовремя.
Из кустов показался человек, потом еще двое. Группа  немного  напоминала
охотников, но лишь самую малость.
   Да, они, как всякие уважающие себя охотники, облачились в  хамелеоно-
вую камуфляжку, но в руках держали не двустволки,  и  даже  не  помповые
ружья, а автоматические гранатометы со вставленными магазинами на  двад-
цать четыре гранаты и пистолеты-пулеметы "Беретта"  с  обоймами  из  ста
беспатронных зарядов, то бишь реактивных  пуль  повышенного  радиального
действия. Было у них и кое-что, напоминающее две спаренные трубы -  пус-
ковая установка и кассета с четырьмя самонаводящимися ракетами,  распоз-
нающими цели. По резким "жужжаниям", исходящим от "охотников", можно бы-
ло догадаться, что у них на уме. Скорее всего они нацеливались на дерев-
ню Камышинское.
   Василий весь вспотел, ведь до этого он только раз встречался с насто-
ящими врагами, в ауле Очхой. Но тогда старший  лейтенант  находился  под
сильным излучением капитана Лялина, а сейчас... Пока что  Василий  решил
ничего не предпринимать. Ведь "охотников на человека" могло быть больше,
чем трое... Василий, от нечего делать,  решил  последить  за  вероятными
злодеями. Занятие это было непростое.
   Все трое имели на лицах модерновые таиландские бимоны со  встроенными
процессорами - каждый размером с  очки  горнолыжника.  Василий  когда-то
участвовал в проектировании первых отечественных бимонов, кои назывались
тогда "универсальный комплект боевого наблюдения", поэтому  знал  в  них
толк. "Охотники" обозревали местность с применением лазерных дальномеров
и компьютерных видеосканеров, которые выдавали на контактные экраны  це-
леуказание, прицел оружия, общее или  секторное  телеувеличение,  а  при
нужде - тепловой рисунок с большим разрешением.
   Василий понял, что желание просто "последить" может ему дорого  обой-
тись, учитывая мрачную настроенность этой тройки. Но затем  ощутил,  что
терять ему, собственно говоря, нечего - кроме проклятой "ящерки". Ведь с
ним случилась трагедия, которая и Эсхиллу не по зубам. Так, может  быть,
именно сейчас противное и гнусное в его жизни пора преобразовать в прек-
расное и возвышенное?
   Василий не мог преодолеть скованность, пока не ощутил снова  "нарисо-
ванность" всего пейзажа, какую-то его ненастоящесть, что, кстати,  отно-
силось и к фигурам врагов. Мышцы тут расковались и ему удалось  пристро-
иться чуть правее подозрительной троицы - по счастью растительность была
"на его стороне".
   Василия заслонял густой боярышник, сам он двигался  по  рытвине,  так
что его голова находилась на уровне их ног. Вражеские ноги в противомин-
ных башмаках он видел редко, но чутье не обманывало его - они все  время
были рядом.
   Рытвина вдруг резко завершилась. И закончилась  она  стволом  большой
лиственницы, который рос как-то криво, поначалу вообще стелясь по земле.
   Дальнейшие действия были не то автоматическими, не  то  машинальными,
выветрились и страх, и задумчивость, забурлило желание действовать,  по-
беждать и наслаждаться победой. Случился выплеск ярости, полосы  на  его
руках просто загорелись, он почувствовал далекий зов подруги - убить  ее
было бы блаженством. Но пока он не мог найти ее и это вскипятило всю его
кровь.
   Василий увидел незримую дотоле  складку-"тропу",  которая  распахнула
перед ним дверь и повела прямо на ствол. А справа и слева были  "стены",
преграды, куда не стоило  ломиться.  Это  казалось  озарением  -  сперва
вспышка, затем легкий укол, вздох всем телом, и вперед, как будто к попе
приделан реактивный моторчик.
   Ноги и в самом деле понесли его прямо на косую лиственницу, а в  нуж-
ный момент он спрыгнул точно на  голову  ближайшего  "охотника".  Правая
ступня оказалась на плече у противника, каблук  левого  ботинка  закатал
тому прямо в лоб, раздавив походя бимоны. Раздался хруст пластика и воз-
можно даже шейных позвонков. Через мгновение пистолет-пулемет перешел  в
руки Василия.
   Оружие стояло на боевом взводе, поэтому первой же очередью был срезан
второй "охотник". Он находился  за  ветвями  кустарника,  но  гудел  как
трансформатор, поэтому сразу попался под пули и, брызнув кровью, улегся.
   Третий успел укрыться за деревом и уже оттуда ударил из  своего  ору-
жия. Пули повышенного радиального действия, известные в народе как  "ро-
машки", стали кромсать веточки и срубать сучья вокруг Василия, сужая ему
жизненное пространство.
   Однако старший лейтенант запаса уже сорвал бимоны со второго "охотни-
ка", быстро сориентировался в системе управления  оружием.  За  какую-то
секунду совместил перекрестье прицела и целеуказатель, уловивший  голову
неприятеля. Еще немного и...
   Тут Василию пришлось совершать кульбиты и прыжки, удирая  от  взрывов
гранат, самонаводящихся на его тело. Противник погнал его и быстро заса-
дил почти что в топь, однако в итоге... Бежать, по идее, можно было куда
угодно, но Василий везде натыкался на какие-то преграды и лишь  в  одном
месте была дверь, причем крутящаяся. Она как будто развернула его и оча-
рованный бегун оказался на некой "тропе", что провела его по мшине. Пос-
ле этого враг, даже отчаянно моргая, уже не мог  поймать  его  в  перек-
рестье прицела. "Охотник" стал "добычей". Василий даже и не видел терро-
риста, однако чуял его, воспринимал вполне продуктивным образом.
   Их соединял канал, воспетая поэтами незримая нить, может даже струна,
которая вся звенела от напряжения.
   Компактный пистолет-пулемет  благодаря  бимонам  и  реактивным  пулям
стрелял как снайперская винтовка Драгунова, только без той отдачи  и  со
скорострельностью 1200 выстрелов в минуту. Надо было за пару секунд, по-
ка враг не опомнился, закрыть пулями участок в десять квадратных метров.
Именно там находилась живая мишень, соединенная с Василием звенящим  ка-
налом. И во врага, потенциально угрожающего деревне Камышинское, из  де-
вяноста выпущенных зарядов попало-таки три.
   Василий побежа