а  казалось,  что  все  уже
склеивается, надо еще только утрясти трое-четверо параметров,  но  потом
"белый шум" в считанные секунды увеличивал их количество  до  двадцатит-
ридцати и поиски алгоритма начинались снова.
   К исходу рабочего дня у Василия сложилась  твердая  уверенность,  что
вся задача эта - лабудовая, то есть  бессмысленная  и  беспощадная,  что
труды рук его напрасны и что фирма  эта  -  просто  бандитская  "крыша",
здесь отмываются какие-то бабки под прикрытием программистских работ.  И
что это плохо для него кончится - ведь он лишний свидетель.
   Вернулся Василий домой в очень плохом расположении духа, поэтому стал
пригорошнями бросать в пиво амфетаминовые "колеса".  И  пробрало.  Кинул
еще в рот сератониновый "мудогрей"*. Врубил погромче музон, психотронную
группу "Лоботомия". А потом добавил экстраморфина, к  которому  старался
не прикасаться со времен таежного отпуска. (Однако все же не забыл после
возвращения в город посетить того лекаря-калекаря, который  снабжал  его
"ублаготворителями" еще с военной службы - благо, добрый доктор  работал
в питерской военно-медицинской академии.)
   [* от англ. слова mood - настроение]
   Как проглотил дозу, стало нечего себе. Забылись и молодка с  перрона,
и подозрения по поводу фирмы, и пронзительный старичок в рамочке.  Васи-
лий сейчас хотел только одного, чтобы его не стало тошнить после  приня-
тия всего этого набора. Он помял руками купленную намедни игрушку - "ум-
ный пластилин". Если ты придашь ему более или менее приемлемую форму, то
дальше он уже сам поможет начинающему скульптору и дооформится.  Василий
собирался вылепить танк, но опять получилась девушка. И хотя пластилино-
вая барышня была "ню", с длинными белыми волосами (которые  еще  колыха-
лись как будто на ветру), перед внутренним взором ярко возникла  метрош-
ная незнакомка. Стрижка "под пацана", легкие ножки  в  узких  джинсиках,
расстегнутая до второй пуговки кофтюля. Вот зараза, изыди, изыди.
   Василий размахнулся и засандалил пластилиновой девушкой  в  стену.  И
надо же - прилипла, правда превратилась в бесформенный ком.  Неудачливый
программист подумал, что неплохо бы достать из шкафа "Конструктор  юного
сексиста", который он купил сегодня за двести  баксов,  но  до  сих  пор
стеснялся распаковать. Любой умелец мог при желании собрать из пластико-
вых деталей подобия женских гениталий, заполнить их водой и растительным
маслом, воткнуть в розетку, чтобы нагрелись и зашевелились, а затем  ис-
пользовать извращенческим образом. Он уже было протянул руку  к  большой
коробке, как в комнату вошла Асия Раисовна. Наверное, она постучала,  но
Василий из-за наушников не услышал. Впрочем, он сразу скинул их с головы
и постаралась пригладить всклокоченные сальные волосы.
   - Ну что с тобой творится, Вася?- ее голос  был  стопроцентно  забот-
лив.- Во-первых, надо меньше курить...
   Она пригасила свет, чтобы комната была менее заметна шальным  снайпе-
рам и распахнула окно, за которым летели к земле толпы водяных  капелек,
заодно выкинула наружу неоконченную пачку сигарет.
   - Во-вторых, пить и есть надо вовсе не эту гадость.
   - Ну, пить пророк запретил,- криворото усмехнулся  горе-программист,-
учитывая гарем из малолетних жен, это можно понять.
   - В-третьих, не говори того, чего не понимаешь. У них  был  в  первую
очередь духовный брак.
   - Ну, это само собой. И во время забав возносились духовно на  возду-
ся... Асия Раисовна, я вам, наверное, надоел, завтра съеду, поищу комна-
ту поближе к этой чертовой работе. Да уж, достала меня такая  работенка.
Обменял бы ее с удовольствием на лесоповал.
   - Зря ты со мной не делишься, Вася. Я же тебя вроде и подбила на нее.
   - Да вы тут ни причем. У меня личностный, совершенно экзистенциальный
кризис, связанный с общей недоразвитостью.
   Он поморщился, потому что подступила тошнота и голова загудела.
   - Накушался, значит, Васенька. Это по-русски,- несмотря на  неодобри-
тельные слова, действия были ласковые.- Вон весь в каких-то красных чер-
точках.
   Он даже не обратил внимания на ее слова, чувствуя общую неловкость.
   Она подошла к нему и запустила свои чистые пальцы  в  его  засаленные
всклокоченные волосы. Вначале кожа головы  зачесалась,  но  ладони  были
мягкие, теплые и как будто успокаивающие.
   Василий прикрыл глаза и открыл их, когда действительно полегчало. Пе-
ред глазами были и шея, и грудь Асии Раисовны в значительно расстегнутом
халате. Немалые округлости сейчас спокойно лежали под  фланелью,  слегка
натягивая ее в районе сосков. Зрелые выпуклости хорошо сохранившейся не-
молодой женщины. Зачем это, зачем?
   А при повороте глазных яблок вниз были  видны  ее  коленки,  конечно,
круглые и гладкие.
   Василий сглотнул слюну - где-то гурьбой побежали гормоны - более  то-
го, в нижней части живота вне зависимости от сознания оживились плоть  и
кровь.
   Ни-зя, ай-ай-яй. Она же как будто родня.
   - Ну, прижми головушку,  так  лучше  будет,-  женщина  как  будто  не
чувствовала опасности момента. Или словно провоцировала ее.
   Голова одним виском легла на ее грудь,  рука  Асии  Раисовны  потерла
другой висок.
   Лежать на теплом и пухлом было приятно, от  ее  ладони  шла  какая-то
легкость вначале без эротического фактора, потом все более возбуждающая.
Тяжесть уходила из мозга, глаз и жил.
   Прямо перед носом была прикрытая одним слоем мягкой ткани  выпуклость
соска. Рука его легла на талию Асии Раисовны - так как будто было  удоб-
нее прислоняться. Халат еще больше распахнулся, щека  его  заелозила  по
голой коже во впадине между двух главных элементов бюста. Желание  прис-
лониться сочеталось с нарастающим желанием присосаться,  войти,  проник-
нуть, вклиниться, ворваться. А потом разорвать и взорвать.
   Все прошло совершенно автоматически. Он увидел лиловое небо и оранже-
вую вспучивающуюся землю, шипящую и извивающуюся грязь. Он знал, что лю-
бовь завершится смертельным поединком. И тот, кто  победит,  устроит  из
трупа побежденного любовника уютное гнездо для воюющих и пожирающих друг
друга лярв. Те личинки и личинки личинок, которые уцелеют, прогрызут вы-
сохшую оболочку и вылезут наружу в Большой мир, чтобы встретиться, может
быть, через сто лет. Но опять-таки для войны. Друг с другом или с  кемто
еще.
   Василий с каким-то звериным урчанием опрокинул Асию на кровать, халат
разошелся, оголив добротную мякоть. Он почувствовал каналы, спешно  про-
растающие в его теле, один из них понес буйную пробойную силу, нацеливая
ее на вход в женский организм.
   Но напрягшийся "прибор" был перехвачен ее рукой.  Ладонь  сжалась,  и
все тут же вылетело из него, как из тюбика.
   Василий, матюкнувшись, опустился на диван, а Асия  Раисовна  вылетела
из его комнаты, как воздушный шарик под порывом ветра.
   Несмотря на разрядку, все тело было  в  напряжении.  Василий  поискал
свой экстраморфин, но, похоже, Асия Раисовна выбросила заветный  пакетик
вместе с пачкой сигарет. Он хлебнул из бутылки с надписью "Водка  язвен-
ная". Потом стал собирать конструктор юного сексиста, но не хватило тер-
пения, и "пожилой сексист" с яростью разбросал детали по комнате.  Решил
было покурить, но за сигаретами надо было двигаться в  прихожую,  где  в
кармане куртки лежала пачка "Екатерины Великой".
   Дорога вела мимо ванной. Дверь выглядела незапертой, за  ней  плеска-
лась вода. Бабья мякоть была там.
   Василий рывком распахнул дверь. Асия стояла у раковины, но разом  от-
шатнулась к стене. Халат ее был распахнут.
   Он обхватил ее, раскорячил, почувствовал волну ярости,  разворачиваю-
щую все его каналы, успел увидеть в зеркале свое лицо  в  сетке  красных
прожилок, может быть, более тонких и бледных чем в  прошлый  раз.  Затем
засадил окаянный отросток в "приемный покой" и стал блудно ворошить там.
Канал чего-то вытворял, но Асия Раисовна справилась и подавила стон воз-
мущения.
   Заканчивали они уже на полу, все в той же ванной, благо, там  пороло-
новоый коврик имелся. Ему хотелось ворваться в каждую ее  клеточку,  ра-
зорвать ее всю, но он не смог преодолеть запретов на каннибализм, поэто-
му в финальной сцене просто надавал партнерше по физиономии и  похлестал
скрученным мокрым полотенцем ее мягкую задницу.
   Зверь поднял голову к лиловому небу и победно  заревел.  Краем  глаза
Василий успел заметить, что Асия слизывает капельки крови с разбитой гу-
бы и улыбается.
   "Чтобы тебя лярвы сожрали, толстомясую",- сказал он  напоследок.  Ка-
жется, сочетание экстраморфина и водки опять принесло бредовые результа-
ты, как и тогда, в июне.
   Однако спал Василий хорошо и приятно, без кошмаров. Утром он нашел на
кухонном столе завтрак, оставленный заботливой Асией Раисовной.  В  этот
день ему работалось гораздо лучше.
   Для воссоздания динамического единства оставалось согласовать с деся-
ток параметров, но теперь он уже уловил суть.  Тридцать  тысяч  дочерних
объектов сильно напоминали мелких гаденышей-лярв,  которые  беспрестанно
дерутся и выедают тело родителя, однако стремятся совместно повышать ПО-
ТЕНЦИАЛ ВЫЖИВАЕМОСТИ.
   Динамическое единство стало складываться, когда Василий  придал  трем
подсистемам несколько отличающиеся функции. "Желток" стал силовым источ-
ником, "белок" общеструктурным координатором, а "скорлупа" - защитным  и
формообразующим механизмом.
   Теперь удалось применить  методы  сложносимметричного  моделирования,
разработанные "Майкрософтом" и Геттингенской школой.
   Чтобы предотвратить одновременное разрушение всех объектов  под  воз-
действием непредсказуемого "белого шума", Василий еще более усложнил мо-
дель, внеся состязательность и обучаемость в поведение объектов.  Теперь
при сколь угодно опасной атаке хаотической внешней среды погибали не все
"лярвы", а только более уязвимые. Остающиеся же лишь делались более  ус-
тойчивыми, соответственно рос и потенциал выживаемости.
   В тот день, когда в Франкфурте начались мирные переговоры  между  ко-
мандованием исламистов и немецким правительством, Василий  завершил  ос-
новную часть работы. Впрочем, забугорные коллизии и катаклизмы так и  не
приковали его внимания, он даже не обратил внимания на то, что его  род-
ня, живущая в маленьком мекленбургском городке, не столь уж  удалена  от
места главных разборок. Василий скорее беспокоился о том, как будет тра-
тить деньги, каковые предстояло получить по  завершению  главного  этапа
работы.
   Главный этап завершился еще до обеда. Но Василия заставили  ждать  до
конца рабочего дня. Почему не подождать, отчего не попретворять мечты  в
четкие планы-графики близкого отдыха? И даже бубнеж  радиоточки  не  был
помехой сладким мыслям. А после обеденного перерыва оно вовсю  гудело  о
том, что мирные переговоры сорваны, что Франкфурт переходит под контроль
боевиков, которые удачно использовали передышку,  что  правительственные
силы под натиском "Волков Пророка" покинули еще несколько районов  горо-
да, что исламисты используют захваченные банковские документы  и  элект-
ронные носители информации в своих целях, что начинается новая фаза  фи-
нансового кризиса. Но Василий был спокоен несмотря на все запугивания  -
он знал, что наличные баксы ни при каких потрясениях не пострадают  -  и
был в общем-то прав.
   Однако под конец кинули ему лишь 2000 долларов: если считать вместе с
авансом, только половину указанной в контракте цифры. И  когда  в  руках
Василия оказалась сумма, куда меньшая чем та, что могла возместить  весь
морально-психологический износ, он вспыхнул и задымился.
   Недовольный работник грозно завис над  бухгалтершой,  но  та  скромно
сказала, что выполняет поручения шефа, у которого имеются некоторые пре-
тензии к отработке контракта. Василий несколько стух, поскольку понимал,
что, следуя букве договора, его можно прихватить сотней различных спосо-
бов. А черноокая красавица-секретарша с удовольствием сообщила, что шефа
сегодня уже не будет, да и завтра, в пятницу, тоже.  Сами  понимаете,  у
правоверных выходной. Так что, до понедельника.
   - В вопросах отдыха я солидарен со всеми тремя  религиями.-  известил
Василий.- Так что, в самом деле, до понедельника.
   Когда он проносил свое тело сквозь контроль на  выходе,  мозги  сжало
спазмом. А когда Василий вышел на улицу и прошел метров  этак  двадцать,
не более, свет вдруг ушел из глаз, оставляя весь мир во тьме и  небытии.
Последняя мысль была о деньгах, лежащих в заднем кармане брюк.
   Очнулся он, потому что было жестко и холодно. Вскоре  Василий  понял,
что лежит на каталке в каком-то мрачном холодном помещении со стенами из
бетонных блоков - то ли в приемном покое, то ли в морге.
   Щека сильно болела, Василий дотронулся пальцем - что-то  липкое,  или
кровь, текущая из рассеченной кожи, или... фу,  даже  страшно  подумать.
Потом рука трепетно метнулась к заднему карману брюк -  о,  блин,  хоро-
шо-то как,деньги все еще лежали там тугой пачкой.
   Неподалеку щебетало радио, что исламисты  блокировали  неподалеку  от
центра города Франкфурта крупное подразделение бундесвера и сейчас  при-
меняют для его уничтожения опознающие миниракеты с расщепляющимися  бое-
головками, что правительственная танковая колонна не смогла пробиться на
помощь осажденным и отступила, понеся большие потери, что  правительство
Турции открещивается от причастности к снабжению оружием "сил  Ислама  в
Европе", что боевики базируются в новых исламистских  государствах,  чье
образование Запад поддерживал в девяностых годах, что  по  непроверенным
данным предводитель "Волков Пророка" Мехмет Айдин получил легкое ранение
во время последних боев.
   Еще радио сообщило, что в Атлантическом океане затонуло судно со сто-
тонным собранием творений скульптора Железнякова, а в Папуа-Новой Гвинее
террористы съели французского посла. Причем, по ошибке,  приняв  его  за
американского.
   Василий стал слезать с каталки, но тут его остановил грубый голос:
   - Лежать. Щас мент придет, он тебя оформит.- Голос принадлежал  квад-
ратному санитару, лениво выдувающему большие зеркальные пузыри из здоро-
венного комка баббл-гам, катающегося у него в  пасти.Будут  кокументы  в
порядке, сможешь слинять, если нет - они тебя заберут и станут твою мор-
ду лечить у себя в застенке.
   - Спасибо, я свою морду лучше сам полечу.
   Угрюмый мент пришел через полчаса. С Василием все обошлось, но  како-
го-то переломанного гражданина сержант сбросил с каталки, сковал вдоль и
поперек кандалами-самохватами и потащил за собой.  Экранчик  ментовского
микрокомпа показал, что у калеки просрочена московская регистрация.
   - Ну что, линяешь?- уточнил санитар.- В больнице оставаться не  сове-
тую, до понедельника никто тобой заниматься не будет, а до  той  поры  и
так все живет. Жрачка у нас хилая, так что не надейся.
   - По тебе не видно, что хилая, скоро уже ряха треснет,- почти мыслен-
но произнес Василий и побрел на выход.
   Когда он был у самой двери, слова санитара заставили его оглянуться и
встрепенуться.
   - Эй, мужик. Двести баксов, кстати, я у тебя взял. За охрану так ска-
зать.
   - Как это двести, какую-такую охрану?- сглотнув  возмущение,  спросил
Василий.
   - Ну, лежал же ты здесь словно какашка, а я тебя сторожил, чтобы ник-
то твое достояние не спиздил. Тут вообще такое творится - яйца  могут  у
пациента оторвать. Знаешь, сколько сейчас органы  стоят  на  этой  самой
Гонконгской бирже?
   Василий потрогал свои органы и поежился, но потом даже повеселел, что
отделался дешево - всего парой сотен долларов.
   Было около часа ночи. Когда он подходил к метро, его  замел  патруль.
Может, что-то сбойнуло в канале связи, но из банка эмвэдэшных данных  не
пришло никакой обнадеживающей информации на Василия. Так что его продер-
жали в КПЗ до вечера следующего дня, заодно просвечивая  и  сканируя  на
предмет ОВ, ВВ, опасных устройств типа гамма-излучателей и  киберимплан-
тов, перекодирующих мозг.
   Его отпустили, когда в участке кто-то догадался еще раз  связаться  с
банком данных. Но все равно пришлось оторвать от сердца еще 200 мозолис-
тых баксов - иначе проверки длились бы минимум пару недель.
   С удобством располагаясь на сидении в вагоне метро, Василий  Самуило-
вич был уверен, что на этом его мытарства закончились. Так оно  и  каза-
лось до поры до времени. Но неожиданно на переходе между станциями поезд
встал и тут же погас свет. Стало донельзя жутко, однако вскоре  зажглись
маленькие красные лампочки аварийного освещения. А потом послышался шум.
Как будто кто-то открыл очень большой водопроводный кран с насадкой  аэ-
рации.
   И в самом деле вскоре мощный поток воды  захлестнул  поезд,  заставив
его попрыгать, а стоящих и даже сидящих пассажиров попадать. Лишь немно-
гие женщины смогли тоненько закричать, еще несколько слабонервных описа-
лось со страха, а кто-то даже обкакался, сильно ухудшив качество замкну-
того пространства.
   - Спокойно, товагищи,- картавя, произнес военный в чине  майора,вагон
совегшенно гегметический. Вы посмотгите, какие мощные стекла, это насто-
ящие иллюминатогы.
   Мужественный офицер поднес фонарик к одному из  "иллюминаторов"  све-
жеспущенной подводной лодки. За стеклом как раз проплыл труп, у которого
голова была насквозь пробита трубой.
   - Ну что же, бывает.- бодро произнес бывалый военный, вселяя  уверен-
ность в остальных пассажиров.- На войне бывает, что голова в одном  мес-
те, а яйца, пгошу пгощения, за тги километга остались.
   - Есть ли связь с поверхностью?- спросил кто-то на манер  подводников
и как раз по поезду пролетел голос машиниста.- Граждане москвичи и гости
нашего города, со станцией связаться не могу, но воздуху в каждом вагоне
хватает на шесть часов не слишком активного дыхания. Так что, товарищи и
дамы, не занимайтесь со скуки сексом и спортом.
   Но уже через три часа некоторые пассажиры потеряли моральнопсихологи-
ческую устойчивость, покраснели и стали делать вид, что задыхаются.  Во-
енный начал показывать, как можно дышать по минимуму, одними порами  ко-
жи, именно так он делал вместе со своей ротой, когда моджахеды применили
против нее самые жуткие газы.
   Через четыре часа майор угрожал паникерам расстрелом.  Через  пять  с
ним первым случился обморок.
   Через шесть часов воду из тоннеля еще не откачали, но  подали  воздух
по шлангам. Полное освобождение состоялось только в воскресенье вечером.
Пассажиров-подводников, пострадавших в результате  крупномасштабной  ди-
версии, развозили по домам специальные автобусы, показанные  телевидени-
ем. Однако, когда провожаемый телекамерой, Василий вошел в парадную,  на
его плечо легла тяжелая рука. Он обернулся и увидел человека  совершенно
определенной наружности. Золотой клык вампира,  чуб  переменного  цвета,
медальон с голографическим глазом и бугры стероидных мышц выдавали в нем
Робин Гуда 21 века, то есть цивилизованного рэкетира.
   - Василий Самуилович, нам надо пообщаться,-  произнес  человек,внуши-
тельно перекатываюсь массивным телом с носок на пятки.- Ваши доходы рез-
ко увеличились. Нам это известно и не  надо  скромничать.  Деньги  могут
стать злом, могут испортить вашу личную жизнь, но мы знаем, как  сделать
так, чтобы вы получали от них одно удовольствие.
   - Кто это вы? Политбюро ЦК КПСС?
   Человек поднес к лицу Василия большой кулак, но не  для  того,  чтобы
напугать. Кулак просто служил визитной карточкой, на большом пальце была
голографическая радужная татуировка, изображающая сидящего орла с буквой
"У" на груди. Справа от птицы была поставлена  на  попа  атомная  бомба,
слева имелась книга. Такую татуировку не стоит подделывать, за фальшивку
в зоне убивают лопатой, а на воле гранатой, но в  любом  случае  сдирают
кожу с ложным изображением.
   - Университетская группировка?- на всякий случай уточнил Василий.
   - Она самая.
   Вася знал, что в этой могущественной банде состоят даже профессора  и
студенты-отличники.
   - Мы возьмем вас вместе с вашими доходами под нашу охрану.Рэк