лненной.
     На вопрос Лигова, почему атакам подверглись сотрудники СПБ, Штерн спокойно ответил, что Служба планетарной безопасности могла, пусть и чисто теоретически, помешать действиям далатиан по устранению членов Команды, поэтому было решено нанести удар и в этом направлении. Времени, которое потребовалось бы СПБ для восстановления своей резидентуры на планете, вполне хватило бы далатианам для завершения операции. После вступления в силу нового Права СПБ не смогла бы предъявить далатианам сколько-нибудь серьезные обвинения, поскольку по законам Ассамблеи высшей властью на планете являются представители ее официального правительства. Пока Земля не является членом Ассамблеи, официальным правительством считается Диспетчер первого уровня далатианин. Следовательно, рапорт СПБ о происходящем на планете будет спущен на тормозах. Если только к моменту его подачи планета не уйдет в другие руки.
     Выслушав это откровение, Дан скривился, как от острой зубной боли.
     - Скажите, Дан... Вы в самом деле практически не имеете власти? - осторожно, понимая, что сыпет соль на рану, спросил Трошин.
     - Как ни печально это признавать. Некоторые законы Ассамблеи давно-пора пересмотреть, а этот... Он стар настолько, что его считают даже не законом, а каноном. Видите ли, Саша, когда создавалась Ассамблея и ее служба безопасности, миры, решившие войти в альянс, более всего опасались за собственное благополучие, не желая получить на свою голову военную диктатуру... Хм-м... ну, не у всех были головы, но аналогию вы поняли. Поэтому постановили, что СПБ будет выполнять работу в основном наблюдательного характера и не станет действовать в ущерб планетарному правительству. Уже потом, когда СПБ начала работать и в неприсоединившихся мирах, вносились поправки, дополнения, родился Закон Изоляции... Но базовый закон, по сути, не изменился. И ваш Штерн, хоть это и прискорбно, прав - даже нападение на сотрудников Службы сошло бы им с рук. Ну, наказали бы какого-нибудь Диспетчера пятого или шестого ранга. Мелкую сошку, как вы говорите. Мол, превысил полномочия, проявил своеволие... И на этом все.
     - Хреново вы цените своих людей.
     - Не мне вам объяснять, Александр Игоревич, что жизнь отдельного существа и благо общества в целом несоизмеримы. Ассамблея - довольно хрупкое творение, находящееся в равновесии благодаря усилиям многих и многих. Расшатать эту неустойчивую конструкцию не так уж и сложно. Лично я лучше дам себя убить, чем поспособствую возвращению эры космических инопланетных войн. Мы, СПБ, работаем для того, чтобы гасить конфликты в зародыше. А цена... Она не имеет значения.
     - Забавно... Тогда почему же вы не дали этим уродам всех нас поубивать? - горько усмехнулся Саша. - И себя заодно?
     - Сам не знаю. - Дан отвел глаза. - Наверное, мне давно надо было просить перевода. Засиделся я на вашей планете...
     Он спрашивал что-то еще, Штерн отвечал, равнодушно выплевывая факт за фактом, не стараясь свалить вину на других или взять на себя лишнее. Он просто отвечал - не в силах противиться воздействию излучения.
     А Саша думал... В голове снова вертелась какая-то мысль, и он лихорадочно пытался ухватить ее за хвост, сформулировать - она была очень важна, он чувствовал это. Вдруг в памяти всплыли слова Штерна о том, что Земля с ее изуродованной биосферой никому не нужна. И тогда наконец выкристаллизовалась его мысль. Трошин даже вздрогнул. А затем дотронулся до руки Лигова.
     - Дан... Скажи, он сейчас не врет, потому что не может или потому что не должен?
     - Я бы сказал, что врать он физически не может, - протянул Дан и, покачав головой, добавил:
     - Есть способы обмануть излучение, но тогда бы он просто молчал.
     - Задай ему один вопрос. Очень важный.
     - Какой?
     - Зачем им Земля?
     Дан молчал. Его глаза все время норовили вильнуть куда-то в сторону или хотя бы закрыться - лишь бы не встречаться взглядом с Трошиным. Было очевидно, что ответ на этот вопрос или известен ему, или он догадывается о том, что предстоит услышать. И при этом совершенно уверен, что услышат они нечто крайне неприятное.
     - Мы нуждаемся в колониях. - Обращенный к Дану голос Штерна звучал как приговор. - Слишком мало миров подходят нам. Необходимый далатианам высокий радиационный фон в сочетании с достаточной удаленностью от звезды встречается крайне редко. Земля все еще слишком чиста - ядерные испытания, аварии реакторов и утилизация радиоактивных отходов не дают нужного результата. Поэтому мы планируем развязать ядерную войну. Если она произойдет, то условия жизни на Земле станут приемлемыми для далатиан. Если в войне местное население погибнет, планета будет объявлена свободной и пригодной к передаче в полное владение. Иных претендентов не будет, и Земля станет нашей. Закон Ассамблеи запрещает прямое применение ядерного оружия - следовательно, земляне должны сделать это сами. Мы способствовали прогрессу их науки, прежде всего в области ядерных технологий. Мы обеспечили накопление запасов ядерных вооружений, достаточных для поставленной цели. Несмотря на некоторый спад напряженности в последние годы, Земля все еще стоит на самом краю. И войну земляне начнут, начнут сами... Мы только подтолкнем...

ГЛАВА 12

     Под ногами тихо поскрипывал белый песок. Наверное, это был не настоящий песок - не такой, как на солнечных пляжах Земли. Другого цвета и, возможно, другой по составу. А он скрипел... а разве песок скрипит?
     Трошин оглядел свою Команду. Лица... Новые и знакомые лица... - и многие из них стоят здесь впервые. А те, кому он с готовностью доверил бы прикрывать свою спину, уже никогда не встанут рядом. Их бой окончился. Навсегда.
     Михаил...
     Он решил взять шефу. Обращение с таким оружием требует навыка - как, впрочем, и с другим. Но Мишка уверен, что справится. Его кольчуга, усиленная стальными пластинками, доходит почти до колен. Наверное, не стоило натягивать на себя столько железа, но Лика настояла... Похоже, она очень озабочена сохранением его шкурки. Саша мог бы голову на кон поставить - девочка втюрилась. И, видимо, это серьезно... Во всяком случае, ее глаза начинают сиять, когда взгляд падает на Мишку.
     Петр...
     Годы кабинетной работы берут свое. Уже не та подвижность, уже нет той силы в некогда способных, пожалуй, гнуть подковы руках. Правда, тяжелый кистень в какой-то мере компенсирует эти недостатки. И все же Саша беспокоился за новоиспеченного члена Команды: его подготовка оставляет желать лучшего, а времени на тренинг нет. Пять часов тренажера - это, можно сказать, ничто.
     Максим...
     Пацан молодой, жилистый, подвижный. Несколько лет - и из него выйдет отменный боец. Только эти несколько лет - в будущем, а будущее не определено. Кто знает, как закончится сегодняшний день? Макс утверждает, что занимался китайскими единоборствами. Он нервно крутит в руке катану. Если бы и в самом деле занимался, то не нервничал бы так сейчас. Восточные единоборства - философия, а не просто умение махать руками и ногами. Не от желания ли покрасоваться перед Ниночкой родилось егр заявление?
     Ниночка...
     Зачем, зачем она полезла во все это? Да, она хороша - просто загляденье: высокая точеная фигурка в тоненькой кольчуге, больше декоративной, чем способной от чего-нибудь защитить. Шлем с белым пером цапли оставляет лицо открытым, из-под металла видны Ниночкины глаза... Она и сегодня не отказалась от изысканного макияжа, а ведь краска может помешать, может попасть в глаз в самый неподходящий момент. Здесь ведь не подиум, где на модель обращены лишь взгляды да объективы многочисленных камер. Но Нина абсолютно не хотела слушать советов - Саша даже не предполагал, что девушка проявит такое упрямство. Он так и не смог втолковать ей, что они не на показ мод в стиле "ретро" идут.
     Геннадий...
     Как ни странно, за него Саша переживал менее всего. Хорошо развит физически, неплохо владеет самбо, подвижен. Парень не стал утяжелять себя латами, только легкая кольчуга - в бою основной упор на ловкость, а не на способность держать удары. Капитан должен справиться, и все же ему, как и другим, будет тяжело. И оружие у него странное, непривычное, чем-то похожее на полицейскую дубинку американского образца, но с острыми клинками на концах. Остается надеяться, что этой железкой Генка владеет
     Борис...
     Этот - не подведет, на него можно положиться. Борька да он сам - единственные, кому отражать основной натиск. Как бы ни хорохорилась молодежь... Саша усмехнулся, поймав себя на мысли, что считает большинство членов Команды зелеными салагами. В предстоящей схватке его тяжелый двуручник и Борькина секира - вся надежда Команды.
     Лика...
     Стройная фигура, сияющая кольчуга, тяжелый арбалет. На бедре - меч... Даже не меч, скорее просто шпага - толку от нее немного. Стрелок она неплохой, но скорострельность арбалета невысока... И все же утешает хотя бы то, что Лика стоит во второй линии - на точное попадание больше шансов.
     Наташа, Стае, Лонг, Биг, Олег...
     Их нет и никогда уже не будет. Теперь место Наташи рядом с Ликой занимает Ниночка. Управится ли девушка с арбалетом? В тренажерном зале управлялась неплохо, а здесь, в бою?.. Команда слаба. Саша все понимает прекрасно. Эти сволочи постарались обеспечить победу заранее Они почти достигли своего.. Остается только доказать самим себе и. Большому Жюри, что "почти" - не считается.
     Женька...
     Сегодня он не стоит в строю. И неизвестно, будет ли стоять когда-нибудь. Киберпротез сделать недолго, но на сращивание нервной системы с электронно-механической конструкцией требуется время. Много времени. Лишь через несколько месяцев он сможет покинуть саркофаг медблока. Обещают, что различия между живой ногой и протезом будут не заметны.
     Дан...
     Какого черта понесло коротышку в бой? Это не его дело, не его Спор. Представительство СПБ на Земле потихоньку восстанавливается, вчера прибыли трое новых сотрудников. Дан стал главой Российского филиала... Не похоже, чтобы он был этим особо доволен. Зачем-то теперь стоит рядом с ними - маленький, упитанный. Он так не похож на бойца, и меч в его руке выглядит немного смешно. Трошин честно пытался отговорить Лигова от участия в Арене, но тот вдруг уперся - и настоял на своем. Без объяснений своих побуждений...
     Тихо поскрипывает песок под ногами. Воздух свеж и прохладен, он совершенно неподвижен. Здесь не бывает ветра, не светит солнце - чтобы слепящие лучи не дали, не дай бог, кому-то преимущества. Ровный, рассеянный свет, идущий со всех сторон сразу, заливает арену. Они стоят молча - восемь человек и один чужой, вдруг решивший считать себя человеком. Они ждут...

***

     Прошла неделя с того дня, как Трошин и его друзья взяли штурмом здание "Арены". И многое изменилось - по крайней мере, для них, для Команды. Нет, розыск не прекратился - просто первые напряженные дни постепенно сменились обычными серыми буднями. Новых указаний сверху не поступало, разыскиваемые не объявлялись. Патрули по-прежнему искали глазами лица из ориентировок, но делалось это уже скорее по инерции. Те, кто еще недавно орал в телефонные трубки и грозил всяческими карами за нулевую результативность проводимых мероприятий, вспоминали о пропавших лишь изредка. Замолкли и журналисты - охочим до сенсаций зрителям и читателям нужны были новые горячие факты и новые разоблачения.
     Неделя сопровождалась странной вереницей событий, в ходе которых Трошин часто ощущал себя то главным действующим лицом, то зрителем в последнем ряду. В памяти все смешалось - допрос с пристрастием, перемещение на пересадочную станцию, требование встречи с Большим Жюри... Если бы не Лигов, вряд ли они смогли бы сделать хоть что-нибудь - Саша это признавал и был безгранично благодарен Дану за все. Как оказалось, у коротышки в СПБ имелись неплохие связи - и там, далеко за пределами Земли, связи и знакомства играли немалую роль. Их выслушали. Большое Жюри совещалось не так уж и долго, и решение, им вынесенное, было именно тем, какого и ждал Саша. Арена.
     Нет, обвинения в адрес далатиан так и не выдвинули-что, собственно, и предполагал Дан. Да, имело место убийство, можно сказать массовое. Но речь шла только о сотрудниках СПБ - люди же, не имея гражданства Ассамблеи, не подпадали под ее юрисдикцию. То ли руководство СПБ сочло нецелесообразным раздувать скандал, то ли правящие круги Далата приняли соответствующие меры - так или иначе, шум вокруг уничтожения Баз СПБ утих, не успев как следует начаться.
     А вот вокруг предстоящей Арены ходило немало разговоров. И даже не потому, что схватка должна была решить, по сути, будет существовать человечество или нет. Это, по большому счету, мало кого волновало - кроме нескольких представителей того самого человечества. В Галактике существуют сотни и сотни рас, слыхом не слыхивавшие об Ассамблее. Одной больше, одной меньше... Дело в другом.
     Первоначальное решение Большого Жюри оказалось не в пользу землян. Команда, фактически уничтоженная, по его мнению, не могла принимать участие в Арене. Индивидуальная наладка системы психоматриц требовала времени, и немалого, а откладывать дату и время Арены... Таких прецедентов не было. Срок назначен и должен быть соблюден. Землянам предложили, в качестве утешения, гражданство Ассамблеи - не Земле, а именно отдельным представителям планеты. А сама планета должна была отойти далатианам на второй срок. Весьма вероятно, что в течение этого срока метаморфам удалось бы достичь своей цели и превратить планету в радиоактивный ад, столь милый их трансформирующимся сердцам. На разбирательстве далатиане присутствовали в своей естественной форме - в виде сгустков протоплазмы, не имеющих определенных очертаний, постоянно изменяющихся и "текущих". Только Штерн почему-то предпочел привычную для Трошина оболочку - и Саша заметил, как при оглашении решения Жюри по губам бывшего шефа промелькнула довольная улыбка. Улыбка победителя.
     Вот тогда Трошин и внес предложение, которое тоже создавало прецедент. Плохой, можно сказать, страшный прецедент. Конечно, решение он не принимал единолично: обсудил положение с товарищами, и все признали, что другого выхода нет. Несмотря на то, что риск был невероятно, чудовищно велик.
     Утверждая, что его люди вполне могут за себя постоять, Александр предложил, чтобы Команды вышли на Арену реально. Живьем.
     Его заявление повергло Большое Жюри в шок. Этого никто не ожидал, таких случаев просто не было в истории Арены - тем не менее на подобное в Кодексе не существовало прямого запрета. Конечно, подразумевалось, что в бою участвуют исключительно психоматрицы, тем самым обеспечивалась безопасность участников... Но обязательность использования психоматриц не оговаривалась специально в Кодексе. Потому и возникла юридическая лазейка.
     Обсуждение шло долго. Дан, как всегда, молчал, не желая посвящать своих товарищей в тайны закулисных игр, но Трошину почему-то казалось, что окончательное решение было принято не без скрытого давления СПБ. Не имея возможности рассчитаться за уничтожение своих сотрудников, руководство Службы увидело в предложении Трошина шанс отомстить. Видимо, немаловажную роль сыграл и тот факт, что в мирах, входивших в Ассамблею, имелось огромное число жаждущих новых зрелищ существ. "Живая Арена" была для них более чем притягательна, и эти настроения не могли не оказать влияния на судей. Так или иначе, но, когда Жюри огласило свой вердикт, более всего огорошены им были именно далатиане.
     А самая большая неожиданность случилась позже. Когда вдруг выяснилось, что ни одна из наемных команд, имеющих право участвовать в Арене, не приняла предложения Далата отстаивать его интересы. Все-таки скандал вокруг Земли имел последствия: далатиане пытались уничтожить Команду, никто не захотел оказывать им поддержку. Противниками людей должны были стать сами метаморфы.
     Немало времени ушло и на выбор группы Арены. Мнения в Жюри разделились, и дело дошло до еще одного прецедента - жребий. Жребием определялась Команда, избирающая вид поединка. Землянам не повезло - если бы удача сопутствовала Трошину, он бы предпочел группу "В". Все земляне в той или иной степени знакомы с огнестрельным оружием - и схватка была бы почти на равных, а то и с определенным их преимуществом. Но жребий отдал право выбора далатианам, и они избрали группу "А", понадеявшись на собственную нечувствительность к травмам. Рана, смертельная для человека, ощущалась метаморфом лишь как временное неудобство...
     И вот девять бойцов, сжимая в руках оружие, ожидали врага. На белом скрипучем песке... Даже цвет Арены в этот раз был необычным - словно бы подчеркивая, что сегодня действуют совсем иные правила.
     Позади - десятки Арен. Десятки боев ради довольно-таки абстрактных целей. Конечно, для кого-то эти цели не были абстрактными, но для них, Команды, поединок всегда являлся не более чем игрой. Саша с легкой усмешкой вспомнил свои мысли о том, что битвы на Арене пробуждают в бойцах низменные чувства, не презрение, а безразличие к смерти - и к своей, и к чужой, душевную черствость... Тогда - ведь совсем недавно! - казалась такой правильной, такой верной мысль, что Арена - зло. Но сейчас они защищали не горные разработки, не возможность основать колонию или что-то в этом роде. Они защищали Землю. Реально. Не играя...

***

     Далатиане появились совсем рядом - рукой подать. Девять фигур, и не все из них имели человеческий облик. Не сверкали латы, не серебрились кольчуги - далатианам не нужна железная броня: их кожа, изменяясь по воле хозяина, может стать прочнее булата. Они шли, расходясь веером, и каждый выбирал себе противника. Этому бою не быть продуманным, тактически грамотным и красивым - он сведется к беспорядочным поединкам, навязанным людям...
     Саша отдал команду, и мужчины сомкнулись плечом плечу. Он знал, что это ненадолго: столь малой группой невозможно образовать ровный, надежный и несокрушимый строй. Пройдет совсем немного времени, и их растащат на пары и тройки, где каждый - сам за себя. Сейчас главное - не подпустить врага к девушкам... Каждая ошибка - не выбывание из игры. Не возможность очнуться в нейрококоне и спокойно наблюдать за перипетиями сражения уже в качестве зрителя. Не повод для последующего зубоскальства со стороны более везучих или более умелых. Каждая ошибка теперь - смерть. Окончательная и бесповоротная - разве что медблоки, ждущие пациентов, сумеют вырвать кого-то с того света.
     Поэтому девушек надо защищать. Не любой ценой - поскольку победа в этой Арене важнее жизни. Все это прекрасно понимали, и вопрос даже не поднимался. Саша лишь еще и еще раз напоминал друзьям, что сегодня осмотрительность необходима, как никогда, чтобы, как Женька, не забыли: тут по-настоящему. И смерть, и раны, и боль.
     Закованная в сталь шеренга шагнула вперед, наступая. Казалось, атака предназначена для того, чтобы устрашить противника, опрокинуть его, смять... На самом деле главным было не пропустить врага и дать девушкам возможность стрелять.
     Внезапно Александр запнулся на ровном месте. Потому что увидел, с кем через секунду-другую предстоит скрестить оружие. Эту женщину он узнал бы из тысяч. Она спокойно шла ему навстречу - почти обнаженная, с гривой развевающихся светлых волос. Длинная тонкая рука легко держала тяжелый изогнутый клинок. Большие, налитые груди колыхались в такт шагам. Леночка... Мгновенно взмокла ладонь, сжимавшая оружие, а дыхание сделалось прерывистым, тяжелым. Леночка... Ему предстоит ударить ее - изо всех сил, задействовав всю выучку, всю ловкость. Чтобы убить. Сможет ли?
     Рядом семенил Штерн - ничуть не изменившийся, такой же невысокий, полненький, с одутловатым лицом и редкими волосами, обрамлявшими поблескивающую плешь. Так странно было видеть в его руке оружие... Мелькнула мысль: действительно ли это Генрих Генрихович собственной персоной? Ведь любому далатианину не так уж и трудно сымитировать внешность шефа "Арены". А может, и сам... Хорошо знающий манеру боя Александра, он опасен, как никто другой. Хотя наверняка все они просмо