голову!..
     Сейчас его не интересовала личность этого "ангела-хранителя", как и то, какими судьбами он оказался здесь в такое время. Важно было другое - теперь у них появлялся шанс. Пусть призрачный. Три "ангелочка" да они с Трошиным... Ну, пусть его, Дана, можно считать только за половинку - все равно это уже сила. Есть возможность снова утереть нос клонам. А разобраться в деталях можно и позже. Убедившись, что все саарты плотно увязли в перестрелке, Дан принялся, морщась от боли, затягивать рваную рану на бедре...
     Саше удалось перекинуться с Михаилом лишь парой слов. Потом стало не до болтовни - дела их становились все хуже и хуже.
     Теперь все пятеро заняли круговую оборону на холме. Там, внизу, у его подножия, было не менее десятка саартов. Примерно столько же тел - неподвижных и безжизненных.
     Хотя страха клоны и не ведали, но когда они потеряли чуть не половину своих - это их немного вразумило. Тут уже не страх диктовал правила поведения, а вбитое в головы стремление выполнить приказ. Если клоны дадут себя ухлопать, кто доведет порученное до конца?
     Обе стороны заняли выжидательную позицию, обмениваясь редкими выстрелами - больше для порядка, чем с целью реально склонить чашу весов на ту или другую сторону. Стратегически позиция людей выглядела более выгодной - холм, пусть и невысокий, давал кое-какой обзор, да и деревья здесь росли не так густо, следовательно, клонам было сложно подобраться вплотную незамеченными. С другой стороны, у клонов двойное превосходство в численности, а их оружие уступало лишь автомату Трошина.
     Пятеро... Вернее, четверо. Одинцов лежал пластом на снегу, тяжело, с хрипом втягивая в легкие воздух. На губах пузырилась кровь - рана была тяжелой, вполне возможно, что и смертельной. Тем более когда нет рядом ни больницы, ни врача. Пулю Гена поймал уже здесь, наверху, - похоже, клоны постепенно осваивали снайперское оружие. Все остальные тоже были так или иначе оцарапаны, но их ссадины не шли ни в какое сравнение с дырой в груди Геннадия.
     - Дан, ты можешь ему помочь? Лигов замялся, отводя глаза в сторону:
     - Это... Александр, я не имею права. Невмешательство... Саша почувствовал, что белеет от бешенства. Взяв Лигова за грудки, он тихо прошипел:
     - Слушай, ты... Мне глубоко насрать на ваши правила, на всю вашу траханую Службу, понял? Хороший человек концы отдать может, ясно? Давай, лечи! А то я сам тебя...
     Лигов вздохнул и, смерив Александра злым взглядом, пополз к Генке. Тот уже еле дышал, кровь текла из угла рта. Дан положил руки на рану, вздрогнув, как от удара током, и вперил в кровавую дыру свой немигающий взгляд. Геннадий дернулся, тело выгнулось дугой, он вдруг задышал часто-часто, как собака, а из отверстия ударила струя крови.
     В этом красном потоке, стремительно уносившем жизнь, вдруг что-то блеснуло, скатилось по пуховику и упало в снег.
     Прошло совсем немного времени, и кровь перестала течь. Одинцов теперь не метался, а лежал неподвижно.
     - Он... умер? - тихо спросил Михаил. Саша, не поворачиваясь и ни на мгновение не теряя бдительности, навострил уши.
     - Будет жив, - просипел Лигов, без сил падая в окровавленный снег. - И здоров. Как же вас тяжело... Совсем другая биология...
     Он с трудом поднял руку, в которой была зажата горсть снега, и уронил ее себе на лицо - красное, как после хорошей бани. Снег быстро таял, струйки воды текли ему за шиворот, а над кожей, казалось, даже заструился парок.
     - Почему они не нападают? - спросил Петр, задумчиво крутя в руках тяжелую "гюрзу". Свой "пээм" он давно уже сунул в карман, где этой пукалке было самое место. Он обращался к Дану - то ли интуитивно поняв, что он в компании наиболее информирован, то ли не желая отвлекать Александра от наблюдения.
     Автомат выплюнул очередь и снова замолк.
     - Может... - Дану явно было трудно шевелить губами, но он, превозмогая собственную слабость, протянул руку к своей сумке. - Там... трассер... черный... достань.
     Стараясь не подставляться под пули, Петр дотянулся до сумки и, покопавшись в ней, вытащил черную коробочку, размером и формой напоминающую портсигар.
     - Открой...
     Коробочка оказалась каким-то прибором. Небольшой дисплей, похожий на жидкокристаллический, высвечивал несколько рядов странных значков. Пожав плечами, Петр сунул дисплей под нос коротышке. Тот слабо улыбнулся:
     - Засекли... Координаты воина... Надо убираться... Они... выходили на связь... ждут теперь подкрепления... Не знаю... сколько у воина готовых... клонов, но он пришлет... Уходить надо. Сейчас.
     - Уходить нам некуда, - сплюнул в снег Александр. - Нас тут обложили по полной программе. Не прорваться.
     - Сомнут... К ночи их будет... много... Наверное... - И без того слабый голос Дана постепенно переходил в хрип. - Сил не хватает.
     - Эй, ты не выдумай тут окочуриться, - грозно рыкнул Александр. - Что я, зря твою задницу с яхты вытаскивал? Ну, соберись, солдат!
     Кто чью задницу вытаскивал - это был еще вопрос. Но окрик подействовал - Лигов чуть заметно улыбнулся:
     - Я не... умру... Сил нет, надо... восстановить... Это как сон... Не беспокойтесь...
     Он закрыл глаза. Тело его расслабилось - странно было смотреть, как человек спит вот так, прямо на снегу. Но уже через минуту или две лицо Дана, сведенное судорогой, разгладилось, на губах заиграла улыбка, дыхание стало ровнее. Похоже, лежание на холодной перине шло ему на пользу.
     Саша вглядывался в просветы между деревьями, одновременно думая о странных превратностях судьбы. Вот сейчас здесь, на холме, их обложили, как медведя в берлоге. Когда Михаил, кивнув в сторону Дана, спросил, кто это такой, Саша ответил коротко - да так, мол, инопланетянин. В ответ Михаил лишь кивнул и больше вопросов не задавал. То ли поверил безоговорочно, то ли, напротив, решил, что у Саши от стресса поехала крыша и перед серьезным разговором ему нужна помощь специалиста. Остальные отнеслись к новости спокойно - впрочем, в остальных числился один Петр, поскольку Одинцову сначала задавать вопросы было некогда, а потом...
     - Вы зачем вообще в это дело влезли? - спросил Трошин, не оборачиваясь. - И как здесь оказались?
     - Пасли мы вас, - хмыкнул Михаил, - от самого Шереметьево. Черт, скоро сумерки... В темноте они нас здесь, как детей...
     - А зачем пасли? - не унимался Трошин.
     - Слушай, тебе не все равно? - с ехидной ухмылкой поинтересовался Мишка. - Останемся целы - расскажу, а не останемся... Тогда оно тебе будет по барабану, верно?
     День клонился к вечеру. Тени от деревьев становились длиннее и гуще, в них уже можно было неплохо спрятаться. К сожалению, прятались в них и клоны. Пока саартов не стало больше, но десять стволов - это все-таки десять стволов! И если сейчас пойти на прорыв - втроем, да еще с двумя беспомощными товарищами - погибнут все гарантированно.
     Саша заметил движение в кустах и выпустил туда короткую очередь. Без надежды на успех - костюмчики клонов останавливали автоматные пули ничуть не хуже, чем пистолетные, а попасть в голову отсюда было сложно. Удар пули бросил фигуру в снег, но в следующее мгновение клон ужом скользнул в ближайший сугроб и скрылся из виду.
     Краем глаза Саша заметил еще одного клона. Тот лежал за небольшим пнем, выискивая цель. Будь у Трошина сейчас снайперская винтовка, он бы кончил клона одним выстрелом...
     Внезапно он увидел, как оружие противника, мгновение назад направленное на холм, упало в снег.
     В сумерках было трудно разобрать детали, но Трошин мог бы поклясться, что клона кто-то "мочканул" сзади.
     Вдруг вверх по склону рванулись фигуры. Теперь, когда клонам не требовалось изображать из себя людей, демаскирующие их черные куртки полетели в снег, и фигуры - все в белом - в сумраке почти сливались со снегом.
     Трошин среагировал мгновенно - вниз, кувыркаясь, полетела граната - последняя. Может быть, бездонные склады Службы, представляемой на этом холме Лиговым, и содержали достаточно такого рода товара, но сейчас они ничем помочь не могли - сумка была пробита пулями в двух местах и, по словам самого Дана, когда тот еще имел силы говорить, теперь ни на что не годилась.
     Громыхнул взрыв, над головой свистнули осколки, потом на спину обрушился град снежных комьев. Атакующих раскидало в разные стороны - двое тут же поднялись и неуверенно, на заплетающихся ногах снова пошли вперед. Еще двое остались лежать - что ж, лимонка свое дело сделала. И даже куда лучше, чем от нее ожидалось.
     Саша дал длинную очередь в упор - попал удачно, поскольку отлетевшая на несколько шагов назад фигура больше не шевелилась. Еще одного саарта хладнокровно, как в тире, снял Петр - встал на колено, не обращая внимания на свистящие вокруг пули (клоны глупо, будто насмотревшись дешевых боевиков, стреляли от бедра), тщательно прицелился и нажал на спуск. Но тут же и сам он откинулся назад, схватившись за плечо - меж пальцами появилась кровь. Вряд ли рана была особо серьезной, но держать пистолет в правой руке он больше не мог.
     Еще одна длинная очередь... Грохот выстрелов вдруг сменился сухим щелчком бойка - рожок опустел. Две-три секунды нужно, чтобы сменить магазин, но, когда враг рядом, каждое мгновение вполне может оказаться роковым.
     Щелкнул магазин, вставая на свое место, рука рванула затвор...
     Трошина поразила тишина. Молчали пистолеты Михаила и Петра. Не свистели больше над головой пули. Он осторожно приподнялся над краем снежного бруствера - никого стоящего или двигающегося. Только лежащие и сливающиеся со снегом тела в белых комбинезонах.
     - Целы? - Саша не оборачивался. Боялся увидеть изрешеченные трупы товарищей. И не важно, что Лигова вряд ли можно считать человеком, что с частным детективом он знаком лишь шапочно, а Одинцова впервые увидел буквально час назад. Сейчас они все были почти друзьями и уж по-любому - соратниками по оружию. Последнее связывает гораздо теснее, чем просто дружба.
     Он вдруг с пронзительной ясностью ощутил, что здесь, сейчас - все по-настоящему. Это не безопасная драка на Арене, когда смерть товарища превращается лишь в повод для шутки или строгого изучения допущенных ошибок, когда размазанный по стене друг будет буквально через несколько часов угощать тебя пивом, посмеиваясь над собственным невезением. Тут все иначе. И рана породит не фантомную, а вполне реальную боль, и кровь - не заложенная в матрицу имитация, а самая настоящая, горячая, живая - и с каждой ее каплей уходит жизнь - навсегда, без возврата.
     - Целы? - громче повторил он, надеясь услышать ответ. Отчаянно надеясь.
     - Относительно... - раздался голос слева, где лежал в снегу Петр. - Все в этом мире относительно. На кой хрен я в это влез, спрашивается? Сидел бы сейчас в конторе, пил бы кофе и слушал отчет про какую-нибудь дуру, наставляющую рога своему благоверному. Относительно такого варианта - я очень даже не цел. Даже сказал бы, что мне хреново. С другой стороны, как говаривал великий Плевако, - а ведь могло быть и хуже.
     - Мишка, ты как?
     - Нормально... Патроны почти кончились. Там у этого твоего... в сумке - ничего не осталось?
     - Не-а, пусто...
     - Дерьмо! Ну, хлопцы, че делать будем? Может, на прорыв? Скоро совсем стемнеет.
     - Эй, там, наверху! - Голос, донесшийся из леса, прозвучал в вечернем воздухе резко, заставив всех вздрогнуть. - Живы?
     - Борька, ты, что ли? - Саша даже не шевельнулся, чтобы не подставиться под выстрел. Кто их знает, этих клонов, на что они способны. Вполне возможно, сымити-ровать голос Бориса им - плевое дело.
     - А то кто ж? Давайте делаем ноги отсюда. Не ровен час менты припрутся или к этим уродам пополнение прибудет.
     Саша на мгновение задумался, затем крикнул:
     - Эй, ты... А где мы с тобой последний раз по душам базарили, помнишь?
     - Проверяешь... - донесся снизу насмешливый голос. - Эт правильно. Узнаю предусмотрительного командира... В "Черном шаре", сразу после ванной. Ну что, ответ засчитан, кэп?
     - После ванной... - послышалось хмыканье Петра. - Интересные вещи я о тебе, Трошин, узнаю. Пра-а-ативный...
     - Заткнись, - шепотом попросил Трошин и громко потребовал:
     - А ну выйди на свет.
     - Я выйду, кэп, но ты ж меня все равно не разглядишь.
     Из-за дерева выступила фигура. Да, сверху различить черты лица было невозможно, однако Саше это и не требовалось. Главное он увидел: фигура не принадлежала клону. Здоровенный, массивный - это, конечно, был Борис.
     - У нас раненые, двое... Нет, трое.
     - А, понял. Иду... Со мной Женька и Лика. Лика контролирует периметр, мы поднимаемся.
     Фигура двинулась вверх, и рука Александра дернулась к спусковому крючку автомата - в руках у приближающегося человека была знакомая уже винтовка. Тот, видимо, в последний момент понял, что делает что-то не так, поскольку воткнул винтовку прикладом в снег и двинулся дальше с пустыми руками.
     Спустя несколько секунд над снежным бруствером показалась голова Бориса. Трошин облегченно вздохнул и опустил автомат.
     - Ну... здорово, ребята. Смотрю - окопались вы знатно! - проговорил Борис.
     - Какими судьбами?
     - Потом расскажу. Сейчас надо уматывать отсюда. Я вообще не понимаю: тут стрельба, гранаты рвутся - и до сих пор ментов нет. Даже скучно как-то без них. Хотя они любят приезжать на подобные встречи с легким опозданием. Как в той шутке - тише едешь, дольше будешь. В смысле для здоровья полезно.
     Не переставая говорить, он склонился над лежавшим без движения Одинцовым:
     - Хреново... Кровищи-то... Живой?
     - Да, с ним все нормально. Борька, этот вон, рядом лежит - он из Ассамблеи. Тоже цел, но в отключке. У вас машина есть?
     - Есть, - сообщил появившийся на холме Евгений. - Но мы все в нее не поместимся. На трассе ваша телега стоит и еще джип.
     - Джип наш. - Петр скрипнул зубами от боли.
     Пока Мишка бинтовал ему плечо - как в кино: оторванной от рубахи полосой, - Борис легко взвалил на спину Лигова и потащил к лесу. Евгений примерился было к Одинцову, но потом решил, что лучше нести его вдвоем, и бросил вопросительный взгляд на капитана. Тот кивнул, закинул автомат за спину, и они, подняв тело, двинулись по рыхлому снегу к шоссе.

***

     - В общем, мы ехали в город, - рассказывал Борис двумя часами позже, когда сборная бригада оказалась в относительной безопасности. - Смотрим - посреди шоссе торчит контейнеровоз, рядом две тачки, трупы... Я, собственно, не подумал бы, что это вы, но трупики очень уж знакомые. Мы таких достаточно повидали. Ну, решили подключиться. Минут десять наблюдали, как эти козлы между кустами ползали. Ясно дело, штурмовать ваш бастион они не собирались - думаю, еще одну команду ждали. Маловато их было - для штурма-то. Ну, мы с Малым разделились, а Лику оставили неподалеку от машин, чтобы ситуацию контролировала и, если что, сигнал подала.
     На столе стояли несколько бутылок пива, кое-какой харч и горячий чайник. В кружках дымился кофе. Трошин с удовлетворением отметил, что пива немного - никто не собирается напиваться, все понимают: дело еще не закончено. По сути, оно едва только начато.
     Дача, на которой они окопались, принадлежала одному из приятелей Бориса. Приятель часто выезжал в длительные-на месяц и более - командировки и ничуть не возражал, если в его отсутствие в доме бывали друзья. Само собой, друзья бессовестно его доверием пользовались - особенно когда хотели отметить какое-нибудь событие без семей.
     Под убежище домик подходил идеально. Не слишком просторный, сложен из добротного кирпича, а толщина стен была такова, что Трошин всерьез задумался - дачку строил мужик или дзот? Участок большой, из окон все подходы к дому видны как на ладони.
     Лигов пришел в себя еще в машине - впрочем, спустя пять минут отрубился снова. За эти пять минут он сумел затянуть жуткую рану Петра - не ожидая приказа, можно сказать, по собственной инициативе. Или проникся моментом, или решил, что, нарушив закон раз, не следует останавливаться - по принципу: семь бед - один ответ. Теперь он мирно посапывал в кресле, пока остальные увлеченно делились информацией о событиях прошедших дней. Михаил, Петр и пришедший в себя Одинцов, испытывавший чудовищную слабость во всем теле, но, к своему огромному удивлению, совершенно не чувствующий боли, участия в разговоре почти не принимали. Все трое сидели с раскрытыми ртами - как будто попали на заседание клуба любителей фантастики. Не верить в происходящее оснований у них не было, а верить - не позволяла трезвость мышления. Оставалось только молчать, слушать, мотать на ус и пытаться разобраться в услышанном.
     Лика тоже молчала, пила кофе и время от времени косилась на Михаила. Парень сразу показался ей симпатичным, да и сложен хорошо. До Борьки или кэпа ему, пожалуй, далековато, с другой стороны, не такой огромный. У нее с Трошиным было тридцать сантиметров разницы в росте, и если в постели (а время от времени она себе это очень живо представляла) такая разница роли не играет, то на людях они выглядели бы несколько смешно. К тому же Трошин был женат... Не то чтобы это когда-то кого-либо останавливало, но все же... Михаил казался неплохим парнем - интересный, с мужественным подбородком, крепкий и, кажется, сильный. С тех пор как Лика осознала, что может скрутить в бараний рог девяносто процентов парней, так или иначе оказывавших ей знаки внимания, она обращала повышенное внимание на тех, кто отличался хорошим телосложением. Ну а Трошин... В конце концов, служебные романы счастливо оканчиваются, как правило, только в кино. "Нет, с этим парнем нужно познакомиться поближе, - решила она, косясь в сторону Михаила и наталкиваясь на ответный взгляд. - Господи, он покраснел... Неужели такие мужики еще остались в природе? Я думала - их давно всех отловили и одомашнили... Интересно, я ему нравлюсь?.. Хотя как я могу нравиться - растрепанная, без косметики..."
     - Короче, я одного завалил - они, похоже, даже не заметили. А потом, когда во второго стрелял, пуля чуть ниже пошла, в костюм. Добить я его добил, но шум поднялся. И вот что интересно: вместо того чтобы броситься на нас, они пошли вверх, на холм! Это же верная смерть!
     - Шансы у них были... - начал было Трошин, но Борис его перебил:
     - Да ни хрена у них не было. Мы же их в клещи взяли: вы - впереди, мы - за спинами. Вот, если бы они рванули к трассе, мы бы их, пожалуй, не удержали.
     - Ограниченность... мышления... клонов... - Голос Лигова был слаб, но с каждым словом крепчал. - Для клонов мы являлись основным объектом атаки... Остальное... второстепенно. Отступать они просто не умеют и ничего не боятся. Все подчинено функциональности. Если задание под угрозой срыва, следует попытаться выполнить его немедленно. Они пошли в атаку, потому что поняли: дождаться пополнения не успеют.
     - Да кто они вообще такие? - встрял Евгений, оглядывая с легким сожалением пустую бутылку пива и с явным презрением - чашку кофе. Но чувство долга победило, и он ограничился кофе.
     - Мне еще немного тяжело... говорить, Трошин расскажет... Потом дополню, если потребуется.
     Лигов снова откинулся на спинку кресла.
     А Саша приступил к подробному пересказу того, что узнал от сотрудника таинственной Службы. Все собравшиеся слушали его серьезно, лишь изредка перебивая для уточнения какой-нибудь мелочи. Иногда отвечал Трошин, иногда - Дан, как правило не открывавший при этом глаз.
     Вокруг царила ночь. Уютно потрескивали дрова в камине, мягкий свет настольной лампы не резал глаза. Сигаретный дым, крепкий кофе... Казалось, за столом собрались друзья - просто посидеть, поболтать о жизни, о чем-то личном и дорогом.
     Лика, свернувшись клубочком в кресле, дремала - в конце концов, есть же мужчины, пусть они и думают. А она, когда придет время, сделает свою часть работы... И постарается, чтобы этот милый парень - такой взрослый и такой по-детски застенчивый - непременно уцелел...

ГЛАВА 9

     В лесу было тихо. Хлопья пушистого снега, облепившие ветви, могли рухнуть вниз от малейшей в