встречные машины, видя несущихся на полной скорости лихачей, предпочитали уступить полосу, в том числе и встречную. Поскольку правила - правилами, а осторожный дольше живет.
     Позади хлопнула винтовка - конечно, стрельба из мчавшейся на последнем издыхании машины, готовой на первом ухабе шоссе улететь в кювет, никак не могла быть снайперской: хорошо если вообще удастся попасть хоть во что-нибудь. Словно в ответ вдребезги разлетелось боковое зеркало.
     С обоих джипов велся интенсивный огонь. С каждого стреляли двое: один - высунувшись сбоку и второй торча по пояс в верхнем люке. Стреляли из пистолетов, что было по-прежнему глупо, нерационально и могло объясняться только какими-то внутренними, не доступными человеческому пониманию причинами.
     - Твою мать!
     - Ранен? - не оборачиваясь, поинтересовался Борис. Лика в это время натягивала ему на голову капюшон бронекостюма. Автоматная пуля, попав в голову, запросто сломала бы шею или размозжила бы кости черепа, но против пистолетных... Может, и пронесет.
     - Нет, я в него, суку, попал...
     - И?
     - На нем, гаде, этот траханый костюмчик. Только дернулся, и все.
     - По машинам бей!
     - А то я не знаю!
     Снова хлопнула винтовка... Еще, еще... Дымящиеся гильзы падали на дно машины, позвякивая при каждом рывке. Малой сменил обойму.
     - Впереди менты. Женя, прекрати стрельбу.
     Вообще, столичная дорожная милиция предпочитает в такие разборки не встревать. Себе дороже. Но тут - то ли на пост поставили молодых и полных энтузиазма парней, то ли профессиональная гордость взыграла - "уазик" с эмблемой ГИБДД на борту взвыл сиреной и рванулся вслед нарушителям спокойствия.
     Часто поведение работников дорожной милиции вызывало у Бориса, как и у большинства владельцев личного транспорта, тихое бешенство. Но сейчас он прямо-таки восхитился их мужественным (и донельзя глупым) поступком. Результат сего действа предсказать было нетрудно - преследователи тут же перенесли огонь на видавший виды милицейский транспорт. Видимо, одна из пуль достигла цели, поскольку "уазик" вдруг вильнул, снес несколько черно-белых столбиков ограждения и улетел под откос. Хорошо, хоть машина не взорвалась - оставались шансы, что кто-то из ментов уцелел.
     - Суки! Наших бить? - взвыл Женька, снова прицеливаясь. Борис хотел спросить, откуда вдруг такая любовь к "гиббонам", но передумал - все дело в отсутствии у Малого личного транспорта.
     Иначе чем вмешательством судьбы или слепой удачи-а эта дама, как известно, весьма своевольна - никак не объяснить последовавшее далее. Сначала Женькина пуля попала именно туда, куда следовало. Переднее левое колесо джипа лопнуло - хлопок был слышен даже в салоне "девятки". Мгновенно потерявшую управление машину занесло. Второй джип пытался увернуться от удара, но он находился слишком близко...
     Два столба черного дыма были видны еще долго. Борис сбросил скорость, поскольку многострадальные "Жигули", честно отработав критическую ситуацию, нуждались в передышке.
     - Уф! - шумно выдохнул Малой, откидываясь на спинку сиденья. - Как я их?
     - Силен! - оценил Борис. - Хотел бы я только знать, как они на нас вышли?
     - Есть подозрение, - ответил Женька, - что они засекли Ликин мобильник. Знаешь, рыжая, я бы его отключил.
     - А что, мобилу можно запеленговать? - удивленно спросила девушка.
     - Все можно, - флегматично зевнул Евгений.
     Горячка боя ушла, и теперь он чувствовал себя расслабленным и спокойным. Может быть, потому, что, в отличие от Бориса, воспринимал все происходящее как нечто нереальное, как игру, в которой убитого друга всегда можно спасти, подобрав за углом "аптечку" или загрузив "сохранёнку".
     Борис в жизни повидал гораздо больше и прекрасно понимал, что влипли они всерьез. Более того, за них еще не взялись как следует. Все эти нападения явно отдавали дилетантством. Против них действовали люди... ну, существа, не имеющие ни малейшего представления о земной жизни вообще и очень слабое - о способах проведения террористических акций. Займись их ликвидацией профессионалы - и им бы не уцелеть уже тогда, в лесу: все было бы шито-крыто - ни свидетелей, ни тел. То же самое касалось и Лики. Штурм ее квартиры был просто беспомощным.
     Тот, кто за всем этим стоял, явно имел некоторое представление о возможностях воинов Арены, но почему-то не принял этого в расчет, вознамерившись, в буквальном смысле слова, закидать их шапками. То есть делая ставку на банальный количественный перевес. Дымные столбы на месте взрыва столкнувшихся джипов наглядно свидетельствовали о том, что количественный перевес может исчезнуть в одно мгновение. С другой стороны, от хорошего снайпера с винтовкой 12-го калибра, уверенно бьющей чуть ли не на километр, защиты еще не придумали. Кроме танка, разумеется... Но и на танк есть свои средства.
     "А интересно бы было, - усмехнулся про себя Борис, - надеть наши "Робокопы" и посмотреть кто кого".
     Увы, боевые костюмы, заслужившие премию Жюри, были недосягаемы, как и все, что находилось в "Арене". Разумеется, Борис понимал, что склады, тренировочные комплексы, лаборатории и прочие чудеса, куда они попали из захламленной кладовой, находились отнюдь не в подвале старого московского дома. Теперь им туда путь заказан...
     - Из твоих слов, Евгений, следует одна печальная вещь, - мрачно сказал Борис. - Если Олег пользовался мобильником, мы сейчас едем на его похороны.

***

     В село, где жила Олегова бабка и где мог, пусть теоретически, находиться он сам, они приехали уже в сумерках. Найти нужную улицу не составило бы труда - село было не особо большим - если бы они знали адрес. Но знали они только название населенного пункта: Женька с трудом вспомнил, как Олег упомянул его в разговоре.
     Говорили как раз о бабке. Олег рос без родителей, погибших давным-давно в автокатастрофе, единственным родным человеком для него была бабушка. Родным - и горячо любимым, несмотря на полное взаимонепонимание. В частности, Олег никак не мог понять, почему бабушка упрямо не хочет перебраться из богом и коммерсантами забытой деревеньки в благополучную Москву к любимому внуку. Тем более что внук собирался обеспечить ей поистине царские условия. Однако его регулярные уговоры столь же регулярно вдребезги разбивались о три волнолома - куры, огород, дом.
     "Я здеся родилась, здеся и помирать буду, внучек, - вредничала старуха, о чем Олег с горечью жаловался коллегам. - А город этот твой я не люблю. Шумно тама, и воздух завсегда поганый, а то ли дело у нас!"
     Насчет воздуха спорить, конечно, не стоило - разве можно сравнить вонь автомобильных выхлопов со свежим, ядреным запахом навоза? Хотя самому Олегу выхлопы были как-то все-таки ближе. Также он никак не мог уразуметь, чем французские корнишоны, хрустящие и остренькие, хуже заготавливаемых бабкой огурцов, каждым из которых можно было бы убить человека, не будь они такими вялыми. И очень удивлялся тому, что очередные банки с теми же огурцами, привозимые им из деревни и безо всякой жалости отдаваемые на растерзание приятелям, всегда шли "на ура".
     Любой другой давно бы махнул на упрямую старуху рукой, но Олег не оставлял попыток прийти к консенсусу, хотя без особого результата. Возможно, потому, что бабка не знала такого слова, а если и знала, то искренне считала ругательным. Денег, которые присылал или привозил внучок, вполне хватило бы на то, чтобы скупить половину местного магазина вместе с вечно сонной продавщицей. Но бабка стойко горбатилась в огороде и курятнике, чтобы каждый раз порадовать приехавшего внучка куриным бульончиком и салатом "с грядки". Олег потом рассказывал друзьям, что если он что-то и ненавидит в жизни, так это именно разнотравье, гордо именуемое "салатом", на котором прошло все его детство.
     Когда Борис спросил, в каком именно доме проживает Матрена, что Олегу Зинченко бабкой приходится, старуха, к которой вопрос этот был обращен, шарахнулась от машины, как будто в ней сидела стая прокаженных, и, мелко крестясь, метнулась к дому, поминутно оглядываясь и бормоча что-то вроде: "Свят, свят..." Борис и Лика переглянулись - ничего хорошего такая реакция не сулила.
     Картина произошедшего вырисовалась несколько позже - уже после осмотра руин почти дочиста сгоревшей избы и опроса местной малышки, все про всех знавшей и не успевшей еще обрасти предрассудками. Дети, коих было тут не так уж и много, по природному детскому любопытству, разумеется, видели если не все, то достаточно. Более чем достаточно. К тому же удалось разговорить соседей, которые недавно беседовали с милицией и теперь на контакт шли неохотно, но постепенно отмякли. Когда они поверили, что приехали и в самом деле друзья Олега, а не какие-то там бандиты, то дело и вовсе пошло на лад.
     ... Машины во двор Матрены приехали в полдень или около того, во всяком случае солнце уже стояло высоко. Машин было две - одна синяя, вторая зеленая. Мелкий пацаненок, не по возрасту складно строивший фразы, уверенно заявил, что одна из машин была "Челоки", а вторая - "Патлул". Женька мрачно ощерился - обе машины "были до боли знакомы. Из машин вышли люди, каковых было сколько пальцев на руке да плюс еще немного - считать грамотный в плане иномарок пацан толком еще не умел, максимум до трех. В общем, человек 7-8. Все они были в черных куртках, черных сапогах и белых штанах. Почему-то эти белые штаны запали мальчонке в душу - на протяжении своего сбивчивого, но переполненного подробностями рассказа он возвращался к ним раза три.
     Когда люди в черно-белом двинулись к дому - они совершенно точно знали, какой именно дом им нужен, - Матрена вышла на крыльцо и сварливо потребовала отчета, кой черт им здесь надо. Один из незваных гостей сообщил, что им нужен Олег. Бабка пожала плечами и мотнула головой на задний двор, где внучок как раз занимался работой творческой и полезной для здоровья - рубил дрова. По крайней мере, она так думала. На самом же деле Олег как раз зашел в дом и видел эту сцену в окно. Видимо, заметили и его.
     "Человек", заговоривший с бабкой, не меняя выражения лица, выстрелил ей в живот из пистолета, после чего вся компания открыла беглый огонь по дому. Стреляли не торопясь, спокойно - из каких-то небольших пистолетов, похожих на игрушечные и почти не издававших шума. Несколько минут спустя вся компания двинулась внутрь дома, чтобы закончить начатое. Что происходило там, того свидетели, ясно дело, не знали, но о последствиях поведали. Прошло довольно много времени, когда пришельцы покинули хату. Их стало существенно меньше - двоих они вынесли на руках, и тела эти не подавали признаков жизни. По свидетельству одного из дедов, старательно отравлявшего окружающую атмосферу донельзя вонючим табаком, один из покойничков "брюхом курыл". В ответ на просьбу пояснить столь странное сравнение дед охотно поведал, что тело прям-таки натурально дымилось. Еще один шел сам, но ноги его плохо слушались... Уже у машины один из черно-белых о чем-то спросил раненого, тот что-то ответил - слова никто не разобрал, - после чего вопрошавший спокойно выстрелил ему в лоб. Загрузив трупы в машины, черно-белые уехали. А еще несколько секунд спустя из окон избы показались языки пламени. Соседи, убедившись, что страшные бандюги убрались, осмелели и принялись тушить дом, однако толку в этом было немного - пламя разгоралось все сильнее, пока не стало совершенно ясно - хату не спасти. Уже позже приехавшие на место происшествия пожарные и милиция обнаружили среди развалин сгоревшей хаты труп человека. В его принадлежности сложно было сомневаться.
     Борис бросил хмурый взгляд на насупившегося Женьку и Лику, почти готовую разрыдаться.
     - Возвращаемся, - коротко бросил он.

ГЛАВА 7

     - Интересные получаются дела... - Петр закурил, выпустил струю дыма и принялся разглядывать кончик сигареты, как будто увидел его впервые в жизни.
     Остальные двое молчали. После того как хозяину детективного агентства "Видок" рассказали о странном убийстве, вдруг превратившемся в самоубийство, было выпито уже не менее трех литров пива, однако разговор о деле так пока и не начался.
     Против обыкновения Петр опоздал почти на полтора часа - такого он обычно не допускал, особенно в тех случаях, когда сам называл время. Извиниться он и не подумал, несмотря на то что Геннадий и Мишка буквально извелись, его ожидаючи. Зато явился не с пустыми руками - заняты были обе, и груз оказался столь мил сердцу ментов, что те разом простили гостю и задержку, и отсутствие извинений, и еще пару-тройку грехов авансом. Пиво пошло "на ура". Взято оно было не в каком-нибудь занюханном киоске, а в приличном месте - и ледяное и, что характерно, качественное.
     Геннадий был знаком с Петром шапочно, поэтому только Мишка догадался, что у Петьки, кроме двух сеток пива и кое-какой закуси, имелись еще и тузы в рукаве. В конце концов, задержка имела место быть, и явно не ради заезда в магазин. По своему опыту он знал, что силком из приятеля ничего не вытянуть - сам расскажет, когда сочтет нужным. Судя по выражению лица, поведать ему очень даже было о чем.
     И вот Петро наконец-то созрел:
     - Как я понимаю, мужики, кто-то в ваших верхах крупно играет не на той стороне.
     - Тоже мне - новость, - фыркнул Михаил. - Не берут только те, кому не дают. Или те, кому дают непозволительно мало.
     - Это ты себя имеешь в виду? - невинно поинтересовался Петр, легко поймал брошенный ему в голову пакет с солеными сухариками, разорвал его и с блаженным видом захрустел. - Ладно, шучу, не дергайся. Дело в следующем. Вы, ребята, охрененно мало знаете.
     Он извлек из кармана плотно набитый конверт, а затем еще и лист бумаги, который тут же выложил на стол. Нельзя сказать, что этот лист содержал много информации. Всего лишь одиннадцать коротких строк, отпечатанных на принтере и аккуратно занумерованных. Напротив некоторых из них имелись пометки, сделанные карандашом.
     1. Александр Трошин
     2. Наталья Свирчук
     3. Станислав Свирчук
     4. Евгений Жданов
     5. Борис Круглов
     6. Анжелика Стоянова
     7. Игнат Жидко
     8. Игорь Басов
     9. Игорь Вечанов
     10. Олег Зинченко
     11. Нина Веремейчик
     - Это кто? - поинтересовался Геннадий, который еще не так глубоко влез в Мишкины проблемы.
     - Это, капитан, перечень сотрудников небезызвестной вам фирмы "Арена". Во главе стоит хорошо нам знакомый Сашка Трошин... Ты, капитан, его знаешь?
     - Наслышан, - кивнул Одинцов.
     - Гарно... Стало быть, слушайте новости. Итак, Наталья и Станислав Свирчук. Убиты в собственной квартире, явно оказывая сопротивление. Свидетелей, достойных внимания, нет. Я думаю, эту кретинскую бумажку насчет суицида мы рассматривать всерьез не будем. Разве что для осознания картины в целом. Идем дальше. Трошин находится в отлучке, по моим сведениям, некоторое время назад он активно посещал турфирму "Круиз-Люкс", причем вместе с супругой.
     - Ты что, наружку за ним пускал? - нахмурился Одинцов. - А ты в курсе, что это...
     - Незаконно? В курсе. Не перебивай. Так вот, весьма вероятно, что в городе его, в смысле Трошина, нет. Евгений
     Жданов и Борис Круглов, по моим сведениям, уехамши. Типа на охоту. Когда будут в городе, неизвестно. Это пока цветочки. А вот и ягодки - самые свежие, так сказать, с куста.
     Михаил чуть заметно поморщился. Если на Петра накатывал словопонос, он мог трепать языком часами и страшно обижался, когда его вежливо (поначалу) просили заткнуться. Видя, что Одинцов уже почти готов пойти на такой неразумный шаг, Мишка, поймав взгляд Геннадия, покачал головой и, улучив минутку, приложил палец к губам - молчи, мол.
     - Следующая в списке у нас Стоянова. Кто не знает - девушка видная, хотя, на мой взгляд, излишне перекачанная. - С этими словами Петр достал из конверта несколько фотографий и протянул собеседникам.
     Михаил впился взглядом в снимки, чувствуя, как на сердце становится неспокойно. Снимки были отменные: ребята из "Видока" давно пользовались новейшими скрытоносимыми цифровыми фотоаппаратами, на которые Петр денег не жалел.
     Со снимка смотрела настоящая красавица. Может быть, кто-то нашел бы ее плечи чрезмерно широкими, скулы - слишком ярко выраженными, а губы - излишне пухлыми, но Миша видел перед собой ЕЕ. Идеал. Мечту. Он едва не задохнулся! Пальцы вцепились в фотографию с такой силой, что Генке пришлось толкнуть подчиненного в бок, чтобы получить возможность и самому взглянуть на шестую в списке.
     - Ничего киска.
     - Позавчера на ее хату было совершено нападение. Суть в следующем... В сводки сам факт, конечно, попал, но без деталей. Замок в двери выжгли автогеном. Хозяйка... или кто-то еще - в это время была дома.
     - Жива? - выдохнул Михаил, хватая приятеля за рукав. - Жива?
     Петр некоторое время задумчиво смотрел на старого знакомого, как будто его не узнавая. Затем перевел взгляд на снимок, который Мишка успел отобрать у Одинцова и теперь прикрывал ладонью, явно не намереваясь возвращать его владельцу, потом снова на опера...
     - Мда-а... мои соболезнования. Да жива она, жива... Наверное. Тела, по крайней мере, в квартире не обнаружено. Ни ее, ни каких-либо других. Но мужики из тридцать седьмого отделения, что хату осматривали, сказали, что там была бойня. Стены избиты пулями, как... в тире. И трупы там были: крови кругом - море. Но сейчас их нет - кто-то позаботился. Дивчина эта, по предварительному заключению, ушла на своих ногах. То есть второпях сложила шмотки и испарилась. Теперь по поводу стрельбы. Стреляли в квартире в основном из пистолетов, пули калибра 9 мм - вам это ничего не напоминает? И это еще не все. В коридоре, из косяка соседской двери, коллеги выколупали одну пульку. Забавная такая, я вам скажу... Редкая, можно сказать, пулька.
     - Не томи... - почти прохрипел Михаил.
     - Выпущена из бесшумной снайперской винтовки СВ-99.
     - Экспертиза дала заключение так быстро?
     - Эксперты тоже люди, - безапелляционно отрезал Петр. - И, как все нормальные люди, они любят хорошую водку. Особенно когда ее много.
     Он вскрыл банку с пивом, присосался к ней, когда последние капли скатились в глотку, шумно рыгнул и потянулся за сухариками:
     - Но я, с вашего позволения, продолжу. Следующий в списке - гражданин Жидко.
     На стол упали новые фотографии.
     - Стоп... Жидко, Жидко... Я ведь слышал эту фамилию, причем недавно, - дернулся Одинцов, отчаянно пытаясь вспомнить. - Точно слышал, только где?..
     - Оперативная сводка за 22-е число.
     - Блин, точно! Убийство, типичная заказуха - наверняка висяк. Мужику всадили маслину в затылок в темном переулке.
     - Аппетитную такую маслину, 9 мм, оружие не идентифицировано, - вскользь, как о чем-то маловажном, заметил Петр.
     - Твою мать... - ругнулся Одинцов. - Ты-то откуда знаешь?
     - Оттуда... Все эти люди находятся в сфере моих интересов, - пожал плечами Петр и, покосившись на Михаила, вполголоса добавил:
     - А тут кое-кто, похоже, не понимает, что работа в две смены всем личным составом - в ущерб остальным заказам - стоит охрененных бабок. И вообще, капитан, если ты намерен меня перебивать после каждого слова, я никогда не закончу.
     - Господи, ты еще не закончил? - оторопел Михаил. - Это не все?
     - Я, позвольте заметить, дошел всего лишь до седьмого номера в списке. Теперь, с вашего позволения, двинусь дальше. Итак, номер восьмой - господин Басов. Погиб вследствие пожара в квартире. Прошу обратить внимание: квартира на втором невысоком этаже. По мнению следствия, был в синьку пьян, уснул с сигаретой - как следствие, квартира выгорела дотла. Труп опознан.
     - Что, так на самом деле и было? - почти зная, каким будет ответ, поинтересовался Одинцов. На этот раз Петр милостиво не заметил, что его прервали, и ответил без кривляний.
     - По бумагам. Случай клинически похож на ваш. Замена заключений экспертов, подлог документов. На самом деле - шесть пулевых ранений в область груди, один - типа контрольный - в голову. Если он с дыркой промеж глаз курил в постели...