- Долгой жизни, -- сказал Орик. -- Три политора из ваших, любой, могут
добрести, охотясь,  до соседнего  селения. У них  нет  коммуникатора, и  они
звонят родным в Тарнфил по автоматике. Хотел бы я увидеть их лица...
 Секунду. -- Орик кивнул мне,  и я шепотом сообщил ему  свою просьбу. Он
хлопнул меня по плечу и  снова заговорил: -- У меня заболел  довольно бедный
друг, нельзя ли ему устроить немного бесплатной корабельной кормежки?
 -- Думаю, да, вполне. На сколько дней пищи ему надо?
 -- Сообщу позже. Долгой жизни. -- Орик отключил аппарат.
 -- Латор, -- сказал я Орику, -- бывает часто в  Селиме. Я передал  ему,
что в автоматах  связи  могут быть подозрительные  типы,  их надо запомнить.
Орик обнял меня.
 --  Он  политор какой-то, -- смеясь, сказала Пилли. --  Вроде маленький
мальчик, а сам...
 -- Орик,  -- сказал папа. --  Митя точно себя ведет или это может стать
помехой?
 -- Сверхточно! Вы что, плохо знаете своего сына?
 -- В этой области -- вовсе не знаю.
 -- Странно, -- сказал Орик. -- Это всего лишь  навсего  область  ума  и
доброты. Сколько топлива и какого тебе надо? -- спросил Орик.
 -- Я должен узнать все завтра или послезавтра.
 -- Узнаешь и сообщишь мне. Остальное мы наладим быстро.
 --  Пилли, -- сказал я, -- в вашей  лаборатории есть компьютер -- я мог
бы посчитать у вас?
 -- Надо подумать, -- смеясь, сказала Пилли. -- Ты можешь его сломать.
 -- Вы будете рядом, -- сказал я. -- Я без вас не обойдусь!
 -- О, какая честь! Договорились.
 -- Что-то вырисовывается у тебя? -- спросил папа. -- Да?!
 -- Я очень надеюсь. Простите, Пилли и Орик, что я ничего не говорю вам,
просто  боюсь  сглазить  пару неясных  обстоятельств.  Но я  произнесу  саму
формулу: Ир-фа --  Пилли --  а,Тул --  Ир-фа -- Латор  --  Тилла первая  или
вторая. Все.
 -- Он у вас гений, что ли? -- спросил Орик у  папы. -- Хотя я ничего не
понял.
 -- Да что-то вроде этого, -- смеясь, сказал папа.
 -- Чаю -- и по домам, спать, -- строго сказала Пилли.
 -- Можно  и у нас,  -- сказал папа и  добавил  Пилли: -- И я заварю чай
по-своему. Без аппаратуры.
 --  Отлично,  --  сказала  Пилли.  --  Мне эта цивилизация  надоела  до
чертиков. Душой я -- с моро.

5
 Я  думал о том,  как, черт  побери, сталкиваются иногда интересы людей,
желающих при этом друг другу добра. Мне становилось как-то не по себе,  даже
страшновато. Начни  а,Тул военную операцию сегодня  или  завтра, и  все наши
надежды полетят  в тартарары. Они, такие понятные политорам, отодвинулись бы
на задний план, потому что (о чем речь) политорам Политория была дороже.
 Мы завтракали,  раздался звонок коммуникатора  видеосвязи,  и тут же мы
увидели лицо Горгонерра.  Тысяча извинений, миллион пожеланий, и сразу же он
изложил  просьбу  к папе  --  встретиться  с  учеными-энергетиками встреча,
разумеется, закрытая.
 --  В  кои-то  веки встреча двух  высоких цивилизаций!  --  высокопарно
сказал он.  -- Отнюдь не исключено при углубленной беседе, что окажется, что
те  ресурсы, которыми бедна Земля,  имеются в достатке у нас,  и наоборот --
то, чего полно на Земле...
 -- Хорошо, -- сказал папа. -- Но я узкий специалист.
 -- Да, но ведь высокого класса?! -- сказал Горгонерр.
 -- Ну-у... -- сказал папа.
 Когда эта чудо-беседа кончилась, Пилли сказала:
 -- Чует  мое  сердце, квистор хочет  больше узнать  о  ваших  ресурсах,
чем...
 -- Ай да Пилли -- патриотка! -- сказал папа.
 -- Да ну вас! Я же объяснила, как  может выглядеть дружеский  прилет  в
район Земли двух десятков политорских кораблей.
 --  Кстати.  Власти используют  рабский труд, за который платят  гроши.
Капитал  огромен,  но идет  не  на усовершенствование условий  труда,  а  на
суперулучшения и без того супервысоких достижений. Почему? Если я прав.
 -- Да,  вы правы.  Да  потому, что  наше замкнутое общество  издавна  и
очень-очень долго было чисто рабовладельческим. Я бы даже сказала так: когда
со временем наша  наука  резко пошла  в  гору,  нас от чистого  рабовладения
отделяло минимальное историческое  время. И такого рода замашки элиты крепко
укоренились, хотя зависимые рабы превратились в якобы  независимых  рабочих.
Им дали минимум удобств и денег, но на большее  не  пошли. Политоры не равны
-- эта философия  въелась в кровь. Отсюда  и термин "высокородные" и прочие.
Почему-то я убеждена, что на Земле человек, способный проследить древность и
значимость  своего рода,  может, скажем, работать  сварщиком. А другой,  чьи
предки сотни лет обрабатывали землю, может стать ученым,  деятелем искусства
или главой правительства. Ведь так?
 -- Абсолютно верно. Это не правило, но вполне вероятно.
 -- В  нашем же  милом обществе  другая  философия,  по  облику  глубоко
скрытая  или  приукрашенная.  Впрямую  о  ней  говорят  только внутри элиты.
Философия дубль-государства. Государства (одного), но  на двух  планетах. Их
можно  назвать Политория-один и  Политория-два. Со временем  создастся  -- и
почти уже создано -- такое богатство  высшей  техники и  сверхудобств только
для элиты,  что однажды  (это как заговор)  на вторую планету "икс"  улетает
сотня кораблей  с правительством  и  элитой  (книги,  предметы  развлечения,
роскоши, спорт, охота, обслуга и  почти вся армия). На  новой планете  армии
отводят ее уголок и  надзирателей  над  ней,  а  остальная часть планеты  --
мощные  и  элегантные города-курорты,  сады, бассейны, зрелища,  и  никаких,
никаких  рабочих-рабов:  все  они   остались  на   Политории,  среднеродные,
безродные, геллы, моро. Там  же  производство,  управляющие им, лаборатории,
сумасшедшие ученые или умные люди в них -- это их дело, заводы,  фабрики  --
черт те что еще. И часть  армии, отлично вооруженная  и хорошо оплачиваемая,
как и на планете элиты. Работай и не пикни.  Все  важные вещи доставляются с
планеты  кораблями  для элиты на другую планету. Чуть рабы  всколыхнулись --
есть  армия.  Чуть  армия замешкалась --  есть  суперармия  с планеты элиты.
Понятно?
 -- Боже мой, -- сказал папа. -- Похлеще, чем в нашей древности!
 -- И  железный контроль, полная гарантия, что планета  рабов  не сумеет
стать такой, что сможет  разрушить планету элиты или освободиться из-под  ее
влияния. Ну вот,  развопилась! --  ударив себя  по  коленке,  резко  и глухо
как-то  сказала  Пилли. --  Разнылась!  А  вы,  конечно, не  ожидали  такого
поворота, если речь идет о высочайшей цивилизации?!
 -- От цивилизации -- не ожидал, -- сказал папа.
 -- Цивилизация? Чего?  Да чего угодно,  но не  духа. Цивилизация  духа,
скорее,  есть у  обыкновенных  политоров, конечно  -- у моро,  и  даже  -- в
ограниченных, но добрых  эмоциях геллов. Вы думаете,  Горгонерр  не хотел бы
иметь такую же, как против геллов, машину против простых политоров?!  Сириус
потянулся, вытянув передние и присев на задние лапы, зевнул, встряхнулся  --
и взлетел на колени Пилли.
 -- Разбегайтесь, -- сказала Пилли. -- Вы к этим ученым, уль Владимир, а
ты...
 -- Я к Ир-фа, -- сказал я.
 -- Ну а я успокоюсь гимнастикой и игрой с Сириусом.
 ... Я  хорошо  представлял себе, как трудно будет мне говорить с Ир-фа.
Наверное, поэтому я летел к планетарию, не торопясь.
 Ир-фа встретил меня теплее  теплого, и, к  счастью, детей опять не было
--  он  был  свободен.  Он  провел  меня в  свой  кабинет,  я невольно  стал
оглядываться, и Ир-фа сказал мне с легкой улыбкой:
 -- Уль Митя, мы здесь только вдвоем.
 -- Я к вам по делу и с просьбой, мне... неловко...
 -- Постарайся  перестроиться,  --  сказал он. --  Пусть  тебе ничто  не
мешает, тогда и мне будет проще.
 -- Я видел Малигата, -- сказал я и запнулся...
 -- Ну и... Конечно, он что-то просил передать мне?
 -- Да. Низкий поклон...
 -- А еще?
 --  Он  мне подарил  настоящий нож охотника  моро, -- сказал  я  как-то
уныло.
 -- Наверное, он узнал, как ты царапнул криспу, да?
 -- Ну да, -- сказал я. -- Он... сказал еще, что я могу обратиться к вам
с просьбой и...
 -- С любой, -- сказал Ир-фа. -- Верно?
 -- Да, верно, -- сказал я.
 -- Ну вот и обращайся. Смелее.
 -- Я буду задавать вам вопросы, не объясняя, в чем дело?
 -- Да как угодно. Не стесняйся.
 -- Или вы и так все поймете, вы же пилот космоса.
 -- Да, кое-что помню, кое-что соображаю.
 --  Вот вы говорили, -- начал я, -- что ваши модели кораблей  -- это не
просто точные копии, но копии  рабочие, они  могут летать, исполняя заданную
программу.
 -- Конечно, мальчик, все верно. Дальше.
 -- Скажите  мне,  если такую модель загрузить  топливом  максимально  и
запрограммировать  на  высшую скорость, то  будет ли эта  скорость столь  же
высока, как и у большого корабля-прототипа? И долго ли она сможет лететь?
 -- Не  беспокойся.  Это действительно  суперкопия,  скорость  ее  будет
огромна, и лететь она может очень долго.
 -- Ну как долго? -- спросил я.
 -- Видишь ли, до меня дошел отчет Карпия в Высшем космическом обществе.
Затянув  вас к себе на  борт, он  прошел  огромное расстояние.  Модель может
долететь  до  той  точки  вполне.  Второе: в  этой точке корабль  Карпия  по
заданной программе прощупывал космос, но почему-то не обнаружил Землю, иначе
это  было  бы   известно.  Нам  же  известна  максимальная  скорость  вашего
кораблика. Вы долго летели?
 -- Да суток двое.
 --  Отсюда  вывод:  Земля от  Карпия была не так уж  далека, но, скорее
всего, это зона,  где прощупывание  ее было невозможно по космическим (а  не
Карпиевым) причинам.  Я  знаю, это важно  для вас, но сейчас важнее  другое:
если модель легко способна добраться до точки вашей бывшей встречи, то с тем
максимальным запасом топлива  она дойдет  и до Земли. Я рассуждаю  для  тебя
верно?
 -- Да, уль Ир-фа, абсолютно верно!
 Он положил мне руку на плечо и сказал:
 -- Ну, Митя, договаривай, смелее. Дело важное.
 Я  напрягся...  я не  знаю,  чего я  так напрягся, но  напрягся жутко и
прошептал:
 -- Уль Ир-фа... Вы... могли бы, ну... подарить мне одну модель?
 -- Да, Митя, -- сказал  он, -- могу,  -- потом пауза, и потом: -- Может
быть, даже обязан.
 -- Что-о?! -- Я был... потрясен, не иначе.
 --  Видишь  ли,  мальчик,  --  сказал  он.  --  Просьба Малигата  очень
существенна для меня. Очень важна и история с криспой. Но... -- он помолчал.
-- Я слышал и видел, что говорил твой отец,  и слышал и видел тебя. И еще --
я гляжу  в тебя. Я слушаю тебя и слышу. Я чувствую, что ты не "закрываешься"
от меня.  И  я  знаю, что, подарив тебе модель, хотя и втайне, я не  наврежу
своей планете. Модель -- твоя.
 -- Ох, -- сказал я. -- Ох, уль Ир-фа. Вы  и представить себе не можете,
как бы встретила вас моя мама! А я сумею установить программу курса?
 -- А ты ее знаешь?
 -- Да, и я могу ее проверить. Но как ее заложить?
 -- Головная часть  снимается, а крепится с помощью мощнейших  магнитов.
Ты просто заберешь модель со снятой крышкой, и крышка до нового соединения с
телом модели будет завернута во что-то изолирующее ее временно от модели.
 -- Как вы думаете, а я обнаружу  в  открытой системе узел, где задается
программа курса?
 -- Да, конечно. Снимать крышку более  мощным  магнитом  буду  я. Я же и
помогу  тебе найти  нужный  узел. И не волнуйся, крышка сама станет точно на
место, силы сцепления по линии сцепления не равны и совпадают в определенных
точках.
 -- Наверное, я соображу, где место помещения топлива?
 -- Наверняка. Но и его я тебе помечу.
 -- Сумею ли я сосчитать нужное количество?
 -- А зачем? Заправишь модель максимально.
 -- Топливо мне обещали.
 --  Если, -- сказал  он, -- вдруг  политор,  обещавший тебе топливо, не
сумеет сделать это вообще или быстро, я тебе помогу.
 Голова моя,  моя  бедная дитячья головушка  кружилась от того, как  все
складывалось, а сердце скакало, как Сириус, когда он играет с бумажкой.
 -- Ты еще не все выяснил или обговорил? -- сказал Ир-фа.
 -- Я не знаю, где и как заправить топливом модель, потому что в путь ее
отправлять буду не я.
 -- Я заправлю, -- сказал Ир-фа просто. -- Прямо здесь.
 -- Политор, который заберет модель, получит все готовеньким?
 -- Да, -- сказал Ир-фа. -- Но здесь,  я думаю, нужен не просто политор,
но именно политор-гелл.
 Я смотрел на Ир-фа с восхищением и с каким-то недоверием.
 -- Вы читаете мои мысли. Или откуда-то знаете мой план.
 --  Просто,  вероятно,  совпадает наша  логика. Делать  это надо ночью.
Планетарий закрыт.  Ключи  я  не доверю никому, а галерея с моделями высоко,
значит, нужен гелл.
 -- И чуточку  приоткрытая полоса длинного окна, -- сказал я, -- которую
потом следует задвинуть обратно? Ир-фа сказал:
 -- Давно я так славно не рассуждал. Помнишь, в твой первый визит, когда
ты сказал,  что очень  жарко, я  нажал кнопку --  и полоса  окна  уплыла  до
предела вбок?
 -- Помню, -- сказал я. -- Еще бы.
 -- Кнопку  я держал долго, но надавил мягко. Теперь, уходя с галереи, я
нажму ее  на  секунду, чтобы пролезла рука гелла, и  важно,  чтобы  он нашел
место,  где эта щель  и  где стоит  приготовленная модель.  Он нажмет кнопку
настолько, чтобы влезть на галерею.
 -- А потом?
 -- Потом, улетая, он снова  нажмет эту кнопку, но "утопит"  ее глубоко,
тогда  окно  заскользит  обратно до упора. Скажи геллу,  что когда он найдет
щель,  он, чтобы  расширить ее,  должен нажать слегка, иначе щель, наоборот,
закроется -- и все пропало, хотя бы  на сутки, а это может  быть важным  для
тебя.
 -- Так оно и есть, -- сказал я.
 --  Ты представляешь,  как  заполнено небесное пространство, окружающее
Политорию, и сколько есть  служб, следящих, кто и куда летит? Модель засекут
и перехватят.
 -- Я  долго глядел в телескоп и  пришел тогда к вам,  чтобы  видеть все
ваше небесное пространство. Модель  придется запустить с одной из Тилл. А ее
может засечь корабль, который привезет туда рабочих?
 --  Вряд ли он  сумеет  сделать  это  во время отдыха  рабочих, когда и
пилоты отдыхают.  Мы установим максимальную  взлетную скорость  и  она будет
выше, быстрее реакции пилотов.
 -- Уль  Ир-фа, -- сказал  я. --  Неужели  я все верно рассчитал,  чтобы
успокоить на Земле маму?
 -- Ты рассчитал все верно, мальчик, -- сказал Ир-фа.
 -- Лишь бы она ни в кого не врезалась, эта модель!
 -- А зачем  ей это? Она  умная. Она  отклоняется от любого тела и  даже
скопления  космической пыли,  которая может  ей  повредить.  Я  закрыл  лицо
руками. Неужели удастся?
 -- Ты что? -- спросил Ир-фа.
 -- Вы многого достигли! -- сказал я. -- А роботов мало.
 -- Да, -- улыбнулся Ир-фа. -- Мало. Могли бы больше.
 -- Значит они просто не хотят?! -- воскликнул я.
 --  Не хотят.  Это что-то особое в крови: использовать и унижать  живые
существа. Пойдем, ты  выберешь модель, и я покажу, как ее посылать в космос.
Когда все должно быть готово?
 -- Завтра к вечеру, чтобы гелл забрал ее ночью.
 -- Значит, завтра днем ты дозвонишься до меня.
 -- А  сегодня я буду считать  курс  модели в  полете. И  нужна поправка
отклонения на Тиллу. Я  только боюсь, если все сложится удачно,  не проверят
ли сумки геллов  при посадке,  эти сумки  они  возят  с собой  для собирания
корней.
 -- Когда рейс, послезавтра?
 -- Да, если состоится.
 -- Тогда командиром корабля будет мой приятель, ясно?
 -- Ясно. Спасибо... спасибо вам огромное!
 -- Точно сообщи геллу принцип  запуска модели, который  я  тебе  сейчас
покажу, -- сказал Ир-фа. Я кивнул. -- Ну, пошли.

6
 Поставив  машину возле дома,  я поднялся  на лифте, открыл  квартиру  и
прошел  в  столовую.  Первым, кого  я  увидел,  был  незнакомый, улыбающийся
политор.  Когда я вошел, он резко встал  с  пистолетом  в руке  и, продолжая
улыбаться, велел мне сесть.
 Я сел. Пилли сказала:
 -- Этот красавец позвонил снизу  и сказал,  что  принес  кое-что от уля
Орика. Я  поглядела в глазок -- он был с двумя корзинами  продуктов,  сейчас
они на кухне, хорошие продукты. Ты сообщил очень мало,  политор,  -- сказала
она этому, с пистолетом. -- Начни снова. Развлечешь нас.
 -- Значит, так, -- сказал тот, -- я прибыл в Тарнфил  по заданию а,Тула
и  уже выполнил его. Но я побывал и у квистора, совещание только началось, и
я оставил его секретарю записку  с кое-какими сведениями, но об  одном я ему
пока не сообщил, объясняю, почему и о чем.
 Я весь сжался, тут же  ощутил телом в кармане свой лазер, подумал сразу
же, что вряд ли успею воспользоваться им раньше, чем он  своим пистолетом, и
что я никогда никого не убивал,  кроме криспы, не умею, хотя этот  политор и
есть --  криспа. Все  это мелькнуло  у  меня  в голове за мгновение  я весь
дрожал.
 -- Ну, политор, сын  криспы-тутты и молекулы урана, дальше, --  сказала
Пилли тому.
 -- Вчера, находясь  в отряде а,Тула, через ветви деревьев я видел  тебя
(взгляд на меня), твоего отца -- опасных пришельцев -- и уля  Орика и слышал
вашу беседу.  Горгонерр ничего не знает, но -- это зависит  от меня -- может
узнать.  Правда, от квистора  я получу меньше, чем от уля Орика  за  то, что
скрою его тайну. Не шевелись! -- резко крикнул он  мне, подымая пистолет, но
я уже успел вынуть носовой платок и высморкался (лазер был в том же кармане
платок я засунул обратно).
 -- Чего, сморкнуться нельзя? -- спросил я. -- Да я болен.
 -- Болен, но пока жив, так что береги себя.
 -- Не могу, -- сказал я, -- в носу все мокро.
 --  Я ухожу,  вот  записка Орику, в ней сказано,  сколько денег,  где и
когда он должен оставить мне.  К  определенному сроку он или оставит их мне,
или нет. Не оставит -- я бросаю отряд а,Тула и  иду к квистору. Оставит -- я
молчу. Думаю, что Орик "подарит" мне эту сумму. Он будет молчать и ничего не
скажет  а,Тулу. Если  с помощью Орика  меня раскроют в отряде и  убьют,  это
сразу же станет  известно, где надо, и будет сигналом все сообщить  об Орике
Горгонерру. Кое-кто предупрежден, что я в городе. Не о сделке, конечно.
 -- Что-то  здесь  не то, -- сказала, улыбаясь, Пилли,  а я снова достал
платок и высморкался. Вдруг я почувствовал озноб да, он уже не реагирует на
платок, и я обязан буду выхватить лазер.
 --  Что  значит "не  то"? --  спросил  этот. Нервно он стал похлопывать
свободной рукой по подлокотнику кресла. Такова уж,  наверное, и  политорская
природа: все было ясно, ему вполне  можно было уйти, но любой вопрос  к нему
вызывал какое-то беспокойство, чувство незавершенности, что ли, неясности, и
он  не  мог уйти тут  же, не мог --  и все тут.  Рука  его продолжала нервно
похлопывать по подлокотнику.
 -- Ну,  слушай, -- медленно начала Пилли, а я подумал, дрожа, что можно
обойтись и без крови, достаточно "выстрелить" в него  лазером,  а не рассечь
его, но я никогда-никогда-никогда не убивал человека, политора. -- Нелогично
почти все. Если Орик не оставит деньги,  ты  идешь к  Горгонерру, --  это-то
логично. Так?
 -- Да, так.  -- Этот все еще легонько похлопывал рукой по подлокотнику,
глядя на Пилли, третий его глаз смотрел в противоположном направлении, но, я
уверен, что не наверх.
 -- Но  где  гарантия, что,  получив  деньги,  ты  не передумаешь  и  не
отправишься все-таки к Горгонерру?! Я поглядел наверх и замер...
 --  Гарантия  есть,  я  предлагаю сделку, и если он на нее пойдет,  мое
молчание -- это дело моей чести.
 -- Что-о?! -- сказала Пилли. -- Чести? Твоей?! Не смеши меня!
 -- А вы не оскорбляйте меня! -- глупо выкрикнул он.
 А  я  смотрел  вверх,  на  самый  край  лестницы... Рука  этого  нервно
похлопывала по креслу,  а я, как завороженный, глядел  наверх,  косил  глаз,
чтобы он не заметил.
 -- Он может не дать тебе ни гроша, даже веря тебе!
 -- Это почему же, милая дама?
 -- Поосторожней, политор! --  сказала Пилли. -- Ты  еще не купил у меня
право так обращаться ко мне!
 -- Ах-ах-ах!!!
 -- Это Орик -- человек чести  и не скроет от а,Тула твое предательство.
И он не даст тебе ни гроша, рискуя всем.
 --  Похоже, что  записку  оставлять не  надо,  а  следует  прямо идти к
Горгонерру. Ты этого хочешь, да? -- сказал этот гад.
 -- Если  ты, порождение  тысячи крисп-тутт... еще  раз назовешь меня на
"ты"!.. -- резко сказала Пилли, и в этот момент с верхней ступеньки лестницы
коршуном на руку политора упал Сириус