е
с  крайними,  ближними  к  полю, домами-шарами,  рассмотреть  подробно самую
окраину города я не мог, а там-то, за кустами, и могла скрываться опасность.
В  этом  и  был  весь  фокус:  идти  быстро,  быстрее  уходить  с  открытого
пространства, пока совсем не рассвело, идти, как только можно быстро, -- так
же быстро приближаясь к точке спасения или, может, и к точке опасности. Свет
все  больше и больше наполнял политорское небо, бежать я  само собой не мог,
но и сбавлять  скорость тоже не хотел. Случайно я поглядел вверх и вправо и,
потрясенный, увидел  высоко  в небе большой отряд геллов.  То  ли они хорошо
знали военные условия этой окраины города и оптические прицелы с другого его
конца были  бессильны, то ли они рисковали, видя,  по крайней  мере, что нет
воздушных кораблей (а видели они, по-своему, не хуже  моро), но  они  летели
разреженной большой  группой, приближаясь именно ко мне,  вернее -- к  точке
над моею головой. Мигом во мне что-то забурлило!  Я рвал и метал, что на мне
нет  ничего белого, чтобы  помахать  им,  я  сжимал кулаки, понимая, что  не
докричусь  до  них,  бесясь, я содрал с  себя  и куртку, и  рубашку  и  стал
размахивать, глядя на геллов, рубашкой, а потом, не переставая махать, вдруг
брякнулся на  землю  и  лег, распластавшись, --  может, так  им  проще  было
заметить меня. Я готов был против всякой  логики заорать, но тут, чуть ли не
задохнувшись, увидел,  что  они начали снижаться.  Они начали  снижаться!  Я
закрыл  глаза.  Наверное,  они стремительно  идут  вниз.  Подожди,  подожди,
говорил  я себе,  еще  немного и... Я  выждал паузу,  и мне показалось,  что
секундой раньше, чем я открыл глаза, я услышал мощный  шум их  крыльев. Еще,
еще мгновение, еще...  и вот я уже вскакиваю, хохоча от радости, и гляжу  на
них  обалдевшими от  счастья  глазами,  а они стоят  вокруг меня  --  геллы!
Конечно,  все они  слышали обо мне, кто-то из  них само собой  видел меня по
телеку -- я об этом не думал...
 -- Я... мне необходимо  в Тарнфил,  я ищу отца, я должен видеть Латора.
Вы знаете Латора?! -- говорил я, захлебываясь.
 Они весело смеялись, держа в руках оружие, как пушинки.
 -- Значит, ты  убежал от а,Урка? Вот это номер! -- сказал один. Второй,
подняв  мои  руки,   мягко  обвязывал  меня  веревкой,  все  тело,  и  я  не
сопротивлялся. -- Как ты добирался, уль Митя?
 -- Лесом, -- сказал я.
 -- И долго?
 -- Две ночи в лесу и целый день пути по лесу, -- сказал я. -- Из отряда
квистора  я тоже убежал, ночью. Я попал  случайно  в их отряд. Отряда нет --
моро их  ликвидировали.  Двое живы по моей просьбе,  они у  моро,  я  обязан
быстро связаться с Рольтом.
 Они улыбались мне, смеялись. Кажется,  последние  слова  я договаривал,
когда четверо из них крепко взялись за веревку, которой  обвязали меня, двое
-- возле плеч, двое -- у бедер.
 -- Не бойся! -- крикнули они. -- Не бойся! -- Но кричали они,  кажется,
уже тогда, когда я был вместе с  ними метрах  в  десяти  над землей. Четверо
здоровых  геллов  летели,  держа  меня,  вероятно,  как  перышко,  остальные
окружили нас со всех сторон, и, конечно, с земли я был не виден, хотя стре-
 лять стали бы  не  по мне, а  по  ним. Наверное, поэтому геллы, которые
летели  надо  мной,  видя,  что никаких машин не появилось, заняли,  нырнув,
место внизу группы, и я  догадался: случись  что  с геллами, которые держали
меня, нижние успеют меня подхватить.
 -- Нижний город наш?! -- крикнул  я и даже в тот момент не осознал, как
легко, не задумываясь, я сказал это слово "наш".
 --  Наш!  -- крикнул  гелл, который держал меня за веревку возле  моего
плеча. -- Наш, и все входы хорошо охраняются!
 Я настолько обалдел от счастья и полета,  что только  смеялся, глядя на
них, и всем телом отмечал, как их группа делает резкие синхронные  повороты,
взмывает вверх, бросается вниз, летит среди высоких деревьев (это я увидел),
проносится мимо зданий с шарами, идет на снижение вдруг раздались выстрелы.
 -- Герик падает, -- крикнули снизу.
 --  Трое  за Гериком, двое --  на  страховку! -- крикнул гелл, летевший
впереди меня. -- Крайние -- огонь!
 Заработали пулеметы геллов, я ничего не слышал, кроме шума их крыльев и
выстрелов, мы снижались, снижались...
 -- Есть! -- крикнул кто-то. -- Они подхватили Герика почти у земли, все
в порядке, они уходят в нашу сторону!
 И  вдруг так  же внезапно, как я взлетел,  я ощутил,  что я на земле, в
кругу  стоящих  геллов. Они  расступились, и я увидел вход в  нижний город и
мощные  баррикады  вокруг  него.  Через  равные промежутки  по  всему  верху
баррикад с геллами на них стояли  на земле  легкие  и очень  длинноствольные
орудия,  не считая  пулеметов на  самих баррикадах.  К  нам  подошли  пятеро
геллов, четверо из них несли Герика, он был бледен и в крови.
 -- Как ты? -- спросил его гелл, седой и весь в шрамах.
 -- Плечо и бедро, -- прохрипел Герик. -- Ерунда.
 -- К врачу, быстро! -- сказал тот же гелл. -- Остальные -- за мной, нас
ждут в пятом квадрате. Уль Митя, вы -- вниз и прямо, шестой перекресток, там
спросите дом Латора.
 -- Спасибо! -- крикнул я. -- Если вдруг увидите отца --  связь  Латор и
Ир-фа. Передайте это всем! -- Мои последние слова они "ловили",  улетая, уже
в воздухе...
 Я,  опустив голову, весь  измотанный  какой-то, побрел  к  спуску вниз.
Вдруг четыре мощных руки,  схватив меня, подкинули  высоко в воздух и тут же
поймали.
 -- Ох ты, -- только и смог прошептать я. -- Трэг, Эл-ти! О!
 -- Уль Митя. -- Оба они улыбались -- рот до ушей. -- Вы живы!
 -- Я сбежал от а,Урка, -- сказал я. -- В лесу.
 -- И шли лесом?
 -- Да, -- сказал я. -- Да, Трэг! Есть солидный коммуникатор?
 -- Да, конечно.
 -- Можно? Мне срочно.
 -- Да вы еле стоите. Что надо? Мы сделаем.
 -- Нет-нет, я должен сам. Потом -- к Латору.
 -- Может, все же мы, а? -- сказал Трэг. -- Мы ожидаем налет.
 -- Нет. Я сам.  Я быстро, --  сказал я. Большой коммуникатор  стоял под
мешками с песком. Минуты через две я "поймал" Рольта.
 -- Капитан?!-- сказал я.
 -- Да. Это я.
 -- Я ушел от а,Урка, поняли?
 -- Хвала всем небесам! -- крикнул он. -- Ты где?
 -- Перед спуском в нижний город. Есть два дела. Где отец?
 -- Улетел с повстанцами. Он в Тарнфиле или под ним.
 --  Понял. Капитан.  Второе  дело...  ("Как называется этот  вход?"  --
шепнул я Трэгу. "Третий восточный", -- сказал Трэг.)
 -- Ты где? Я слушаю, -- сказал Рольт. -- Второе дело...
 Коротко я рассказал ему о моро, о Ресте и Митаре.
 -- Девочка у вас? -- быстро спросил потом я.
 -- Да. Мается.
 -- Еще бы. Скажите ей... скажите ей про меня... и  что  я... очень хочу
ее видеть. Вообще. Что ей привет.
 -- Понял. Все сделаю! Рест, Митар. Ну, ты молодец! Где они?
 -- Лес в районе... против третьего восточного входа.
 --  Есть, капитан!  --  весело сказал  Рольт,  и мы  оба,  засмеявшись,
попрощались. -- Все, -- сказал я Трэгу и Эл-ти. Трэг сказал:
 -- Идите, уль Митя. Может быть налет.
 Я   побрел   к  лестнице  вниз.  Уже   спускаясь,   я  услышал  "свист"
приближающихся  машин  квистории  и то, как заработали пушки  и  пулеметы на
баррикадах. Неожиданно я покраснел, вспомнив, что  я  говорил  Рольту об Оли
при Трэге и Эл-ти.
 Слыша пальбу и взрывы, едва волоча ноги, я брел  по длинной, освещенной
искусственным светом  улице,  иногда отмечая еще один очередной перекресток.
Женщин и детишек  видно не было. Крылатые и  бескрылые политоры,  которых  я
встречал, -- все двигались быстрым и деловитым  шагом. Некоторые при встрече
со мной поднимали приветственно руку я не знал их, да возможно скорее всего
и  они  меня.  Я тоже поднимал руку и  брел дальше. У  шестого перекрестка я
остановился  и  спросил у  первого же  встречного гел-ла, как  теперь идти к
Латору. Он объяснил и очень крепко, очень жестко пожал мне руку, сказав:
 --  Я видел твоего отца  на поляне в лесу, это он так научил  меня жать
руку.
 Я, улыбнувшись и кивнув, побрел дальше  и вскоре сам узнал улицу  и дом
Латора. Я  поднялся  по лестнице до его квартиры, прикоснулся  к ней  рукой,
дверь открылась, и я увидел Лату.
 -- О-о-о!  -- выдохнула она. --  Хвала небу и Чистому Разуму! Уль Митя!
-- И одновременно взмахнула и руками,  и крыльями. Потом она как бы втянула,
мягко так, меня  в квартиру,  я сделал несколько  шагов по кухне,  мелькнуло
личико Мики, я рухнул на кушетку и сразу же отключился, уснул.

6
 Ее  лицо  было освещено  мягким  фиолетовым светом,  и,  потому  что  я
едва-едва  пришел в себя, -- оно немного плыло передо мной, а  его края были
слегка размыты и чуть-чуть светились. У нее были большие, красивые (и совсем
рядом со мной), нежные, влажные глаза не сразу, но я уловил, как лицо ее за
два дня осунулось и стало более жестким. Я обнял ее за шею.
 -- Пилли, Пилли, -- прошептал я. -- Это ты! Живая! Пилли!
 -- Тс-с, -- сказала она. -- Тихо. Лежи.
 Мы и так говорили тихо "плеер" был не на мне, висел на стенке рядом со
мной, и я слышал,  что мне говорит Пилли по-русски, а рядом одновременно мое
ухо улавливало ее птичье "щебетанье".
 -- Пилли,  --  шептал я. --  Я очень  люблю тебя. Ты одна из моих самых
любимых женщин на свете: мама, одна... нет, две девочки и ты.  И еще две-три
кинозвезды, но они не в счет, они  на  кинопленке... ненастоящие, их  нельзя
потрогать, а тебя...
 -- Лежи тихо, -- сказала Пилли. -- И обнимай меня тихо.
 -- Что со мной  было?  --  сказал я.  -- То ли сознание  потерял, то ли
уснул...
 --  Ты, главное,  здорово простудился,  --  сказала она,  --  но я  уже
сделала тебе укол -- все будет нормально через пару часов.
 -- Укол?!  --  сказал я. -- А во сне меня ужалила тутта. Надо же. Такой
сон был. Я -- в болоте, а она летает, зараза, и жалит.
 -- Это была я, -- сказала Пилли. -- С жалом.
 В глазах у меня  все немного плыло,  и в  ореоле легкого  свечения лица
Пилли появлялись иногда и исчезали лица Латы и Мики.
 -- Слушай, Пилли, а как все, а? -- спросил я. -- Где отец?..
 -- Он добрался. Он в отряде и пока не пробился сюда.
 -- А Орик, а Ир-фа, а Латор -- как они?
 -- Все воюют, все живы.  А ты... тоже мне --  ходок по лесам, болотам и
рекам -- там и простудился. Я все знаю!
 -- Хорош бы я был, если бы  не  удрал от а,Урка.  Кстати, о  нем-то что
слышно? А а,Грип? Оли же тогда его "выключила".
 --  Она  не  убила  его,  ранила.  Смех смехом  -- он  опять  в  отряде
повстанцев под Калихаром. А с а,Урком неясно что.
 -- Пилли! Он украл меня, чтобы обменять на Орика!
 -- Странный ход. Что-то здесь не то.
 -- Я боюсь, что он все расскажет об Орике в квистории.
 -- Какой  Орик  заложник, если  и другие  члены  оппозиции воюют против
квистории? Да Орика могли и видеть в момент боя. Не то здесь что-то.
 -- Да, но я жив, а,Урк вылезет и начнет действовать.
 -- Он будет воевать в отрядах квистории, вот и все.
 -- Я его ненавижу, -- сказал я.
 -- Резонно. Ты у нас вообще умница.
 -- Пилли!
 -- Что "Пилли"?! Лежи тихо, а я пойду, пора...
 -- Да, да, иди, Пилли, иди. А они не бомбят нижний город?
 --  Представить подобную бомбежку  может только такой  дурачок, как ты.
Толщина "потолка" нижнего города внушительна и имеет мощнейшую прокладку. Не
бомбят, а стараются его отбить, взять через спуски в него.
 -- А как вообще положение, общее?
 -- Ситуация в наших руках. Но  у них лучше техника и ее больше, а армия
-- это профессионалы, а повстанцы -- нет.
 -- Но геллы! -- сказал я.
 --  Если  бы  ты  видел,  как они  гибнут,  --  как дети иногда  такое
ощущение,  что  они  лишены  всякой осторожности  --  безрассудная месть  за
столетия  рабства.  Их  трудно  сдерживать. -- Это все она произнесла совсем
тихо, из-за Латы.
 -- Что еще, ну, скажи же? -- настаивал я.
 -- Доктор Бамбус придет навестить тебя.
 -- Да я не об этом! Где Фи-лол, а,Тул, а,Шарт?
 -- Все живы! Погиб Палиф, помнишь, ученый по биополям?
 -- Ка-ак?!
 -- Он взорвал одну из казарм квистории с тысячами солдат.
 -- А Олиф, Кирст как, ну, ученые? -- спросил я.
 -- У  Рольта.  Воюют.  Кстати, их  группа  захватила еще  пару таких же
фигур, как уль Патр.
 -- А сам -- то где, Горгонерр?
 -- Слухи подтвердились,  у него есть свой подземный город --  мощнейшая
крепость. Слухи, что он там.
 -- А как в стране, а? В других местах.
 -- Раньше наши позиции были потверже. Тюрьмы пустуют. Началась война --
всех в тюрьмах перестреляли.
 -- Пилли, что же будет, а?
 -- Мы  победим, -- сказала Пилли. --  Но будет очень  много  крови. Это
такая война, которую мы не имеем права проиграть, иначе...
 Заработал ее коммуникатор, ее вызывали -- полно раненых.
 Пилли  ушла, и  тот  ее укол, который сбил  мне температуру  и разбудил
меня,  теперь подействовал усыпляюще,  и я снова уснул. Вообще, когда  Пилли
произнесла слово "температура", на меня пахнуло  чем-то  земным,  домашним и
привычным. Я  уснул легко, спокойно и спал, кажется, долго  и  уютно как-то,
так что  потом, когда пробудился, тоже долго лежал,  не  отдавая себе толком
отчета в том, проснулся я или все же не до конца, и что это продолжается  во
мне -- жизнь,  или  сон,  похожий  на жизнь.  В  какой-то момент  лицо Орика
склонилось ко  мне, а  руки мягко легли на плечи (я открыл глаза, или  они и
были открыты?), но и надавили потом мне на плечи, чуть сильнее...
 -- Это я, -- сказал он, улыбаясь. -- Привет, Митя!
 -- Может, я сплю? Что-то я запутался. -- И я крепко сжал его руку.
 --  Да, поволновались мы  за  тебя, --  сказал он. --  Рольт благодарит
тебя. Все в порядке: Рест и Митар у него.
 -- Мне они понравились. --  сказал я. --  Все казалось, что они не  тем
занимаются, не с той стороны воюют.
 -- Твоя подсказка моро -- не убивать их,  --  была правильной. Огромное
спасибо.
 -- А что же с отцом, а? Орик!
 -- Я говорил с ним два часа назад, -- сказал Орик. -- Все в порядке. Он
под Тарнфилом.
 -- Пока в порядке, -- сказал я, покачав головой.
 -- Он хочет воевать за нас -- и  все  тут, -- сказал Орик, будто  бы не
слыша  моего "пока". Здесь ситуация была яснее ясного: папа  думал и о Земле
-- попробуй запрети ему держать в руках автомат.
 -- Понятно, -- вздохнул я. -- Только я не  знаю, что с ним, и жив ли он
в данную секунду.
 А потом вдруг все завертелось у меня перед глазами, что-то  вскрикнула,
отворив дверь в квартиру. Лата, завизжала Мики, Орик резко обернулся, встал,
заслоняя  от  меня вход  в комнату (меня, спящего, видно, перетащили), потом
сделал шаг в сторону -- и я увидел папу!  Живого! С  забинтованной головой и
рукой, но  живого,  живого! Я пулей  дунул с кровати,  и мы обнялись, как-то
сразу втроем: он, я и Орик.
 -- Уф, сынок, -- сказал папа. -- Кажется,  мы встретились, а?! -- И  он
захохотал. Да, наверное, не сладко ему пришлось в этих боях, если он, увидев
меня, захохотал: хохотать -- это уж никогда не было ему свойственно.
 -- А что с рукой, с головой? -- спросил я. -- А, папа?
 -- Царапины, -- сказал он. -- Пустяки.
 -- Сириус у Оли? -- спросил я.
 -- У Оли твой Сириус, у  Оли, успокойся, --  сказал  он. Потом добавил,
кивнув  на Орика:  -- Сейчас будет  сложный разговор.  Сейчас уль Орик будет
решать мою судьбу. Не так ли, уль Орик?
 -- Буду, -- сказал Орик. Папа сказал:
 -- Если я вернусь в отряд...
 -- Вот именно, если, -- сказал Орик.
 --  ... а  Латор  воюет,  --  продолжал папа, -- то, может быть, Митьку
оставить здесь, у Латора, если Лата не против?
 -- Ну что вы! -- воскликнула Лата. -- Конечно, не против!
 -- А если вы мне, уль Орик, воевать запретите...
 -- Запрещу, -- сказал Орик.
 -- ... то тогда где же мы будем жить с сыном? Тесно.
 -- Да мы все поместимся, -- сказала Лата, -- что вы!
 -- Что вы намерены сделать со мной, уль Орик?
 -- Запретить вам принимать участие в войне.
 -- Почему? -- спросил папа. -- Ну почему?
 -- Горгонерр  проиграет. Вы можете быть спокойны  за Землю.  А нам вы и
так помогли выше головы.
 -- Допустим, -- сказал папа, -- но я-то должен помочь ему проиграть. --
Настаивал он как-то нелепо.
 -- Нет, не должны, -- сказал Орик. -- Геллы с нами -- это ваша заслуга.
 Папа молчал. Сказать: "А я  просто хочу, должен, обязан", -- здесь было
неуместно.
 -- Я  думаю, уль Владимир,  и вы, и Митя очень понадобитесь нам сегодня
же  вечером.  Есть о чем подумать, а вы, извините  за навязчивый комплимент,
думать  умеете,  опять-таки важен  ваш взгляд  со  стороны. Это  уже  не раз
помогало.
 ... Орик ушел. Лата нас накормила, Мики нас умилила, доктор  Бамбус нас
обласкал и подлечил, а  когда и он ушел, мы  с  папой стали ждать неизвестно
чего,  вернее, --  известно чего, но когда это произойдет,  мы не знали.  Не
знали, когда придет победа. А  сидеть дома  и ждать прихода победы... Не-ет,
здесь глагол "ждать" абсолютно, ну уж никак не годится.
 Я снова задремал, а когда "выпрыгнул" из сна, то все пространство прямо
перед  моими  глазами (а вокруг витал смех Латы и  веселый визг  Мики)  было
занято  широким и  улыбающимся лицом Латора.  Какой-то день счастья:  Пилли,
Орик, папа, Латор!
 -- Жив, малыш! -- кричал он. -- Молодец, малыш! Жи-ив!
 -- Ух ты  --  Латор! -- восхищенно воскликнул я, вскакивая  с постели и
крепко обнимая его. -- Ух ты, Латорище! И ты жив!
 Тут же Латор сказал, что нам пора идти: нас ждут на совещании.
 -- Тебя я понесу на руках, -- сказал мне Латор.
 -- Вот еще! -- Я рассердился. -- Я сам, понял?!
 ...  Орика,  Пилли  и  Латора  я  уже  видел,  но  маленького, доброго,
чудесного, седоволосого Ир-фа... Нет, я не мог удержаться от вопля радости!
 -- Уль Владимир  и Митя, --  сказал Орик,  когда все  расселись.  --  Я
расскажу вам сейчас, что  на самом деле представляет собой подземное убежище
Горгонерра.  События развиваются так, что пора вплотную  подумать о том, как
нам  быть  с этим  его  "гнездышком".  Мы  справедливо  опасаемся  нападения
квистории  на  космолеты,  но  эти  корабли   пригодятся  в  случае  чего  и
Горгонерру. Почему? Постараюсь  описать "гнездо" квистора поточнее. Мы знаем
более  или менее  точно,  где находится этот  небольшой  подземный город.  В
отличие от нижнего Тарнфила на нем, на его поверхности, не стоят дома -- там
чистое поле. Не буду говорить, что "гнездо" это совершенно, абсолютно удобно
для жилья и снабжено оружием, а так же  и запасами еды года на три. Есть два
существенных  момента:  первый  -- неуязвимость  "гнезда", второй  связан  с
особенностями его устройства. Прежде всего,  потолок  "гнезда" вдвое мощнее,
чем  потолок  над  нижним  Тарнфилом.  Практически  он  непробиваем.  Можно,
конечно,  подумать о  ракетах высшего  типа, хранящихся и у  нас для  защиты
Политории в случае космической войны. Не уверен,  что и они способны пробить
пластину над "гнездом" квистора, но это  может стать гибельным для атмосферы
всей  Политории.  Представьте себе, что  "гнездо"  Горгонерра  --  это,  так
сказать,  группа квартир,  между  которыми  приличные  пространства.  И  эти
пространства,  в  отличие  от  квартир,  простираются  высоко  вверх,  почти
достигая  поверхности земли.  Их  отделяют  от  воздушной  среды тоже мощные
прокладки,  способные автономно  открываться  наружу,  как  крышка ящика,  в
данном случае -- как крышка огромного, глубокого колодца.
 -- Я все понял, -- не удержавшись, сказал я.
 -- Да, Митя, -- сказал Ир-фа. -- Мы слушаем.
 -- Эти  колодцы занимают космические корабли. Может так быть? Наступила
пауза, и я испугался, что сморозил глупость.
 -- Все верно, Митя, -- сказал  Орик. --  Когда  будет нужно, произойдет
полная загрузка кораблей, и внезапно все крышки "гнезда" квистора поднимутся
и корабли  уйдут в  космос.  И тогда  у  нас не  будет никакой гарантии, что
Горгонерр через  пять лет или его потомок через пятьдесят не нападут на нас,
чтобы вернуть себе Политорию.  Если  мы почувствуем, что  нынешнюю войну уже
выигрываем,  можно  ждать  внезапного  "вылета" из  "гнезда"  Горгонерра,  и
помешать ему мы вряд ли сможем...
 --  Тут  не без  парадокса,  --  сказал  Ир-фа,  --  мы  должны  как бы
"притормаживать"  нашу  окончательную  победу,  чтобы  квистор не маханул  в
космос внезапно.
 Здес