-- он любил играть.
 От неожиданности и при  виде кольво политор заорал и неуклюже попытался
отпихнуть  от себя мордочку  Сириуса. Это было  грубо, и Сириус  всадил свои
зубы в пальцы политора.
 -- Яд! Яд! -- завопил тот. -- Ко-ольво!  -- Он весь извивался в кресле,
стараясь вырвать кисть из зубов Сириуса. -- Яд!!!
 В мгновение Пилли оказалась  рядом и ногой выбила пистолет этой жабы, а
я  стоял  над ним  с лазером.  Я оторвал за шкирку от  него Сириуса и  легко
отшвырнул его, громко сказав:
 -- Все, политор, поздно. Яд!
 Он сполз с кресла на пол, извиваясь, бледный, весь в судорогах.
 --  Он  умирает,  --  жестко  сказала  Пилли.  --  Говори, Горгонеррово
отродье, еще двое осведомителей в отряде видели Орика?
 -- Нет, не-ет!.. Не видели. Я один был в кустах.
 -- И ты им ничего не сказал?!
 -- Нет, не-ет, я не идиот, они бы постарались сделать то  же самое, что
и я... Я умираю... я умираю, да?.. Спасите-е!
 -- Выйди, -- сказала мне Пилли, -- дай ему умереть!
 Я  вышел,  закрыв  дверь,  и  различил  через  секунду  два  глуховатых
выстрела.  Дрожа,  как маленький, я простоял возле входа  на кухню несколько
минут  потом вошел  обратно в столовую. Пилли сидела в кресле,  разглядывая
пистолет этого гада.
 -- Я унесла его в ванную на последний этаж, -- сказала она. Я брякнулся
в  кресло. -- Ты знаешь, --  продолжала она, -- он бы так и умер,  тебе ведь
известна сила воображения развитого мозга? Но это  было бы долго и противно.
И потом, я не хотела рисковать. Как ты заметил -- все же мозг мозгу рознь.
 -- Зачем ты... это... -- сказал я Пилли, впервые называя ее на "ты". --
Я был готов, с лазером, ты бы сказала... и я...
 -- Я уверена, что ты никого в жизни не убил, кроме криспы.
 -- Ты тоже не убивала людей, политоров! Я... чувствую.
 -- Да,  это верно, -- Пилли помолчала.  --  Но ты не  должен  был этого
делать: так или иначе, я и ты очень по-разному относимся к Орику. Все. Жаль,
что мы не узнали имен тех двоих в отряде, но так уж вышло: у этой твари  уже
не было сил.

7
 Гад -- это гад, а его продукты  -- это продукты.  Я так не  считал, мне
эти  продукты  были противны, отвратительны,  а у Пилли это шло, я думаю, от
отношения к продуктам: они не должны пропадать. Она принялась готовить обед.
 -- Маешься? -- спросила она у меня.
 -- Есть немного. Даже потряхивает, если честно.
 -- Пойди, погоняй на своей машине, -- сказала она, и я подумал, что она
умница, ведь именно так я вел себя когда-то на Земле, гонял на моей амфибии,
когда мне было худо.
 -- Тебе не будет неуютно одной? -- спросил я.
 -- Не обижайся -- нет, не будет. Я занята важным делом.
 -- Я имею в виду того, наверху.
 -- Да нет, ерунда.
 -- А вдруг он просил кого-нибудь подстраховать себя?
 -- Нет! Сказать, что визит сюда, -- опасно. Нет-нет.
 -- Если я вернусь через час -- не поздно?
 -- В самый раз.
 -- И дай мне номер а,Тула. Это же необходимо!
 Она назвала  мне его  с  какой-то жалостью,  вдруг  охватившей меня, я
погладил ее по голове и быстро умчался на лифте. Я вскочил в машину, взлетел
и быстро погнал  ее  как можно круче  вверх, потом лег  на нормальный курс и
летел уже медленно и долго, размышляя. Я подумал, может, не стоит говорить с
а,Тулом, но правильный текст сам вдруг пришел в  голову, я соединил на груди
рядом коммуникатор и "плеер" и набрал номер а,Тула.
 -- Вас слушают, -- сказал голос. Чей-то.
 -- Говорит мальчик, который купался с девочкой в море.
 -- И у этого мальчика есть хороший охотничий нож?
 -- Есть. Он нашел его в скалах. А с кем говорю я?
 -- С помощником безродного, но старшего.
 -- Рядом никого нет?
 -- Нет.
 -- Пусть  так же  будет, когда подойдет старший.  После паузы я услышал
наконец:
 -- Старший.
 -- Безродный?
 -- Еще какой! -- И смех. Конечно, это был а,Тул.
 -- Был ли один, немного узкоглазый, направлен в город?
 -- Да, точно.
 -- Он один из трех. Он улетел в другой мир. Навсегда.
 -- Вот это да!
 -- Важный вопрос! Мой голос слышен хорошо?!
 -- Достаточно хорошо.
 --  А рядом с  ним  не слышен другой, такое  легкое пение, таинственные
звуки? -- Я намекал на мою человеческую речь.
 -- Да. (Я напрягся.) Но очень слабо, едва уловимый фон.
 -- Это при определенных атмосферных условиях?
 -- Нет, всегда. Разница частот.
 -- Осталось двое. Быстрее обнаружить.
 -- Ясно.
 --  А  ушедший -- ну, ушел  по  новой  вашей просьбе  в  далекий  город
надолго. Послали его вы лично.
 -- Ясно.
 -- Есть кто-то в  городе,  кто очень расстроится,  если узнает, что  он
исчез. Это не факт. Предположение.
 -- Ясно. И тогда?
 -- Он пойдет к высокородному и расскажет об исчезновении, не более.
 -- Ясно. Насколько это возможно?
 -- Не знаю. Может быть, ваши двое его знают.
 -- Ясно.
 -- Долгой жизни почти всем, -- сказал я.
 Мы разъединились. Я развернулся и "поплыл" обратно. На душе у меня было
неспокойно очень. Вопреки логике.
 -- Ты где? -- вдруг спросил Орик по коммуникатору.
 -- Лечу. Летаю, -- сказал я. -- А вы с папой?
 -- Тихо летим к дому, обедать. Мы звонили Пилли.
 -- А вы где именно?
 -- Уже виден дом вдалеке.
 -- Проскочите  его  прямо  на  юг  и  идите на  максимальной  скорости,
встретимся. Я включу прожектор.
 Мы встретились очень  быстро, пошли  близко друг к другу  и, пока,  уже
медленно, скользили к дому, я все рассказал папе и Орику. Орик  позвонил нам
домой и  сказал  Пилли,  что  мы очень извиняемся, но еще минуток пятнадцать
полетаем, отдохнем от встречи с учеными. А Митя с нами.
 -- Ну, летайте, ничего страшного.
 -- Удивительная женщина, -- тихо и в сторону сказал Орик.
 Он был прав: она сразу поняла,  что я им все рассказал, и следовало нам
немного  "простыть",  прежде чем  сесть  за стол  в доме,  где  лежит убитый
предатель.  Я  пересказал Орику  слово в  слово только что бывший разговор с
а,Тулом и извинился  за свою вольность. Собственно, если с помощью  великого
Сириуса  (папа  и  Орик нахохотались  всласть)  опасный  тип был  изолирован
навсегда,  все  было  не  так  уж   и  плохо.  Даже  отлично  (страшно  было
представить, если бы он,  оставив записку, улизнул). Но обострялась проблема
двух  других гадов в отряде а,Тула и неясная проблема "кое-кого", который бы
донес квистору, что узкоглазый исчез.
 -- Жаль, -- сказал Орик.  -- Похоже, это моя вина. О людях Горгонерра в
отряде я узнал вчера поздно вечером и тут же сообщил  а,Тулу. Когда мы ранее
встретились с а,Тулом, я ничего не знал, -- но мог же допустить, а?
 Уже  дома,  легко обняв Пилли,  Орик  попросил  обедать  без  него. Все
отказались.
 -- Без меня временно.
 -- То есть? -- спросила Пилли.
 -- Скоро  поймете,  --  сказал  Орик, укатывая на лифте. Действительно,
через пять минут  он вернулся с какой-то огромной тряпкой, велел нам выйти в
кухню и запереть  за собой дверь. Через минуту он  прошел мимо кухни, тяжело
шагая.  Вскоре  из  открытого окна кухни  мы  увидели  его  летящим на своей
машине. Пилли  начала  накрывать  на стол.  Она  делала  все  обстоятельно и
медленно, явно желая дождаться Орика.
 -- Ну как? -- спросила она, когда он вернулся.
 -- Есть там, не поймешь где, старая, разрушенная, очень глубокая шахта.
Никто туда не сунется. Да, Митя, меня вызвонил а,Тул. Когда вы говорили, оба
настолько увлеклись, что ты забыл кое-что спросить у него. Он уверен, что ты
расшифруешь  его код. Код колоссальный. Я  не расшифровал. Он сказал: "Пусть
отважный пловец обратится к одному богатому политору огромного роста, такого
огромного, что он головой достает до звезд. Я с ним договорился".
 --  Это  Ир-фа!  --  Я  рассмеялся.  --  Смешно,  верно? Он  сказал, не
достанешь топлива, я помогу. Пап, ты понял, о чем речь?
 --  Вроде нет,  -- сказал  папа как-то  хмуро.  Мы уже ели, когда Пилли
спросила у меня:
 -- Какие у тебя планы после обеда?
 -- "Планирование", -- сказал я.
 -- О! Это мы сделаем. А папа и Орик пусть потом обдумают ситуацию.
 --  Пилли,  дорогая,  -- сказал  Орик.  --  Уместно ли  во время  обеда
порассуждать о делах?
 -- Конечно, Орик. Тем более есть же какая-то тревога.
 -- Итак, есть некто в городе. Если он существует, он может  узнать лишь
о переводе его дружка в другую группу. Это когда еще он узнает.  Но главное,
как  это  узкоглазый мог рассказать что-то в городе,  здесь тоже зверье, они
могли бы пойти к квистору, не дожидаясь его смерти. Или этого "некто" просто
нет, вымысел, способ запугивания меня. И все же -- а вдруг  он есть?  Может,
надо  исходить из того,  что он есть, но осведомлен узкоглазым  о визите  ко
мне, а не о цели визита?
 -- Убедительно, -- сказала Пилли. -- Сириус действовал эффективнее. Все
засмеялись, а Орик сказал, что тема закрыта. Папа сказал:
 -- Ну-с,  уль Митя, о чем ты думал, что решил? Не убавилось ли сомнений
и боязни сглазить?
 -- Боязнь частично осталась, сомнений меньше...
 -- И тебя подмывает нам все открыть, да? -- сказал папа.
 -- Я коротко, -- сказал я. И все рассказал про Ир-фа и Латора. -- Нам с
тобой,  папа,  предстоит составить  точную  записку  Славину.  Модель  может
подавать  сигналы  о  приближении  к Земле, ее  перехватят, или  она сядет в
какой-то точке и продолжит подавать сигналы,  на  ее боку  я напишу  краской
(Ир-фа скажет, какая выдержит перелет) точный адрес. Все.
 -- Про краску, может быть, я тебе подскажу, узнаю, -- сказала Пилли. --
Видишь, Орик, какая система разработана, чтобы их мама не волновалась?
 -- Хотя, -- папа был в восторге, -- на случай задержки придется кое-что
для мамы приврать! Впрочем, я не очень-то представляю себе, что иметь в виду
под словом "задержка".
 Орик сказал, смеясь:
 --  Я слышал, Митя,  что  ты  резко против  того, чтобы тебе  поставили
памятник: землянину Мите от благодарных политоров.
 -- Не резко, а просто против, -- сказал я.
 --  А  если  сделать  не тебя,  а криспу,  рассеченную пополам,  ну,  и
конечно, в скульптуре сместить эти части. Красиво?
 --  Если серьезно, --  сказала Пилли, -- то,  что ты продумал с моделью
так быстро,  разумно и в ситуации некоторого обалдения, -- все это  вызывает
мое восхищение.
 -- Пилли, когда меня хвалят, я немножечко... перекашиваюсь...
 --  Все  скоро   сбалансируется,  стоит   тебе   нацепить   крылья  для
"планирования". Летим!
 -- А что встреча с учеными, а, пап? -- спросил я.
 -- Пришлось исходить из формулы Пилли: квистор хочет знать все о Земле,
ничего не сообщая о Политории.
 -- Так что, ты врал, что ли?
 -- Да нет. Но я действительно мало  знаю о ресурсах. Кстати, есть у вас
на Политории детектор лжи?
 -- А это что за зверь? -- спросила Пилли.
 -- Машина, определяющая, правду ли ты говоришь.
 -- Потрясающе. Нет, у нас почему-то нет. А на Земле?
 -- Да, водится, -- сказал папа.
 -- Квистор захочет -- будут и у нас, -- сказал Орик.
 -- Наверное, карманные, для пользования в среде элиты, -- сказал я.  --
Для интриг.
 -- Не такая уж это шутливая мысль, -- горько  как-то сказал Орик. -- Ты
прав. К сожалению, можешь оказаться правым.
 -- Смываем слезы, -- сказала Пилли. -- Чаю -- и летим!

8
 -- Пилли, мой секретарь сообщил, что билеты в театр будут.
 -- О! Чудесно. Орик и уль Владимир гуляют, я им передам.
 -- А вы, уль Митя, пойдете?
 -- В театр я обязательно схожу. Но ведь у вас есть и детский?
 -- Конечно. Как вам у нас, весело?
 -- Очень, уль квистор,  -- сказал я. -- Мне все очень нравится. А еще я
хочу попробовать "попланировать".
 -- О! -- сказал он.  -- Детям так понравилась встреча с вами! Может, вы
выступите в каком-нибудь технициуме?
 -- Конечно, -- сказал я.
 -- Скоро будет решен вопрос о скульптуре в вашу честь.
 -- Уль квистор, прошу вас -- не надо!
 -- Ценю вашу скромность, но это вопрос чести планеты.
 -- Благодарю вас, уль квистор, -- сказал я, опустив, как девочка, глаза
долу. Эх, ресницы бы подлиннее!
 --  Долгой жизни, --  сказал  он, отключаясь.  Пилли тоже отключилась и
набрала чей-то номер. Я увидел бледное лицо Оли.
 -- Оли, как дела? -- спросила Пилли.
 -- Занимаюсь потихоньку. Привет, уль Митя.
 -- Здравствуйте, дама, -- сказал я. -- Надеюсь, вы здоровы?
 -- Не хуже вашего, -- сказала Оли с улыбкой.
 -- Вы куда-то пропали.
 -- Это вы пропали, не звоните. Неохота набиваться.
 -- А теперь звоним, -- сказала Пилли. -- Как насчет "попланировать"?
 -- Отлично, -- сказала Оли. -- Жду. -- Они разъединились.
 -- Пилли, я сегодня перешел с вами на "ты" -- это вам как?
 -- Нормально, -- сказала она.
 -- Можно? -- спросил я. Она кивнула. -- Как ты думаешь,  если  человека
зовут а, Рук, может он иметь телефон?
 -- А кто он такой, этот а, Рук?
 -- Официант у Карпия.
 -- Тогда да. Капитан  корабля должен иметь возможность позвонить любому
члену экипажа в любой момент. Найти номер?
 -- Долгой жизни, -- сказал я чуть позже. -- Простите, с кем я говорю? Я
мальчик Митя с планеты Земля.
 -- О! Очень-очень приятно, а я жена а, Рука.
 -- Простите, вы-то мне и нужны!
 -- Мне очень приятно. Чем могу быть полезна?
 -- Вы тренер по "планированию". А могу я... попробовать...
 -- О, конечно! Конечно! Через час вас устроит?
 -- Вполне. А где это? Да, я с Пилли...
 -- Привет ей. Она знает, где. Я жду вас, уль Митя.
 -- А вы, как вас зовут?
 -- Финия, -- сказала она.
 -- Проблем масса, но меня интересует машина против геллов, --  сказал я
Пилли за чаем.
 -- В каком смысле? -- спросила она.
 -- В смысле ее уничтожения! -- Даже как-то агрессивно сказал  я. --  Уж
если мой мирный кот убивает врага-политора...
 -- Кстати, может, твой мирный кот этим и займется.
 -- У тебя на все есть ответ, Пилли, -- сказал я.
 -- Вовсе нет. Спроси у меня, что мне больше нравится -- соус, который я
сама  приготовила, или формула,  которую  я вывела,  -- я не  знаю ответа. Я
женщина, глупая и запутанная.
 -- И хитрая, -- сказал я.
 -- И хитрая, -- сказала она.
 -- Порассуждай, пожалуйста, об этой дьявольской машине.
 -- А почему не ты сам?
 -- Но ты хоть скажи, как она, по-твоему, большая?
 --  Думаю,   маленькая,   --   сказала   Пилли.   --   Почти  все   при
усовершенствовании уменьшается в объеме. Не корабли, конечно.
 -- Города есть с любой стороны вашего политорского шара?
 -- Да, конечно. Городки, скорее.
 -- И в каждом есть геллы?
 -- Да, и помногу.
 -- Ты не допускаешь, что машина есть в каждом городе?
 -- Наверняка нет. Дорогое удовольствие. Очень.
 -- И все же вдали от Тарнфила влияние поля не ослабевает?
 -- Нет. Постоянно. Стабильно.
 --  Значит -- простые передатчики энергии от  точки к точке, и в каждой
точке энергия принимается и несложным путем усиливается.
 -- У меня, гений, такие же соображения.
 -- Если ты будешь  меня подсаживать, Пилли, -- сказал я, --  я сам себе
сделаю  крылья,  склею их, улечу к солнцу, солнце растопит склейку,  я рухну
вниз и погибну -- как Икар!
 -- Как кто?! -- Мне показалось, она не просто встала, она вскочила.
 -- Ну, есть у нас на Земле такой миф, сказка...
 --  Но и у нас же есть! Будто  был в древности политор, который захотел
соперничать с геллами. И так же погиб.
 Я не знаю, кто из нас был поражен больше.
 -- Слушай, --  сказал  я.  -- Это странное  совпадение.  Это  у  разных
народов Земли могут быть сходные мифы, но чтобы...
 -- А вдруг мы когда-то жили  на Земле? Была цивилизация, потом начались
катаклизмы...
 -- Скажем, ледниковый период, да?
 -- Допустим. Мы улетели  сюда, земляне  погибли.  А когда  ушел лед  на
Земле, началась  новая жизнь, новая цивилизация, но вы все забыли о прошлом,
точнее -- не знали.
 --  А вы  не забыли, в легендах,  в  книгах,  вы же  были разумны, если
долетели сюда!
 -- Или  мы прилетели  сюда, а  потом и здесь ледниковый  период,  а при
возобновлении жизни сработали общие гены...
 -- Которые жили в ледниках, да?
 -- Зачем? В космосе. Схожесть генов родила схожие мифы.
 -- Мы так с тобой с ума сойдем, -- сказал я. -- Полетели-ка!
 -- Да-а. Две схожих сказки, а между нами -- пропасть.
 -- Пропасть? Просто схожесть  психики. Убить собрата по крови за деньги
-- эта схожесть тебя не смущает? А миф смутил.
 -- А миф смутил.
 -- Да, а кино вы снимаете?
 --  Хронику. А если не хронику, то  без политоров. Политоры --  это для
театра, этого достаточно.
 -- Какое же тогда кино?
 -- Цветные пятна, полосы, объемы, все плывет...
 -- Абстракция? -- спросил я.
 -- Да, конечно. Ну, полетели.
 Через пять минут Оли впрыгнула к нам в машину.
 -- Привет, -- сказала она мне, плюхаясь рядом. И тут же поцеловала меня
в щеку. -- А то не дождешься! Но ты не забывай! Захочешь -- скажи.
 До клуба  "Голубые  крылья" я летел красный. Возле двухэтажного  домика
клуба стояла на краю горы вышка, вроде как для прыжков в воду, многоэтажная,
но наклоненная вперед: если ты падал вниз, то нижний "этаж" ты гарантийно не
задевал,  и,  как  объяснила Пилли, падать  было не страшно, площадь крыльев
была велика и падение  было не  быстрым.  Падение было  безбольным, после --
соскальзывание вниз, а обратно -- бесступенчатые эскалаторы.
 -- А как его искать? Поток воздуха, -- спросил я.
 -- Щекой, крыльями, всем телом, -- сказала Пилли.
 -- А если вдруг поток резкий и лобовой? -- спросил я.
 -- Привет, Финия!
 -- О! Пилли! Здравствуйте, уль Митя и Оли.
 -- Финия, для нас троих будут крылышки?
 -- Конечно, Пилли,  дорогая,  --  сказала Финия.  На  руках  у  нее был
маленький политорчик, но уже с горбинкой на носу.
 -- Сын? -- спросил я Финию. -- А, Рук говорил мне.
 -- Да, -- сказала она гордо. -- Еще маленький, не "планирует"  Я -- вся
к вашим услугам!
 Мы вошли в клуб и разделились: Пилли с Оли пошли в свою раздевалку, я и
Финия -- в другую. Народу никакого не было.
 -- Уль Митя, -- сказала Финия. -- Я  выйду, а вы наденьте вот эти брюки
и захватите с собой эту вот трубу.
 -- А зачем брюки, Финия?
 -- На трубке посередине вы видите шарик, он с легким сжатым газом.
 Когда вы нажимаете на трубке левую, белую, кнопку, раскрываются крылья,
выбрасываются в  стороны  телескопические  хлысты  и одновременно  баллончик
наполняет нужным количеством газа обе брючины, чтобы в полете ноги не висели
вниз,  а были  во  взвешенном  состоянии,  только  тогда вы, вращая вот  это
колесико на лямке, крепящей трубу, можете регулировать  количество воздуха в
брюках, то есть положение тела и угол атаки крыльев. Все очень просто, да?
 -- Да уж просто! -- засмеялся я. -- Я-то, конечно, брякнусь.
 --  Мне  кажется, у  вас получится, -- мягко сказала  Финия, выходя.  Я
надел брюки,  взял с собой трубу и вышел. Финия  помогла мне надеть трубу на
лямках,  с трубы  свисала  очень  тонкая  желтая беспорядочная ткань,  Финия
собрала ее в комок, перевязала тонкой ниткой почти у конца хвоста ткани, сам
хвост строго  по середине  кончался замковым устройством, и Финия, велев мне
надеть  и  затянуть пояс,  присоединила щелчком этот "замок" сзади  к поясу.
После соединила гибкими трубочками баллон-шарик  с брюками и с колесиком  на
левой лямке.
 -- Теоретически это так:  вы  прыгаете  с вышки  вперед с одновременным
нажатием  белой кнопки слева  --  крылья раскрываются, наполняются  воздухом
брюки, и вы начинаете полет, сразу же регулируя колесиком количество воздуха
в брюках  и  меняя,  как надо,  угол  атаки.  Если вы, спланировав или упав,
оказываетесь  на  земле,  нажмите  правую,  красную, кнопку:  труба-телескоп
сложится, и ничто не будет вам мешать подняться к вышке, -- сказала Финия.
 -- Как все просто, да? -- сказал я. -- А мне страшно.
 -- Это до первого прыжка.
 -- И плюс талант, -- сказал я. -- Ведь нужен же талант!
 -- О да, талант точных ощущений в полете.
 Финия  была  тоже красивой женщиной,  но  иной красоты,  чем Пилли. Она
привела  меня  к  вышке,  на  лифте  мы  поднялись  на  самый  верх  (своего
политорчика она так и держала на руках), Пилли и Оли уже ждали нас.
 -- Свой полет,  если я  не  брякнусь, конечно, -- сказала  Пилли, --  я
посвящаю хладнокровному охотнику на крисп. -- Тут же она прыгнула с огромной
высоты  резко вперед, и, обалдевший, я увидел, как выстрелила в  обе стороны
труба  Пилли,  и  из него возникли длинные  узкие крылья. Одн