м  махом  прекратят  все  эти
безобразия...
     - Ты веришь в свои слова, Номмо? - глухо спросил Рагнарек, не отрывая
завороженного взгляда от своих рук.
     - А это вовсе не обязательно, - Номмо зевнул.  -  Главное  чтобы  мне
верили...  Политик,  это  вроде  как  писатель  или  актер:  им  вовсе  не
обязательно верить в то, что один пишет, а второй играет.  Главное,  чтобы
поклонники свято чтили их талант.
     - Значит тебя, в принципе, не интересует дальнейшая судьба колонии?
     -  Ну  почему  же  не  интересует...  Просто   боевой   дух   видовой
принадлежности необходимо всегда поддерживать  на  высоком  уровне.  А  за
колонию не волнуйся - как-нибудь отобьемся! Пришельцы приходят и уходят, а
мы остаемся. Вот если бы их совсем не было - то их пришлось бы выдумать! -
Номмо сладко потянулся и зевнул. - Давай спать. Завтра нам предстоит охота
на Калачакру, а этот зверь будет посерьезней, чем вся та  мелочь,  что  до
сих пор попадала нам на зуб...
     - А ведь тебя, Номмо, считали блаженным, а ты...
     - А я - нормальный.
     - Да, ты - нормальный, - серьезно подтвердил Рагнарек. - Ведь ты - не
мутант, Номмо.
     Номмо открыл глаза и внимательно посмотрел на Рагнарека.
     - Ты угадал. Я действительно не мутант. Как и ты, кстати.
     Рагнарек дернулся, Номмо не дал ему возможности возразить.
     - Ты абсолютно нормален, как и я, - сухо объявил Номмо.
     - Но тогда какое мы имеем право?..
     Номмо снисходительно усмехнулся:
     - Право не обязательно иметь - его можно взять!
     "Возможно он и прав", - вдруг мрачно ухмыльнулся Рагнарек.
     Номмо  подозрительно  на  него  покосился,  но  Рагнарек  молча  взял
огромный кусок мяса и с аппетитом впился в него огромными крепкими зубами.
     Номмо успокоился, закрыл глаза и через несколько секунд уже спал.
     А еще через час Рагнарек  встал,  бесшумно  подобрался  к  безмятежно
посапывающему во сне Номмо и не торопясь его задушил.
     Затем Рагнарек вернулся на свое место, не спеша доел остатки  мяса  и
спокойно лег спать.
     Спал Рагнарек в одной пещере с  покойником  на  удивление  прекрасно,
гораздо комфортнее, чем он мог себе позволить пока Номмо был жив.



                                    11

     Ранним утром, когда небо было лишь беременно рассветом, отряд ведомый
Рагнареком и не остывшим за ночь ослеплением  кровью  выступил  по  следам
Калачакры.
     Мутанты шли молча, но в каждом кипела ненависть. Словно те люди,  что
пришли на их территорию были виноваты во всем. И в том, что территория эта
- была Зоной, и те кто жил здесь - мутантами, а пришельцы пока еще нет.  И
в том, что где-то существовал Город, а между Городом и Зоной  была  полоса
Карантина, порождающая такие формы жизни, что даже у самих мутантов  кровь
стыла в жилах.
     И ненависть глухой осязаемой волной катила впереди отряда мутантов.
     И эта волна гнала сонмы представителей флоры  и  фауны  Зоны  вперед,
превращая всю полосу Карантина в один огромный сокрушительный Прорыв.
     И очень похоже, что остановить этот катаклизм было уже невозможно.



                                    12

     - Вот  они,  -  спокойно  сказал  Калачакра,  испуганно  съежившемуся
Тот-Яху. - Их всего пятеро.
     - Я чую их страх и ненависть, - шепнул Тот-Ях.
     - Это не мудрено, - буркнул Калачакра,  -  некоторые  из  них  просто
захлебнулись страхом. В одном ненависть пылает, сжигая разум... Но  обрати
внимание: двое абсолютно спокойны.
     - И они - опасны вдвойне!
     - Кто знает... Я все еще продолжаю верить, что иногда разум  все-таки
может контролировать чувства. Ну, а разум  с  разумом  договориться  может
всегда.
     - Да, но Йа-Тайбрай...
     - У толпы нет разума!
     Тот-Ях покорно кивнул и вдруг понял, что решил предпринять Калачакра.
     - Они тебя просто убьют, - с тоской прошептал Тот-Ях.
     - Ну, во-первых, это нет уж просто. А во-вторых...  Есть  еще  ты!  И
если я не успею... не смогу... Тогда придет твой черед.  Лишь  бы  дорогие
соплеменники не успели внести свои неоценимые коррективы. Если у меня  все
будет складываться  удачно  и  появятся  эти...  борцы  за  чистоту  вида,
попробуй их задержать.
     Тот-Ях снова покорно кивнул, глядя в могучую спину Калачакры.
     - Улыбнись! - сказал Калачакра. - Ведь я еще не умер.
     Тот-Ях вымученно улыбнулся.
     - Вот, так-то, - хмыкнул  Калачакра  не  оборачиваясь  и  сделал  шаг
вперед.
     Ему  еще  оставалось  сделать   шагов   пятьдесят,   чтобы   вплотную
приблизиться к кучке людей напряженно застывших в настороженном ожидании.
     Но удастся ли ему их сделать не знал даже Калачакра.
     Сорок девять...
     Сорок восемь...
     Сорок...





                                Гарм ВИДАР

                         ЗАКОНЫ ПЯТИМЕРНОГО МИРА
                          (ШИПЕ-ТОПЕК и ДРУГИЕ)




                           ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВЕСНА


                               1. БАРЬЕР

     Яманатка двигался совершенно бесшумно, ловко  проскальзывая  в  самых
непроходимых, с точки зрения Шипе-Топека, дебрях. К тому же, он так  ловко
и  умело  ориентировался  в  Синем  Тумане,  что  Шипе-Топек  ему   просто
завидовал.
     Шипе-Топек часто завидовал Яманатке, по любому поводу.  И  тому,  что
Яманатка не боится Плоскунчиков, и тому, что Яманатка мог обходиться одним
Коллоидом, и тому, что у Яманатки было шесть рук, и  тому...  в-общем  все
связанное с Яманаткой вызывало у Шипе-Топека зависть. А  когда  Шипе-Топек
завидовал - в нем просыпалось Чувство Голода, а Шипе-Топек не  Яманатка  и
одним Коллоидом он сыт не будет, а значит надо  снова  идти  к  Барьеру  и
рискуя жизнью пытаться раздобыть Органику. А жизнь  у  Шипе-Топека,  не  в
пример рукам Яманатки, только одна. Какая-никакая а Жизнь. Вон Огма -  тот
каждое Новолуние рождается заново, он может хоть каждый Светодень ходить к
Барьеру. Ему Огме все нипочем...
     Шипе-Топек споткнулся, упал, больно  стукнувшись,  правой  головой  о
некстати подвернувшийся пенек. Пенек фыркнул и отполз на  новое  место,  а
Яманатка оглянулся и укоризненно покачал верхней парой рук.
     "Хоть бы посочувствовал",  -  сердито  подумал  Шипе-Топек.  -  "Нет,
недаром Огма говорит, что Яманатка: это -  Цель  Оправдывает  Средства,  и
сочувствия у него искать, это все  равно,  что  в  Синем  Тумане  пытаться
ультразвуком "нащупать" препятствие."
     Шипе-Топек  поднялся,  помахал  хвостом,  чтобы  отогнать  налетевших
Кровососцев.
     "Хорошо Рекидал-Даку. Мало того, что его,  так  сказать,  тело  имеет
газообразную консистенцию, так он  еще  умудрился  вклинить  между  своими
родными молекулами - молекулы репеллента. Кровососцы теперь  бояться  его,
как огня. А тоже, жаловался: мол на молекулярном уровне процессы  мышления
нестабильны и вообще замедленны..."
     Шипе-Топек  споткнулся  опять,  и   Яманатка   встал,   вперив   свой
единственный глаз в дыхательный клапан на животе Шипе-Топека, а  все  свои
руки, скрестив на собственном подобии живота. (Но Шипе-Топек-то знал,  что
никакой это не живот, а...)
     - Ты бы лучше уж полз, что ли, а то так, ты весь Барьер насторожишь.
     - А ты бы, лучше дорогу выбирал поудобней! -  огрызнулся  Шипе-Топек,
чувствуя, что совершенно не прав.
     - Конечно! А Плоскунчики  были  бы  мне  очень  благодарны  за  столь
упитанный обед.
     - Ничего, они бы первым тебя попробовали и подавились!  -  буркнул  в
ответ Шипе-Топек.
     - И  где  ты  только  воспитывался?  -  искренне  удивился  Яманатка.
Шипе-Топек подумал и решил ему эту тайну пока не открывать.
     - Опять вы препираетесь... - Рекидал-Дак сконцентрировался как всегда
неожиданно, но Шипе-Топек  был  знаком  с  этими  штучками  и  невозмутимо
продолжал многозначительно молчать, разглядывая сам-себя (благо две головы
позволяли это легко осуществить).
     Яманатка перевел тяжелый взгляд  единственного  глаза  с  отрешенного
Шипе-Топека на незваного Рекидал-Дака, который тут же гордо заявил:
     - Я конечно могу и уйти, но кто  тогда  вам  расскажет,  что  Огма  -
"Проснулся"?
     Шипе-Топек прекратил  самосозерцание  и  вопросительно  посмотрел  на
Яманатку, а тот, в свою очередь, взмахнул всеми шестью руками  (тоже  мне,
шестикрылый серафим еще выискался), да так,  что  ушибленный  Шипе-Топеком
пенек вновь снялся с места и переполз от греха подальше:
     - Ладно, что я, против что ли?
     -  ...и  меня  Кровососцы  боятся...  -  на  всякий  случай   добавил
осторожный Рекидал-Дак, - и даже Плоскунчики... иногда.
     Если  не  знать  всех  душевных  свойств  Огмы,  то  с  виду  он  был
бревно-бревном.  Нет,  честно!  Сучковатый  какой-то   и   задумчивый   до
невменяемости. О чем думал Огма? Кто его знает! Даже если  бы  можно  было
заглядывать внутрь черепных коробок, у Огмы ее еще нужно было найти... Вот
у Шипе-Топека, тут все ясно: две головы -  две  коробки,  хотя,  тоже  еще
вопрос, которой он все-таки думает, а которой просто ест, если конечно сам
факт наличия процесса думанья принять за рабочую гипотезу.
     Рекидал-Дак на всякий случай слегка рассредоточился - у него с  Огмой
были  весьма  натянутые  отношения.  Молекулы   репеллента   в   структуре
Рекидал-Дака не только отпугивали Кровососцев, но и Шипе-Топека заставляли
держаться подальше от благоухающего облака.
     - Сегодня! - утробным голосом объявил Огма, и Шипе-Топек  не  рискнул
уточнять, что собственно произойдет сегодня: во-первых - он и так знал,  а
во-вторых - препираться с Огмой даже Яманатка не решался. Огма он  Огма  и
есть, чтобы с ним никто не смел препираться.
     У Барьера было холодно и неуютно, а Шипе-Топек вдобавок  вляпался  по
дороге в пищевой Коллоид. От этого особенно мерзли хвост и левая пятка.  А
благоухал Шипе-Топек теперь не хуже Рекидал-Дака.  Даже  сам  невозмутимый
Огма поморщился, а о Яманатке и говорить было нечего, но этот  терпел,  из
уважения  к  Огме,   а   Рекидал-Дак   на   всякий   случай   держался   в
полурассредоточенном состоянии - мало ли что...
     Огма перемещался совершенно особенным способом.  Ножки  у  него  были
крошечными, как бы ненастоящими и поэтому он не ходил,  как  Яманатка,  не
ползал как Шипе-Топек, и даже не плыл как Рекидал-Дак, а возникал в разных
местах, причем совершенно хаотично, но неуклонно продвигаясь в нужном  ему
направлении. Огма называл такой  способ  передвижения  -  телепортацией  и
считал самым удобным, но Шипе-Топек находил его несколько экзотичным, хотя
в тайне немного завидовал Огме, поскольку сам в совершенстве этим  методом
не овладел, возникая каждый раз в абсолютно неожиданных  для  себя  самого
местах. Поэтому Шипе-Топек предпочитал ходить, а лучше ползти, а еще лучше
- лежать спокойно на месте и думать о чем-то о своем  -  сокровенном,  что
при Огме было совершенно невозможно: Огма читал  мысли  или,  как  он  сам
говорил - телепатировал. Еще Огма мог телекинетировать, о чем  хорошо  был
осведомлен  Рекидал-Дак,  но,  что  это  такое,  добиться  у   него   было
невозможно, от ответа он - ускользал.
     Только один-единственный раз в Декаду Светодней, Барьер был стабилен,
что позволяло приближаться к нему относительно  безнаказанно.  Но  угадать
Этот День мог только Огма  (он  это  называл  ясновидением),  в  остальные
Светодни, Барьер был агрессивен. Мало того, что по своей  прихоти  он  мог
изменять свое местонахождение, так он еще произвольно перебрасывая материю
из смежных миров, формировал, кроме  Пищевой  Органики  (надо  отметить  -
весьма аппетитной!), различные побочные продукты своей  жизнедеятельности,
типа: Плоскунчиков, Собачьей Старости или Родимца.
     Шипе-Топек один раз видел пораженного Собачьей  Старостью  -  жуткое,
надо сказать, зрелище. А говорят Родимец... Хотя непонятно кто  это  может
говорить - Родимец свидетелей не оставляет. Ну а Плоскунчики это уже так -
мелочь.  А  ведь  есть  еще:  Ведьмино  Селение,  Левый   Глаз,   Дум-дум,
Темпоральный Ящер, Блек  Бокс,  да  мало  ли,  что  еще  может  "выкинуть"
Барьер... Но об этом - лучше не думать!
     - Стой!!! - рявкнул вдруг Огма.
     Шипе-Топек  буквально  окаменел,  и  Яманатка  замер  нелепо   задрав
половину рук, а Рекидал-Дак совершенно рассредоточился.
     Часть тропинки стала зыбкой, край всколыхнувшегося ковра приподнялся,
участок тропинки почернел,  раздался  металлический  скрежет,  псевдоковер
свернулся в трубку и юркнул в туман.
     Левая голова Шипе-Топека судорожно вздохнула и посмотрела на  правую,
а правая, закрыв глаза, пробормотала:
     - Плоскун... обыкновенный... одна штука...
     И в это время в Барьере образовалась Линза... Яманатка  и  Шипе-Топек
бросились к огромному светящемуся проходу, но как они не спешили,  Огму  и
Рекидал-Дака опередить не удалось. Раздался хлопок, Линза  "втянула"  всех
четверых  искателей  приключений  (на  свою  голову)  и  в  тот   же   миг
"зашвырнула"  их,  упакованными  в  блестящую  плоскую   капсулу-щуп,   на
территорию Чужого Мира...
     Шипе-Топек припал обоими лбами к прозрачной изнутри оболочке капсулы.
Сколько раз уже он  вот  так  подглядывал  за  жизнью  Чужого  Мира.  Даже
невозмутимый Огма застыл в восхищении,  а  Рекидал-Дак,  забыв  обо  всем,
сконцентрировался в маленького живописного толстячка...
     Удивительно  бескрайние,  не  ограниченные  постылым  Синим  Туманом,
просторы. Доминирующий цвет не серый, а яркий и непривычный - зеленый.
     Шипе-Топек забыл даже про Вечнозудящее Чувство - Чувство Голода.
     То тут, то там блестели необыкновенные, серебристые прожилки, которые
Огма называл Реками.
     - Смотрите,  вон  ОНИ!  -  завопил,  забывший  о  своем  нестабильном
политическом положении, Рекидал-Дак, но под  взглядом  Огмы  вновь  принял
слабо концентрированное состояние.
     Яманатка и Шипе-Топек, не обращая внимания  на  тактические  эволюции
Рекидал-Дака, разглядывали,  ставших  хорошо  различимыми,  жителей  Этого
Мира.
     - Я каждый раз удивляюсь, как ОНИ друг-друга ИДЕНТИФИЦИРУЮТ? ОНИ  все
такие одинаковые: две ноги, две руки, одна  голова,  без  хвостов  и  тела
твердые... - пробурчал Яманатка, а Огма,  почему-то,  хмыкнул.  Шипе-Топек
тоже хотел сказать что-нибудь умное, тем более что ЭТИ там внизу  их  явно
заметили, засуетились, стали размахивать своими немногочисленными руками и
позадирали к небу свои одинарные головы... Но тут Капсула-щуп  "втянулась"
обратно в  Барьер  и  "вытряхнула"  наружу  содержимое,  а  именно:  Огму,
Яманатку, Рекидал-Дака, Шипе-Топека и  спрессованный  брус  с  изъятой  из
Другого Мира превосходной Органикой.
     Шипе-Топек сразу  вспомнил,  что  он  -  Шипе-Топек,  очень  голодный
Шипе-Топек  и  любой  другой  Шипе-Топек,  на  его  месте,   спокойно   на
прессованную Органику смотреть не будет...
     Но тут все испортил зловредный Рекидал-Дак, он вдруг истошно завопил:
     - Спасайся кто может! -  и  сам  тут  же  последовал  своему  совету,
совершенно рассредоточившись.
     Шипе-Топек оглянулся и с ужасом увидел, как прямо на него надвигается
Блек Бокс.
     Огма  стремительно  телепортировал,  оказавшись  на  пути  не   спеша
надвигающегося Блек Бокса,  и  швырнул  прямо  в  матовую  черную  боковую
поверхность  брусок  прессованной  Органики.   Блек   Бокс   "чавкнул"   и
"закрылся". Теперь он был сыт, в отличие от Шипе-Топека, которому придется
ждать до следующего Благоприятного Дня, а пока - жевать постылый Коллоид.
     Яманатка, который так и не успел среагировать, восхищенно прошептал:
     - А все-таки здорово ТАМ у НИХ в Другом Мире.
     - Хорошо там, где нас нет, - философски буркнул  Огма  и  Шипе-Топек,
как ни странно, подумал, что может он и прав.
     Вдалеке одиноко стояло Говорливое  дерево  Брысь  и  как  не  странно
молчало, по видимому ему тоже возразить было не чем,  а  может  просто  не
хотелось связываться с теми, кто все равно не сможет оценить мудрую  мысль
по достоинству.



                                 2. О.Р.З.

     - Я - болен! - агрессивно  заявил  Шипе-Топек  и  попытался  забиться
поглубже под корни "Говорливого дерева Брысь".
     - Брось, - вяло возразило дерево Брысь.
     - А я говорю - болен. У меня раздвоение личности!
     - Ну,  ты  загнул!  -  дерево  почесало  корнем  о  корень  и  тяжело
вздохнуло.
     - Ты что, не веришь? - обиделся Шипе-Топек.
     - Нет, почему же, - дерево Брысь еще раз вздохнуло и  добавило,  -  в
такое время живем - чего не бывает...
     - Нет ты не веришь, - заупрямился Шипе-Топек.
     - Да что мне: больше всех надо? - "окрысилось" дерево.
     - Вот, так всегда! Если другим требуется помощь, так нам сразу ничего
не надо! - патетично встрепенулся Шипе-Топек и больно  стукнулся  о  корни
Говорливого дерева Брысь сразу обеими головами.
     - Э-э-э!!! Потише там! Корни-то зачем сразу выкручивать.. Тоже мне...
омоновец, - испуганно вскрикнуло дерево Брысь. - Лучше бы шел  работать  -
сразу всю хворь как рукой снимет.
     - Советы - мы все... мастера, - пессимистически  буркнул  Шипе-Топек,
выбираясь из-под корней уж очень говорливого дерева, - а сами все  норовим
корни поглубже запустить. Эх ты, Буратино необструганное...
     - Фи, какой некорректный метод ведения диалога, - оскорбилось  дерево
Брысь и чувствительно наподдало Шипе-Топеку по тыльной части. - Брысь!!!
     Некоторое время  Шипе-Топек  был  погружен  в  размышления  об  этике
ведения диалога, так как находясь в движении не  требующем  дополнительных
усилий (спасибо дереву Брысь), мог позволить себе роскошь  сосредоточиться
на мыслительном процессе.
     -  Куда  это  ты  так  разогнался?  -  заинтриговано  поинтересовался
Яманатка, принимая в свои шестирукие объятия задумчивого Шипе-Топека.
     - Болезнь  у  меня  обнаружилась  -  раздвоение  личности,  на  почве
нервного срыва! -  Шипе-Топек  вырвался  из  "яманатских"  объятий  и  для
наглядности лег на землю.
     - На какой почве?
     - На нервной! - нервно огрызнулся Шипе-Топек, устраиваясь поудобней.
     - Ха! - сказал Яманатка. - Не на нервной, а на почве болотной  почвы.
Опять, небось, надышался ядовитых испарений во мхах "Моримуха бесстыжего".
     - Сам ты бесстыжий и черствый к тому же. Тебе не понять мук истинного
интеллигента... Вот у меня например - две головы...
     - А у меня - шесть рук, ну и что?
     - Сравнил тоже, руки и головы, - фыркнул Шипе-Топек, но  встал,  -  а
вот Рекидал-Дак, между прочим, мне говорил...
     - Между прочим твой Рекидал-Дак - самый крупный враль и бездельник  в
нашем пяти-мерном пространстве, - резонно возразил Яманатка.
     - Зато он отзывчивый!
     - Аморфный он, а не  отзывчивый  и  даже  временами  газообразный!  -
Яманатка сложил на груди все свои три пары рук и с  вызовом  посмотрел  на
Шипе-Топека.
     Шипе-Топек с сомнением покачал сначала правой головой, а потом  левой
и тяжело вздохнул:
     - Зато ты у нас - кристаллический.
     -  А  что  газообразный  не  может  быть  отзывчивым?   -   вкрадчиво
прошелестел  Рекидал-Дак,  как   всегда   сконцентрировавшись   совершенно
неожиданно и, как всегда, в некотором отдалении. Так на  всякий  случай  -
мало ли что.
     - Делом над помогать! - резко бросил Яманатка.
     - Делом - телу, а душе...
     - Только в борьбе...
     - Нельзя же вечно бороться...
     - Сильная личность...
     - А как же душа?
     - Эй!!! Кто здесь больной, в самом деле? - возмутился Шипе-Топек.
     - Ну что, будем лечить или  пусть  поживет?  -  злорадно  осведомился
Рекидал-Дак.
     Яманатка  свирепо  "зыркнул"  на  полупрозрачного   Рекидал-Дака   и,
переведя взгляд на безутешного Шипе-Топека, мрачно подытожил:
     - Придется показать тебя Огме.
     - Нет! Только не это!!! - испугался Шипе-Топек.
     - А что же ты думал: болеть сплошное удовольствие? -  сурово  спросил
Яманатка и решительно потянул Шипе-Топека за собой.
     Рекидал-Дак двинулся следом, соблюдая  некоторую  дистанцию,  так  на
в