.
А вот в наше время...
     Тихон осторожно продвинулся вперед еще метра на четыре  и  попробовал
постучать в дверь... Удивительно, но удалось это с первого раза. За дверью
завозились и простуженный голос прохрипел:
     - Это вы, Марк Абрамович? Входите - не заперто.
     - Нет, это я - Тихон, - сказал Тихон и вошел, о чем тут  же  пожалел:
прямо под тускло светившей лампой  без  абажура,  сиротливо  свисавшей  на
длинном и грязном шнуре, стоял большой черный гроб. В гробу сидел  бравого
вида старик.
     - Входите Тихон, и помогите мне отсюда выбраться.
     - Э-э, а зачем вы... туда?.. - промямлил Тихон.
     - А ведь не плохо буду  смотреться?  -  вопросом  на  вопрос  ответил
жизнерадостный старик.
     - Когда? - не сразу дошло до Тихона.
     Старик лег и сначала зажмурился, а потом приоткрыл один глаз.
     - Я наверное не вовремя? - прошептал Тихон, - я  попозже  зайду...  -
добавил он, чувствуя, что говорит явно невпопад.
     -  Вот,  вы  молодежь  вечно  так,  будто  у  вас  вечность  впереди:
"попозже-попозже", пока  совсем  поздно  не  будет.  Ну,  а  при  нынешнем
дефиците, обо все надо загодя беспокоиться... Да помогите же мне выбраться
отсюда!
     - Да-да, конечно...
     - Может хотя бы чайку попьем?
     - Извините - спешу! - Тихон пулей вылетел в коридор, забыв  даже  то,
за чем приходил и опять налетел на проклятый тазик.
     - Марк Абрамович, это вы?
     - Нет это я - Тихон!
     - Тихон, зачем вы постоянно роняете этот тазик?
     "Хороший вопрос: зачем?" - мрачно подумал Тихон, пристраивая тазик на
изначальное место.
     - Тихон, кстати, вы не в курсе: вышло в отставку правительство...
     - Нет. Но я постараюсь  провентилировать  этот  вопрос!!!  -  рявкнул
Тихон и лавируя между  невидимыми,  но  хорошо  ощутимыми  предметами,  по
диагонали пересек коридор. По его расчетам здесь  должна  была  находиться
шестая квартира. Тихон постучал и понял что промахнулся -  пред  ним  была
глухая стена. Раскинув  руки  Тихон  припал  к  стене,  кончиками  пальцев
пытаясь нащупать дверной косяк. Сзади  послышалось  тяжелое  астматическое
сопение, и Тихон так и застыл - распластавшись.
     - Марк Абрамович, это вы? - негромко спросили у самого уха.
     - Нет, это я - Тихон, - зачем-то шепотом ответил Тихон.
     За спиной чиркнули спичкой.
     "Интересно, как я выгляжу со стороны?" - подумал Тихон.
     - Ишь ты! - восхитились за спиной. - Иисус коммунальный...
     - Я не Иисус, я - Тихон, - упрямо возразил Тихон.
     Свет погас, но за это мгновение Тихон успел  заметить  где  находится
дверь к которой он так стремился. Осторожно, чтобы не задеть чертов тазик,
Тихон переместился вправо и постучал.
     - Марк Абрамович, это вы?
     - Нет, - печально ответил Тихон, - это я - Тихон.
     - И чего тебе надобно, Тихон?
     - Я бы хотел одолжить у вас десятку  до  зарплаты,  -  сказал  Тихон,
стараясь чтобы голос звучал как можно искренней и доверительней.
     - А зачем тебе деньги, Тихон?
     - В каком плане, философском, что ли?
     - В сугубо материалистическом. Может ты владеешь информацией:  где  и
какой "выбросят" дефицит?
     "Лично мне кажется, что весь  дефицит  уже  давно  выбросили,  вопрос
куда? (Я уже не спрашиваю: зачем?)"  -  подумал  Тихон,  но  посчитал  что
делиться этими мыслями в данной ситуации не стоит, поэтом вслух,  все  так
же доверительно, сообщил:
     - Нет у меня информации, и десятки, если вы не дадите не будет.
     - Не в деньгах счастье, Тихон. Особенно если они не конвертируемые...
     - Бог с ними с деньгами, мне бы десятку?
     - Деньги развращают... Надо просто хорошо и упорно трудится, а деньги
сами к тебе придут... потом.
     - Мне бы сейчас.
     - Подожди, я запишу: выдано - Тихону десять рэ...
     - Спасибо, большое спасибо,  очень  большое...  -  пролепетал  Тихон,
зажимая в потной ладони вощеную новенькую купюру.
     Дверь захлопнулась, и Тихон вновь  оказался  "во  мраке",  мучительно
раздумывая в какой стороне находится мерзкий тазик.
     - Марк, милый!
     - Я не Марк...
     - Не шути так, Марк.
     - Я не шучу!!!
     - Значит ЭТО правда?
     - Конечно - правда, - уверенно сказал Тихон, убежденный как никогда в
своей правоте, но все же пытаясь разглядеть в беспросветной тьме того, кто
его так крепко и горячо обнимает.
     - Ты меня бросил.
     - Куда бросил?
     - Как ты можешь паясничать в такой момент, Марк? Ты  меня  совсем  не
любишь!
     -  Но,  я  не  Марк!!!  -  взревел  Тихон,  силясь  освободиться   от
обволакивающих жарких рук. - Тихон я!
     - Какой Тихон?
     - Обыкновенный... Тихон.
     - Так значит вы не Марк Абрамович?
     - Нет конечно. Тихон я.
     - Что же ты гад сразу не сказал?
     - Я сказал...
     - Сказал... А впрочем, может зайдешь... Тихон?
     - Извините, но я очень спешу...
     - Не пожалеешь!
     - Но, мне надо...
     - Знаем мы, что вам всем надо!
     - Вы заблуждаетесь.
     - Сам ты блу...
     - А я говорю - заблуждаетесь! - заартачился Тихон.
     - Ну и вали отсюда импотент, несчастный!!!
     Тихона ощутимо пихнули, и он  налетел  на  все  тот  же  "голосистый"
тазик. Тазик победно загрохотал.
     - Тихон, вы опять уронили тазик?
     - Я не Тихон, - огрызнулся Тихон. - Я - Марк Аврелий! - но тут  же  в
испуге чуть не прикусил язык, напряженно вглядываясь в  окружающее  черное
Ничто, но воинствующая амазонка исчезла или очень хорошо затаилась.  Тихон
вздохнул и двинулся по коридору.
     - Марк Абрамович, вы на меня наступили.
     - Я не Марк Абрамович, - по инерции вяло возразил Тихон, - я Тихон...
А впрочем, как вам будет угодно ("Только бы не уронить  тазик!")  Мне  все
равно.
     - Мне и подавно - только сойдите с меня!
     Тихон сделал шаг в сторону  и  почувствовал,  что  падает.  Судорожно
пытаясь сохранить равновесие, Тихон, как индюк  возомнивший  себя  птицей,
дилетантски взмахнул пару раз "крыльями" и: сначала с жутким грохотом упал
дьявольский тазик, а вслед за ним и  сам  Тихон,  совершенно  одуревший  и
утративший всякую ориентацию, накренился как корабль терпящий  бедствие  и
завалился, угодив грудью в чьи-то незапертые двери...
     - Абрамыч пришел!!!
     - Я Тихон, - глухо сказал Тихон, понимая, что это ничуть не объясняет
его экстравагантного способа наносить визиты.
     Но никто, собственно, и не ждал особых объяснений.  В  комнате,  куда
отчасти не по своей воле и так поспешно попал Тихон было так накурено, что
большинство коренных обитателей наверное и не  заметило  незваного  гостя.
Зато меньшинство явно обрадовалось новому лицу:
     - Мужик, выпей со мной.
     - Тихон я!  -  поднимаясь  и  отряхиваясь  сказал  Тихон  без  особой
надежды.
     - Мужик Тихон, выпей со мной!!!
     - Не пей с ним Тихон. Иди к нам, тут и выпьешь.
     - Да я не...
     - Мужик Тихон, ты где?
     - Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!!!
     - Мужик Тихон, а-у?!
     - Гаси свет, ребята! Плясать будем!!!
     - МУЖИК ТИХОН!!!
     ... ... ...
     "Господи, тьма-то какая! Только  огоньки  сигарет  -  будто  во  тьме
прячется стая одноглазых волков." - Тихон попытался проскользнуть к двери,
но был отловлен и ангажирован на танец.
     - Абрамыч, давай убежим отсюда!
     - Тихон я... - тоскливо протянул Тихон, пытаясь не сбиваться с ритма,
чтобы не выпасть из общего коловращения и не быть затоптанным.
     - Черт с тобой! Тихон - так Тихон... Возьми меня с собой, Тихон!
     - Куда?
     - Куда угодно, лишь бы отсюда.
     - Мужик Тихон, вернись я все прощу!!!
     - Ребята, врубай свет - пить будем!
     Тихон понял, что другого  такого  момента  не  будет,  и  рванулся  к
выходу...
     - А-а-а!!! Абрамыч пришел!
     - Да нет, это мужик Тихон слинял.


     Тихон стоял в коридоре привалившись спиной к двери, чтобы блокировать
погоню. В левой руке он держал мятую  и  слегка  размякшую  десятку,  а  в
правой...
     - Тебя как звать-то?
     - Виктория.
     - Видишь ли Вика...
     - Ни черта я не вижу. Темень тут, хоть голой танцуй.
     - Не надо! - испугался впечатлительный Тихон, и тут же  схлопотал  по
физиономии. - Ты что, Вика?
     - Ну и сволочь ты Марк! - раздался совершенно другой, но тоже женский
голос. - А этой... я сейчас... патлы...
     - Тихон я!!! - гаркнул Тихон так, что задребезжал давно  не  падавший
тазик.
     - Извините!
     - ИДИТЕ ВЫ ВСЕ!!!


     И все ушли. Тихон постоял, беспомощно  моргая  бесполезными  во  тьме
глазами. Сделал пробный шаг и естественно наподдал  тазик.  Тазик  истошно
загрохотал.
     - Войдите, - раздался негромкий голос слева, и Тихон обреченно  пошел
налево...
     - Я - Тихон! - едва приоткрыв дверь свирепо объявил Тихон.
     - Очень приятно.
     - Я ТИХОН! Не Абрамыч, не Адамыч и не Марк, а Тихон.
     - Очень приятно, Тихон.
     - Но я не Марк Абрамович... - в отчаянии прошептал Тихон.
     - Мне все равно очень приятно.
     - Почему?
     - Я уезжаю...
     - Куда?
     - Это не важно.
     - А что же важно?
     - То что - ОТСЮДА.
     Тихон огляделся и только  сейчас  обратил  внимание,  что  комната  в
которую он попал представляет собой полый куб - вид изнутри.
     - Ну, я пошел, - сказал покладистый незнакомец и, обминув впавшего  в
задумчивость Тихона, не торопясь вышел в коридор.
     "Ушел. Может нужно было его удержать?"
     Тихон выскочил в коридор вслед за незнакомцем, но в  незыблемой  тьме
не было никакой возможности что-либо разглядеть.
     Нерешительно потоптавшись  Тихон  попытался  вспомнить:  куда  же  он
собственно спешил?
     Где-то нудно капала вода...


     - Эй! Есть тут кто-нибудь? - в отчаянии гаркнул  одинокий  Тихон.  На
мгновение ему показалось, что в  дальнем  конце  коридора  мелькнул  свет.
Тихон метнулся вперед, но наступил на давно не попадавшийся под ноги тазик
и,  завертевшись  волчком,  рухнул  прямо  на  холодные  каменные   плиты,
выстилавшие пол коридора...


     - Слушай, Марк, я приторчал! Я наверное на ней женюсь!
     - А как же... - вяло попытался возразить Тихон,  в  тоске  прижимаясь
щекой к холодным плитам.
     - Ах, оставь! То было так... мимолетное увлечение, а это эдак...
     - Но...
     - Ты прав, старик - это уже шестая. Но, я-то у нее тоже пятый.
     - А...
     - Конечно у нее есть недостатки!
     - И...
     - Но я-то тоже не подарок!!!
     - У...
     - Ах, девчонки! Это моя слабость, ты же знаешь.
     - Я...
     - Слушай, а с той... Ну ты помнишь! Очаровашка...
     - Я НЕ МАРК!!!
     - Что же ты мне тогда в душу лезешь, зараза?!
     Тихон судорожно вздохнул и  явственно  ощутил  как  перед  его  лицом
прошли огромные грязные башмаки.
     "Господи, как душно! Хотя бы дождь пошел. А лучше гроза... с  градом,
с ураганом, тайфуном, цунами и хотя бы чуть-чуть света!!!"
     Тихон перевернулся лицом вверх.
     "Почему-то совершенно не видно звезд?.."
     Тихон встал и побрел наугад.
     "Здесь я уже был... Только тогда в  этом  дурацком  гробу  сидел  тот
смешной старик."
     Тихон сел на бортик, похожего на огромный черный "кадиллак", гроба.
     "А интересно, как я буду смотреться?!"
     - Вы неплохо смотритесь, но плохо выглядите, Марк Абрамович.
     "Я не Марк! Я - Тихон!!!"
     - Ай-ай-ай! Такой молодой... Вот в наше время...
     "Я НЕ МАРК, Я ТИХОН!"
     - Ребята, дружно, вместе, одновременно, за все концы... Взяли!!!
     "ЯТИХОНЯТИХОНЯТИХОН..."
     - Странный человек был этот Марк Абрамыч.
     "Я НЕ..."
     - Зажгите свечу. Сейчас будем выносить.
     "Я!!! НЕ!!!"
     - Пошли!
     "Господи, да они же слепые!"
     - Странный человек был этот Марк!
     "Ну и черт с ним."
     Свеча погасла, и коридор вновь погрузился во мрак.





                             ПОКА ДУЕТ ВЕТЕР


     Он осторожно  приподнял  голову  и  прислушался:  ветер  стих.  Было,
вообще, на удивление тихо.  Лес  был  мертв.  Не  шелестела  умиротворяюще
листва на  абсолютно  голых  ветвях,  и  в  мертвых  кронах  не  суетились
бестолковые птицы.
     Он  поспешно  выбрался  из  оврага  и  вновь  упрямо  пошел   вперед.
Необходимо было не мешкая идти до  следующего  ближайшего  укрытия,  чтобы
рационально использовать непродолжительную, периодически  предоставляемую,
господствующими в этих краях ветрами, передышку.


     Пару  раз  ветер  уже  заставал   его   на   открытом   пространстве.
Удовольствие, чего  греха  таить,  ниже  среднего...  Одно  ребро,  так  и
срослось у него с тех пор неправильно. Не ломать же его теперь опять!
     Он шел быстро стараясь не смотреть вперед и не загадывать  заранее  -
подвернется ли впереди надежное укрытие...
     Однажды он просидел в какой-то трубе целых пять  дней  и  понял,  что
если на шестой у него не хватит мужества уйти,  эта  труба  -  станет  его
могилой. Но он ушел... Вот тогда-то его первый раз  и  прихватил  ветер  в
"чистом поле", и неудачно сросшееся ребро он сломал именно тогда...
     Но в следующий период затишья, он все же встал и пошел вперед...
     И шел пока не свалился... А в следующий период, снова встал  и  снова
пошел вперед. А когда опять упал, то полз пока не потерял сознание.
     Но ребра - бог с ними - они хоть как-то срастаются,  а  вот  обувь...
Обувь, действительно, была его слабым местом.
     Первый порыв ветра качнул мертвые деревья.
     Надо спешить - скоро ветер заявит о своих правах во весь голос...


     Ему повезло: в этот раз он набрел на город. Набрел в самый  последний
момент, когда идти стало уже совсем  невозможно.  От  ветра  перехватывало
дыхание, слезились глаза.
     Последние метры он уже полз на ощупь...
     Наткнувшись на дом, он сначала  заполз  с  подветренной  стороны,  но
понял, что долго не выдержит: ветер крепчал и даже с подветренной  стороны
умудрялся закручиваться  в  спираль,  образуя  небольшие  мощные  торнадо,
засасывающие мелкие предметы и всякий мусор.
     Он пополз вокруг дома, ощупью пытаясь определить где находится дверь.
Неожиданно он скорее почуял, чем понял, что в  плотной  монолитной  стене,
где-то слева, образовалась щель. Из последних сил он втиснул  в  отверстие
свое истерзанное тело и потерял сознание...


     Момент беспамятства, по-видимому, был не долгим. Очнувшись, он увидел
прямо перед глазами огромные добротные ботинки из  грубой  черной  кожи  и
понял, что все еще лежит на земле, но теперь ветер  завывал  и  бесновался
где-то далеко за добротными, как эти ботинки, стенами.
     Он с трудом  улыбнулся  и  попытался  встать.  Ему  никто  не  помог,
поэтому, удалось это не сразу. Но он встал и... снова улыбнулся, а  потом,
близоруко щурясь, огляделся вокруг.
     В большом тускло освещенном помещении без окон находились кроме  него
еще пятеро: трое мужчин, удивительно  похожих,  и  на  вид  приблизительно
одного, достаточно неопределенного возраста; и две женщины - одна  молодая
и наверно красивая, а вторая - настолько блеклая  и  невыразительная,  что
отвернувшись, о ней нельзя было сказать ни слова.
     Он пошатнулся, но устоял и  не  переставая  спокойно  улыбаться  тихо
произнес:
     - Здравствуйте!
     -  Еще  один  блаженный!  -  прозвучал  хриплый  надтреснутый  голос,
принадлежащий мужчине, который казался несколько моложе остальных.
     -  Заткнись,  -  беззлобно  буркнул  обладатель  ботинок,  равнодушно
разглядывая улыбающегося пришельца. - Как тебя зовут?
     - Разве это имеет значение? - спросил он не переставая улыбаться.
     - Пожалуй, что нет...
     - Да, что ты с ним возишься, батя? - опять  "проскрипел"  молодой.  -
Вышвырнуть его надо туда, откуда пришел!!!
     - Я тебе сказал заткнись, - почти так же сухо, без выражения произнес
"батя", но что-то в его голосе прозвучало такое, от  чего  молодой  втянул
голову в плечи и затих.
     - Может гость... - попыталась вмешаться бесцветная женщина.
     - Я понять хочу, - не обращая внимания на реплику женщины раздраженно
сказал "батя", складывая на могучей груди огромные волосатые руки. -  Чего
вам не хватает?!! Что вас гонит по свету?
     - Ветер, наверное, - устало сказал он, прислоняясь спиной к косяку  и
невольно переводя взгляд на королевские ботинки: в таких, наверное,  можно
было целый год идти и горя не знать.
     - Вы пока перед ним тут соловьем заливаетесь, а он-то  глаз  на  ваши
ботиночки уже положил, - злорадно объявил третий,  до  сих  пор  молчавший
мужчина. - Уведет, как пить дать!
     "Батя" с подозрением покосился на собственные ботинки и  презрительно
хмыкнул:
     - Ну нет, зятек, они даже этого не умеют, не то что  ты  у  нас!  Они
ведь все такие, такие... одно слово  -  безвредные.  Ты  ведь  безвредный,
парень, а?
     Он молча кивнул и улыбка на его губах  на  мгновение  угасла,  но  он
поймал  настороженный  взгляд  молодой  женщины  и  вновь   обезоруживающе
улыбнулся.
     - Я же говорил:  блаженный!  -  злобно  проворчал  самый  младший  из
мужчин.
     - Гость наверное устал, - робко сказала бесцветная женщина.
     - Может вы его еще и кормить собираетесь? - заворчал "зятек". - Самим
жрать нечего... - Но поймав взгляд обладателя ботинок сбился и замолчал.
     В комнате повисла  гнетущая  тишина,  оттеняемая  жутким  воем  ветра
снаружи.
     - Ладно, мать, дай  ему  что  нибудь  перекусить,  -  сказал  "батя",
обращаясь к бесцветной женщине.
     - Я не голоден, - сказал он.
     - Бери дурак, раз дают, - злобно проворчал "зятек".
     - Но спать будешь здесь, - как всегда не обращая ни на кого  внимания
сказал "батя". - Чтобы на верху духу твоего не было! А как ветер утихнет -
и здесь тоже.
     Он кивнул и вновь поймал на себе напряженный взгляд молодой женщины.
     Больше не сказав ни слова хозяин развернулся и, тяжело ступая  своими
роскошными ботинками, пошел вглубь комнаты к винтовой лестнице, ведущей на
второй этаж.
     За "батей" молча потянулись остальные. Когда они  гуськом  подымались
по лестнице, то молодая женщина еще раз пристально посмотрела на  него,  и
хотя он не смотрел в ее сторону, он кожей почувствовал этот взгляд.
     В комнате кроме него  осталась  только  бесцветная  женщина,  которая
суетливо постелила в углу какое-то драное одеяло и поставила рядом на  пол
миску с хлебом и кружку с молоком.
     - Спасибо, - сказал он.
     Она посмотрела на него удивленно и слегка испуганно и  молча  юркнула
вслед за всеми.
     Оставшись один он сел на одеяло, с наслаждением вытянув усталые  ноги
и привалившись спиной к прочной стене, за которой ветер в бессильной злобе
выл и  стонал,  словно  сознавая,  что  добыча  и  на  этот  раз  от  него
ускользнула. Потом не спеша он съел хлеб, запивая его молоком и впервые за
много дней спокойно лег навзничь, вытянувшись всем многострадальным  телом
и широко раскинув разбитые исцарапанные руки...
     Разъяренный  вой  ветра  за  стеной  лишь  усиливал  чувство,   пусть
временной,  но  защищенности.  Обыденное  для  него   состояние   извечной
неудовлетворенности и неприкаянности мягко отступило в тень. Незаметно для
себя он впервые за много-много дней спокойно уснул...


     Проснулся он оттого,  что,  несмотря  на  неутихающий  вой  ветра  за
стеной, услышал какой-то посторонний звук. Звук повторился, и он понял что
это едва уловимый вздох. Он открыл глаза и скорее угадал,  чем  увидел,  в
кромешной тьме женский силуэт.
     - Ты ждал, что я приду? - едва слышно спросила женщина, и хотя  голос
у нее был чуть хрипловатый и достаточно низкий, он понял что она еще очень
молода. - Муж спит. Он всегда уже спит в это время. И все уже спят.  Здесь
все спят даже когда бодрствуют...
     - Ты напрасно это сделала, - сказал он.
     - Много ты понимаешь, - шепнула она.
     - Ты завтра будешь жалеть об этом.
     - У нас здесь - не бывает завтра,  у  нас  здесь  всегда  -  сплошное
вчера.
     - Ты молодая и красивая, - грустно сказал он,  -  ты  не  должна  так
говорить.
     - Кому зд