нул
огненной струей в сторону Путника...
     На этот раз луч с шипением растаял не долетев до цели метра  полтора,
по дороге опалив Берку правую сторону лица.
     Крак нырнул в лес и пропал.
     - Берк, а мы с тобой кажется  недооценили-то  ученичка.  Ученик  явно
обещает превзойти своего незабвенного блаженной памяти учителя!
     Берк промолчал. Нестерпимо болела обожженная щека,  но  кажется,  это
помогло Берку вновь стать самим собой.



                                    14

     - Напрасно вы, Уно, возитесь с этими... инкубаторскими!
     Уно вздрогнул и оглянулся: прямо на него надвигался огромный  пес,  с
которым они с Сумком уже имели возможность познакомиться,  но  возможность
эту не использовали. И сейчас желание  познакомиться  не  возникало  -  уж
больно песий вид был внушителен.
     - Вот это дворняга!  -  радостно  пропищал  Гомункулус,  с  интересом
разглядывая пса через трещину из своей банки.
     - Не дворняга, а инспектор, -  важно  пробурчал  пес.  -  И  даже  не
инспектор, а Генеральный Инспектор. Но Вы, -  пес  кивнул  Уно,  -  можете
называть меня просто ГИ.
     - Эй гениальный инструктор, может хоть ты знаешь, что такое килька? -
оживился Гомункулус.
     Но Инспектор ответить не успел...
     Все проходы между многочисленными банками  вдруг  заполнили  шустрые,
мерзко шелестящие старички.
     Старички облепили банки и безумолчно галдя  стали  тыкать  сухонькими
корявыми пальчиками в стекло, отчего Гомункулус съежился и забился в  свой
цилиндр.
     - Поторопитесь Уно! - хрипло прорычал Генеральный Инспектор. -  Скоро
наступит час F.



                                    15

     - Сидишь?
     - Сижу.
     - Я тебе поесть принес, - трактирщик Бом  поставил  огромную  корзину
битком набитую всякой снедью рядом с безутешным Сумком.
     Сумк был так погружен в тяжкие раздумья и  ожидание,  что  ничуть  не
удивился появлению Бома - здесь в лесу, сейчас, да еще с  корзиной  полной
всевозможных деликатесов. Будто каждую лунную ночь Бом бродил  по  лесу  и
угощал всех  подряд,  просто  из  альтруистических  соображений,  то  есть
совершенно даром.
     - Ешь!
     Сумк послушно стал жевать все  подряд,  толком  не  сознавая  что  он
собственно ест, не переставая при этом с  отрешенным  видом  наблюдать  за
оврагом. Трактирщик, скрестив на груди толстые волосатые руки,  возвышался
над Сумком, застыв в почетном карауле.
     - Ты Крака не видел? - спросил Бом, как бы невзначай  и  даже  сладко
зевнул при этом.
     Сумк, не переставая жевать, отрицательно помотал головой.
     Овраг был пуст. Проклятый туман пока и не собирался его заполнять.
     Но Сумк - ждал и верил. Верил и ждал.



                                    16

     - ...это Старцы, - нехотя сообщил пес  ГИ,  стараясь  не  глядеть  на
суетящихся старичков. Старцы как очумелые носились  от  банки  к  банке  и
галдели, причем все сразу, стараясь перекричать друг друга.
     В этом визгливом гуле с большим  трудом  можно  было  разобрать  лишь
отдельные обрывки фраз.
     - ...интеллектуальный привес...
     - ...адсорбция экстрасенсорной информации...
     - ...стагнация информационных каналов...
     Уно глядел на суету старцев как завороженный, силясь уловить смысл  в
их безумном танце.
     - Надо уходить - скоро наступит час F, - напомнил о своем присутствии
Генеральный Инспектор.
     Но тут дико закричал и забился, как раненная птица Гомункулус:
     - Зачем, зачем все это??? Разве можно так жить? Я  не  хочу...  -  Он
кинулся на колени  и  голыми  руками  стал  расширять  трещину  в  стекле,
обрезаясь в кровь о острые края и расшвыривая вокруг вывороченные осколки.
     Суета  старцев  стала  просто  невообразимой,  как  в   потревоженном
муравейнике -  хаотичной,  но  в  то  же  время,  подчиняющейся  какому-то
неведомому закону, а лепет слился в нечто нечленораздельное и пугающее.
     -  А-а-а!!!  -  рычал  Гомункулус,  стараясь  протиснуть   голову   в
образовавшуюся дыру и раздирая в кровь лицо. - Я  задыхаюсь!  На  волю!  К
людям!
     - Ам! Ам! Ам! - чавкали бессмысленно подскакивающие старцы.
     Перекрывая все эти  хаотичные  звуки  раздался  резкий  звон,  словно
лопнула гигантская струна.
     Уно  завертелся  на  месте,  стараясь  успеть  запомнить   все,   что
происходит вокруг. ВСЕ СМЕШАЛОСЬ... Пес ГИ куда-то запропастился...
     И тут,  как  единый,  вырвавшийся  из  сотен  глоток  вздох,  грянуло
металлическим шелестом слово:
     - ФРАМММ!!!
     Сверху, из тумана выглянул один, но огромный до отвращения, глаз.
     Рядом с Уно землю вспахал жуткий матово блестящий коготь на  мохнатой
столбообразной лапе, на мгновение вынырнувший из тумана.
     И все стихло.
     Старцы, изнуренные, но как-будто просветлевшие и сыто умиротворенные,
солидными мирными ручейками, ловко обтекая по  пути  многочисленные  банки
стали рассредотачиваться, сохраняя тупую вельможную сонливость.
     Гомункулус  с  окровавленным  лицом  и  руками,   медленно   и   тупо
раскачиваясь из стороны в сторону, стоял на четвереньках у достаточно  уже
развороченной дыры, сквозь которую без труда бы уже смог пролезть.
     Уно  поймал   блуждающий   взгляд   Гомункулуса   и   ужаснулся:   на
окровавленном бессмысленном и тупом лице  блуждала  счастливая  улыбка,  а
глаза были пусты, как трамвай идущий в парк.
     - Все. Час F, - печально возвестил, вновь объявившийся пес ГИ.
     Гомункулус, ни на что не обращая внимания, залез  в  свой  цилиндр  и
счастливо мурлыкая закрыл глаза.



                                    17

     - Крака не видел?
     Сумк, одиноко застывший у края оврага,  обернулся.  Бом  с  корзинкой
куда-то пропал, зато объявился взмыленный Берк.
     - Что у тебя с лицом? - вопросом на вопрос ответил Сумк.
     - Крак поцеловал, - нехотя процедил Берк.
     Сумк краем глаза смутно уловил  движение  в  овраге.  На  дне  оврага
кто-то был. Сумк глянул внимательней - на дне оврага, прямо  в  центре,  в
позе атакующего богомола застыл Крак, с видимым  усилием  держа  в  высоко
поднятых руках непонятный черный предмет.
     - Ключ, - прошептал незаметно вынырнувший из леса  Путник  и  ринулся
вниз по склону оврага. За ним, пыхтя как боевой слон, двинулся Берк.
     Склоны оврага  вдруг  потеряли  свои  очертания,  стали  зыбкими.  Из
земляных пор, как из тяжело  больного  тела  пот,  стал  сочиться  белесый
туман: настолько плотный, что ноги здоровенного Берка увязли.
     Берк забился гигантской беспомощной мухой,  но  не  смог  сделать  ни
шагу, и лишь Путник неудержимо надвигался  на  застывшего  все  в  той  же
напряженной позе Крака.
     Воздух в овраге задрожал,  сделался  плотным.  Низкий  утробный  звук
холодной волной страха окатил  всех,  и  в  воздухе  перед  Краком  возник
огромный, плотоядно  подрагивающий  черный  квадрат.  Померк  свет  звезд.
Запахло зимой.
     Путник сделал  еще  один  шаг,  а  Крак,  качнувшись  словно  плоская
вырезанная из картона фигурка, под неестественным острым  углом  к  земле,
медленно вплыл в недра квадрата...
     И все исчезло: не было ни Берка, ни Путника,  ни  квадрата,  ни  даже
оврага.
     Вокруг  стелилась  только  серая  непроницаемая  мгла,  и   Сумк   не
раздумывая бесстрашно шагнул в этот белесый кисель.



                                    18

     - Послушайте, Уно, вам вряд ли удастся  что-либо  изменить!  У  этого
мира свои законы. В каждом мире есть и свои  паразиты,  и  эти  как  их...
Даже, если вам удастся разрушить Фрама, я отнюдь не уверен,  что  эти  как
их...  гомункулусы  в  общем,  скажут  вам  спасибо.  Жить  в   мире,   не
отгороженном от излишних  неприятностей  стенами  уютной  родной  банки...
Что-то решать! Что-то предпринимать! Думать!!! Нет, этим инкубаторским это
без сомнения не по силам! Я уже не говорю о старцах...  Да  не  бегите  вы
так! - Генеральный Инспектор вывалил огромный красный язык и тяжело дышал,
явно не поспевая за Уно. Импозантное собачье обличье  Инспектора  выражало
полную растерянность.
     - Зачем вы увязались за мной? - резко,  не  сбавляя  темпа,  на  бегу
спросил Уно.
     - Ну, предупредить, помочь, может быть...
     - Ах, помочь! - хмыкнул Уно.
     - Помочь не наломать дров!
     - А я и не собираюсь ломать... дрова, - Уно неожиданно  затормозил  и
развернулся к ГИ лицом. - Я не знаю мир, откуда вы родом. И не  знаю,  что
принято делать в вашем мире когда другим плохо. Может у вас  принято  быть
лишь сторонними наблюдателями, но в нашем мире... И я не успокоюсь до  тех
пор, пока этот здешний мир не расшатаю так... Что все эти фрамы  старцы  и
прочие паразиты...
     - Но, послушайте, Уно, - растерянно пролепетал ГИ.
     - Не хочу слушать! - отрезал Уно, сам того не замечая, что  повторяет
слова несчастного Гомункулуса. - Пора не только болтать, но и делать, хоть
что-то!
     Уно в ярости развернулся  и  налетел  на  огромный  волосатый  столб,
совершенно неожиданный в этом проклятом тумане.
     Уно вскинул голову вслед за уходящим ввысь столбом и увидел, что  его
внимательно изучает огромный, неестественно огромный глаз.



                                    19

     Сумк удивленно повертел головой. Туман остался где-то далеко в верху,
здесь плавали лишь жалкие ошметки.
     На небольшом пятачке, в тихой и уютной ложбинке, расположилось  сотни
три чистеньких и опрятных старичков. Похоже у  старичков  был  тихий  час.
Сбившись в небольшие кучки, старички мирно посапывали, изредка  вздрагивая
во сне и аппетитно чавкая.
     - Старцы! - брезгливо поджав губы, прошептал Путник.
     Берк угрюмо кивнул, а Сумк удивился:
     - За что вы их так не любите?
     - Интеллектуальные клопы! Их не только я не люблю, их никто  и  нигде
не любит. И скажите спасибо, что мой драгоценный братец  Шаркан  не  успел
дать и вам повод их не любить.
     - Спасибо, - машинально сказал Сумк, разглядывая окружающий пейзаж.
     Местность вокруг, ничуть не  напоминала  знакомый  овраг,  куда  Сумк
прыгнул вслед за всеми. Как только серая пелена не спеша поднялась, Сумк с
удивлением обнаружил, что  стоит  на  небольшом  холме.  Рядом  растерянно
озираясь стоит Берк и Путник, но этот-то, как раз с таким видом, как будто
каждый день только и делает, что прыгает в овраги, а  попадает  на  холмы.
Прямо перед ними расстилалась эта самая ложбинка,  с  лежбищем  загадочных
старцев, внушающих такое отвращение Путнику.
     - Уже насосались! - зло процедил Путник и стал  спускаться  с  холма,
стараясь не смотреть в сторону лежбища.
     Сумк еще раз окинул все внимательным взором, но нигде не увидел  даже
следов: ни Крака, ни тем более ужасного Черного Квадрата. Сумк скептически
хмыкнул  и  двинулся  вперед  стараясь  ступать  по  единственным   хорошо
различимым следам, следам - Путника. Замкнул караван Берк,  вновь  ставший
прежним - сильным и ловким охотником, и в руках у него  вновь  был  верный
арбалет.
     Дальше нам нельзя! - Путник вдруг резко  затормозил,  так  что  Сумк,
шедший следом, по инерции налетел на  его  спину.  Спина  была  твердая  и
холодная на ощупь, словно под одеждой Путника  был  панцирь.  Сзади  Сумка
наподдал  Берк,  и  Сумк  успел  подумать,   что   можно   посочувствовать
металлической болванке, когда она находится между молотом и наковальней, а
она ведь все таки металлическая...
     Впереди в тумане стала вырисовываться гигантская ажурная конструкция:
этакая вместительная посудина со  множеством  причудливых  ножек.  "Ножки"
зашевелились,  сооружение  пришло  в  движение  и  стало  видно,  что  это
огромный, словно водонапорная башня,  паук.  Посреди  единого  головобрюха
торчал безобразный глаз величиной с небольшое озеро.  А  внизу  совершенно
крошечный, почти незаметный рядом с безобразной паучьей лапой стоял Уно, и
к его ногам испуганно жался пес.



                                    20

     - Ну, чего уставился?! - крикнул Уно, запрокинув голову.
     - Вы бы лучше в глаза ему не смотрели, на всякий случай,  -  заскулил
пес ГИ. Сам он лег у ног Уно, закрыл глаза, а для  верности  накрыл  морду
лапами.
     В бессильной ярости бросился Уно на гигантскую  паучью  лапу:  колотя
кулаками и вырывая клочья шерсти...
     Паук шевельнулся, и словно холодные скользкие пальцы проникли в  мозг
Уно: неспешно копошась в мыслях и перебирая копилку памяти.  Перед  широко
распахнутыми глазами  Уно  вдруг  возникли  цветовые  пятна,  завертелись,
сложились узнаваемые картинки, и  вот  уже  воспоминания  детства  шальным
калейдоскопом.
     Потом "пальцы"  напряглись,  силясь  вырвать  все  мысли  как  единый
больной зуб и... ослабли.
     Паук заворочался и подцепил Уно когтем за шиворот.
     Впившись двумя руками в соседнюю паучью лапу, Уно попытался вырваться
освободиться, но паучья шкура под руками треснула, и Уно повис в  воздухе,
зажав в руках жалкий клок шерсти.  Под  вырванным  клоком  на  лапе  паука
явственно блеснул металл.
     - Консервная банка?!! - пораженно вскрикнул Уно, а пес ГИ еще сильнее
вжался в землю и тихонько завыл.



                                    21

     - Если вы собираетесь стрелять, - спокойно сказал  Путник  застывшему
рядом Берку, - то теперь как раз самое время. И  цельтесь,  пожалуйста,  в
глаз!
     Берк, как механический автомат, медленно, невыносимо медленно  поднял
свой огромный арбалет...
     - Стреляй! Ну же, стреляй!!! - нетерпеливо вытанцовывал рядом Сумк.
     Не обращая ни на кого внимания, спокойно и сосредоточенно, Берк очень
тщательно прицелился и наконец выстрелил.
     Раздался громкий и резкий звон. Глаз "паука" Фрама пошел трещинами, а
потом на землю посыпались осколки самого обыкновенного стекла.
     Фрам завертелся на  месте,  взрывая  землю  вокруг  своими  стальными
когтями, и сильно накренившись, стал заваливаться на бок.
     Уно, сорвавшись с паучьего когтя, рухнул прямо на спину  затаившемуся
Генеральному Инспектору.
     - Ну, а теперь - готовьтесь! -  так  же  спокойно,  будто  ничего  не
произошло, сказал Путник и взялся за рукоять своего меча.
     Из черного провала, зиявшего на  месте  разбитого  стеклянного  глаза
Фрама, торжественно  плавно  и  медленно  выплыл  и  развернулся  огромным
пиратским флагом, чуть вздрагивающем  на  ветру  от  мерзкого  плотоядного
возбуждения - Черный Квадрат.



                                    22

     - Уно, лови! - крикнул Путник, и его короткий меч вонзился в землю  у
ног Уно.
     Черный Квадрат чуть шевельнулся, и Берк,  Сумк,  ГИ,  и  даже  Путник
застыли в неестественных позах, не завершив начатых движений.
     Черный Квадрат лег огромным черным  озером.  Воды  его  пошли  рябью,
потом волнами, из которых вытянулись черные щупальца.
     Тысячи ярких точек вспыхнуло в голове Уно. Мысли, как раскаленные  до
бела железные прутья, начали терзать мозг одновременно  в  разных  местах.
Словно стая гиен рвущая и растаскивающая в  разные  стороны  свою  добычу.
Взор Уно обернулся вовнутрь, и Уно ослеп от бушующих красок...
     На мгновение собравшись с силами, Уно вслепую взмахнул мечем,  и  тот
час тьма затопила мозг.
     Только, как жилка на виске, пульсирует в мозгу единственная мысль:
     - Кто ты? Кто ты? Кто ты?
     - Я - Человек! - выкрикнул Уно.
     Черный Квадрат изогнулся и угрожающе навис  над  Уно.  Как  в  кривом
зеркале в его черных глубинах возник карикатурный  образ.  Сначала  жалкий
головастик с хвостом и жабрами, потом огромный  тупой  динозавр,  а  затем
хилое  голое  существо,  наподобие  Гомункулуса.   Кожа   существа   стала
прозрачной... Хорошо можно было различить, как пульсирует-бьется крошечное
осклизлое сердце, как вздымаются и опадают бесформенные  легкие,  и  кровь
злобными толчками двигается по сосудам.
     Существо исчезло, а на черном экране возник гигант, с головы  до  ног
закованный в латы. Гигант стоял, широко расставив столбообразные ноги,  на
развалинах крошечного городка, и под  его  ногами  в  панике  метались  на
смерть перепуганные лилипутики.
     Гигант шагнул, сея смерть и разрушения. В  его  руке  блеснул  меч  -
Огромный меч, который он обрушил на Уно. Уно едва  успел  защитится  мечем
Путника...
     И меч гиганта рассыпался, словно был всего лишь  хрустальный,  а  сам
гигант съежился опал, как надувная игрушка из которой разом выпустили весь
воздух.
     Вновь колыхнулся Черный Квадрат, и душа Уно или сердце, или  что  там
еще есть у людей внутри, то, что болит подчас: от несправедливости, обиды,
бессилия или страшных  предчувствий,  все  это  закружилось,  завертелось,
рухнуло в пропасть...
     Раздался низкий утробный звук, который становился все  выше  и  выше,
исчезая за порогом слышимости.
     Сердце Уно остановилось, лопнули  тысячи  банок,  где  были  заточены
гомункулусы.
     Уно из последних сил ударил Черный Квадрат мечем Путника...
     Звук исчез, сердце вновь билось, и не было  Черного  Квадрата.  Прямо
перед Уно стояло два Крака: левый и правый. Они приблизились друг к другу,
слились - и стал один большой черный Крак.
     Крак протянул вперед черную руку. Рука была огромна и  когтиста.  Уно
отступил на шаг, споткнулся и упал, выронив меч.
     Крак дико захохотал, и его рука потянулась к  мечу  Путника.  Но  тут
ожил Инспектор. Тяжело, будто преодолевая  сопротивление,  ставшего  вдруг
вязким,  воздуха,  двигаясь   словно   в   воде,   превозмогая   невидимое
препятствие, пес ГИ одолел расстояние, разделявшее его и Крака, прыгнул  и
исчез в недрах черной фигуры.
     Крак стал терять форму, оседая черной  лужей,  но  лужа  подобралась,
сжалась, вновь превратившись в Черный Квадрат, но уже меньших размеров.
     И вновь Квадрат завис над Уно, но Уно уже подобрал меч.
     Зашевелился и Путник, упершись руками о  невидимую  преграду,  сделал
первый шаг в сторону Черного Квадрата.
     Но тут сотня  Старцев,  злобно  вопя  и  улюлюкая,  окружила  Путника
плотным кольцом. И Путник, закрыв голову руками, стал падать...
     Берк, действуя арбалетом как метлой едва успел расчистить себе дорогу
и подхватить обессилевшего Путника.
     А Сумк прорвался вперед и встал рядом с Уно.
     И Квадрат ударил еще раз...
     Из глубины памяти, из памяти клеток и атомов  у  Сумка  всколыхнулось
что-то темное, звериное и вцепилось когтями в светлое - человеческое.
     Бой с самим собой бросил Сумка на колени, и  вот  уже  он  не  бьется
плечом к плечу рядом с Уно - он борется только лишь с самим собой...
     И снова Уно взмахнул мечем Путника.
     Упал Сумк и был он пуст, как Гомункулус после часа F, и не  было  сил
даже думать.
     А Черный Квадрат стал зеркалом.
     Уно стоял с мечем Путника в руке,  против  своего  отражения.  И  Уно
шагнул вперед и вонзил меч в зеркало. А Сумк явственно увидел,  как  точно
такой же меч из зазеркалья вонзился в грудь Уно.
     Ослепительная молния ударила прямо рядом с Сумком.  От  яркого  света
Сумк ослеп и даже, кажется, потерял сознание...


     Теплый ласковый дождь привел его в чувство. Не было белесого  тумана.
Не было и Черного Квадрата.
     Неподалеку стояли Берк и Путник, у их ног лежала куча черного тряпья.
     Сумк поднялся и пошатываясь подошел поближе.
     У ног Берка и Путника лежал мертвый Крак. Дождь падал  ему  на  лицо,
промывая борозды, как бы смывая грим, прорисовывая морщины и складки.
     - Да это же трактирщик Бом! - прошептал удивленно Сумк, больше  всего
удивляясь тому, что может еще удивляться.
     И  в  то  же  время  это  был  Крак.  Впрочем  эти  фокусы  Сумка  не
интересовали. А вот один вопрос...
     - Где же Уно? - повернулся Сумк к Путнику.
     - Вот на этот вопрос  я,  пожалуй,  не  смогу  ответить,  -  печально
покачал головой Путник.
     Дождь не утихал. Невдалеке, прячась от дождя в  укромных  местах  под
поверженным Фрамом, испуганно жались Старцы.
     А отовсюду подходили мокрые, но с горящими от любопыт