а вторых порах" - вступит
в силу закон Транзитивности Зла. (Вася решил не перебивать и дослушать  до
конца) А значит и причины, с виду совершенно  невинные,  становятся  Злом,
и... рождается Канцер.
     - Короче! - не выдержал Вася. - Я, что ли, Канцер?
     Эразм окинул Васю с ног до головы скептическим взглядом и с сомнением
произнес:
     - Хиловат ты, Вася!
     - Это я уже слышал! - отрезал Вася. - Теории это хорошо...  Кому  все
до фонаря, кому транзитивно... А с кем я бороться должен?
     - Для начала, можно с самим собой.
     - Вы меня окончательно запутали своими... метафорами!  -  рассердился
Вася, и кот Эразм глянул на него впервые с уважением.
     Но тут вмешался Эд Честерфилдский:
     - Ты Вася, главное не нервничай. Нервные клетки, они знаешь...
     - Знаю! Не восстанавливаются!
     Вася замолчал сердито и вдруг заорал:
     - А подать сюда Панцера-Канцера! Мой меч - твоя голова с плеч  и  так
далее...
     - Во дает! - восхитился Эразм, а  Эд  укоризненно  покачал  вислоухой
головой.
     - Нет Канцера! - не успокаивался разбушевавшийся Вася. - Так может  и
Черного Замка нет?
     - Замок - как раз есть, - печально произнес Эд.
     - Как раз, где?
     - Да вот он, - буднично сказал Эд.



                          9. ФИЛОСОФСКИЙ ВОПРОС

     - Да вот он, - будничным тоном сказал Эд.
     - Кто ОН?
     - Точнее не он, а она - Стена.
     - Какая еще стена?
     -  Черная,  естественно.  Которой  окружен   Черный   Замок,   -   Эд
Честерфилдский раздвинул заросли колючего кустарника слева  от  дороги,  и
Вася, действительно, увидел стену, сложенную из черного  (гроссмейстер  не
баловал разнообразием) кирпича.
     Эд постучал костяшками полусогнутых пальцев по Черной Стене,  и  Васе
показалось, что за стеной кто-то спросил:
     - Кто там?
     Вася с подозрением глянул на кота Эразма, но тот упорно  рассматривал
свой хвост и по его, так сказать, лицу прочесть что-либо было невозможно.
     Вася поплевал на руки и...
     - Что ты, собственно, собираешься делать? - оживился Эразм.
     - Лезть! - мрачно ответил Вася.
     - Зачем? - Эразм даже оставил хвост в покое.
     - Чтобы попасть в Черный Замок.
     - Это - если он там есть...
     - То есть как? - возмутился Вася. - Замок окружен Стеной?
     - Несомненно!
     - Ну, вот я и полезу!
     - Это - конечно. Если ты... снаружи...
     Вася  растерянно  поморгал  глазами,  а  зловредный  Эразм   злорадно
добавил:
     - А вот если вы по одну сторону, то куда лезть-то?
     - Ты - Канцер! - почти уверенно произнес Вася.
     Эразм испуганно спрятался за широкую  спину  Эда  Честерфилдского,  а
тот, в свою очередь, примирительно заворчал, выуживая кота за шиворот:
     - Ну какой из него Канцер, так себе - сквалыга и демагог.
     - Демиург! - пискнул кот.
     - Де-ма-гог!
     - Короче, мне лезть или подождать? - Вася стал  похож  на  закипающий
чайник.
     Кот вырвался из  дружеских  лап  Эда  Честерфилдского,  отряхнулся  и
торжественно изрек:
     - Это философский вопрос... -  но  увидев,  что  Васина  правая  рука
судорожно сжимает рукоять шпаги скороговоркой закончил: -  Нет,  серьезно,
надо посоветоваться с нашими философами.
     - Давайте философов, - обреченно простонал Вася.



                         10. ДОСРОЧНОЕ БОЧКОВАНИЕ

     - Давайте ваших философов, - обреченно простонал Вася.
     Эд  Честерфилдский  вдруг  стал  торжественным  и  неприступным,  как
швейцар  (интересно,  почему  в  их  честь  назван  сыр?)  при  исполнении
швейцарских обязанностей:
     - Философов не дают, к ним приходят!
     - А потом долго отходят! - прокомментировал неугомонный Эразм.
     Философский бивуак был разбит непосредственно под Черной  Стеной.  На
большой пустоши, вытоптанной до состояния такыра, и там, и  сям  живописно
были разбросаны огромные пустые бочки. Точнее, не совсем пустые: в  каждой
сидело по философу, а еще точнее -  должно  было  сидеть,  так  как  часть
философов "бродило" по лагерю  и  "обменивалось"  последними  достижениями
философской мысли. При этом каждый философ был не только при бочке,  но  и
при фонаре.
     Направив яркий свет в лицо собеседнику, каждое  светило  (философской
мысли, естественно) яростно отстаивало только  одному  ему  приоткрывшееся
Мгновение Истины. Поэтому над пустошью стоял ровный рокот. И, при желании,
пройдя весь извилистый и тернистый Путь - от бочки к  бочке,  можно  было,
вобрав в себя отдельные Мгновения,  попытаться  сложить  эту  своеобразную
мозаику и получить - Истину. А возможно и не получить, как сказал  бы  наш
Эразм (хотя бы потому, что Мгновения часто противоречили друг другу).
     И  над  всем  этим  словесным  разнотравьем  прямо  на  Черной  Стене
каллиграфическим почерком с затейливыми завитушками было выведено:

       ДОСРОЧНО ЗАВЕРШИМ БОЧКОВАНИЕ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ В ЗАКРОМА...

     Вася понял, что - погиб.
     - Бочковать-то зачем? - вяло поинтересовался он.
     - Как зачем, как зачем? - засуетился Эразм. - А донести  до  грядущих
поколений...
     - Что, нынешним они не нужны значит?
     - ...
     - Ох, и не прав же ты, Вася!
     Вася резко обернулся,  ища  глазами  того,  кто  это  сказал.  Но  Эд
Честерфилдский смотрел на Эразма, а Эразм смотрел на Эда.
     Вася тяжко вздохнул и шагнул к ближайшему "светочу".
     - Зовут меня - Вася, - сказал Вася обреченно.



                 11. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ТЕОРИИ ЛАЗАНЬЯ

     - Зовут меня Вася, - сказал обреченно Вася.
     - Вот и ступай  себе,  Вася,  туда,  куда  тебя  зовут,  -  проворчал
заросший обильными рыжими волосами светоч, собираясь юркнуть  в  ближайшую
бочку.
     Но Вася, наученный опытом общения с нелюдимым Плазмодием,  пригвоздил
своей знаменитой шпагой (все из того  же  города  Толедо)  к  земле  подол
философской туники.
     - Имя мое - Вася! - настойчиво повторил Вася.
     -  Это  -  банальный  трюизм,  -  вынужден  был  вступить  в   диалог
пригвожденный философ. - Что в имени твоем...
     - Пусть банальный, пусть хоть ананасный! - судорожно вздохнул Вася. -
Но меня так учили - сначала представиться.
     - Представляться - мы все мастера! - пробурчал где-то за  спиной  кот
Эразм.
     - Этические нормы вариабельны в темпоральном смысле и коррелированы с
этнической принадлежностью субъекта, а также...
     - С этим я согласен, - сказал Вася, чтобы не  погружаться  в  трясину
философского диспута, - но мне надо выяснить  дорогу  в  Черный  Замок.  В
конце - концов, лезть мне на Стену или не лезть?
     Рыжий на  мгновение  опешил,  но  тут  же  взял  себя  в  руки:  и  в
переносном, и в прямом смысле - подперев  косматую  голову  растопыренными
пятернями.
     Посмотрев на Васю отсутствующим взором, рыжий задумчиво протянул:
     - К данной проблеме надо подходить диалектически. Если  Замок  по  ту
сторону Стены - надо лезть, а если по эту...
     Но тут подошел еще  один  философ,  отличающийся  от  первого  только
мастью (этот был явный альбинос) и сказал:
     - Вопрос в том - а надо ли вообще лезть на Стену?
     Первый (он же - рыжий) оживился, и размахивая  в  такт  словам  своим
фонарем, отчеканил:
     -  Это  идеалистический  подход  к  проблеме,  без  учета  социальных
аспектов!
     - Но, раз есть Стена, то на нее можно либо лезть, либо не лезть!
     - Вопрос не в том - лезть или не лезть. Вопрос -  как  лезть,  с  кем
лезть, куда и зачем!
     - И полезут ли за нами другие! - ввернул,  почуявший  родную  стихию,
Эразм.
     - И сможем ли мы оттуда вылезть, - мрачно добавил Эд.
     - Но, ведь Замок... - попробовал возразить Вася, но его оборвали  оба
философа, хором воскликнувшие:
     - Да причем здесь Замок!
     - А разве не причем?
     - Конечно не причем. У тебя, Вася,  утилитарный  подход  к  проблеме.
Замок  это  отрыжка  вульгарного  материализма.  Куда  важнее  -  осветить
теоретические аспекты  насущной  в  текущий  момент  Проблемы  Лазанья,  -
добавил  рыжий  философ,  наконец  отодравший  полу   своего   хитона   от
пришпилившей его  шпаги  и  быстро  юркнул  в  ближайшую  бочку,  наглядно
доказывая, что знаком не только с Теорией Лазанья, но и с практикой.
     За ним с воплем:
     - Коллега,  необходима  детерминизация  экстрагированных  нюансов  во
избежание стагнации, диффамации, обструкции и...
     Но когда  следом  за  ними  сунулся  Вася,  оказалось,  что  философы
прикрыли за собой вход крышкой на которой было написано:

                          СЕЛЬДЬ АТЛАНТИЧЕСКАЯ
                             ОБЕЗГЛАВЛЕННАЯ
                              посол пряный

     А ниже, корявым почерком нацарапано:

                                ЗАНЯТО



                       12. ФОНАРИ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ

     - Занято, - задумчиво прошептал  Вася  и,  подумав,  рядом  с  пряным
посолом нацарапал шпагой:

                     ВАСЯ ЭРАЗМ И ЭДИК БЫЛИ ЗДЕСЬ

     А затем, осерчав, пнул забытый одним из философов фонарь.
     Эразм проводил грохочущий фонарь философским взглядом,  а  заботливый
Эд Честерфилдский, желая как-нибудь поправить положение, сказал:
     - Ты не  серчай,  Вася.  Может  они  и  правы.  Может,  теоретические
аспекты...
     Но Вася так глянул на сердобольного Эда, что тот  -  почел  за  благо
сменить тему разговора:
     - Тебе, Вася, просто необходимо побывать на строительстве Башни.
     - Замки, Стены, Башни... Мне уже все до фонаря!
     - Кстати, о фонаре... - начал было Эразм, но Вася мрачно его  оборвал
многозначительной и загадочной фразой:
     - Фонари бывают разные!
     И Эразм не стал спорить.
     Тем временем на пустоши произошли изменения. Философы попрятались  по
бочкам, плотно притворив за собой крышки,  с  уже  знакомыми  надписями  -
насчет сельди и занято. Стало тихо, как перед бурей.
     Лишь одна фигура, завернутая в черный плащ с капюшоном, с  фонарем  в
поднятой правой руке неприкаянно бродила среди  закупоренной  бочкотары  и
время от времени выкрикивала скрипучим голосом:
     - Ищу Человека! Ищу Человека!
     На мгновение Васе почудилось, что под черным  плащом  сокрыты  черные
доспехи, но Вася решительно отмел все колебания и сомнения:
     - Башня так Башня! Пошли!
     И они действительно пошли!
     Вася чисто физически ощутил, как его тело вырывается из клейкой массы
перенасыщенного, спертого воздуха бочкующейся философии. Вновь  захотелось
бежать, лететь или хотя бы подпрыгивать.
     Эд и Эразм трусили рядом неспешным аллюром, причем Эд  успевал  вести
размеренную беседу:
     - На первый взгляд, Вася, ты - прав. Но на второй...
     - Лев! - хихикнул Эразм.
     - Но на второй... Я имею ввиду то, что  столь  углубленный  подход  к
делу - может показаться несколько... э... необычным.
     - Подход? К делу? - слегка запыхавшись отреагировал Вася.



                          13. БАШНЯ ГР. БАБИЛОНА

     - Подход? К делу? Какому делу? Ни дела,  ни  даже  подхода.  Сплошное
словоблудие, - слегка запыхавшись воскликнул Вася, не сбавляя однако темпа
удаления от Философской Пустоши.
     - Излишняя поспешность хороша при ловле блох, -  с  заметным  знанием
проблемы заявил Эразм.
     - Да-да, фундаментальные разработки в науке - это сила!  -  поддакнул
Эд.
     - Кроме фундамента, хорошо бы еще и крышу построить, чтобы не капало,
- аллегорически высказался Вася.
     Эразм от неожиданности не нашел  чем  возразить,  хотя  (как  всегда)
очень хотел. Но Эд, как-то раздраженно, буркнул:
     - Да строят тут, одни...
     Вася промолчал - он думал. Он думал о том, что  поставленная  задача:
Отыскать и Сразиться с Канцером оказалась гораздо сложнее,  чем  казалась,
даже на первом этапе. А как же будет на втором?
     - Ну вот, пришли...
     Вася замер пораженный.
     Десятка два здоровенных атлантов, оставив свои посты под балконами  и
прочими сводами, сошлись в предвкушении  не  менее  почетного,  этакого  -
архитектурного, подвига.
     Огромная Черная Башня упиралась в небо  недостроенным  циклопическим,
верней  атлантическим  (а  может,  индийским  или  тихим)  пальцем.  Тяжко
груженые атланты суетились, целиком поглощенные сумбурным производственным
процессом.
     - Что они делают? - восхитился Вася.
     - Строят!
     - Это заметно. И давно?
     - Да уже порядочно.
     Атлантическое (или все же циклопическое?) строительство  хаотичностью
напоминало универмаг в конце квартала. И  что  самое  удивительное,  кроме
натужного сопения и грохота каменных глыб,  на  строительной  площадке  не
было слышно ни звука, ни слова.
     - А почему они работают молча? - изумился Вася.
     - Что же им петь, что ли? - резонно возразил Эразм.
     - Ну, хотя бы словом каким перебросились...
     - В том-то и загвоздка, Вася! - вмешался Эд  Честерфилдский.  -  Они,
Вася, еще в начале Строительства не нашли Общего Языка!
     - Зачем им язык, даже общий, что они: с помощью языка, строить будут?
     - Не с помощью, но при посредстве! (это, конечно, Эразм).
     - Говоря на разных языках всякое можно построить. Колосса  Родосского
(не путать с Эдом Честерфилдским), например. Но  отсутствие  Общего  Языка
нарушает коммутативные связи между Строителями, а так же  между  Целями  и
Средствами. Средства, как правило, одни, а Цели - разные.
     - Цель оправдывает Средства, но  иногда  -  Средства  не  оправдывают
Цели, - опять высказался Эразм.
     - Но они, все же, строят?
     - Строят!
     - А как же...
     - Инстинкт!
     - Ага! А как называется то, что они строят?
     - Башня гр. Бабилона.



                          14. O TEMPORA, O MORES...

     - Башня гр. Бабилона! - важно объявил Эд.
     - В честь Основоположника... так сказать...
     - Того, кто первый кинул камень, вместо того,  чтобы  их  собирать  и
носить за пазухой, - опять вмешался Эразм-неутомимый.
     Вася хотел спросить: почему Основоположника-так-сказать,  но  спросил
совершенно другое:
     - Который сейчас час?
     - Это что - аллегория?
     - Какая аллегория?  Я  спрашиваю:  how  much  watch?  Времени  сейчас
сколько?
     - Ах, времени... Времени - сколько угодно.
     - Как это - сколько угодно?
     Вася смотрел на Эда, Эд смотрел на Эразма, а Эразм задумчиво глядел в
пространство.
     - Я хотел бы знать, который сейчас час? - настойчиво,  сам  удивляясь
зачем это стало ему так необходимо, повторил Вася.
     - Видишь ли, Вася...
     - Я  многое  вижу,  но  от  этого  только  меньше  понимаю  и  больше
погружаюсь в печаль...
     - Тогда не смотри - не умножай сущностей без насущности.  -  (Ох,  уж
этот Эразм!)
     Эд хотел оглянуться на Эразма, но передумал, махнул, в прямом  смысле
- лапой, а в переносном - рукой и, как-то сбивчиво, продолжил:
     - Время, Вася, штука загадочная...
     Эразм вставил:
     - Штучка коническая...
     - Почему коническая? - спросил Вася.
     - А почему штучка, тебя не удивляет? - ответил Эразм.
     - Не штучка, а штука. Причем, штука - постоянная!
     - Как постоянная? Вот у меня часы, -  Вася  растерянно  посмотрел  на
свою левую руку:
     - Идут!
     - Часы идут, а Время - стоит!
     - Но, я - хожу, они строят, вы - ...
     Эразм обидно хихикнул и издевательски промурлыкал:
     - Я, мы - первое лицо. Ты, вы - второе. Он, она, они...
     - Какое лицо?
     - Третье!
     Вася наконец взорвался:
     - Вот я сейчас это лицо, да по физиономии!!!
     Но Эд поспешно выпалил:
     - Ты, Вася, конечно знаком с гипотезой Дискретности Времени?
     Вася хотел сказать: "Конечно", - но не стал этого говорить.
     - А с гипотезой Множественности Миров?
     - Отчасти.
     Эд ожесточенно почесал за ухом и из неудобной позы  -  задрав  заднюю
лапу над головой, задумчиво стал излагать суть гипотез:
     - Некоторые ученые  в  вашем  Мире,  Вася,  предполагают,  что  Время
представляет собой цепочку шариков -  катящихся  друг  за  другом.  Каждый
шарик  -  это  Момент  Времени.  Шарики  никогда  не  соприкасаются.  Если
предположить, что Сейчас соответствует какому-либо  шарику,  то  следующий
шарик  -  это  следующее  Мгновение  вашего  Мира.  Шарики  катятся  столь
стремительно, что смена Мгновений неощутима - как смена кадров  кинопленки
при демонстрации фильма и даже неощутимее. Ведь между шариками ваш Мир  не
существует. Шарики-то не соприкасаются!
     А раз не соприкасаются, то между ними всегда  можно  втиснуть  шарик,
пусть даже меньшего диаметра, так, чтобы шарики все еще не  соприкасались.
И количество таких вложенных цепочек может быть бесконечным!
     А каждой цепочке соответствует Свой Мир и Свое Время!
     - O tempora! O mores!



                       15. ВСЕ В МИРЕ ОТНОСИТЕЛЬНО

     - O tempora! O mores! - глубокомысленно мяукнул Эразм, кот-философ  -
по призванию и дезорганизатор - по исполняемой функции.
     - У меня от ваших шариков, собственные шарики в цепочку  строятся,  -
мрачно пробурчал Вася.
     - Я приближаюсь к Сути! - торжественно сообщил Эд и  поменял  наконец
позу на более естественную. - Так вот, вернемся к нашим... шарикам. Ничего
не мешает нам представить, что одна из цепочек оборвалась! Тогда последний
шарик это Последний Миг существования Мира этого Времени.  Для  стороннего
наблюдателя Этот Мир в дальнейшем не существует. Его  Время  (Время  Этого
Мира) - кончилось!
     А для обитателей Этого Последнего Мгновения?
     -   Тоже   кончилось!   -   радостно,   от   осознания    собственной
сообразительности, завопил Вася.
     - Ничего подобного! - столь же радостно отвечал Эд.  -  Время  внутри
Мгновения не кончается, оно кончается за его пределами. А внутри оно есть!
И для тех кто живет Этим Мгновением - оно бесконечно!
     - Все в мире относительно, относительно какого бы Мира не шла речь! -
подытожил Эразм позевывая.
     - Бесконечно относительно... относительно  бесконечно...  Философы...
Строители... Стены... Но где же Замок?  Причем  здесь  Канцер?  Я  уже  не
говорю о Древе!!!
     - Я же говорил, что он не столь невежественен каким кажется с первого
взгляда! - обрадовано завопил Эд в сторону Эразма, хотя тот  стоял  совсем
рядом.
     Эразм брезгливо поморщился и холодно промурлыкал:
     - Он сообразителен в силу своего невежества.
     Вася так и не сообразил, в чем он оказался сообразителен, да это было
и не к чему. Эд тут же все разъяснил:
     - Ты правильно поставил вопрос, Вася:  причем  здесь  Канцер,  а  еще
точнее - Древо  Судьбы!  Древо  -  первопричина!  Потом  возник  Канцер  -
построил Замок и остановил Время!
     - Time is money! - немного невпопад объявил Эразм.
     - Ага! - глубокомысленно вздохнул Вася и  впервые  почувствовал,  что
Время действительно остановилось.
     Не смотря на все предпринятые действия, разговоры и наблюдения, он  -
Вася был  не  ближе  к  Цели,  чем  в  момент  постановки  задачи:  Найти,
Разрушить, Изгнать, Освободить.
     Вася посмотрел на великолепную шпагу, сделанную в  городе  Толедо,  и
задумчиво перевел взгляд на кота Эразма.
     Тот занервничал и засуетился:
     - Вот как раз то, что ты подумал, Вася, это все не так  и  совершенно
напрасно...
     - Напрасно, говоришь! Ну что же, это  твое  субъективное  мнение.  Ты
говоришь - напрасно. Я говорю - не  напрасно.  Или  ты  против  плюрализма
мнений?
     - Не то, чтобы против... - Эразм как-то сник.
     - Ну вот и прекрасно!  -  агрессивно  закончил  Вася.  -  Надо  же  с
чего-нибудь начинать, вот я и начну - с тебя!
     - Лучше - с себя!



                             16. КАК МАГОМЕТ

     - Лучше начни с себя, - неуверенно мяукнул Эразм, и неизвестно чем бы
завершилось эта очередная словесная дуэль, как вдруг  на  мгновение  погас
свет.
     В темноте Вася растерял весь пыл.
     Стало вновь светло. Но за мгновение Всевластия Тьмы, Мир  неузнаваемо
изменился.
     Тьма визуальная ушла, но акустическая осталась. Тишина была такая....
     Все замерло. З