й
странный,  вперемешку с восторгом,  ужас,  охвативший его в тот день,  когда он
первый раз взмыл в небо без инструктора.  Его полотняный биплан легко оторвался
от травяного поля летной школы в окрестностях Мюнхена, и в лицо курсанту Вольту
рванул упругий поток ветра,  готовый,  казалось,  сорвать с него очки-консервы,
закрывавшие глаза.  Ему хотелось петь и одновременно кричать от страха:  он был
один в  бескрайнем небе,  и  лишь тонкий слой фанеры и лакового полотна отделял
его от пустоты.
     Нечто подобное он испытал в  те мгновения,  что были отведены ему на выход
из пике.  Надсадно ревущий мотор тяжко выносил его в небо:  при выходе "Юнкере"
хорошо просел,  и  Больт,  помня о  необходимости убраться как  можно дальше от
цели,  полез вверх с креном на правое крыло, разворачиваясь в сторону низких на
юге гор.
     Взрыв он ощутил всем телом -  и  своим,  и  самолета.  Оглянувшись,  Больт
увидел нечто невероятное:  плато было закрыто сплошным куполом желто-коричневой
пыли,  а над ним возвышался туманный пылевой конус, который, расширяясь, уходил
в небо. Внутри конуса пыль дрожала, по ней пробегали какие-то загадочные волны;
из-за  этого  страшная картина  выглядела живой,  словно  из  преисподней вдруг
поднялся титанически громадный джинн пустыни.
     Больт испытал страстное желание перекреститься.
     - Лок, - спросил он, - ты цел?
     - Вполне,  -  тихо ответил тот.  -  Ты видел?  Мне казалось, что я сойду с
ума...
     - Все в порядке, - улыбнулся Больт. - Следи воздухом.
     - У меня почти не осталось патронов.
     - Но одного фраера ты все-таки поджарил!
     - Он  упал  сразу  после взрыва:  мне  показалось,  что  его  подбросило в
воздухе,  и он сразу же развалился на части - так быстро, как будто в нем самом
что-то взорвалось.
     Больт на  секунду стиснул веки.  Вот  что  ждало бы  нас,  промахнись я  с
выходом, подумал он. Вот почему Кай так настойчиво твердил, что бросать нужно с
большой высоты. Но с большой я просто не попал бы...
     Только сейчас он понял, как ему повезло.
     "Юнкере" неторопливо полз на  юг.  Снизившись до двух тысяч метров,  Больт
сдвинул назад фонарь своей кабины и  принялся высматривать ровную площадку,  на
которую мог бы посадить свою металлическую птицу.  Под ним продолжали медленное
движение невысокие коричневатые горы.  Наконец справа мелькнуло русло  какой-то
речушки. Больт развернул самолет, и пошел вслед за ней.
     Его  надежда была вознаграждена:  вскоре впереди появилось довольно ровное
поле,  на котором можно было сесть без особого риска.  Больт выпустил щитки и с
первого  же  захода  пошел  на  посадку.  После  сегодняшнего  он  ощущал  себя
непобедимым  асом.   "Юнкере"  мягко  плюхнулся  колесами  в  песок,  пробежал,
подпрыгивая  на  неровностях,  около  сотни  метров  и  встал,  почти  упершись
остановившимся пропеллером в пологий склон холма.
     - Все!.. - выдохнул Больт и откинулся на спинку сиденья.
     Сзади хлопнул,  раскрываясь,  фонарь.  Лок выбрался на  крыло и  подошел к
передней кабине.
     - Тебе плохо? - спросил он.
     Больт вылез из кокпита,  потянулся,  разминая спину,  и вдруг обнял своего
стрелка,  стукнувшись своим шлемом об  его.  Лок  мягко вывернулся из  его рук,
спрыгнул на песок и подошел к ручью. Опустившись на корточки, он снял свой шлем
и опустил лицо в желтоватую воду.
     В  небе над крошечной долинкой раздался прерывистый свист.  Больт опасливо
задрал  голову,   но  пугаться  было  нечего:   из  призрачно-голубой  пропасти
опускалось алое тело "Дельты".
     Кай  посадил  истребитель за  хвостом  "Юнкерса",  порядком продырявленным
пулями. Бросив короткий взгляд на самолет, он с запоздалым ужасом вспомнил, что
совершенно забыл предупредить Гюнтера о  "Мессершмиттах".  Но  тот  уже бежал к
открывшемуся люку, целый и невредимый, а неподалеку счастливо улыбался Лок. Кай
успокоенно вздохнул, бросил в правое кресло свой шлем и выпрыгнул из рубки.
     - Мы  его сделали,  -  просто сказал он Вольту,  который остановился перед
ним, не зная, что делать.
     И  тогда Кай  обхватил его  так,  что  у  него  едва  не  затрещали ребра.
Подбежавший Лок вскарабкался ему на  плечи,  и  несколько минут они кружились в
каком-то   нелепом   танце,   оглашая  окрестности  нечленораздельными  воплями
восторга.
     - Я вижу, вас кто-то потрепал, - заметил Кай когда улеглись страсти.
     - Лок свалил "стодесятку"! - восторженно выкрикнул Больт. - Скотина шла за
мной в  пикировании,  но Лок разнес ему двигатель,  а  потом он и вовсе попал в
конус взрыва и  разлетелся в  куски.  Ох,  ну мы им и  дали!  Честно говоря,  -
добавил он уже тише, - я промахнулся в первом заходе...
     - Но  зато попал во  втором,  -  парировал Лок,  кокетливо обнимая его  за
талию.
     Кай подошел к  увязшему в  песке "Ю-87" и  ласково погладил горячий металл
киля.
     - Ну все,  старик,  -  сказал он, - для тебя война кончилась. Когда-нибудь
тебя найдут,  и ты скорее всего попадешь в какой-нибудь музей,  где будешь жить
долго-долго...  И  никому не  расскажешь о  той работенке,  которая выпала тебе
сегодня. Это останется между нами, правда?
     Ему  показалось,  что "Юнкере" согласно качнулся в  ответ.  Кай улыбнулся,
похлопал его ладонью и пошел к своему истребителю.
     - Пора домой,  -  улыбнулся он,  доставая из  кармана комбеза свой любимый
портсигар.  - Нас ждет еще пара дел, а потом - в Бразилию, в Бразилию, к теплым
морям и пальмам!
     Больт выудил сигарету, прикурил от зажигалки Кая и полез в рубку. Глядя на
него,  Харкаан с  изумлением увидел,  что  длинный карман на  правом бедре  его
скафандра отягощен  "кольтом".  Немецкая  педантичность не  позволила гауптману
вылететь в боевой рейд без личного оружия.
     "Дельта" взмыла в  воздух,  сделала круг над долинкой,  ставшей прибежищем
краденого "Юнкерса", и рванулась вверх, разворачиваясь носом на север.
     - Где же ты нашел его? - спросил Больт, развалившись в правом кресле.
     - Там,  где и думал,  - ответил Кай, - поближе к солнышку, между Венерой и
Меркурием. Покойный старикан висел себе, грелся, а тут я - как снег на голову.
     - Он сопротивлялся?
     - Чем,  интересно?  Но даже без всякого сопротивления это было жутко. Я не
хотел бы,  чтобы ты оказался в тот момент рядом со мной.  Был шанс сойти с ума,
потому что ментально-полевой удар был настолько силен,  что я  чуть не  потерял
после первого залпа сознание. Они... орали так, что даже ты услышал бы это.
     - Орали?!
     - Ну,  это  невозможно объяснить.  Для меня -  да,  именно что орали.  Ты,
наверное,  ощутил бы что-то другое.  Но в любом случае, лучше в такие переплеты
не попадать.  Я только сейчас понял, что это был самый мерзкий противник в моей
жизни.  Это  нечто  настолько чуждое нам,  что  после  лойта  пауки кажутся мне
близкими родственниками. Вроде как дядюшками...
     Больт молча покачал головой.  Он знал, что теперь до самого последнего его
будет преследовать это воспоминание о столкновении с невидимым,  немыслимым, но
ужасным  врагом.  Он  чувствовал себя  человеком,  сокрушившим Сатану.  Пройдет
много-много лет,  вырастут и повзрослеют его внуки, а он все еще будет носить в
себе жуткую тайну своего последнего боевого вылета -  того,  который стоил всех
остальных,  ибо  никогда еще гауптману Люфтваффе Гюнтеру Больту не  требовалось
столько мужества, мастерства и хладнокровия. Он знал, что самой главной победой
была его  победа над  самим собой,  и  добился ее  он  лишь благодаря холодной,
несокрушимой силе, исходившей от его друга Кая Харкаана.
     "Дельта" неслась над Средиземным морем,  приближаясь к  линии французского
побережья. В рубке стояла тишина, каждый в эти минуты думал о своем.
     Кай смотрел,  как плывут далеко внизу кварталы Тулона, крохотные, словно в
муравьином городе,  и  спокойно ждал  того мига,  когда перед ним  вот  так  же
возникнет берег Бразилии,  где он  навсегда сможет забыть обо всех войнах.  Все
было позади, в его душе царил тихий, светлый покой, не посещавший его с момента
обвинения.  Он  уничтожил свой страх,  размолотил его  двумя залпами плазменной
батареи,  и теперь уже не чувствовал себя лордом Каем Харкааном,  беглецом.  Он
был простым человеком,  прошедшим через множество войн и заслужившим свое право
на покой.  Он мечтал стать первым из Харкаанов,  кто умрет штатским, далеким от
политики и сражений частным лицом. Он ненавидел свои погоны.
     Истребитель пересек береговую линию,  снизился и  помчался,  теряя высоту,
над лесистыми холмами, приближаясь к усадьбе покойного Лайонела Кимберли.
     Минуту спустя Кай опустил машину на лугу.
     - Теперь  я  хочу  напиться до  полусмерти,  -  объявил он.  -  И  наконец
выспаться...
     Больт ответил ему радостным хохотом.
     - Да,  уж  теперь-то  мы  закатим настоящий пир!  Они вывалились из  рубки
истребителя и,  покатываясь от  беспричинного хохота,  в  обнимку  двинулись  к
подъезду замка.  Кай был счастлив. Их троица напоминала ему непобедимую триаду,
в составе которой он провел столько лет.  Ему чудилось,  что слева от него идет
веселый полковник Диксон,  а справа -  седой, мудрый Новарра, знающий, кажется,
ответ на любой вопрос.
     Из  подъезда выбежала растрепанная леди Мария.  Не говоря ни слова,  Больт
вовлек ее в их ряд, и так, вчетвером, они и ввалились в широкие двери замка.
     - Вина!  -  закричал Кай так,  что с потолка посыпалась штукатурка,  а Лок
присел, зажав уши руками. - Вина! Коньяка! Чего угодно!
     - Вина! - заорал, стуча ногой по полу, Больт. И они снова захохотали.
     - Я сейчас распоряжусь накрыть стол, - прошептала Мария, исчезая в кухне.
     - Ну,  -  Кай причмокнул губами, - идите переодевайтесь. Я напялю мундир и
тотчас же присоединюсь к вам.
     Пока леди Мария носилась по дому,  командуя прислугой, Кай успел не только
переодеться, а и хватить в кухне стакан коньяку из высокогорлой бутылки. Коньяк
пошел хорошо:  возможно,  виной тому была не  первая бессонная ночь,  возможно,
пережитое им  в  космосе но,  когда ароматный напиток улегся в  его желудок Кай
почувствовал необыкновенный подъем сил. В кухню заглянула Валерия.
     - Я могу вас поздравить? - спросила она с торжествующими нотками в голосе.
     - Безусловно!  -  гаркнул Кай.  -  Что там стол?  Ты  почему не  помогаешь
накрывать? Мы устали как собаки и страшно хотим есть!
     - Стол практически готов, - отозвалась Валерия. - Пора начинать...
     Кай не заметил ее короткой улыбки.
     В  трапезном зале уже  собрались все,  включая водителя Йоргена.  На  леди
Марии был парадный мундир офицера-пехотинца,  и,  гладя на нее,  Больт вдруг до
слез пожалел,  что у него нет своего.  В обычном штатском костюме он чувствовал
себя не победителем,  а  жалким штафиркой,  случайно попавшим на пир генералов.
Впрочем,  первый же  бокал шампанского,  выпитый в  его честь,  заставил Больта
забыть эту ерунду.
     Перебивая друг друга,  они рассказывали женщинам о  своем подвиге,  словно
мальчишки-кадеты, вышедшие из первого учебного боя.
     - Наконец-то все...-  радостно выдохнул Кай,  влив в себя очередную порцию
коньяку и откинувшись на высокую спинку стула. - Теперь можно и в Бразилию...
     - Я   так  не  считаю,   -   отозвалась  Валерия  с  каким-то  напряженным
дребезжанием в голосе.  -  Я предлагаю вам,  лорд Кай Харкаан, и вам леди Мария
Роден-хейм,  сдаться на милость Его императорского величества и проследовать со
мной в пределы метрополии. Нас уже ждут...
     - Ну вот еще! - расхохотался Кай. - Ты опять завела старую песню, Лери. Не
порти себе жизнь...
     Ее губы мелко задрожали, в глазах появился совершенно безумный блеск.
     - Я  не интересуюсь вашим мнением,  милорд!  -  выкрикнула она.  -  Это не
предложение, это приказ!
     - Ты приказываешь... мне?!
     Кай  приподнялся  на  стуле,  и  в  ту  же  секунду  над  столом  брызнула
голубоватая молния.  Его тело, подброшенное, словно резиновый мячик, опрокинуло
стул и  отлетело почти к окну.  Несколько мгновений в трапезной царила гробовая
тишина.  Затем ее  разовал грохот пистолетного выстрела,  и  мозги леди Валерии
Мелби расплескались по светлой стене.  Гюнтер отшвырнул в  сторону уже ненужный
"кольт" и первым оказался возле лежащего под окном Кая.
     - Он жив! - крикнул он, раздирая негнущимися пальцами застежки мундира.
     Кай раскрыл глаза, посмотрел на свою развороченную грудь и слабо вздохнул.
     - Уже нет... - прошептал он.
     - Держись,  держись,  старик!  - бормотал Больт продолжая расстегивать его
китель. Кай отвел его руки.
     - К черту,  - сказал он. - Так было нужно. Послушай меня. У меня есть пара
минут...
     Подбежавшая леди Мария поспешно замкнула на его шее синее кольцо,  которое
принесла из своей спальни.
     - Реаниматрон,  -  слабо усмехнулся Кай.  -  Вы же понимаете,  что это без
толку.  Гюнтер,  слушай меня.  Ты  должен спешить.  Никто  не  знает,  что  она
придумала... сюда могут нагрянуть. Ты хорошо летаешь... лети в Бразилию. Отвези
всех...  деньги в  баре...  в баре "Дельты".  Вам...  -  он стал задыхаться,  -
хватит. И... уничтожьте все.
     Леди  Мария молча бросилась ему  на  грудь.  Кай  прикоснулся губами к  ее
волосам и закрыл глаза.
     - Гюнтер... - позвал он.
     - Да?
     Перед  меркнущим взором  Кая  крутилась Бездна.  Неожиданно,  в  последнем
порыве угасающего сознания,  он увидел все события далеких уже дней, вынудившие
его  покинуть родной мир,  и  понял,  в  чем была его главная ошибка.  Потом он
увидел снег, бесконечный снег Саргона, которого ему так не хватало.
     - Никогда ничего не бойся, - отчетливо сказал он.