вздохнул гауптман.  -  Ты налил?
Тогда давай пить,  а то у меня скоро закипят мозги.  Нельзя вот так вот, сразу,
вываливать на человека целый воз непонятных ему вещей.
     - Верно, - охотно согласился Кай. - Что ж, давай выпьем. У нас будет время
для разговоров - и поспорить мы с тобой успеем еще не раз и не два. Прозит!

     Глава 2

     Мелкая волна,  гулявшая по бухте,  не вовремя толкнула ялик,  и Больт,  не
удержав в руках край продолговатого пластикового контейнера, шлепнулся вместе с
ним на дно суденышка.
     - А, черт! - сдавленно выругался он, поднимаясь на ноги. - Кай, что это за
дерьмо, в конце концов?
     - Покойники,  - раздраженно ответил Харкаан. - Что ж еще? Стой уже там, не
надо сюда лезть! Держи!
     Наклонившись,  он  вытащил из  люка в  борту субмарины еще один контейнер.
Гладкий пластик мокро  блеснул в  лунном  свете.  Вольта передернуло:  судя  по
немалому весу,  внутри гладкой,  очень  холодной на  ощупь трубы находилось как
минимум два  трупа.  Гауптман встал на  цыпочки и  с  кряхтеньем принял от  Кая
страшноватый груз;  сидевший на  веслах  смуглый парень  поднялся и  помог  ему
уложить контейнер на  пар  ялика.  Выпрямившись,  он  похлопал Больта по  плечу
указывая рукой на нависавший рядом с ними влажный борт субмарины.
     - Что ты хочешь? - не понял Больт.
     - Залазь обратно,  -  объяснил ему  Кай.  -  Беппо отправляется на  берег.
Что-то странно,  я не пойму,  почему нас не встречает сам Кирби. Это на него не
похоже - обычно он так радуется каждой новой партии.
     - Выясни у этого олуха, - предложил Больт, взбираясь наверх.
     - Он немой.  Генетический дефект.  Не спрашивай меня что это такое, в твое
время о генетике имели весьма смутное понятие.
     Вполголоса матерясь,  гауптман вскарабкался по  выемкам в  броне  лодки  и
кое-как примостился рядом с Каем на тесном округлом выступе,  расположенном под
открытым в борту люком.
     - Ужас,  -  сказал он.  - Тебе не казалось, что эту лодку строили какие-то
гномы?
     - Не думаю, - пожал плечами Кай, - по-моему, они были похожи на нас.
     Неровная линия берега казалась в лунном свете странной хаотической свалкой
белесых камней.  Держась рукой  за  мягкую полосу уплотнителя,  Кай  напряженно
всматривался вдаль,  туда,  где  над  обрывом  слабо  светились желтые  огоньки
нескольких освещенных окон. С берега раздалась какая-то возня, мягко хлопнули о
воду выброшенные из ялика контейнеры,  и в ночной тишине снова заплескали весла
Беппо.  Кай видел,  как несколько коренастых фигур,  подхватив на  плечи темные
силуэты контейнеров,  скрылись во тьме,  но он готов был поклясться,  что Кирби
Зоргана среди них не было.  Да и в любом случае, придя встречать возвращающуюся
с  добычей субмарину,  он  не остался бы на берегу.  Его отсутствие наводило на
нехорошие мысли.  -  Осталось четыре, - нарушил молчание спрятавшийся в глубине
грузового люка Лок, - Беппо заберет их за одну ходку.
     - А что вы делаете с лодкой?  -  спросил Больт.  - Или она у вас ходит все
время, без простоев?
     - Мы ее притапливаем,  -  ответил задумчивый Кай.  - Она может управляться
дистанционно. Ну, давайте наши потроха! Гюнтер, спрыгни вниз, так будет легче и
быстрее. Давай, не спи!
     Больт бесшумно скользнул в  ялик,  чтобы принять из рук наклонившегося Кая
новый контейнер.  Спустя две минуты с  грузом было покончено,  и  перегруженная
лодчонка двинулась в  обратный путь.  На берегу уже маячили фигуры ожидавших ее
носильщиков.
     Кай  взобрался на  палубу,  помог  подняться Больту  и  нырнул  в  боковой
рубочный люк.  Лодка дернулась: Зорган, добравшийся до ходового поста, запустил
двигатели и  подал  назад,  уводя  корабль на  глубокое место.  Кай  не  спешил
задраить дверь.  Из  темной стенной ниши  он  достал какой-то  толстый тюк,  из
которого торчала пара коротких весел.
     - Я купил в Таранто надувную лодку,  - объяснил он Больту свои действия. -
Она довольно большая, ее как раз хватит на всех нас.
     Выйдя на  палубу,  Кай развернул резиновый сверток,  из  которого,  помимо
весел,  выпали два насоса-лягушки.  Больт понял его без слов.  К  тому моменту,
когда  из  рубки  появились Лок  Зорган  и  двое  высоких парней в  итальянских
прорезиненных  штормовках,   лодка  была  готова.   Кай  намотал  на   запястье
закрепленный на  ее  носу  шнур  и  спихнул  суденышко в  воду.  Субмарина была
притоплена таким образом,  чтобы с  палубы не нужно было прыгать:  мелкая волна
плескалась в десятке сантиметров от основания рубки.
     - Пошел, - приказал Кай, и Больт уселся на туго накачанную подушку в корме
лодки.  Следом за ним отправились матросы.  Кай уселся рядом со своим другом, а
Лок  расположился на  носу.  Один  из  членов экипажа взялся за  весла,  другой
оттолкнулся ногой от темного борта субмарины, и они двинулись к берегу.
     Когда резиновое суденышко отошло от вытянутого тела подлодки на расстояние
сотни метров,  Лок едва заметно пошевелился,  с  силой сжав правую ладонь.  Над
морем раздался протяжный вздох. Субмарина медленно поплыла вниз: сперва исчезла
блестевшая под  ясной  луной  полоса  палубы,  затем  ушел  под  воду  длинный,
ниспадающий к корме гребень рубки,  и наконец, словно плавник гигантской акулы,
исчез высокий черный силуэт руля.
     Лок  скрестил обтянутые гладким черным трико ноги и  устало вздохнул.  Кай
ответил ему  ободряющей улыбкой.  За  последнее время  они  стали друзьями,  их
сплотила совместная работа,  муторные подводные вахты и  восхитительные вечера,
когда  всплывшая к  ночи  лодка неслась по  расцвеченному закатом морю,  и  они
сидели под брызгозащитным козырьком и  смаковали греческие и  итальянские вина.
Лок прекратил свои робкие попытки заигрывания,  а Кай научился воспринимать его
таким,  каков он есть,  -  фигурой странной и полной противоречий, но по-своему
симпатичной.   Лок  был  немногословен  и  предпочитал  выражать  эмоции  своей
неподражаемой мимикой.  Иногда Кай ловил себя на  мысли,  что его хитрый прищур
может быть более выразительным, чем знаменитые улыбки леди Валерии. Со временем
у них сложилась весьма своеобразная манера общения: Кай рассказывал, а Лок тихо
улыбался,  лишь изредка задавая ему  вопросы.  Иногда найти на  них  ответ было
нелегко,  ибо  в  душе Лока невообразимым образом сплелись два разнородных типа
мироощущения,  мужской и  женский,  он  ставил вопрос так,  как  его  могла  бы
поставить только женщина,  но требовал на него ответа, способного удовлетворить
мужчину.  Рассказывая ему о  своей прошлой жизни,  Кай вдруг заново открывал ее
для самого себя, с изумлением обнаруживая в давно прошедших страстях совершенно
новые для себя оттенки;  он менялся в лице и все чаще задумывался о том,  о чем
не думал никогда. Вскоре уже и он привык разговаривать с помощью улыбок...
     Нос лодки зашуршал по песку.  Матрос сложил весла, спрыгнул в воду и легко
вытянул ее  на  пляж  вместе с  пассажирами.  Лок  поднялся на  ноги,  тревожно
огляделся  по  сторонам,   но  вскоре  успокоенно  хмыкнул:  от  обрыва  к  ним
приближались знакомые фигуры людей.
     - Где Кирби? - спросил Кай, выбираясь на песок. - Почему он не явился?
     - Кирби застрял в Фодже,  -  глухо ответили ему.  - У них с Норой сломался
автомобиль. Они отдали его в мастерскую, приехать должны утром.
     Кай чертыхнулся.  В  итальянской мастерской "Лянчу" могли ремонтировать до
второго  пришествия,   он   хорошо  знал  расторопность  и   трудолюбие  гордых
макаронников. Следовало ожидать, что Кирби зависнет в чертовой Фодже по крайней
мере  на  пару  суток.  У  них  была еще  одна машина -  огромный темно-зеленый
"Бентли",  купленный по случаю у разорившегося римского промышленника,  который
приезжал в Бари к любовнице,  но Кай не любил им пользоваться, не без оснований
считая,  что такая раскошь может привлечь ненужное внимание. Интересно, подумал
он, а что обо всем этом думает великолепная леди Валерия?
     Легкая ладонь Лока мягко погладила его плечу. Повернувшись, Кай заглянул в
его тревожные глаза и махнул людям рукой, давая знак двигаться.
     - Все в порядке, - сказал он Локу. - Устал?
     - Да, - тихо ответил тот. - Очень.
     - Самое время поужинать и лечь спать.  Гюнтер, пошли. Вон те огоньки - это
наше скромное жилище.
     Подгоняемые теплым  ночным ветерком,  они  прошагали к  тускло освещенному
дому.  Шедшие впереди люди  распахнули дверь  парадного подъезда и  почтительно
посторонились, пуская хозяев и их гостя вперед себя. Из стоявшего перед камином
кресла рывком поднялась Валерия,  одетая в  шорты  и  клетчатую рубашку -  так,
словно она  находилась среди бескрайних полей своей родины.  При виде Больта ее
глаза потемнели.
     - Кого вы привели с собой, лорд Кай?
     - Своего друга,  миледи. Этот человек будет находиться под моей рукой, и я
прошу принять сей факт без каких-либо комментариев.  - Каю крайне не поправился
ее забытый уже официальный тон,  и он решил ответить тем же.  - Лери, - добавил
он уже без металла в голосе, -он не опасен. Мы вместе летали в Африке, и я знаю
его как облупленного.
     Валерия свела к  переносице брови,  но  спорить все не стала.  Поразмыслив
пару секунд, она решилась на примирительную улыбку:
     - Как  тебе  будет угодно.  Но  помни:  отвечаешь за  него ты.  Вы  будете
отдыхать?
     - Да,  но сперва я хотел бы поужинать.  Время,  как видишь, за полночь. На
кухне еще что-то осталось?
     Валерии пришлось показать себя  хозяйкой.  Надо  отдать  ей  должное,  она
сновала из кухни в холл с весьма милым выражением лица. Кай, усмехаясь, сидел в
оставленном ею  кресле и  наблюдал,  как  великолепная Лери  бегает туда-сюда с
подносами  и  судками.  Неожиданно он  перехватил задумчивый взгляд  Лока:  тот
смотрел на Больта, который уже сидел за столом, смущаясь и не зная, куда девать
руки.  Лок  глядел на  него точно так же,  как еще недавно посматривал на  Кая.
Харкаан незаметно усмехнулся и поднялся:
     - Лери,  прекращай беготню.  Нам  хватит.  "Что-то  ты  сегодня добрая,  -
подумал он.  -  К чему бы это -  сперва этакое ледяное недоумение, а теперь вся
эта возня? Не для Больта же..."
     Наскоро  перекусив,  Кай  опрокинул  бокал  белого  вина  и  повернулся  к
цедившему из крохотной рюмочки Больту.
     - Идем,  я покажу тебе,  где ты будешь жить.  Они поднялись по лестнице на
третий  этаж,   где  располагались  одноместные  спальни.  Остановившись  перед
незанятым помещением,  Кай  провернул в  замке хитрый старинный ключ и  впустил
своего друга вовнутрь.
     - Утром я принесу тебе тряпки,  -  сказал он.  - У нас большой гардероб, я
думаю,  там найдется что-нибудь для тебя.  И вот что...- Сунув руку под пиджак,
Кай вытащил массивный плоский "кольт", подарок Лизмора. - Умеешь пользоваться?
     Больт слегка побледнел.
     - Армейский,  -  заметил он, вытащив полную обойму. - Зверь... да, нам его
показывали. А что?
     - А  ничего,  -  буднично ответил Кай.  -  Это  я  так для самоуспокоения.
Спокойной ночи. Сортир и подобие душа - там, в конце коридора.
     Захлопнув дверь,  он спустился вниз,  но в холл заходить не стал;  миновав
короткий коридорчик,  через неприметную дощатую дверку вышел во двор.  Когда-то
эта тесная дыра была замощена крупными неровными булыжниками,  но время сделало
свое дело,  некоторые из них исчезли в неизвестном направлении,  и теперь здесь
недолго было  сломать все,  что  только можно.  Чертыхаясь,  Кай  обошел пышный
цветник  Норы,  зачем-то  оглянулся и  потянул  на  себя  высокую дощатую дверь
бывшего каретного сарая,  построенного заодно с жилищем конюхов. Каретный сарай
был велик -  велик настолько,  что вместил в  себя немаленькое тело "Дельты" со
сложенным оперением.  Вверху, на некоем подобии второго этажа, квартировал и ее
владелец.  Кай поднялся по шатающейся лестнице,  вышел на трескучую от старости
галерею,  которая вела к его комнате,  перестроенной из трех чуланов конюхов, и
на  пару  секунд замер,  любуясь остроносой лаково-алой  птицей,  которая спала
всего в нескольких метрах от него.
     Сейчас ему казалось,  что в просторной рубке истребителя прошли лучшие дни
его жизни...  Кай скривился,  ругая себя за  неожиданный приступ сопливости,  и
открыл  дверь  своих  апартаментов.   Повернув  на  стене  рукоять  допотопного
выключателя,  он поморщился: насыщенно-желтый тон слабой электрической лампочки
действовал ему на нервы,  но с ним все же приходилось мириться.  В этом времени
приходилось мириться со многими вещами.
     "Например,  с  отсутствием водопровода,  -  сказал он  себе,  умываясь при
помощи кувшина и медного тазика. - И с неизбежным сортиром во дворе".
     Холодная  вода  чуть  подняла  настроение.   Кай  уселся  на   подоконник,
наполовину высунувшись из окна,  и раскурил едкую египетскую сигарету.  В окнах
холла погас свет -  Валерия, свалив на кухне грязную посуду, правилась мыться и
спать. Лок, судя по всему, уже давно находился в объятиях Морфея.
     Сигарета дотлела.  Кай бросил ее во двор и  приготовился было гасить свет,
но  тут его внимание привлек едва слышный стон внутренней двери,  через которую
он покинул дом.  Кай осторожно высунулся в  окно и,  к своему удивлению,  узрел
леди  Валерию,  которая тихонько двигалась мимо  цветника,  явно  направляясь в
сторону каретного сарая.  Сей факт -  сам по  себе -  мог бы выглядеть довольно
опасным, но вид, который она сейчас имела, наводил на определенные размышления.
     Леди  Валерия  была  облачена в  пушистый халат,  имевший вопиюще неземное
происхождение,  ее голова была влажной после душа,  но главное - в руке женщина
держала высокогорлую бутылку вина.
     Кай недоуменно поднял брови. Чего-чего, но уж этого он никак не ожидал. Не
зная,  как реагировать на увиденное,  Кай раскурил новую сигарету. Тем временем
шаги Валерии заскрипели на лестнице.
     Он  распахнул  дверь  сам,  не  дожидаясь  стука.  Номер  удался:  женщина
отпрянула в сторону, по ее лицу скользнула тень легкого смущения.
     - Прошу,  -  сказал  Кай,  отступая в  глубь  комнаты.  Валерия растерянно
улыбнулась и скользнула в дверь, чтобы тотчас же опуститься в глубокое кресло у
     окна. Там, похоже, ей было куда удобнее.
     - Ты  так и  будешь держать пузырь в  руках?  Взяв из ее рук бутылку,  Кай
молча  содрал  с  горлышка сургуч  и  подцепил пальцами пробку,  самый  краешек
которой  возвышался  над  стеклом.   В  свое  время  этот  трюк  производил  на
непосвященных большое впечатление. На тех, кто не знал, что гравитационное поле
Саргона чуточку мощнее  привычного для  человека.  Пробка  вышла,  как  всегда,
легко,  ибо  рожденные в  старинных саргонских семьях могли  бы  гнуть ладонями
подковы, попадись они кому-то из них.
     - Извини,  но стаканов у меня нет,  -  покачал голоси Каи.  -  Придется из
горлышка, как когда-то, помнишь?
     Разумеется,  она  помнила.  Глаза  леди  Валерии увлажнились,  вдруг  став
огромными,  зовущими за  собой темными колодцами.  Кай чуть прищурился,  гадая,
чего  она  сейчас добивается.  В  искренность сидящей перед ним  женщины он  не
верил.
     Она  глотнула вина,  протянула бутылку ему,  и  в  этот  момент халат чуть
распахнулся,  дав понять,  что под ним на женщине нет ничего. Кай поежился. Это
выглядело  слишком,  слишком  естественным.  Равно  как  и  поспешное смущение,
заставившее  Валерию  едва  заметно  покраснеть  и   торопливо  запахнуть  свое
непослушное одеяние.
     - Мы так и будем молчать? - поинтересовался Кай, сделав глоток и возвращая
ей бутылку.
     - Ты все тот же неисправимый саргонит, - в голосе Валерии мелькнуло нечто,
весьма похожее на отчаяние. - Ты решил, что я пришла искать примирения? А ты не
думал,  что женщина - женщина не забывает ничего. И никогда... Или ты считаешь,
что я не способна на обычный, банальный женский порыв?
     Кай ответил ей глубоким поклоном.
     - Миледи  способна  превратить в  банальность абсолютно все.  Я  уже  имел
счастье ознакомиться с этим ее талантом.
     - Ты... ты непробиваем!..
     -Я?!
     Кай  слетел  с  подоконника  и  вдруг  заорал,  чувствуя,  что  срывается,
срывается обидно и нелепо, но не имея уже сил сдерживаться:
     - Ты помнишь мое отчаяние?  Ты помнишь,  как все было тогда, тогда, тогда!
Тогда, когда я валялся у тебя в ногах, умоляя тебя забрать мою дурацкую жизнь и
сохранить мою  честь?!  Ты  помнишь,  как красиво ты  сыграла свою партию?  Ты,
наверное,  забыла,  как  лишила меня  всего -  ты  лишила меня  даже  последней
возможности,  возможности убить  самого  себя,  потому что  это  тоже  было  бы
позором!  Ты знаешь,  через что я прошел?  Ты думаешь, меня вылечило время?.. я
все забыл? Так знай - я не забыл ничего!!!
     Она зарыдала.  Но рыдала она не так,  как это делают другие женщины.  Леди
Валерия,  пружиной  вылетев  из  кресла,  схватила  Кая  за  ворот  сорочки  и,
содрогаясь, притянула к себе его лицо.
     - Ты хочешь получить то,  за чем ты пришла?  - выкрикнул Кай, зверея от ее
забытого запаха. - ты получишь это!
     Ударом ладони он  сбил ее на пол,  в  секунду сорвал с  себя брюки и  упал
сверху,  откидывая в сторону халат.  Она попробовала подняться -  он ударил уже
всерьез, ее голова глухо бахнула в пыльные доски пола.
     - Ты получишь! - крикнул Кай. - Ты найдешь то, что искала, сука!
     Валерия  перестала  сопротивляться.  Она  лежала,  сотрясаемая  движениями
находившегося сверху мужчины чувствуя,  что сходит с ума,  -  и менее чем через
минуту полурык-полустон,  в  котором было мало человеческого и  уж  тем более -
женственного, - молнией разорвал вязкую августовскую ночь.
     - Прости меня, - прошептал Кай, опуская взлохмаченную голову ей на плечо.
     - Я не искала примирения, - ответила Валерия удивительно твердым голосом.
     Поднявшись на ноги,  она в  два глотка допила принесенное вино и  толкнула
дверь, но вдруг остановилась на пороге.
     - Если бы ты сделал это тогда,  - произнесла она с неожиданной нежностью в
голосе, - все было бы иначе.
     Кай замер с полуоткрытым ртом. Искать ответ было бесполезно.
     * * *
     Ему опять снился снег. Он мчался по редколесью, сжимая ногами твердые бока
своего  гусеничного снегохода,  и  в  кронах  деревьев  суетливо  мелькали лучи
оранжево-золотого предзакатного солнца.  Сухой,  визжащий морозом снег выглядел
фантастически красиво.  Он был голубым,  призрачно голубым в  чаще,  где его не
жалило солнце,  и нестерпимо алым на редких полянах, через которые стремительно
пролетала его  машина.  За  короткой округлой кормой  снегохода искрился фонтан
вздымаемой гусеницами снежной пыли  -  стоило  оглянуться,  и  мириады частичек
живого  серебра,  несущиеся за  снегоходом,  преломляли мир  в  давнюю сказку о
Королеве эльфов...  Что-то горячее и жгуче-яркое пекло его лицо - Кай застонал,
раскрыл глаза и  сел на  постели прячась от лучей уже высокого солнца,  которое
заглядывало в его конуру через распахнутое окно.
     Висевшие  на  стене  часы  в  массивном деревянном корпусе  показывали без
малого девять.  В  девять обитатели дома обычно сползались к завтраку.  Кай был
уверен,  что  в  отсутствие Норы Валерия не  особенно почешется на  кухне,  но,
подойдя к  окну,  понял,  что ошибается:  в распахнутых окнах первого этажа уже
суетился безъязыкий Беппо, расставляя на столе тарелки.
     К  немалому удивлению Кая,  Больт был разбужен вовремя.  Валерия не  знала
немецкого,  зато гауптман хорошо владел итальянским,  и  с  третьей попытки они
сумели объясниться.  Когда Кай, одетый в легкую рубашку и белые брюки, появился
в  холле,  его друг уже сидел за столом,  смиренно ожидая кормежки.  На нем был
хороший,  хотя  и  чуть  короткий для  него  светлый  костюм,  который выделила
Валерия.
     - Привет, - вскочил Больт, увидев Кая. - Как спалось?
     - Отчего ты спрашиваешь? - подозрительно спросил Кай.
     Больт смущенно потупился и сунул руки в карманы брюк.
     - Мне показалось,  что