ным.
     Дирк  вспомнил  разговор,   происшедший  между  ними  четвертого  сентября
тридцать девятого,  в  небольшом польском местечке,  куда Торн прибыл в состава
инспекции министерства авиации,  - дело было на следующий день после вступления
Англии в войну,  и старый Медведь был мрачнее тучи. "Франция, в сущности вздор,
- говорил он, - но вот проклятые англичане!
     Их слишком много,  гром и  молния,  и  я  это уже видел!" Оглядев полк,  в
котором служил Винкельхок,  Медведь напился.  Возглавлявшие инспекцию чиновники
смотрели на  него  неодобрительно,  эйфория  польской кампании воспринималась в
Берлине как нечто само собой разумеющееся, и пораженчество опытного аса было им
непонятно.  Торн  хорошо  знал  арифметику.  Восемнадцатый год  был  прекрасной
школой,  и  все  прошедшие  через  нее  навсегда  запомнили кошмар  собственной
беспомощности, накрывший их тогда липкой кровавой волной, - повторение казалось
слишком страшным.
     Винкельхок тоже не сверкал энтузиазмом,  хотя,  впрочем,  и  не ударялся в
особую депрессию. Как и Торн, Дирк весьма реально представлял себе ситуацию, но
ему на нее было плевать.  У  него были причины.  К  мыслям о собственной смерти
Синий Дирк относился с полнейшим равнодушием, удивлявшим Медведя еще в тридцать
шестом, когда они только познакомились.
     - Гауптман  Больт,   repp  оберст-лейтенант!   Винкельхок  повернулся,  но
оторвать зад от кресла и не подумал.  В палатке стоял высокий тощий мужчина лет
тридцати,  весь наряд которого составляли форменные шорты и какие-то немыслимые
коричневые  сандалии  явно  невоенного образца.  На  узкой  яйцеобразной голове
покоилась смятая  по  английской моде  песочная фуражка  с  летными очками  над
козырьком.  Дирк  улыбнулся -  голубые  глаза  гауптмана Вольта  показались ему
добрыми и то же время немного растерянными, словно у близорукого.
     - Присаживайтесь,  дружище. - Торн чуть приподнялся и вытащил правой ногой
спрятанный под столом брезентовый стул. - Виски хотите?
     - А... гм, - сказал Больт. - В общем-то, можно...
     - Вы пока познакомьтесь,  -  утробно бухнул Торн,  -  это - обер-лейтенант
Дирк Винкельхок,  он только что прибыл из северной Франции.  С сегодняшнего дня
он ваш ведомый.
     Дирк поднялся.
     - Весьма рад, - очень цивильно улыбнулся Больт, протягивая длинную жесткую
ладонь, - надеюсь, мы с вами поладим. Я вижу, вам случилось воевать в Испании?
     Винкельхок покосился на  украшавшую рукав  синюю  ленту и  коротко кивнул.
Больт ему нравился.
     - Вот именно,  что случилось,  герр гауптман.  Это не лучший эпизод в моей
биографии. Я делал там слишком много ошибок.
     Больт понимающе кивнул и уселся на придвинутый Торном стульчик.  Следом за
ним опустился и Винкельхок.  Подполковник с неожиданным проворством нагнулся и,
незаметно морщась, извлек из-под стола третью рюмку. Разлив остатки виски, Торн
кривовато усмехнулся и щелкнул пальцами:
     - Прозит, господа... Вы у меня вроде последней надежды на спасение грешной
души. Проклятая жара!
     Больт причмокнул. Его пальцы стиснули рюмку с трепетом испытанного пьяницы
- широко раскрыв пасть,  гауптман влил в себя ароматный напиток, шумно сглотнул
и выдохнул в сторону. Голубые глаза довольно блеснули.
     Дирк протянул ему раскрытый портсигар.
     - Прошу, герр гауптман.
     - Гюнтер,  с  вашего позволения,  -  представился Больт,  задумчиво шевеля
носом.  - Если я правильно понял ситуацию, вы займете вакантную должность моего
заместителя?
     - А Медведь меня выше и не пустит, - усмехнулся Винкельхок.
     - Вам придется тянуть свободное патрулирование,  -  сообщил Торн,  - кроме
вас,  этим заниматься некому.  Ведомым у  Больта был фельдфебель Мюкке,  но его
свалил стрелок египетского "Галифакса" -  бедняга упал в залив, и больше мы его
не видели.
     - Увы,  -  гауптман развел руками,  -  я  не  успел заметить,  что негодяй
слишком быстро разворачивает башню.
     - Вы атаковали парой? - быстро спросил Винкельхок. - Порочная практика.
     - Вот как?..
     - Синий  Дирк  привык иметь  свое  мнение по  любому вопросу,  -  поспешил
перебить Торн,  поворачиваясь к Больту.  - Самое странное то, что в большинстве
случаев он  оказывается прав.  Я  до сих пор не могу выяснить,  где его научили
этакому... хм, оригинальному мышлению.
     - Если   я   правильно  понял,   Мюкке   был   сбит   стрелком   соседнего
бомбардировщика,  -  мрачно усмехнулся Винкельхок. - Я тысячу раз видел это над
Францией.  Почему,  атакуя, мы не желаем принимать в расчет угол обстрела башен
самолета,  идущего где-то рядом? Неужели это настолько сложно? Что за героизм -
подставиться под прицельный огонь какого-то британского парня?
     - Вы ясновидящий,  Дирк?  -  поразился Больт. - Или вы хотите сказать, что
там,  в  горячке боя,  вы  способны мгновенно просчитать все  секторы возможной
опасности?
     Винкельхок предпочел промолчать.  Объяснять собеседнику, что воздушный бой
должен быть не  горячкой,  а  скорее головоломкой,  ему отчего-то  не хотелось.
Сможет -  поймет сам, не сможет - значит, такова его доля... Сражаясь с первого
дня войны,  он научился четко различать летунов, пусть даже летунов прекрасных,
и настоящих воинов воздуха,  расчетливых и хладнокровных. Летунов, к сожалению,
было подавляющее большинство.  Ни в  Польше,  ни во Франции,  ни даже в  Англии
настоящих асов он  так и  не встретил:  все сбитые им пилоты были суматошными и
излишне эмоциональными летунами.  В рядах Люфтваффе асы иногда встречались,  но
их было слишком мало,  чтобы всерьез говорить о настоящей боевой работе. Больт,
по  всей видимости,  летал так же,  на своих эмоциях.  Дирк считал,  что эмоции
следует  беречь  для  более  приемлемых ситуаций.  Он  не  стал  спорить -  эти
дискуссии осточертели ему довольно давно и возвращаться к ним не имело никакого
смысла.
     - Синий способен преподнести вам некоторые сюрпризы,  дружище, - буркнул в
сторону Больта Торн,  -  скоро вы  убедитесь в  том,  что он  ничего не говорит
просто так.
     - Я побаиваюсь сюрпризов в воздухе, - кисло улыбнулся Больт.
     - Этих тебе бояться не стоит!.. Идите, господа. Гауптман, покажите коллеге
его машину и познакомьте с механиками.  Завтра вы вылетаете в вывозной -  прямо
сутра.
     Выходя вслед за Больтом из палатки,  Дирк успел заметить,  что из укрытого
под столом ящика появилась новая бутылка.

     Глава 2

     Он лежал на спине,  глядя в бездонно-черное африканское небо,  и радовался
его  бескрайнему,  бисером сверкавшему узору,  так не  похожему на  ставшую уже
привычной скупую на звезды ночь северных широт.  Он успел позабыть это ощущение
сверкающей  пропасти,  властно  зовущей  к  себе,  поющей  мириадами  негромких
голосов,  -  казалось,  что здесь нет вечной пелены плотной атмосферы и  звезды
смотрят тебе прямо в лицо.
     Ему казалось,  что память,  бессмертная и неотвратимая,  вновь швыряет его
туда,  в  эту бесконечную черную пропасть,  заставляя опять,  в  сотый уже раз,
пережить ощущения далекой и  давно забытой им войны.  Войны,  которая разорвала
его сердце.
     Коротко  вздохнув,  Дирк  сел,  поправил  наброшенную на  плечи  шинель  и
потянулся в  карман кителя за  портсигаром.  Небо на  востоке начало наливаться
светом.
     В  десятке метров от  него  песок  зашуршал под  чьими-то  мягкими шагами.
Скосив глаза, Дирк увидел Больта, мокрого после недавнего умывания.
     - Далеко вы забрались,  дружище, - приветствовал его гауптман. - Любуетесь
звездами?  Я,  признаться, первые ночи тоже выползал из палатки заглянуть в эту
пропасть...
     Винкельхок неторопливо раскурил сигарету.
     - Когда мы вылетаем?
     - Уже сейчас.  Я,  собственно, за вами. Если мы успеем добраться до залива
раньше,  чем  окончательно рассветет,  то  можем  успеть поймать парочку ночных
британских мышей.
     Дирк сосредоточился.
     - Да, может быть, - согласился он после короткого размышления. - Идемте.
     Из-за   рядов   офицерских  палаток  раздался  рев   запускаемого  мотора.
Прогазовав, техник заглушил движок - следом за ним сипло взревел еще один. Ярко
вспыхнули поднятые на ажурных мачтах прожекторы.
     Спустя  десять минут  Винкельхок уже  садился в  тесный кокпит новенького,
пахнущего  своеобразным  заводским  запахом  "Мессершмитта".  Пара  техников  с
изумлением  проводила  его  долгими  взглядами  -   он  даже  не  посмотрел  на
приготовленные  для   него   парашют  и   желтый,   сосисочного  типа  капковый
спасательный жилет,  -  молча запрыгнул на  крыло и  нырнул под  откинутый вбок
прозрачный фонарь кабины.
     Застегнув на шее ларингофон,  Дирк захлопнул фонарь и поерзал, устраиваясь
на  жестком  и  неудобном сиденье.  Впереди  плавно  тронулся с  места  самолет
Боль-та;  техник махнул рукой, Дирк отпустил тормоза и дал газ. В бледном свете
посадочной фары  понеслась неровная пыльная полоса.  Больт академично оторвался
от земли, чуть качнул крылом и полез в светлеющее небо.
     Винкельхок улыбнулся,  сам не зная чему,  и потянул ручку.  Его узкий, как
клинок,  "Бф-109"* послушно поднялся в воздух.  Насвистывая, Дирк завернул кран
подъема шасси и щелкнул тумблером:
     - Проверка  связи...  как  слышите,  коллега?  В  наушниках загудел  голос
Больта:
     - Слышу хорошо. Проверьте оружие и двигайтесь за мной.
     * "Бф-109" -  принятое в советской литературе название "Ме-109" в принципе
неверно. Основной истребитель Люфтваффе назывался "Messerschmitt Bf-109".
     "Над морем облачно,  - вдруг подумал Дирк. - Да, это почти наверняка. Если
мы хотим поймать англича-нина-"ночника", забираться высоко не следует. Впрочем,
пускай командует дружище Гюнтер.  Моя  задача -  не  дать парню подставить свою
гениальную  университетскую  башку  под   пару   пулеметов  этого  королевского
красавчика".
     Командир эскадрильи уверенно вел  его  на  северо-восток,  продолжая набор
высоты.  Вывернув голову,  Винкельхок посмотрел вниз  и  увидел  впереди редкие
огоньки готовящегося проснуться Триполи. Небо продолжало светлеть.
     "Мессер" Больта лег на  правое крыло.  Винкельхок не сразу повторил маневр
ведущего.  Он поднялся чуть выше и  лишь после этого выжал педаль,  поворачивая
свою машину.  Теперь гауптман шел  ниже его  -  в  случае появления британского
истребителя Винкельхок успел  бы  среагировать раньше,  приняв атаку  из  более
выгодного ему угла.
     - Под нами залив, - сказал Больт.
     Дирк  не  ответил.   В   затылке  слабо  пульсировал  знакомый  ритм.   Он
сосредоточился на  нем,  определяя направление.  Верно:  самолет шел  над морем
левее него, уходя скорее всего на базу.
     - Двухмоторный противник на одиннадцати часах, - сообщил Дирк. - Мы успеем
догнать, он только что покинул залив.
     - Где ты его увидел?  - всполошился Больт, всматриваясь в серое рассветное
небо.
     - На одиннадцати часах,  -  повторил Винкельхок, - он выше нас примерно на
пятьсот метров.
     Больт недоверчиво хмыкнул,  но  тем  не  менее решился -  дал газ и  пошел
вверх,  забирая чуть-чуть влево.  Винкельхок повторил его  маневр,  по-прежнему
держась на двадцать метров выше ведущего.
     Через пару минут он увидел англичанина глазами. Длиннокрылая, сплюснутая с
боков  туша  двухмоторного "Веллингтона" радарной  разведки безмятежно плыла  в
почти светлом уже небе.  Ночной камуфляж -  снизу самолет был окрашен в матовый
серо-коричневый тон -  был уже бесполезен, профиль отчетливо различался на фоне
восходящего солнца.
     -Дьявольщина!  -  выкрикнул возбужденный Больт.  -  Действительно, вот он!
"Летучая мышь" с Мальты!
     - Начни с левого двигателя,  -  посоветовал Винкельхок,  принимая ручку на
себя.
     Мотор   его   самолета  взвыл   рассерженным  шмелем,   выдергивая  легкую
металлическую птицу вверх.  Высоченный киль  англичанина мелькнул в  прицельном
визире -  Дирк  успел рассмотреть сидящего в  хвостовой башне стрелка,  который
судорожно пытался развернуть вслед за  ним  тяжеленную крупнокалиберную спарку.
Он отдал газ, позволяя Больту зайти в мертвую для стрелков "Веллингтона" зону и
не  попасть  под  его  собственный огонь,  но  гауптман  то  ли  не  понял  его
предупреждения,  то ли слишком возбудился,  его машина проскочила сектор атаки,
бесцельно полосуя  небо  трассами пулеметных очередей,  и  зависла перед  самым
хвостом бомбардировщика, подставляясь под выстрелы спрятанной под килем башни.
     Коротко чертыхнувшись,  Винкельхок промчался над  узким телом англичанина,
свалился на левое крыло,  выровнялся и боевым разворотом пошел вдогон уходящему
самолету. Справа мелькнул разворачивающийся Больт.
     - Не лезь под стрелка! - крикнул ему Дирк. - Стреляй по движкам!
     Он  достал  хвостового стрелка в  ту  пару  секунд,  когда  удлиненный зад
"Веллингтона" занял  собой  все  лобовое стекло его  машины.  Этих  секунд было
достаточно -  спрятанная в  носу  пушка  и  пара  пулеметов сделали свое  дело,
вгрызлись в  хлипкий  металл  британского разведчика,  напрочь снося  угловатую
полупрозрачную башенку вместе со стрелком.
     - Попал!  - торжествуя, заорал Больт. "Деточка скушала вкусную конфетку, -
злорадствуя, подумал Дирк. - Я хотел бы посмотреть, как бы ты сделал это сам".
     Стремительно поднявшись, он развернулся и полюбовался на работу гауптмана.
Его очереди поразили левый двигатель и разнесли кабину пилотов -  свалившись на
крыло,  изувеченный "Веллингтон" падал в  море.  Из  люка уцелевшей штурманской
кабины вывалился черный комок,  вспух  белым  цветком парашюта.  Следом за  ним
погибшую машину покинул еще один член экипажа.  Винкельхок проводил их взглядом
- вода теплая,  не пропадут -  и ощутил дьявольское желание дать Больту по шее.
Стрелять он, пожалуй, умел:
     по крайней мере, не хуже остальных. А вот думать головой... да-а, тут были
проблемы.  Вероятно,  годы,  проведенные в  одном  из  старейших  университетов
Германии, напрочь отучили парня быстро соображать.
     "Если это у  Медведя лучший пилот,  -  подумал Дирк,  -  то мне,  кажется,
здорово повезло.  Попал,  называется.  Впрочем,  понятно -  все  толковые парни
торчат  в  полках  и  ягдгруппах*  ПВО  Германии,  отражая  бесконечные  налеты
англичан,  а сюда,  в Африканский корпус,  сгоняют,  как правило,  летчиков так
себе. Ставят над ними толкового, но опального, вроде того же Медведя, командира
и бросают против таких же олухов из колониальных подразделений РАФ**.
     *Ягд группа - истребительное подразделение ВВС Герма
     **РАФ   -   Royal   Air   Force   -   королевские  военно-воздушные   силы
Великобритании.
     - Будем возвращаться,  -  решил Больт. - Нам и так нечасто удается поймать
"летучую мышь",  обычно они уходят на Мальту еще до рассвета, а летать по ночам
Торн не  разрешает -  ни у  кого нет ночной подготовки.  Все "ночники" остались
дома...
     "Мне безразлично,  когда летать,  -  усмехнулся про себя Винкельхок. - Что
днем,  что ночью.  И безразлично на чем -  на истребителе,  на бомбере... какая
разница?  Пыхтящий гроб,  еле-еле разгоняющийся до шестисот с чем-то в час,  да
еще и грозящий развалиться в воздухе от малейшей перегрузки.  Даже странно, что
ни одна из этих тарахтелок до сих пор не рассыпалась от моих маневров".
     Полк уже не спал. Наземные экипажи спешно готовили машины к боевому вылету
- приземлившись,  Дирк нашел Торна возле его самолета.  Медведь пыхтел, страшно
ругался и  при  помощи двоих  ефрейторов в  замасленных робах  пытался влезть в
сложную  сбрую  парашютных ремней.  Благодаря  надетому  сосисочному жилету  он
казался невероятно толстым: становилось страшно за целостность тесной и хлипкой
кабины  "Мессершмитта",  Медведь  вполне  мог  разломать ее  своим  героическим
брюхом.
     - А,  -  сказал он,  прекратив поливать парашют и ефрейторов матом,  - это
вы... как успехи?
     - Дружище Гюнтер уделал "Веллингтон",  - невозмутимо сообщил Дирк. - Вот и
он, кстати.
     - Какого дьявола ты летаешь без парашюта? - Зашипел Больт, подходя к крылу
командирского истребителя.  - Я там, в темноте, и не заметил... а тут, смотрю -
выскакивает из кокпита чуть ли не голый!.. Спятил?
     - Он  всегда так,  -  проворчал Торн,  -  у  него личное дело от взысканий
пухнет - того и гляди разорвется к черту. А вы, герр гауптман, - докладывать не
желаете?
     - Герр  оберст-лейтенант!  -  поспешно  затараторил  Больт,  вытягиваясь в
струнку.  -  В  процессе  ознакомительного полета  нами  был  обнаружен и  сбит
английский разведывательный самолет марки "Веллингтон"...
     - Не "нами", а "мной", - негромко перебил Винкельхок, глядя в сторону.
     Больт осекся и посмотрел на него с искренним удивлением. Дирк махнул рукой
и выразительно поморщился.
     Торр закончил наконец сражение с  парашютом,  оправил на себе бесчисленные
лямки и дернул ладонью:
     - Потом разберемся.  Вы пока отдыхайте.  Сегодня работы немного, обойдемся
без вас. Полк, взлет! - крикнул он, обращаясь к стоявшему поодаль адъютанту.
     Ефрейторы  деловито  забросили тушу  командира в  кабину.  Торн  захлопнул
фонарь,   стоявший   поодаль   фельдфебель-выпускающий  взмахнул   флажком,   и
командирская машина, поднимая пропеллером тучи пыли, двинулась вперед.
     - А ты оригинал,  - проорал Больт через рев моторов, - шутки у тебя... ну,
идем в столовую - надеюсь, нам оставили пожрать.
     - Ночью макаронные ребята выводят из гавани свои подлодки,  - объяснял он,
расположившись  в   просторном  бараке   офицерской  столовой,   оставшейся  от
итальянцев,  - ну а за ней, естественно, остается светящийся след. Эти мерзавцы
подкрадываются в  снижении -  и  пожалуйста:  пара  бомб,  и  лодке  приходится
возвращаться на ремонт. Утопить ее удается редко, потому что трусливые британцы
не решаются на второй заход, сразу же уматывают, но зацепить иногда получается.
И плюс,  конечно же,  разведка.  Ночью они тут все рассмотрят, а потом, бывает,
налетит толпа "Свордфи-шей"  с  какого-нибудь авианосца -  причем именно тогда,
когда  все  итальянцы разлетелись по  своим делам,  и  стоящие в  порту корабли
защитить некому.
     Дирк молча жевал тушеную капусту со  свининой и  жалел об отсутствии пива.
Во  Франции,  кажется,  кормили лучше,  к  тому  же  иногда удавалось смыться в
близлежащий городок  и  слегка  оторваться в  винном  погребке у  папаши  Людо,
который хоть и  не  любил немцев,  но  вина наливал исправно.  Здесь о  винах и
развлечениях следовало забыть:  даже если Медведь и отпустит в Триполи,  делать
там все равно нечего.
     Впереди ждала бесконечная скука, сражения с британскими олухами, еще более
бестолковыми, чем их собратья над Островом, и песок. Все кругом ходили в летных
очках,  и Винкельхок быстро понял,  почему: нередкие порывы горячего пустынного
ветра  поднимали целые облака пыли,  моментально забивавшей глаза.  Желтая пыль
была сутью бытия.
     Она  делала людей  усталыми и  раздражительными,  и  они  мечтали поскорее
вернуться в  Европу,  прочь от  изнуряющей желтой жары;  она  проникала во  все
механизмы,  и техники едва успевали менять воздушные фильтры карбюраторов и раз
за разом перенабивать шприцами пресс-масленки; она была везде и всюду.
     Дирк  неожиданно отложил  вилку  и  на  секунду стиснул зубы.  Призрак его
страха,  многие годы шедший за ним по пятам,  вдруг преобразился, став холодной
(проклятье,  почему  холодной в  такую  жару?!),  неуловимо движущейся фигурой,
облаченной в желтый саван из африканского песка.
     Он  зажмурился.   Бегство,  продолжавшееся  долгих  одиннадцать  лет,  это
отчаянное,  преисполненное лжи  бегство от  самого  себя  научило его  находить
ответы на все вопросы.  Его ждал новый страх,  новый старый страх,  спасенья от
которого не было.
     - Что с тобой?  Дирк,  тебе плохо? - Больт, перегнувшись через столешницу,
встревоженно тормошил его за плечо. - Может, позвать врача? Что ты молчишь?
     - Я не успел привыкнуть к жаре,  - разомкнул запекшиеся губы Ви