, кругом шляются
патрули. Ну, где же этот проклятый шейх?
     Словно  в  ответ,  где-то  вдалеке  негромко затарахтел автомобиль.  Больт
поднес к  глазам свой  бинокль и  не  без  труда разглядел машину,  неторопливо
приближавшуюся к берегу.
     - Иногда я думаю, что у сукиного сына глаза не хуже, чем у меня, - хмыкнул
Кай,  заметив недоумение на лице своего друга. - Да, он всегда ездит без света.
Пойдем вниз.
     Они  легко  сбежали  по   пологому  склону  и   остановились  у   поворота
разъезженной пыльной колеи,  которая вела  к  деревне.  Вскоре к  ним  подъехал
кашляющий старенький "Ровер",  бывший  когда-то  дорогим кабриолетом,  и  из-за
треснувшего  лобового  стекла   высунулась  заросшая  физиономия,   обрамленная
традиционным белым платком.
     - С-салам,  -  буркнул  шейх.  -  Товара  сегодня много  придется ехать  в
поселок, мои люди заканчивают грузить машину. Вы поедете?
     - Он  любит считать деньги при  свидетелях,  -  шепнул Кай  по-немецки.  -
Поедем, дорогой шейх, поедем. Дело есть дело.
     Ахмед-Малик молча распахнул дверцу своего рыдвана.  Сев  в  машину,  Больт
опасливо  пощупал  спрятанный  под  курткой  "кольт"  и  вздохнул.   Встреча  с
британским патрулем не  сулила  им  ничего хорошего.  С  Каем  все  было  ясно:
немецкий парашютист.  Сам он выглядел еще живописнее - чтобы не мерзнуть, Больт
напялил  на  себя  влажно  поблескивающую черную  куртку  полковника  имперских
военно-космических сил  с  золотыми  погонами и  причитающимися Каю  значками и
нашивками.  Куртка была сделана из тончайшей кожи,  подбитой каким-то невесомым
мехом, и имела на рукавах хитроумные золоченые зажимы под краги, придававшие ей
совершенно дикий, с точки зрения Больта, вид. Кай, хохоча, предлагал ему надеть
и свою остроконечную пилотку с кисточкой,  но гауптман отказался - ему и так не
нравилось носить чужую форму.  Он постоянно задавал себе вопрос:  а  почему Кай
предпочитает лазить в  своем непонятно-эклектичном наряде,  если на  лодке есть
его собственная,  удобная и теплая одежда, - но ответа не находил. Сам Кай лишь
пожимал плечами и что-то невнятно бурчал;  Больту тогда начинало казаться,  что
тот  не  хочет  надевать свой  старый  мундир по  каким-то  темным,  одному ему
понятным причинам.
     Шейх со скрежетом всадил передачу,  и "Ровер" помчался по ухабистой дороге
к поселку.  Кай вдруг стал мрачнеть.  Скосив глаза, Больт внимательно посмотрел
на своего друга, и ему показалось, что тот потемнел лицом - точно так же, как в
ночь перед тем фатальным Для него вылетом. Гауптман вздрогнул и пожалел, что не
захватил с лодки итальянский автомат, который Давно валялся в ходовой рубке.
     - Ты... чувствуешь? - тихо спросил он.
     Кай втянул носом воздух и повернулся к нему.
     - Мне  кажется,  что да.  Причем где-то  совсем рядом.  Как все это глупо!
Здесь,  в деревне,  должна быть подстанция: проклятое электричество делает меня
совершенно слепым.  Ненавижу электричество!  У  нас  на  лодке,  когда крутятся
моторы, я не учую нечисть в двух шагах от меня. Стоит моторам встать, и я снова
все вижу.
     Автомобиль шейха въехал в  поселок.  Было  похоже что  его  обитатели спят
праведным сном - ни в одной щели не мелькало и искры света. Машина проползла по
тесной улочке, застроенной глиняными двухэтажными зданиями с совершенно глухими
стенами,  свернула куда-то  направо и  остановилась возле  такого же,  ничем не
отличающегося от своих собратьев, желтого дома. Ахмед-Малик заглушил двигатель,
выбрался из  машины и  с  натугой распахнул створку массивных деревянных ворот,
из-под которых лился слабый желтый свет.
     - Проходите,  - сказал он на своем жутком итальянском, который Кай понимал
с большим трудом.
     Сразу  за  воротами  обнаружилась  морда  облезлого  трехтонного  "Форда",
который  занимал  собой  почти  все  пространство тесного  внутреннего дворика.
Протиснувшись вдоль машины,  Кай увидел откинутый задний борт и  ноги,  десятки
пар ног, страшным хаосом глядящие ему в лицо из кузова. Подошедший следом Больт
отвернулся, чувствуя, что его сейчас стошнит. Двор освещался одной-единственной
тусклой лампой,  висевшей на стене здания,  но ее света было вполне достаточно:
от  вида  этих  мертвых,  иногда жутко  скрюченных в  смертной судороге ступней
Больту стало плохо.
     - Считай,- флегматично предложил шейх.
     - Я уже вижу - двадцать два, - равнодушно ответил Кай. - Значит, по десять
фунтов за голову, это будет...
     Больт  стоял рядом,  поражаясь тому  ленивому спокойствию,  с  которым Кай
Харкаан  отсчитывает шейху  измятые  купюры,  и  старался  не  смотреть  ни  на
мертвецов в  кузове грузовика,  ни  на  радостно загоревшиеся глаза  араба.  Он
представлял себе,  как  подручные шейха,  воровато озираясь,  крадут свеженьких
покойников из  британских госпиталей,  и  ему казалось,  что время давным-давно
остановилось, а все то, что происходит сейчас с ним, не более чем галлюцинация,
вызванная белой горячкой студенческих попоек.
     - Заводи,  -  услышал  он  голос  Кая  и  встряхнулся.  Молодой  парень  в
грязноватой чалме влез в  кабину грузовика;  коротко проверещал стартер,  мотор
чихнул и утробно заурчал под капотом.  Шейх равнодушно кивнул Каю и сделал знак
одному из своих людей закрыть борт.
     Гауптман пришел в  себя  лишь тогда,  когда "Форд",  плавно покачиваясь на
неровностях  дороги,  сполз  на  песок  пляжа  и  натужно  заревел  двигателем,
разворачиваясь задом  к  морю.  Кай  почти  выпихнул своего друга  из  машины и
выпрыгнул сам,  крича  сидевшим в  лодке  людям,  чтобы  они  тащили  на  берег
криоконтейнеры для их страшного груза.
     - Надеюсь, - спросил Больт, - ты не заставишь меня грузить это дерьмо?
     - Это, как ты выразился, дерьмо даст жизнь многим людям... - ответил Кай с
тихой,  незнакомой Больту яростью. - Они, - ткнул он пальцем в раскрытый кузов,
- уже мертвы,  и  ты ничем им не поможешь.  Но ты можешь сделать так,  что даже
своей смертью они принесут пользу людям.
     - Они уже принесли, - ответил Больт, не двигаясь с места.
     - Прекрати демагогию. Ты не хочешь работать? Я тебя не заставляю.
     Кай отщелкнул замки принесенного Беппо контейнера и рефлекторно отшатнулся
- в лицо ему дохнуло ледяным холодом. Внутренность контейнера светилась мертвым
голубоватым светом. Кай живо сдернул верхнего мертвеца - Больт успел разглядеть
удивительно спокойное лицо юноши с  замотанной окровавленными бинтами головой -
и  аккуратно уложил  его  в  контейнер.  Только  сейчас Больт  понял,  что  все
находившиеся в  грузовике мертвецы  были  раздеты  догола  -  арабы  не  желали
упускать даже такую добычу,  как белье. А может быть, их раздели еще раньше. Он
почувствовал,  что мир плывет перед его глазами, и еле успел отбежать в сторону
от грузовика.
     Парень-водитель помог Каю и его людям сбросить тела с грузовика,  воровато
спрятал в  складках чалмы протянутую ему купюру,  шустро поклонился и  поспешил
умчаться за холмы. Неожиданно Кай остановился
     - Гюнтер,  -  отрывисто сказал он,  - руководи погрузкой. Давайте поживее!
Что, тебе все еще дурно? Держи, мученик...
     Он вытащил из кармана куртки плоскую флягу,  наполненную виски, и протянул
ее бледному как мел Больту.
     - Я - сейчас...
     Гауптман видел,  как, взбираясь по склону холма Кай торопливо расстегивает
болтающуюся на заднице кобуру. Негнущимися пальцами он отвернул колпачок фляги,
влил в глотку чуть ли не половину ее содержимого и повернулся к морю.
     - Давайте,  -  сказал он Беппо и  Маку,  -  я помогу...  Влезши на вершину
холма,  Кай распластался среди жесткой травы и  прищурился.  Слева,  из глубины
александрийской бухты, приближались два автомобиля. Может быть, он и не обратил
бы на них никакого внимания,  но дело было в  том,  что в  одном из автомобилей
сидел лойт,  в этом не было никаких сомнений.  Кай глянул вниз,  на пляж. Больт
резво  кидал  мертвецов в  контейнеры,  а  Беппо  с  Маком  гребли на  лодке  к
субмарине,  стоявшей в  двух десятках метров от  берега,  -  подойти ближе было
невозможно из-за  трехметровой глубины.  На  берегу  Кай  насчитал  еще  десять
мертвых  тел,  и  недовольно  поморщился  -  автомобили точно  успевали.  Через
несколько секунд лучи фар скользнули по  небу,  машины выползли на пригорок,  и
Кай в ярости ударил кулаком по земле.
     То   были  не  автомобили.   По  песчаной  дороге  ползли  два  гусеничных
"Брен-Керриера",  причем на передовом Кай хорошо видел задранный в  небо тонкий
ствол ПТР типа "бойс".  Тонкая броня транспортеров не представляла преграды для
его бластера,  но  мысль о  возможности сунуться под пальбу двух пулеметов,  да
еще, . помилуй господи, противотанкового ружья, Кая совершенно не радовала.
     "Нет -  подумал он мрачно, - это не патруль, те не ездят на транспортерах.
И это не случайные туристы...  Те не стали бы тащить с собой ПТР,  откуда здесь
могут быть танки? Значит, нас сдал проклятый шейх. Непонятно только, зачем? Раз
у  них ружье,  значит,  они не  исключают,  что тут стоит подлодка.  Не  верят,
конечно кто в такое поверит,  но - не исключают... Ладно, хорошо хоть они не на
танках приехали, уж не знаю, что бы я с танками делал".
     Кай  снова  обернулся.   Мак  и   Беппо  уже  загрузили  лодчонку  пустыми
контейнерами и были почти у самого берега.
     - Гюнтер, - негромко позвал он, - иди сюда...
     - Что случилось? - спросил Больт с испугом в голосе.
     - Да не ори, болван!.. Лезь ко мне.
     Угловатые коробочки транспортеров были  уже  видны невооруженным взглядом.
Лойт -  Кай  это знал точно -  сидел во  втором,  скрытый пока броней.  Гюнтер,
вскарабкавшись на холм, упал рядом с Каем и глянул в бинокль.
     - Вот черт,  -  зашипел он.  - Откуда они тут взялись? Кай, они что, к нам
едут?
     - Нас сдали,  - коротко объяснил Харкаан и достал из кобуры свой "ламмер".
- Надо подпустить их ближе, чтобы потом не тянуть полкилометра...
     - Что тянуть? - не понял Больт.
     Кай   досадливо   махнул   рукой   и   выщелкнул  из   казенника  бластера
электронно-оптическое приспособление. Дальномер показывал сто метров до цели.
     "Я могу,  конечно, стрелять и отсюда, - размышлял Каи, - и почти наверняка
прошью эти портсигары навылет.  Но как ухойдакать экипажи, не повредив при этом
двигатели и ходовую часть? Как заставить их вылезти на свет божий?"
     Сверху "Брен-Керриеры" были открытыми,  как кабриолет,  значит, нужно было
дождаться,  пока  члены  экипажа  не  начнут  подниматься,  вставать  в  боевых
отделениях на ноги.  А  если они вообще не станут вылезать из машин до тех пор,
пока не доползут до самого пляжа?
     - Они сворачивают, - прошептал Больт.
     - Я вижу,  -  ответил Кай. - Я все вижу гораздо лучше тебя. Смотри: сейчас
мы подпустим их поближе - они либо встанут здесь, либо начнут огибать наш холм,
потому что ничего другого тут не остается.  Я думаю, они остановятся - если они
полагают,  что возле берега стоит подлодка,  то  соваться прямиком под огонь ее
орудия  глупо.  Нет,  они  остановятся и  потихоньку  полезут  на  пляж,  чтобы
поглядеть,  наврал им Ахмед или все-таки сказал правду.  Твоя задача - сразу же
подавить стрелка с  пэтээром,  потому что он неизбежно высунется и будет у тебя
как на ладони. Я не хочу, чтобы мне в башку попал заряд из ружья...
     Больт  тихонько  вздохнул,   достал  свой  "кольт",   продернул  затвор  и
постарался вжаться в землю так,  чтобы его не было видно.  Забившись в какую-то
ямку, он опасливо высунул голову и принялся ждать развития событий.
     Все  произошло  почти  так,   как  и  предполагал  Кай,   -   транспортеры
остановились возле холма, но на двадцать метров дальше, чем он думал. Некоторое
время  никакого движения не  наблюдалось,  потом  ветер  донес  чью-то  хриплую
команду, и над передним транспортером появилась нелепая блинчатая каска стрелка
с противотанковым ружьем. Кай не успел даже выругаться...
     ...потому  что  Больт,  воспитанный в  лучших традициях немецкого военного
идиотизма,   привык   исполнять  приказы,   не   отягощая   мозги   какими-либо
размышлениями:  он вскинулся,  наполовину вылезя из облюбованной ямы, и огласил
окрестности грохотом своего "кольта".  Он не думал о  дистанции,  но с перепугу
попал  почти сразу.  Кай  хорошо видел,  как  жуткая пуля  сорок пятого калибра
разнесла  лицо  бедняги  с  "бойсом".  На  транспортерах  тотчас  же  качнулись
пулеметы,  и  в  сторону холма понеслись очереди.  Кай опять не  успел выразить
овладевшие им  эмоции,  ему было не  до того потому что англичане,  традиционно
умевшие  показывать,  как  надо  умирать  на  поле  боя,  горохом посыпались из
транспортеров,  и он встретил их короткими точными очередями.  Он их видел, они
его - нет; солдаты легли в первые же секунды, следом Кай расплавил оба пулемета
вместе со стрелками.  Передний тоанспортер зарычал двигателем и  начал пятиться
назад.  Кай прошелся по  его передней части,  машина застыла на  месте,  но тут
завелся второй. Пришлось расстрелять и его...
     Проклиная все  на  свете,  Кай  спустился с  холма и  подбежал к  передней
машине.  Он каждую секунду ожидал пули, но времени на размышления у него уже не
было  в  любой момент сюда могли прилететь самолеты:  над  вторым транспортером
качалась антенна радиостанции. На холме, до хруста стиснув зубы, сидел на одном
колене  Больт.  В  руках  он  держал уже  перезаряженный пистолет и,  испуганно
озираясь, медленно водил им из стороны в сторону.
     Кай уже знал,  что тело лойта мертво.  Расстреливая передовой транспортер,
он  вдруг почувствовал,  как колющий в  затылке флюид с  непостижимой скоростью
удаляется от него. Сейчас он хотел увидеть труп.
     Он  нашел его в  боевом отделении.  Мертвец в  форме полковника британских
сухопутных сил  сидел  за  рычагами управления в  насквозь простреленном кресле
водителя.  В него попали два заряда:  один пробил грудь,  второй разнес голову.
Металлическая стенка за  спиной "полковника" была густо забрызгана маслянистой,
отвратительно пахнущей фиолетовой массой. Кай подхватил тело под руки и выволок
его из машины.
     - Гюнтер,  - сказал он, - я думаю, тут никого не осталось. Сходи на берег,
успокой наших и возьми у них фонарь. Я хочу тебе кое-что показать.
     Пока Больт бегал за фонарем,  Кай бегло оглядел второй транспортер. С этим
дело было хуже:  если первый,  кажется, не был серьезно поврежден, то у второго
вдребезги разлетелась коробка передач и  левый  бортовой редуктор.  Живых среди
англичан не было -  попадание "ламмера" всегда делает из незащищенного человека
кашу. Сокрушенно покачав головой, Кай снял фуражку и вернулся к первой машине.
     Больт спустился с холма,  освещая дорогу пронзительным светом миниатюрного
фонарика,  который Кай  забрал с  "Дельты".  Приблизившись,  он  с  недоумением
посмотрел на Кая, который рылся в карманах мертвого полковника, и спросил:
     - Что у тебя тут стряслось?
     Кай поднялся на  ноги,  забрал у  него фонарь и  направил свет на то,  что
недавно  носило  в  себе  лойта.   Назвать  это  человеческим  телом  было  уже
невозможно.
     Больт вновь ощутил позывы к рвоте.
     - Ч-что... кто это? - просипел он.
     - Не кто,  -  вздохнул Кай,  -  а именно -  что. Это то, что когда-то было
английским полковником Рейнольдсом.  Потом в него влез лойт. Я думаю, уже давно
больше года -  это  точно.  Посмотри,  у  него уже  не  осталось ни  мозга,  ни
внутренних органов в  нашем  привычном понимании.  Нам  очень повезло,  что  мы
сумели его убить.
     - Почему?
     - Потому что  это,  -  Кай  легонько пнул  носком сапога лежащее перед ним
тело,  -  обладало возможностями,  далеко превосходившими обычные человеческие.
Мне  даже  страшно об  этом  думать.  Видимо,  он  впал  в  нечто вроде шока  и
попробовал удрать самым  тупым  способом -  отпихнул мертвого водителя и  решил
уматывать на транспортере.
     - А что, у них бывает шок?
     - Бывает. Именно поэтому при гибели тела-носителя лойт, как правило, бежит
в "маму", а не вселяется в ближайшего человека. Да и вселиться ему, в общем-то,
не так и  просто.  Для этого он должен находиться в  каком-то особом состоянии,
исключающем шокирующие факторы.  Ну,  об  этом мы потолкуем после.  Сейчас надо
сжечь эту тварь и затащить броневики на глубину.
     - Сжечь?

     - Я боюсь бросать ее в море,  -  вздохнул Кай.  - Если честно, я ее просто
боюсь... Труп начнет разлагаться, и где гарантия, что он не отравит все вокруг.
Нет, только сжечь. Там, на корме транспортера, должна быть канистра с бензином.
Облей пока эту сволочь а  я тем временем соберу остальные трупы и побросаю их в
машины.
     Свою печальную работу Каи закончил быстро.  Подойдя к  Больту,  он увидел,
что тот стоит над телом в каком-то странном оцепенении,  не решаясь зажечь его.
Кай порылся в карманах и вытащил потертый конверт.
     - Смешно,   -  сказал  он,  доставая  зажигалку,  -  но  в  кармане  этого
псевдо-Рейнольдса было письмо от жены... Отойди.
     Несколько минут они стояли над полыхающим погребальным костром, удивляясь,
как быстро превращается в пепел тело довольно упитанного мужчины.
     - Н-да,  в нем точно не осталось ничего человеческого,  кроме внешности, -
заметил Кай,  бросая в  огонь окурок,  -  это  явно  не  наши ткани.  По-моему,
жидкость,  циркулировавшая в его теле, содержит в себе легкогорючие компоненты.
Ну,  хватит глазеть;  нам надо сцепить транспортеры и  дотащить их  до  берега.
Будем надеяться,  что этот заведется: он заглох тогда, когда я прибил господина
полковника.
     Кай снял с первого "Керриера" штатный трос,  подцепил им второй и полез на
место водителя.
     - Ну и вонь же тут, - глухо пробурчал он, отыскивая запуск стартера.
     Двигатель и впрямь завелся с пол-оборота.  Кай неуверенно включил передачу
и  взялся за рычаги.  Когда-то,  в Польше,  ему приходилось кататься на похожем
агрегате:  то  был  трофейный легкий "Виккерс",  брошенный отступающими частями
польской армии на аэродроме,  куда перелетела его ягдгруппа.  "Б-К" был выпущен
той же  фирмой и  вообще весьма близок по конструкции,  поэтому Кай справился с
машиной без особых проблем.  Дотащив второй,  поврежденный транспортер почти до
самой воды,  Кай заглушил движок и вылез.  Возле резиновой лодки -  уже пустой,
Беппо и  Мак давно перевезли все контейнеры на субмарину -  стоял встревоженный
Лок.
     - Что тут произошло? - спросил он.
     - Ничего особенного,  -  вздохнул Кай.  -  просто нам на  голову свалилась
большая куча дерьма. Лок, ты знаешь, где на корме находится лебедка? Там крышка
такая, треугольная?
     Зорган не сразу понял его.
     - Лебедка? Для чего?
     - Нам  нужно утопить эти машины.  Ты  понимаешь что будет,  если англичане
увидят эту расплавленную броню?  Посмотри,  -  он ткнул пальцем в почти круглое
отверстие  с  потекшими  внутрь  краями,  находившееся  в  переднем  бронелисте
покинутой им машины. - Разве можно оставлять их здесь?
     - А  ты  не  боишься,  что  они  утопят нашу лодку?  --  опасливо вмешался
подошедший Больт.
     - Такую громадину?  Вот уж не думаю,  старина.  -  Кай посмотрел на него с
печальным сочувствием,  как на тяжело больного ребенка. - Суммарные восемь тонн
двух транспортеров нас не  утопят.  Тросы тоже не  порвутся.  Мы  утащим их  на
глубину, а там отцепим.
     - Но англичане все равно увидят следы гусениц, ведущие в море.
     - Ты  что думаешь,  они будут искать?  Поныряют где-то здесь и  бросят.  В
любом случае,  мы  затопим их  так  глубоко,  что никто не  найдет.  К  тому же
британской армии уже не до поисков, я тебя уверяю...
     Лок пожал плечами и залез в лодку.
     - Сейчас, - сказал он.
     Через несколько минут он вернулся,  волоча с  собой конец плоского троса с
витиеватым замком.  Трос был настолько широкий и тяжелый, что Больт подумал: на
этакой штуке можно подвесить целый крейсер. Лок, пыхтя, вытащил трос на берег и