остель.
   Я включил систему МИДов, малых ионных двигателей, обеспечивающих вращение
корабля, чтобы создать  иллюзию  гравитации  -  всего  лишь  намек  на  нее,
привычные  мне  две  сотых  нормального  земного   тяготения.   Шандре   это
понравилось; теперь она хохотала не над нашим прощальным  салютом  Мерфи,  а
над собственными забавными прыжками и над  тем,  что  я  способен  движением
пальца подбросить ее к потолку. Она вдруг пришла в легкомысленное настроение
и расшалилась, словно ребенок, но я ее  не  останавливал;  в  конце  концов,
отчего бы девочке не пошалить во время своей брачной ночи?
   Меня же, сказать по чести, обуревала тревога. Когда мы  купались,  Шандра
искоса  поглядывала  в  мою  сторону  -  не  выказав,   впрочем,   ни   тени
замешательства или нервозности. Быть может, ее вдохновляло отсутствие  рогов
и хвоста, а также патрубков, куда киборги заливают смазку, но  мне  все  это
казалось не  слишком  большим  утешением.  В  мечтах  ей,  вероятно,  мнился
бронзовокожий и мускулистый юный принц, а получила она нечто совсем  иное  -
товар не первой свежести, довольно жилистый и бледноватый. Словом, не Адонис
и не Аполлон, а натуральное чудище из космоса! И теперь этот монстр с седыми
волосами собирался уложить ее в свою постель?
   С постелью тоже намечались проблемы. Если не считать моего первого  брака
(минувшего так давно!), мне не доводилось встречаться с невинными девушками.
Сами понимаете, какой это  редкий  товар  во  Вселенной,  когда  рождаемость
низка, а женщины  столетиями  сохраняют  красоту  и  юность  (но  отнюдь  не
девственность!). Так что мой опыт по этой части был ограничен,  и,  напрягая
память, я смог извлечь из ее кладовых лишь три практических момента:
   Первое: дефлорацию сопровождает легкое кровопускание. Второе: этот акт не
приносит счастья невинной жертве,  так  что  его  исполнителям  стоит  ждать
скорее  духовных  радостей,  чем  физических.  Третий:  дар   девственности,
отданный мужчине - величайшая честь  для  него.  К  этому  перечню  из  трех
пунктов я мог бы еще добавить, что Шандра  взирала  на  меня  с  надеждой  и
нетерпением. Кажется, ей было уже ясно, что я не  киборг,  не  Сатана  и  не
проклятый работорговец; кем же в таком  случае  я  был?..  Ее  наградой,  ее
долгожданным супругом, мужчиной из плоти и крови, который обучит ее великому
множеству чудных вещей? Она ждала его сорок лет, она  надеялась  и  мечтала,
она стремилась принести ему драгоценный дар любви? Я в  полной  мере  ощущал
свою ответственность.
   Это могло бы плохо кончиться, но, когда мы очутились в спальне, инстинкты
возобладали.
   Должен отметить, что наш  совместный  опыт  подтвердил  первое  и  третье
правила и опроверг второе. Вероятно, разгадка заключалась в том, что женское
начало Шандры попирали, унижали и игнорировали столько лет, что  теперь  она
получала наслаждение не от самих моих действий, а просто от  моей  близости.
Поцелуи и объятия, ласки и нежные слова, не говоря уж об апофеозе страсти  -
все это явилось таким новым, таким волнующим для нее? И  таким  чудесным!  А
для меня? Надо ли спрашивать? Она была щедра, она верила мне,  и  она  стала
моей женой? Мог ли я не полюбить ее, зная, какой терпеливый и  отважный  дух
таится в этом прекрасном теле?..
   Прошло полчаса, и мы поднялись, чтобы отправиться  в  душ.  Тем  временем
спальня все привела в порядок: простыни были сменены, подушки взбиты,  а  на
тумбочке  у  кровати  появились  фужеры  с  розовым   эскалибурским   вином.
Покосившись на них, я подумал, что Шандра, быть может,  голодна,  но  ей  не
хотелось есть. Мы нырнули в постель и снова занялись любовью - уже с меньшей
торопливостью, но с прежним энтузиазмом.  ?Цирцея?,  добрая  душа,  включила
музыку -  разумеется,  не  ?Поражение  ереси?,  а  что-то  плавное,  нежное,
убаюкивающее. Затем мы уснули - под тихий посвист флейт и протяжную  мелодию
скрипки.

Часть II

БАРСУМ

ГЛАВА 5

   Позже я не раз вспоминал нашу первую ночь и удивлялся смелости,  с  какой
Шандра пошла навстречу моим желаниям. На самом  деле  тут  не  было  никаких
загадок, никаких тайн. Все объяснялось двумя обстоятельствами: странным и, я
бы сказал, нетипичным началом ее жизни, а также революцией, которую свершило
в нашем обществе открытие К Р. Несмотря на  долгожительство,  физиологически
люди  созревают  по-прежнему  в  восемнадцать-двадцать  лет,  а  сексуальные
потребности начинают обуревать их еще  раньше.  Ergo,  они  стремятся  к  их
удовлетворению, в чем обычно не встречают ни отказа, ни  преград  -  даже  в
рабовладельческих мирах или в транайском раю гуманного коммунизма. Ситуация,
когда подросток на пороге зрелости попадает в тиски целибата,  исключительна
- но именно это и прозошло с Шандрой.
   Что же дальше? В древности потребность в  сексе  снижалась  с  возрастом,
пока не наступала менопауза и желания такого рода окончательно не  отмирали.
Если бы Шандра жила в  двадцатом  веке,  ей  давно  пришлось  бы  перейти  в
категорию ?старых дев?, как  их  тогда  называли;  гормональная  перестройка
организма началась бы у нее раньше, чем у  замужних  сверстниц,  и  годам  к
пятидесяти пяти она сделалась бы идеальной Христовой  невестой,  без  всяких
грешных мыслей под седыми и поредевшими  локонами.  Но  в  современном  мире
женщины незнакомы ни с менструальным  циклом,  ни  с  климаксом;  они  вечно
молоды - и, следовательно, вечно жаждут. Попробуйте выдержать  сорок  лет  в
безводной пустыне вроде обители непорочных сестер!
   Но сейчас жажда была наконец утолена.  Губы  моей  Шандры  запеклись,  но
виной тому было не отсутствие живительной влаги, а поцелуи.
   Проснувшись, я услышал рядом ее тихое дыхание. Это был волшебный  момент:
повернуться и увидеть ее лицо, немного утомленное,  но  такое  прекрасное  и
юное!.. Было ли мне с ней лучше,  чем  с  другими?  Частый  перестук  сердца
отбивал ?да?, но вторая моя половина, холодная и прагматическая,  говорившая
со мной мерным голосом  ?Цирцеи?,  напоминала,  что  я  и  раньше  испытывал
нежность, сострадание и любовь. С другими женщинами, не с Шандрой? Но сейчас
она была рядом, она улыбалась, и я потянулся  к  ней  и  прижался  губами  к
розово-смуглой щеке.
   Она проснулась мгновенно.
   - Грэм! - Ее руки обвили мою шею. - Грэм, я видела тебя во сне!
   И мы снова занялись друг другом. Отличный завтрак, клянусь Черной Дырой!
   Потом я спросил, не хочет ли она чего-нибудь перекусить.
   - Конечно! - воскликнула Шандра с таким восхищением, будто я изрек  самую
гениальную мысль  со  времен  Демокрита.  -  Конечно,  милый!  Мы  пойдем  в
трапезную? И я могу надеть тот красивый розовый костюм, который ты мне вчера
подарил? Я призадумался, что она имеет в виду, но тут же сообразил, что речь
идет о комбинезоне из кладовой моего челнока. В спальне его не замечалось  -
должно быть, его  прибрали  вместе  с  простынями.  Но  мы  могли  придумать
что-нибудь получше для первой совместной трапезы.
   - Сегодня, - сказал я Шандре, - мы будем завтракать в  постели.  Это  еще
одна земная традиция,  такая  же  приятная,  как  все  остальные.  -  Тут  я
поцеловал ей руку и бросил взгляд на потолочный экран. Он был  голубым,  как
небеса над штатом Огайо, моей полузабытой родиной, и в  самой  его  середине
медленно  плыла  тучка,  похожая  на  древний  испанский  галеон.   Окликнув
?Цирцею?, я распорядился насчет завтрака и велел приготовить одежду для моей
прекрасной леди - какой-нибудь легкомысленный и  экзотический  секундианский
наряд. Через несколько минут прибыли роботы с завтраком  -  точно  таким,  к
какому я привык со времен детства. Яичница с  ветчиной,  оладьи  с  кленовым
сиропом, кофейник с ароматным кофе и капелькой бренди, сливки и  охлажденный
апельсиновый сок? Пока мы ели, я объяснял Шандре, откуда  все  это  взялось.
Ветчиной я запасся на Логресе, яйца были с Секунды, а кофе, бренди, сахар  и
апельсины - с Панджеба. Что касается сливок, то их  приготовляли  из  молока
моей  корабельной  коровы.  Она  была  одной  из  тех  удивительных  тварей,
подвергнутых генетической перестройке и процедуре КР, которых я приобрел  во
время второго визита  на  Землю.  Выходит,  лет  ей  насчитывалось  немногим
меньше, чем мне, и все эти тысячелетия она провела в огромном баке, поглощая
питательный раствор и снабжая меня молоком  и  парной  говядиной.  Я  обещал
показать это чудо Шандре. К тому времени, когда мы  покончили  с  завтраком,
появились белье и  одежда  -  нечто  воздушное,  невесомое,  оттенка  свежих
весенних трав, так подходившего к глазам Шандры.
   - Такой туалет надевают дамы с Секунды, когда им хочется  выпить  чашечку
кофе и посплетничать с подругами, - заметил я. - Весьма элегантно!  Если  не
ошибаюсь, эта мода держится у них пять столетий,  как  и  обычай  перемывать
косточки ближним.
   Мне пришлось проконсультироваться у ?Цирцеи?,  как  положено  надевать  и
носить утренние секундианские наряды - уверяю вас, это не так-то  просто!  С
нижним бельем было меньше хлопот - Шандра знала о  назначении  трусиков,  но
вот бюстгальтер оказался для нее новостью. Я объяснил ей, что  этот  предмет
туалета защищает грудь  от  ударов  и  столкновений,  почти  неизбежных  для
новичка в  условиях  низкой  гравитации.  Затем  я  помог  ей  облачиться  -
приятнейшее    из    занятий,    которое    я    не    собирался    доверять
роботам-камердинерам. На какой-то миг у меня промелькнула мысль, что все это
похоже на детские игры с куклами. Не знаю,  не  знаю?  Шандра  была  наивна,
неопытна, покорна,  но  даже  ее  покорность  не  походила  на  безжизненное
безразличие манекена. Ей хотелось обучиться  всему,  выслушать  и  запомнить
все, о чем я мог ей рассказать, - о ?Цирцее? и роботах,  исполняющих  каждое
мое желание, о  чудесном  экране  на  потолке,  об  удивительной  корове  из
гидропонных  отсеков  и  об  этом  воздушном  платье,  в  котором   положено
сплетничать с подружками? Она была чудесной, восхитительной, неповторимой!
   Разумеется, я необъективен - ведь я люблю ее и, вероятно, полюбил раньше,
чем встретил воочию.  Не  праведный  ли  гнев  аркона  Жоффрея  явился  тому
причиной?.. Не его ли негодование, когда он перечислял весь список грехов  и
богохульств моей Шандры?.. Сейчас она стояла передо  мной,  и  по  ее  щекам
текли слезы - не горя, а благодарности. Благодарности,  подумать  только!  Я
дал ей всего лишь одежду, в какой нуждается всякая женщина, красивая или  не
очень, а она даровала мне честь - величайшую честь, которой может  гордиться
мужчина! Возможно, наша первая ночь не  была  моим  неведомым  Раем,  но  уж
наверняка преддверием к нему?
   Итак, Шандра плакала, да и я с трудом сдерживал слезы. Полагаю, они не  к
лицу мужчине такого солидного возраста, даже перед  собственным  обручением;
как ни крути, а этот земной предрассудок сидел во мне столь же  крепко,  как
вбитый в стену гвоздь. Я постарался справиться с чувствами и надел Шандре на
шею платиновую цепочку, а потом, для завершения картины,  браслет  на  левое
запястье и диадему, пристроив ее среди золотистых кудрей. Ее  изготовили  из
мерфийских изумрудов еще  вчера,  и  она  в  точности  копировала  свадебное
украшение одной из британских принцесс - то ли в двадцатом, то ли в двадцать
первом веке.
   - Теперь, моя дорогая, - сказал я Шандре, - мы должны вступить в брак.
   Она шмыгнула носом, вытерла мокрые щеки  и  с  изумлением  уставилась  на
меня.
   - Грэм, а разве мы не?..
   - Лишь частным порядком, милая, однако не с точки зрения закона.
   - Но ведь тут, на корабле, ты и есть закон? Отметив про себя, что  Шандра
обладает не только красотой, но и здравомыслием, я улыбнулся.
   -  Это  верно.  Но  закон  -  дитя  власти,  а  власть   разделяется   на
исполнительную и законодательную. Иными словами, я  устанавливаю  законы,  а
компьютер ?Цирцеи? следит за их выполнением.
   Я обнял свою невесту, а затем мы вышли в кольцевой  коридор.  Он  обегает
весь жилой модуль; в нем, будто камень в оправе, находится рубка ?Цирцеи?  -
или капитанский мостик, как я ее называю. Этот  коридор  делится  массивными
переборками на две секции, помеченные как запад и восток.  На  западе  живет
капитан Френч  (теперь  -  с  супругой);  здесь  расположены  кают-компания,
медицинский  отсек,  склады  с  предметами  первой   необходимости,   кухня,
столовая, карцер и, разумеется, спальня. Только отсюда  можно  проникнуть  в
рубку, а из нее - в гимнастический зал и  большой  салон,  где  я  устраиваю
презентации, и к шахте осевого лифта, которая пронизывает корабль от носа до
кормы. На востоке находятся помещения для пассажиров, и  сейчас  эта  секция
была перекрыта - за временной ненадобностью.
   Прежде жилая зона не делилась на две части, но горький  опыт,  лучший  из
наставников, подсказал мне такое решение. Случается, я перевожу  колонистов,
небольшие группы, которым не нужен огромный  корабль,  а  среди  этих  людей
попадаются всякие. Пару раз я обжегся, и потому  в  коридоре  появились  две
переборки, а вместе с ними и правило: не  разобравшись,  кто  есть  кто,  не
допускай миграции с востока на запад. Разумеется, я всегда был готов сделать
исключение для хорошеньких женщин.
   Но это - прошлые грехи, а сейчас я привел Шандру на капитанский мостик  и
велел ?Цирцее? отпечатать бланки брачного контракта.  Принтер  зашелестел  и
выплюнул несколько плотных листов бумаги; вручив их Шандре, я сказал,  чтобы
она внимательно прочитала документ. Моя невеста приступила к  делу  с  самым
серьезным видом.
   С каким восторгом  я  смотрел  на  нее!  В  своем  воздушном  зеленоватом
одеянии, с диадемой в рыжих кудрях, она была неотразима!
   Губы Шандры дрогнули:
   - Дорогой, тут гораздо больше обязательств для тебя, чем для меня.
   Я улыбнулся:
   - Так что же, малышка? Мы должны произнести эту клятву вслух, а  я  люблю
послушать собственный голос.
   Кажется, это ее не убедило, но она продолжала читать, едва заметно шевеля
губами. Через минуту последовал новый вопрос:
   - Что такое ?законы космоса??  И  еще  вот  здесь  -  ?согласно  традиции
чести??
   Мне пришлось объяснять,  что  такова  стандартная  формулировка  во  всех
клятвах и обязательствах спейстрейдеров. Законы космоса были приняты на заре
времен, когда человечество начало осваивать Солнечную систему;  основой  для
них послужил древний Морской Кодекс, Тогда считали,  что  по  мере  освоения
галактических бездн между населенными мирами будет поддерживаться регулярная
связь: лайнеры  будут  перевозить  туристов,  колонистов  и  деловых  людей,
торговые суда - всяческий груз, а боевые корабли станут болтаться в космосе,
отлавливая мошенников и пиратов. Словом, этот закон был рассчитан на случай,
когда множество звездных систем объединятся в некую федерацию или империю  -
само собой, под властью Земли. Нелепый проект, должен  заметить!  Полеты  от
звезды к звезде занимают пять, десять или двадцать лет стандартного времени,
и хоть для астронавтов этот  срок  уменьшается  раз  в  пятьдесят,  о  каком
центральном правительстве и  регулярном  товарообмене  можно  тут  говорить?
Предположим, любопытный турист отправится с Пенелопы  на  Малакандру;  такой
вояж потребует минимум полутора столетий,  а  за  это  время  супруга  может
бросить нашего туриста, а поверенные разбазарить его имущество.  Не  слишком
ли дорогая цена любопытства?..  Если  же  наш  путешественник  не  имеет  ни
имущества,  ни  жены,  то  он  наверняка  не  сможет  оплатить  проезд,  ибо
странствия в галактических просторах весьма недешевы? Вот  почему  Галактику
бороздят лишь редкие корабли переселенцев и спейстрейдеров, а закон  космоса
стал всего лишь древним анахронизмом. Но я тоже анахронизм, и потому признаю
его. Я объяснил все это Шандре,  и  она  повторила  вопрос  насчет  традиции
чести.
   - Это означает, что мы не должны нарушать своих обетов, - сказал я.  -  А
если уж придется их нарушить, то в самой безвыходной  ситуации,  с  душевной
болью и горьким сожалением.
   Мой голос дрогнул, и Шандра внимательно посмотрела на меня:
   - Грэм, ты? ты когда-нибудь это делал?
   - Однажды, - признался я,  -  еще  до  всех  моих  звездных  эскапад.  Мы
разошлись с женой - давно, на Старой Земле, но у нас была дочь, девятилетняя
малышка Пенни? И я обещал, что никогда не брошу ее, что буду ей  помогать  и
видеться с ней, а если случится  беда,  я  приду  и  спасу  ее?  А  потом  я
отправился в  космос  и  не  вспоминал  о  Пенни?  Правда,  первая  планета,
найденная мной, была названа ее именем, но это  не  искупает  моей  вины.  Я
вернулся на Землю через сто восемьдесят лет и не застал в живых даже  внуков
Пенни.
   - О, Грэм!.. Прости! - Глаза Шандры вновь подозрительно заблестели. - Что
же случилось? Ведь сто восемьдесят лет не такой уж большой срок?
   - Видишь ли, милая, в ту эпоху люди в своем большинстве умирали, не дожив
до восьмидесяти. Клеточная регенерация  еще  была  неизвестна,  клонирование
органов стоило бешеных денег, и человек  в  твоем  возрасте  выглядел  много
хуже, чем я. Это называлось старостью? И вот ее первый признак. - Я коснулся
своих волос и объяснил,  что  означает  седина.  -  Разумеется,  если  бы  я
захотел, то опять сделался бы темноволосым или обзавелся  зелеными  кудрями?
Но это означает клонирование и пересадку нового скальпа, а я слишком ленив и
никогда не беспокоился из-за таких мелочей. Но если тебе неприятно?
   Она обхватила меня за шею:
   - Нет, Грэм, нет! Я хочу,  чтоб  ты  был  таким,  каким  я  увидела  тебя
впервые? Всегда таким! Ты самый лучший мужчина на свете!
   В  благодарность  я  нежно  поцеловал  ее.  Затем  мы   предстали   перед
компьютером ?Цирцеи?, и я приказал записать  нашу  клятву  в  защищенный  от
уничтожения  сектор  памяти.  Должен  заметить,  что  в  кое-каких  вопросах
?Цирцея? сохраняет автономность: даже я не могу стереть  вечные  файлы,  где
хранятся мои обязательства, не могу подделать судовые документы или, скажем,
взорвать корабль. Все  остальное  -  пожалуйста!  ?Цирцея?  готова  кормить,
поить, лечить и лелеять меня и отвезти хоть в Рай, хоть в ад. К сожалению, я
знаю множество адресов преисподней и ни одного райского.
   Но сейчас, произнося свою брачную клятву, я не думал об этом.
   - Я, Грэм  Френч,  капитан  и  владелец  космического  корабля  ?Цирцея?,
спейстрейдер, беру тебя, Киллашандра Лонг, в супруги, и союз наш будет столь
длительным, насколько захотим мы оба.
   Я обещаю любить, почитать и защищать тебя - во все дни, пока действителен
наш брак.
   Я обещаю, что не стану искать объятий другой женщины и не приму их, какой
бы ни представился случай; во все дни  я  буду  верен  лишь  тебе  одной.  Я
обещаю, что ты никогда не покинешь борт нашего корабля против своей  воли  -
до тех пор, пока я являюсь его капитаном и  владельцем.  Я  обещаю,  что  не
оставлю тебя ни в одном из обитаемых миров  и  ни  в  одном  из  космических
поселений, если на то не будет твоего  ясного  и  недвусмысленного  желания.
Если ты выскажешь  такое  желание  или  же  мы  решим  расторгнуть  брак  по
обоюдному согласию, я обязуюсь обеспечить тебе достойную жизнь в  том  мире,
который ты изберешь.
   Я обещаю, что любые доходы от торговых сделок, которые я могу получить  в
период нашего брака, и любое приобретенное мной  имущество  будут  считаться
нашей совместной собственностью,  и  в  том  случае,  если  мы  расстанемся,
половина этих средств будет принадлежать тебе.
   Я подтверждаю, что все эти обеты даны мной по доброй воле и  собственному
желанию, согласно традиции чести и законам космоса.
   Теперь наступила очередь Шандры.
   - Я, Киллашандра Лонг, рожденная  на  Мерфи,  беру  тебя,  Грэма  Френча,
капитана и владельца космического корабля ?Цирцея?, в супруги,  и  союз  наш
будет столь длительным, насколько захотим мы оба.
   Я обещаю любить и почитать  тебя,  носить  твое  имя  и  подчиняться  тем
приказам, к