хранятся мои коллекции животных,  птиц,  насекомых  и  рыб.  В  гибернаторе,
который  по   сути   является   установкой   глубокого   холода,   я   держу
оплодотворенные яйцеклетки и другой генетический материал, а  в  зверинце  -
некоторых забавных тварей, представленных, так сказать, в полный  рост.  Там
есть десяток  птерогекконов  с  Перна  -  маленьких  летающих  ящерок,  ярко
окрашенных и на диво сообразительных; я даже подозреваю, что эти миниатюрные
дракончики  владеют  даром  телепатии.  Там  есть  пара  шабнов,   результат
генетического  скрещивания  лошади  и  верблюда;  эти  горбатые   голенастые
животные способны развивать огромную скорость, нести тяжкий груз и  неделями
обходиться без воды. Их вывели на  Малакандре,  а  я  их  похитил,  подкупив
техников, ведавших клонированием. Собственно, это был не подкуп,  а  частное
соглашение; в результате мои партнеры сделались чуть  богаче,  а  я  получил
образцы нужных мне геномов. И не ошибся!  К  шабнам  до  сих  пор  проявляют
интерес, особенно в пограничных мирах. Еще у меня имеются птицы,  бабочки  и
жуки, большие аквариумы со всякой подводной живностью, гигантские  слизни  с
Авроры, змеи с Ямахи, мутировавшие после случившихся там катастроф, и  много
других созданий, полезных, красивых или устрашающих. Теперь я пополнил  свою
коллекцию черными единорогами, но фауна Барсума была очень богатой,  и  тут,
возможно, удалось бы  найти  что-нибудь  поудивительней  приземистых  черных
чудищ с ороговевшим носом. Подходящие экспонаты я обнаружил на  второй  день
после обеда.  Если  память  меня  не  подводит,  они  походили  на  пушистых
оранжевых горилл, только размером с котенка; да и нрав у  них,  как  уверяли
служители, был ласковым и дружелюбным. Они  отлично  размножались,  ели  все
подряд и не пакостили в каждом углу; словом, вполне подходящие зверюшки  для
домашнего  содержания.  Кстати,  не  барсумийские  -   их   привез   Альдис,
владелец  ?Двойной  звезды?,  столетие  назад.  Их  родиной  был   Глободан,
окраинный мир, о котором я до сих пор ничего  не  слышал.  Словом,  неплохой
товар, довольно редкий, если меня не  обскакали  конкуренты.  Я  связался  с
центральной диспетчерской и выяснил все  насчет  маршрутов  Альдиса  и  двух
других спейстрейдеров, Даваслатты с ?Королевы пчел? и Дарса  с  ?Анастасии?,
посещавших Барсум за последние сто лет. Один улетел на Панджеб, другой  -  в
сектор Эскалибура, а третий отправился к Пенелопе? Отлично!  Моей  следующей
целью была Малакандра, а дальше - Солярис, так  что  наши  дороги  никак  не
могли пересечься.
   Я  нанес  деловой   визит   директору   зоопарка.   Располагает   ли   он
оплодотворенными   яйцеклетками?..   Или   подходящим    для    клонирования
материалом?..
   У него нашлось и то и другое, так что мы приступили к торговле, длившейся
до самого вечера. Директор (из тех высоколобых умников, которым палец в  рот
не клади) сумел всучить мне  икру  каких-то  экзотических  рыб  с  дюймовыми
клыками, прожорливых, словно пираньи. Не очень привлекательный товар!  Но  я
их взял - вместе с десятипроцентной скидкой на оранжевых зверюшек.
   В офисе меня поджидало сообщение от литературного агента. Парень оказался
не промах - он завершил операцию с высоколобыми критиками и  даже  ухитрился
сбыть им ?Гамреста? и ?Поражение ереси?. Представьте,  как  я  был  доволен!
Такой успех полагалось отметить - и с кем же, как не с моей прекрасной леди?
В конце концов, все мерфийские приобретения могли считаться ее приданым, что
бы ни говорил по этому поводу аркон Жоффрей!
   Словом, мне захотелось ее увидеть, и я отправился в космопорт,  а  оттуда
на ?Цирцею?. Час был поздний, дело шло к  полуночи,  но  мне  казалось,  что
пробуждение Шандру не огорчит - особенно если я ее разбужу самым  нежным  из
всех поцелуев.
   С этой мыслью я пристыковал челнок, вышел и направился в спальню.

ГЛАВА 8

   До спальни я не дошел - меня перехватили в кают-компании.  Обе  мои  дамы
бодрствовали, хотя я не  мог  сказать,  что  они  полностью  владеют  своими
чувствами. Их волосы были распущены, взоры - затуманены, от  них  попахивало
спиртным, и они качались, словно тростинки в бурю - это при тяготении в  две
сотых ?же?! Еще я заметил, что они поменялись платьями; платье Шандры  никак
не могло удержаться на обоих плечах Кассильды,  тогда  как  наряд  Кассильды
едва сходился на талии Шандры -  и  более  нигде.  Их  макияж  являл  пример
злоупотребления косметикой, нанесенной  дрожащими  руками  перед  запотевшим
зеркалом; Кассильда раскрасила себе нос, а Шандра спутала  тени  для  век  с
помадой. В  углу  кают-компании  громоздился  робот  с  кувшином  в  верхних
конечностях, а в кувшине что-то плескалось -  судя  по  запаху,  панджебское
бренди с шампанским.
   - А вот и наш котик! - вскричала Кассильда  при  моем  появлении.  -  Наш
толстячок-коротышка! Вернулся, не запылился!  И  вовремя!  Мы  тут  едва  не
утонули? Вот только в чем? В дзинь-инь-не? В брр-ренди? Или в вис-кис-кис?..
   - В чаш-ше с люб-бовным напитком,  -  уточнила  Шандра  с  преувеличенной
важностью неофита, прошедшего инициацию спиртным. Она потянулась к  кувшину,
плеснула в рот (и вдвое больше - на себя) и бросилась мне на руки.  Я  успел
подхватить ее вместе с кувшином - и с тем,  что  еще  оставалось  от  платья
Кассильды.
   - Я люблю т-тебя,  т-ты  любишь  м-меня,  м-мы  оба  любим  Кассильду,  а
?Цирц-цея? обожает н-нас всех! - заявила моя женушка.  Я  не  стал  спорить,
отхлебнул из кувшина и передал его роботу. Я был в полном восторге: раз  они
напились, значит, обучение Шандры движется семимильными шагами - может,  уже
закончено!  И  оно,  выходит,  было  успешным  -  если  судить   по   объему
истребленного горячительного!
   - Сс-час я ее переодену - и на п-помост! - бодро  воскликнула  Кассильда,
спуская платье с левого плеча. - Ты, котик, правильный мужчина - приходишь в
самый раз, когда нужно! Сс-час  мы  представим  тебе  прелестную  ком?  ком?
комп-ззи-цию! Последний ак-корд, можно сказать!
   Какие там композиции, какие аккорды! Отпустив  Шандру,  я  с  очарованным
видом наблюдал, как она плавно опускается на  пол,  смежив  веки  и  откинув
рыжеволосую головку. Кажется, она уже спала; во всяком  случае,  она  уснула
раньше, чем коснулась пола. Я нежно улыбнулся ей и посмотрел на Кассильду.
   - Ну как? Ты заработала свой изумруд? Она хорошо подготовлена?
   С минуту Кассильда трясла головой - видимо, чтоб прояснилось в мыслях.
   Потом она пробормотала:
   - Блл-лестяще? Природный талант, масс-саракш! Точь-в-точь как  у  меня  в
юности? А что ты там говорил об изз-зумруде?
   - Он будет очень большим, если ты не соврала.
   - Кас-ссильда никогда не врет! Искус-сство не терпит лжи! Вот  сейчас  мы
выпьем и проверим?
   Она потянулась к  кувшину,  но  я  его  перехватил  и  бросил  взгляд  на
разрумянившееся личико Шандры. Моя леди спала сладким сном труженика.
   - Пожалуй, ей не до проверок. Ей лучше отправиться в постель.
   - Д-да? И мне тоже? - пробормотала Кассильда -  как  раз  в  тот  момент,
когда  платье  Шандры,  отчаявшись  удержаться  на  ее  плечах,   прекратило
сопротивление и свалилось на пол.
   Я счел это простительной неловкостью, а не намеком и повернулся к роботу.
   - ?Цирцея?, пусть этот парень проводит госпожу Кассильду до постели.
   Позаботься, чтобы она легла  головой  на  подушку,  и  включи  нейроклип?
что-нибудь нежное, убаюкивающее.  А  здесь  все  прибрать.  Пойло  вместе  с
кувшином - в утилизатор,  ковры  отчистить,  картины  пропылесосить,  мебель
расставить по местам, отсек продуть свежим воздухом? Выполняй!
   С этими словами я поднял Шандру на руки и вышел в коридор. Нести  женщину
ее комплекции нелегко, даже при двух сотых нормального тяготения - вес почти
нулевой, а вот  с  инерцией  приходится  считаться.  Я  мог  бы  позвать  на
помощь ?Цирцею?, но это сравняло бы Шандру  с  Кассильдой,  не  признававшей
супружеских уз. Mores cuique sui fingunt fortunam - судьбу человека  создают
его нравы, как говорили латиняне. Отсюда - резюме: замужнюю даму  относит  в
постель супруг, а незамужнюю - роботы.
   Я раздел Шандру и уложил в кровать, потом, стянув свой комбинезон, прилег
рядом с нею. Вскоре  она  очнулась,  оседлала  меня  и  попыталась  заняться
любовью, но снова заснула - в самый волнительный момент. Бедная  девочка!  В
ее прекрасной плоти обитал неукротимый дух, жаждущий и  упорный,  но  в  тот
вечер плоть была слаба.
   На следующий день утром я выскользнул из постели, стараясь  не  разбудить
Шандру, и отправился на капитанский  мостик.  ?Цирцея?  доложила,  что  наша
гостья уже проснулась и трезва, как стеклышко. Поэтому я связался  с  каютой
Кассильды и попросил ее зайти в рубку.
   Выглядела она слегка помятой.
   - Привет,  Грэм!  Надеюсь,  мы  тебя  не  слишком  шокировали?  Вчерашним
вечером, я имею в виду?
   Напустив задумчивость, я притворился, что размышляю над ее вопросом.
   - Видишь ли, красавица, я повидал столько  всякого,  что  меня  ничем  не
удивишь. Вчера ты была не такой скромницей, как обычно, -  ну  так  что  же?
Главное - повод, а не результат! С чего вы напились? С горя или с радости?
   - С радости, - буркнула Кассильда. - Тебе, Грэм, повезло с женой -  очень
способная малышка! Конечно, ты обучал ее не так и не тому, но что с тебя,  с
мужчины, взять! Разве премиальные да изумруд!
   Я разблокировал сейф, тут же выдав и то и другое. Изумруд был размером  с
фасолину, из лучших мерфийских  приобретений,  так  что  Кассильда  осталась
довольна.
   - Прекрасный камень! Ну, сегодня вечером мы его  отработаем?  Готовься  к
спектаклю, Грэм! А как там наша примадонна?
   - Спит. Пала жертвой собственной невоздержанности.
   - Я тоже. - Кассильда поморщилась. - Как  ты  справляешься  с  похмельем,
Грэм?
   - Контрастный душ, полчаса гимнастики, крепкий кофе и апельсиновый сок на
завтрак. Можно добавить чего-нибудь соленого? Хочешь устриц или икру?
   Кассильда помотала головой:
   - Ох, не надо! Все это традиционные рецепты, Грэм. Вот если б ты придумал
что-то новенькое, то  мог  бы  скупить  половину  Галактики!  Покачиваясь  и
стеная, она все же отправилась в душ, а я возвратился в спальню. Шандра  как
раз открыла глаза. Ее лицо казалось слегка зеленоватым.
   - Грэм, милый! Это ты или твой призрак? - Она села в кровати и  принялась
тереть виски. - Знаешь, я так себя чувствую,  будто  подверглась  Радостному
Покаянию на трое суток? Я не стану тебя целовать?  Подожди,  пока  я  почищу
зубы, ладно?
   Вторая дама, покачиваясь и стеная,  направилась  в  ванную.  Хорошо,  что
на ?Цирцее? эти заведения автоматизированы: стой и не  двигайся,  а  струйки
воды  поливают  тебя  со  всех  сторон.  Пока  моя  леди  наслаждалась  этой
процедурой, я заказал кофе и  апельсиновый  сок.  Что  бы  там  ни  говорила
Кассильда, я доверяю старым проверенным рецептам.
   Когда моя супруга вернулась, она уже больше походила на саму  себя.  Кофе
почти привел ее в чувство, а разделавшись  с  соком,  она  наконец  заметила
платье, валявшееся на полу.
   - Массаракш! Это же не мое, это - Кассильды! Откуда, Грэм?
   Она глядела на меня чистым ясным взором, без малейшего  подозрения;  она,
несомненно,  являлась  моей  прежней  Шандрой,   если   не   считать   этого
барсумийского словечка ?массаракш?. Я был доволен, что Кассильда  образовала
ее лишь в части выпивки и изящной словесности. В  конце  концов,  это  такая
мелочь! Я поднял платье и бросил на постель.
   - Ты  что  же,  не  помнишь,  как  поменялась  с  ней?  Шандра  задумчиво
нахмурилась.
   - Нет? да? Кажется, я  начинаю  припоминать?  Мы  поспорили,  кто  больше
выпьет? Кассильда сказала, что  я  превосхожу  ее  объемом,  а  она  меня  -
выдержкой и опытом. А я сказала, что объем мне не помеха и  что  я  влезу  в
любое ее платье. Вот мы и поменялись?
   Я кивнул.
   -  Все  ясно,  дорогая.  Со  временем  ты  поймешь,  что  объем  все-таки
ограничен, а опыту пределов нет. Так что Кассильда была права.
   - Я тебе верю, Грэм. Уж ей-то опыта не занимать! Знаешь, она ведь  родила
пятерых! Подумать только - пятеро детей, и все - от разных мужчин!
   - Это меня не удивляет: Кассильда - девушка темпераментная. Ей, вероятно,
лет шестьсот? За такой срок, хоть рождаемость на Барсуме  ограничена,  можно
обзавестись солидным потомством. И солидной  коллекцией  любовников!  Шандра
вдруг покраснела  и  принялась  навивать  золотисто-рыжий  локон  на  палец.
Казалось, ее мучает некий вопрос,  весьма  интимный  и  щекотливый  -  точно
соринка, застрявшая в глазу.
   Наконец она решилась:
   - Грэм? Кассильда еще сказала? сказала? что если б ты не был со мной, вы?
вы?
   Я  расхохотался.  Интересные  темы  обсуждают  женщины,   когда   излишек
спиртного делает их подружками! Впрочем, я не был в обиде на Кассильду; рано
или поздно моей супруге пришлось бы узнать, что человеческая  нравственность
- понятие растяжимое.
   - Это давняя традиция, девочка, - сказал я. - Когда спейстрейдер гостит в
каком-нибудь мире, женщины вьются вокруг  него,  как  пчелы  над  кружкой  с
патокой. Он нанимает на работу девушек - манекенщиц, секретарш, агентов? Все
они - очень шустрые и привлекательные леди, а бедное чудище из  космоса  так
одиноко! Ну, и? Словом, сама понимаешь.
   Она внимательно посмотрела на меня:
   - Но ты бы не стал этого делать, Грэм?  Во  всяком  случае,  пока  ты  со
мной?
   Зеленые глаза Шандры затуманились, и я нежно поцеловал их.
   - Ты помнишь нашу клятву, милая? - Мои руки будто сами собой обняли ее, а
губы коснулись дрожавшей на виске жилки. - Я обещаю,  что  не  стану  искать
объятий другой женщины и не приму их, какой бы ни  представился  случай;  во
все дни я буду верен лишь тебе одной. Я  подтверждаю,  что  эти  обеты  даны
капитаном Френчем по доброй воле и собственному желанию,  согласно  традиции
чести и законам космоса. И я должен признаться, что глупый Старый Кэп Френчи
до сих пор верит в честь и закон.
   Она вздохнула с явным облегчением и прилегла на постель.  Странно,  но  в
этот миг тянулись друг к другу наши души,  а  не  тела.  Я  испытывал  такое
чувство прежде - много лет назад,  с  другими  женщинами,  под  светом  иных
солнц, но для Шандры оно было новым. Кажется,  она  начинала  понимать,  что
есть любовь плотская, а есть  -  духовная  и  что  в  истинном  чувстве  они
нераздельны, как ночь и день, как  жар  и  холод,  тьма  и  свет?  звезды  и
космическая бездна, что окружает их. Все эти крайности не могут существовать
поодиночке;  лишь  чередуясь  и  сменяясь,  кружась  в  вечном   водовороте,
переплетаясь и противоборствуя, они поддерживают равновесие Вселенной. А что
такое душа человеческая? Та же Вселенная, в которой  пылают  свои  звезды  и
разливается своя тьма?
   В  таких  мыслях  (и  соответствующих  разговорах)   мы   провели   утро,
целомудренно держась за руки. Потом я отправился в гимнастический зал, а мои
дамы стали готовить вечерний спектакль.  Шандра  сияла  от  предвкушения,  а
Кассильда явно собиралась доказать, что изумруд получен ею  не  за  красивые
глаза. В этом шоу  Кассильде  предназначалась  роль  ведущего,  я  изображал
придирчивого покупателя, а ?Цирцея? вела запись.
   Отснятый ею голофильм не предназначен для продажи - нигде, никогда  и  ни
при каких обстоятельствах. Это -  память!  Память  о  златокудрой  Афродите,
родившейся из пенных волн, о легком мотыльке, покинувшем свой кокон; о  том,
как раскрылись лепестки орхидеи, радуя взор  своим  изяществом  и  нежностью
красочных переливов? Иногда я смотрю эту запись, вспоминаю, вздыхаю и  думаю
о тех
   Временах,  когда  Шандра  снова  будет  со  мной.  Я  не  слишком   часто
просматриваю ее; потом, ночью, ко мне приходят тревожные сны, и кажется, что
корабль  уносит  меня  не   на   окраину   человеческой   Вселенной,   а   в
межгалактическое пространство, откуда нет возврата?
   Если отвлечься от лирики, я был потрясен. Какой  разительный  контраст  с
прежним  бесцветным  исполнением!  Будто  девочка-подросток   обрела   разом
зрелость, изящество, ум и победительное  женское  очарование?  Постепенно  я
стал понимать, в чем заключалась моя ошибка:  я  бессознательно  подталкивал
Шандру к десяткам мертвых эталонов, к подражанию  другим  женщинам,  которые
были непохожи на нее, иначе  выглядели,  по-иному  двигались,  имели  другой
темперамент и характер. Что же сотворила с моей женой Кассильда? Всего  лишь
постаралась  выявить  ее  индивидуальность?  Массаракш!  Тридцать  три  раза
массаракш! У этой Черной Звезды водились светлые мысли!
   Когда  все  закончилось,  я  обнял  свою  супругу  и  выразил   Кассильде
благодарность и восхищение.
   Она порозовела; странно было видеть румянец смущения на  ее  лице,  таком
решительном и энергичном. Роботы уже позаботились о ее багаже, и нам  оста-.
валось только проводить Кассильду  до  грузового  шлюза.  На  пороге  они  с
Шандрой обнялись и зашмыгали носами,  а  я  подумал,  что,  может  быть,  им
предстоит еще новая встреча - когда мы  снова  окажемся  на  Барсуме,  через
двести, триста или пятьсот лет.
   Через пятьсот? Вряд ли? Человеческая Вселенная так обширна и  расширяется
с каждым годом?
   Кассильда повернулась ко мне и чмокнула в щеку:
   - Ты хороший парень, Грэм Френч, и у тебя хорошая жена. Береги ее!
   Диафрагма шлюза закрылась, и мы остались одни.
   Лифт перенес нас на север, в жилую зону. Ее разделение на запад и восток,
о котором я уже упоминал, было несколько искусственным, а  вот  север  и  юг
на  ?Цирцее?  определялись  самой  ее  конструкцией.  Замечу,  что   корабли
спейстрейдеров  весьма  непохожи   друг   на   друга;   их   достраивают   и
совершенствуют тысячелетиями, и попадаются среди них сферы и конусы, тороиды
и многогранники, а также иные пространственные формы, которые в двух  словах
не описать. Моя ?Цирцея? - гигантский цилиндр,  пронизанный  шахтой  осевого
лифта. На нем, точно шайбы на штыре, сидят резервуары для рабочего вещества,
грузовые трюмы, технические и гидропонные отсеки, шлюзовые камеры, установки
системы жизнеобеспечения и все остальное,  что  полагается  иметь  звездному
кораблю. Это очень практичная конструкция; я всегда могу распилить  ?Цирцею?
напополам и добавить что-то новенькое - как случалось уже неоднократно. Тот,
прежний корабль, называвшийся ?Покорителем звезд?, на котором я отправился в
первую экспедицию, был вдвое короче ?Цирцеи? и на девять десятых состоял  из
контейнеров, где хранился лед - рабочее вещество для ионных двигателей.
   Цилиндр, как известно, имеет два конца, нос  и  корму,  бак  и  ют,  если
пользоваться терминологией древних земных мореходов. Бак занимает жилая зона
с рубкой управления, затем следуют гимнастический зал с  бассейном,  большой
салон, оранжереи и теплицы,  шлюзовой  отсек,  мастерские  и  помещения  для
роботов, грузовые трюмы, дополнительные  и  основные  резервуары  для  льда,
реактор, ионные двигатели и дюзы. Это уже ют, и  здесь  жарковато,  когда  я
включаю ионную тягу; значит, имеются все основания считать это место югом. А
север, как вы понимаете, лежит в противоположном конце.
   Итак, мы отправились на север и, покинув кабинку лифта, шагнули в главный
салон. Здесь еще царила атмосфера праздника; потолок сиял голубизной земного
неба, светились экраны, на главном табло горели какие-то сумасшедшие цифры -
так покупатель (то есть я) оценил последний из  представленных  нарядов.  Мы
стояли, обнявшись, перед помостом, а вокруг нас суетились роботы,  прибирая,
полируя и отсасывая пыль. Странное чувство охватило меня; мне казалось,  что
с перерождением Шандры, свершившимся здесь, наши брачные узы  окрепли  и  мы
стали лучше понимать друг друга.
   Я размышлял о прежних своих спутницах, о женщинах, с которыми  вступал  в
супружество, - их было не очень много, но и  не  так  уж  мало.  Чем-то  мой
нынешний союз отличался от всех предыдущих?