е теряла. А может  быть,  ею
руководил не рассудок, а гордость - та гордость, что свойственна  сильным  и
независимым существам. Вы понимаете, что я имею в виду:  куры  несутся  чаще
орлиц, но их потомству - булькать в  кастрюле,  а  не  парить  среди  горных
вершин.
   Классификация - основа многих вещей, и, разработав  ее,  я  успокоился  и
ощутил готовность к дальнейшим раскопкам. Осталось только преподнести Шандре
плод моих раздумий, что я  и  сделал,  едва  мы  миновали  зону  астероидов.
Выслушав сагу о неистовых матерях, она слабо усмехнулась.
   - Бедные крольчихи? Сердце кровью обливается, как подумаешь о них? Но  ты
ими не пренебрегал, мой дорогой. - Тут Шандра бросила взгляд на экран. -  Их
в твоем списке не меньше четверти.
   - Что поделаешь, принцесса? мне нравятся женщины, всякие женщины.  Ты  не
рада?
   - Я не могу радоваться за всех и каждого. Я нравлюсь тебе, и это главное.
   - Она  опять  посмотрела  на  экран,  заполненный  именами,  и  брови  ее
приподнялись.
   - Массаракш! Целое созвездие? даже два, если верить твоей  классификации?
И где же тут мое место?
   - Ты - самая бесценная из звезд! И ты - одна-единственная, неповторимая и
яркая!  Я  не  могу  тебя  причислить  ни  к   одержимым   матерям,   ни   к
девушкам-авантюристкам. То, что любишь, не поддается классификации.
   - Льстец! - Она взглянула на меня не без лукавства. - Но все же?.. Кто я,
Грэм? Кто я такая? Я пожал плечами.
   - Моя жена. Тех, других, я тоже любил - во всяком случае, сначала,  -  но
расставался с ними без сожалений и забывал о них через год или  десять  лет.
Но с тобой все случилось иначе? все есть иначе,  понимаешь?  Мысль  о  нашей
разлуке страшит меня, я не могу с нею смириться. И еще одно?  Я  думаю,  что
полюбил тебя еще до нашей встречи, когда аркон Жоффрей рассказывал мне  твою
историю. Странно, правда? Будто мне довелось вдохнуть  аромат  той  орхидеи,
что когда-то росла на Коринфе?
   Шандра хихикнула.
   - Ты  -  мужчина!  Бессовестный  соблазнитель!  Ты  бы  лишь  уморил  тот
прекрасный цветок!
   - Может быть, моя дорогая. Но, повстречавшись с тобой,  я  как  бы  обрел
вещий талант корин-фянок. Можешь  мне  верить  или  не  верить,  но  так  уж
случилось! Я знаю, чувствую: мне нужна только  ты,  и  мне  не  надо  никого
другого. И тогда, и теперь, когда я остался один, я могу повторить все слово
в слово. Теперь, пожалуй, с большим основанием? Киллашандра, моя  принцесса,
моя прекрасная леди! Как далека ты от меня! И как  пуст  и  мрачен  мир  без
твоей улыбки?
   В тот раз она тоже разулыбалась.
   - Такие речи приятно слушать! Не знаю, кому ты  их  говорил  до  меня,  и
знать не хочу? Но мне все-таки нужно место в твоей классификации, и  ты  над
этим  подумай,  дорогой.  Скажем,  так:  Шандра,  бесценная,   неповторимая,
сверхновая звезда! Затмившая все прежние светила!
   - Стоит подумать, - согласился я. Обернувшись  к  экрану,  она  коснулась
пальцем одного из имен, и список исчез. Теперь перед нами  возникло  женское
лицо - маленькое, темноглазое, с широковатыми скулами и  узким  подбородком,
покрытое  плотным  слоем  белил.  В  мире  Аматерасу,  родине   Йоко,   грим
расходовали с невероятной щедростью, так что без мокрой тряпки не  выяснишь,
красива ли женщина или нет. Но я помнил, что Йоко была красивой, несмотря на
все косметические излишества:  тонкая,  невысокая,  изящная,  с  загадочными
раскосыми глазами и шелковистым водопадом угольно-черных волос.
   - Похожа на японку, - заметила Шандра. - Вроде бы хорошенькая? Но  почему
она так накрасилась?
   - Национальная традиция, - пояснил  я.  -  Таков  обычай  Аматерасу:  чем
девушка красивей, тем больше на ее физиономии помады и белил.  Фыркнув,  моя
принцесса пожелала, чтоб Йоко представили в натуральном виде, но у  ?Цирцеи?
такой голограммы не нашлось. Тогда, убрав изображение, Шандра  углубилась  в
документы. Она просматривала их, а я размышлял о том,  не  скрыться  ли  мне
куда-нибудь - в оранжерею, в мастерские или в воздушный шлюз, где  находился
катер с отличным ассортиментом спиртного.  К  несчастью,  я  не  мог  ничего
придумать - никакой завалящей причины, способной оправдать  мое  отсутствие.
Мне не хотелось, чтоб оно походило на бегство.
   Закончив чтение, Шандра вынесла свой вердикт:
   - Скудные данные! Слишком уж все лаконично  и  сухо.  Запись  о  торговых
сделках на Аматерасу?  Файл  с  брачным  контрактом?  Запись  о  расторжении
контракта, когда ?Цирцея? находилась  в  мире  Аткинсона?  Отметка:  считать
Инамура Йоко пассажиром? Запись  о  высадке  пассажира  на  Сан-Брен-дане  -
вместе с приличным грузом платины? Очень приличным! Ты что же, Грэм, дал  ей
отступного?
   Я откашлялся, мысленно прокляв  скрупулезность  ?Цирцеи?.  Она  учитывала
все! Каждый мил-,. лиграмм металла  и  каждую  рваную  тряпку,  брошенную  в
утилизатор! А все учтенное было, само собой, доступно для просмотра  -  хоть
через десять тысяч лет.
   - Послушай, девочка, я расскажу тебе о Йоко? - Горло у меня пересохло,  и
слова давались с трудом. - Я прибыл на Аматерасу и  занялся  торговлей;  все
как обычно - книги, записи, наряды, груз специй  с  Навсикаи,  нейроклипы  с
Беовуль-фа и долоросские кружева? Все как обычно! Я  дал  объявление,  чтобы
найти манекенщицу, ко мне обратились три дюжины девиц, и я выбрал Йоко.  Она
казалась старше и опытней прочих, и она была самой изящной и милой, даже  со
всей  своей  штукатуркой  на  лице.  Словом,  мы  устроили   отличное   шоу,
расторговали все туалеты, а после отметили свой успех? Я ведь тебе  говорил,
как это бывает?
   - Да. Потрясающие откровения! Но я уже не удивляюсь.
   - Я тоже не удивился, когда она захотела остаться еще на  пару  дней.  На
?Цирцее? нам было так хорошо! Так уютно! Мы?
   - ? не вылезали из  постели?  -  предположила  Шандра.  -  Ах  ты  старое
космическое чудище! Совратитель юных манекенщиц!
   - Вовсе нет. Мы с нею беседовали, почти как сейчас с тобой. Я  говорил  о
межзвездной торговле о мирах, что хотел посетить, о  планетах  Окраины  и  о
Старой Земле? Помню, мы болтали еще о тканях - о том, как надо подбирать  их
цвет,  сообразуясь  с  оттенком  кожи  манекенщицы  и  спектральным  классом
местного светила? Потом зашел разговор  о  ее  родине.  Аматерасу  -  вполне
благополучный  уголок  Вселенной,  но  Йоко  там  не  нравилось.  Она   была
недовольна - не своими гонорарами (ее услуги как раз оплачивались  неплохо),
а тем, что манекенщицы имели низкий статус в местном обществе: повыше  гейш,
но много ниже, чем мастера чайной церемонии и икебаны. Она сказала, что была
бы счастлива отправиться со мной и путешествовать среди звезд. И добавила: с
таким добрым и чутким супругом ей ничего не страшно.
   Шандра рассмеялась.
   - Старая песня! Как говорила Кассильда, назови мужчину добрым и чутким, и
он у тебя в кармане. Ты тоже клюнул на эту приманку, мой бедный Грэм?
   -  Разумеется,  -  ответствовал  я  с  кислой   улыбкой.   -   Итак,   мы
отправились ?вниз?;  мне  надо  было  закончить  дела  на  планете,  а  Йоко
принялась распродавать имущество, превращая все в стандартную валюту. Мы  не
скрывали своих отношений. Нас  часто  видели  вдвоем  -  репортеры  светской
хроники, комментаторы, журналисты? ну, ты знаешь эту публику. О нас писали и
сплетничали, но это меня не волновало. Я уже принял  решение.  Понимаешь,  я
знал, что не влюблен в нее, но она  мне  очень  нравилась.  Она  была  такая
милая, маленькая, хрупкая?
   Шандра скосила глаза на свое отражение в блестящей металлической  консоли
и недовольно нахмурилась.
   - Ну, меня маленькой и хрупкой не назовешь? Это большой недостаток,
   Грэм?
   - Не  слишком  -  особенно  ночью,  в  постели.  Девушка  вроде  тебя  не
затеряется среди подушек и одеял,  а  это  огромное  преимущество  в  глазах
мужчины.
   Успокоив ее таким образом, я продолжал свой рассказ о Йоко:
   - Мы отправились в путь, и все шло великолепно, пока ?Цирцея? не достигла
мира Аткинсона. Люди там высокие и стройные, почти как  барсумий-цы,  но  их
звезда, красный карлик  К-3,  не  балует  теплом  и  светом.  Холодный  мир,
суровый!  Кожа  у  его  обитателей  мертвенно  бледная,  глаза  -  огромные,
голубоватые и  почти  не  различают  цветов.  Правда,  на  Аткинсоне  велись
генетические эксперименты, дабы улучшить зрение, и я полагаю, что им удалось
добиться успеха, но в тот период нас это не спасало. Йоко, маленькая смуглая
Йоко, совсем не была здесь эталоном красоты, и мне пришлось  нанять  местную
манекенщицу. Она не обиделась, только сказала, что ей тяжело  смотреть,  как
другая девушка выступает на помосте, делая ее работу. Не возражаю ли я, если
она отдохнет? Осмотрит достопримечательности, развлечется и  все  такое?  Я,
конечно, не возражал, и Йоко уехала -  с  моим  благословением  и  приличной
суммой на мелкие расходы. Если б я догадался, что из этого выйдет!  Привстав
в кресле, Шандра потянулась ко мне, поцеловала в висок.
   - Тяжело вспоминать, Грэм? Я молча кивнул. Эти  воспоминания  и  в  самом
деле не относились к приятным.
   - Она тебе изменила? Предала?
   - Изменила и предала, только не так, как  ты  думаешь.  Представь,  через
неделю-две меня разыскал один из клиентов, хозяин салона модной  одежды.  Он
был взбешен! Он утверждал, что все проданное ему - проданное эксклюзивно, по
самым высоким ценам! - продается  вновь,  в  южном  полушарии;  все  наряды,
белье, косметика, все патенты на прически и макияж! Его  разорили!  Разорили
по моей вине! Гнусный  космический  бродяга  над  смеялся  над  ним1  Жулик,
мошенник, вор! Остановить этот поток претензий можно было только деньгами. Я
выплатил штраф, принес извинения и начал чесать  в  затылке.  В  общем-то  я
понимал, что случилось: Йоко устроила новую распродажу,  для  второразрядных
фирм, по минимальным ценам. И теперь все эксклюзивные права моих покупателей
были пустым клочком бумаги;  а  я,  капитан  Френч,  сделался  в  их  глазах
жуликом, мошенником и  вором!  Видели  они  не  очень  хорошо,  но  в  делах
финансовых не ошибались! Я был ошарашен. Меня подставили - и как! А  главное
- кто! Кто! Собственная моя супруга, олицетворение нежности и чистоты!
   Вызвав ее, я потребовал объяснений. А что тут такого? - сказала она. Чтоб
заработать деньги, любой способ хорош! Я  объяснил  ей,  что  мы  ничего  яе
заработали; вся прибыль от нашего шоу пойдет на выплату штрафов.  От  твоего
шоу - уточнила она, прибавив,  что  отправилась  со  мной  делать  деньги  и
торговать. Неужели я так наивен, что считаю  ее  идиоткой?  Ей-то  известно,
чего я хочу! Набить карманы да поразвлечься с девушкой, пока не  надоест,  а
затем выкинуть ее с корабля! Бросить в самом гнусном из  всех  галактических
притонов! Рассказ мой был прерван: Шандра  вскинула  руки  к  лицу,  и  я  с
изумлением увидел, что губы ее подрагивают -  то  ли  от  гнева,  то  ли  от
сдерживаемых слез. Но глаза ее были сухими,  лишь  зрачки  потемнели,  и  по
этому признаку я догадался, что она в ярости.
   - Дрянь! Какая дрянь! Ведь ты бы никогда такого не сделал, Грэм! Вы  были
связаны клятвой! И она об этом знала!
   - Конечно, знала. Но человек бесчестный редко признается в своих  грехах;
он ищет самые абсурдные оправдания, а если ты отвергнешь их, обвинит тебя  в
предвзятости. Бесчестный  чиновник  будет  вопить,  что  воровал  для  своих
голодных детей; жулик-банкир - что утаил  доходы  из-за  налоговой  политики
правительства, которое тянет с него последний грош; и даже  у  разбойника  с
большой дороги  найдется  тетушка  со  сломанной  ногой  и  пара  счетов  из
больницы? Оправдания, оправдания!.. Кто не  нуждается  в  них?  Быть  может,
тиран вроде Клерака Белуга, уверенный в своих божественных правах?
   - Это все философия, Грэм! Давай забудем о Клераке и вернемся к Йоко. Что
ты с ней сделал? Что ты мог с ней сделать?
   - Почти ничего, если следовать  букве  закона.  А  закон,  если  помнишь,
таков? - Я поднял палец и процитировал:
   - ?Я обещаю, что ты никогда не покинешь борт нашего корабля против  своей
воли - до тех пор, пока я являюсь его капитаном и владельцем. Я обещаю,  что
не оставлю тебя ни в одном из обитаемых миров и ни в  одном  из  космических
поселений, если на то не будет твоего  ясного  и  недвусмысленного  желания.
Если ты выскажешь  такое  желание  или  же  мы  решим  расторгнуть  брак  по
обоюдному согласию, я обязуюсь обеспечить тебе достойную жизнь в  том  мире,
который ты изберешь?.
   Таков закон, милая, закон чести! И все его пункты оставались  нерушимыми,
хоть Йоко больше не ложилась в мою постель? Разумеется, я мог покинуть ее  в
мире Аткинсона или вышвырнуть в космос, мог велеть роботам, чтоб утопили  ее
в баке с хлореллой? Но это было бы несправедливо,  это  было  бы  нарушением
клятвы, хранившейся в вечных записях. Так что я развелся с ней, переселил со
своей половины в одну из пассажирских кают и стал ждать, когда ей  захочется
убраться с моего корабля.
   - И это ее устроило?
   - Еще бы! Она сказала, что мода - очень подходящий  бизнес  для  красивой
женщины, и если я, мужчина, хочу посостязаться с  ней,  то  в  добрый  путь!
Только как бы мне не обжечься на молоке! Нарядов у  нее  хватит  и  денег  -
тоже; в любом из обитаемых миров она найдет агента  и  подходящую  посудину,
чтобы спуститься вниз и показать товар лицом.
   Шандра с возмущением фыркнула.
   - И ты ее таскал от звезды к звезде и обращался с ней как с пассажиром! С
этой предательницей! С женщиной, оскорбившей тебя! С тем бедолагой  Пророком
ты был куда суровей!
   - Тот бедолага Пророк чуть не отправил меня в мир иной, а Йоко? Она всего
лишь предала и опозорила меня. Сажать ее в карцер? На хлеб и воду? А как  же
с моими обетами? Помнишь: я обещаю любить, почитать и защищать тебя - во все
дни!..
   - ? пока действителен наш брак, - откликнулась  Шандра.  -  А  ты  с  ней
развелся!
   - Ну так что же? Теперь я был не обязан  любить  и  почитать  ее,  а  вот
защищать? Этот пункт контракта оставался справедливым. По крайней мере, я не
мог морить ее голодом, держать взаперти и ограничивать ее свободу.
   - Бедный Грэм! Твои обещания похожи на клетку без дверцы?  Ты  -  внутри,
клетка прочна, выхода нет, и ты не  можешь  протиснуться  между  прутьев?  Я
мрачно усмехнулся.
   -  Насчет  клетки  и  прутьев  хорошо  сказано!  Но  я,  девочка,  старый
космический волк, прожженный торговец? Не мошенник, нет! Но в любую  щель  я
без мыла пролезу.
   Шандра расхохоталась - вероятно, представила, как ее супруг превратился в
блин на тонких ножках, коему решетки не помеха.
   - Не сомневаюсь! Ты - мудрый старый мужчина  со  Старой  Земли.  И  ты  -
великий хитрец! Так что же ты придумал, счастье мое?
   Поощренный, я пустился в объяснения.  Надо  сказать,  что,  если  мужчина
приятен женщине, ее восторги минуют как бы три этапа: на  первом  в  мужчине
ценится внешность, на втором - искусство любовника, а на третьем  -  ум.  Не
талант,  не  Божий  дар  гениальности,  а   хитроумие   -   иными   словами,
находчивость, способность выкрутиться в любой  ситуации.  Выкрутиться  можно
всегда; в крайнем случае проделать бластером  дырку  между  глаз,  но  такое
решение женщина не оценит. А вот пролезть в щель? да еще без мыла?
   Но вернемся к Йоко. Кажется, она считала, что я начну таскать ее по  всей
Галактике, связанный клятвой по рукам и ногам, и повсюду  она  будет  стричь
купоны, пока не найдет подходящий уголок, более Приятный, чем Аматерасу. Так
могло бы случиться; у нее были собственные средства, был обширный  гардероб,
был опыт первоклассной манекенщицы, и я никак  не  мог  пресечь  ее  занятий
модельным бизнесом. Если не считать маршрута? Тут ей не стоило надеяться  на
мое благородство!
   Нарядами интересуются лишь в развитых  мирах;  потребность  в  роскоши  и
соответствующий  рынок  -  дитя  благополучия,  пусть  относительного  и  не
связанного с прогрессом в социальной сфере. Не  так  уж  существенно,  какой
царит на планете режим  -  монархия,  демократия  или  диктатура.  гуманного
коммунизма; когда начальный период колонизации завершен, когда поля, фабрики
и рудники снабжают всем необходимым,  тогда  можно  заняться  нарядами.  Это
развлечение элиты, а элита, уверяю вас, есть во всех мирах,  даже  там,  где
исповедуют доктрину коммунизма.
   Кроме,  разумеется,  Окраины.  Сто,  двести  или  триста  лет  мода   там
неизменна:
   Скафандр и комбинезон, комбинезон и скафандр. Временами шуба  или  шорты,
это  зависит  от  климата,  но  при  любом  раскладе  платья  для  коктейлей
переселенцам не нужны. Их интересует технология, а еще -  домашние  животные
вроде шабнов и продуктивные сорта пшеницы. Словом,  Окраина  -  неподходящее
место, чтоб торговать духами и шелками.
   Туда я и направился. Мы мотались от звезды к звезде,  словно  передвижной
завод;  в  мастерских  грохотали  станки,  в  жилых  каютах  тянуло  запахом
пластика, а трюмы были забиты бурильными установками, грейдерами, слидерами,
комбайнами и  тракторами.  Я  редко  торгую  готовым  оборудованием,  только
спецификациями, но тут был случай особый: на каждой второй планете нуждались
в машинах, не в чертежах. И я делал машины -. простые, прочные, надежные.  Я
покупал сырье, алюминий и медь, цинк и никель, стальные болванки или прокат,
целлюлозу и нефть для химических конвертеров,  и  мои  роботы  трудились  не
разгибая спин. Чего не скажешь о Йоко - после пары  попыток  что-то  продать
она затосковала. Тут, в мирах Окраины, нуждались  не  в  манекенщицах,  а  в
проститутках и судомойках.  Миновало  восемь  месяцев,  и  мы  очутились  на
Сан-Брендане. Мерзкая планета, по крайней мере  в  ту  эпоху!  Тяготение  на
десять процентов больше стандартного, сейсмическая  активность  выше  нормы,
неисчерпаемые запасы руд, но плодородных земель повсюду не хватает -  как  и
чистой воды и воздуха без примеси сернистых паров. Стоит ли удивляться,  что
Сан-Брендан уже вступил в  период  перенаселения?  Не  так  уж  много  людей
обитало в нем, но жили они впроголодь, хотя под любым  из  их  городов  были
закопаны целые клады. В таком мире понимаешь, что истинное  сокровище  -  не
брильянты, не платина и золотые рудники, а хлеб, молоко и мясо. Отмечу,  что
с  течением  лет  бренданцы  решили  вопрос   с   продовольствием,   наладив
искусственный синтез и  укротив  вулканы,  но  в  ту  эпоху  их  жизнь  была
нелегкой. Сто двадцать миллионов  -  на  клочках  земли,  самый  большой  из
которых не  превышал  площадью  ста  квадратных  километров!  Одни  из  этих
участков занимали города, другие находились во владении лендлордов, и каждый
такой хозяин сделал свои угодья неприступной крепостью,  собрав  и  вооружив
всех  чад  и   домочадцев,   всех   арендаторов   и   работников.   Нелишняя
предосторожность! Голодные бунты и погромы случались здесь  с  поразительной
регулярностью. Я завернул на Сан-Брендан, чтоб отовариться металлом. Все тут
было дешево - рений и платина, никель и медь, не  говоря  уж  о  железе;  за
банку мясных консервов расплачивались золотыми слитками, а яблоки шли в цену
алмазов. Попутно открылась еще одна возможность: я мог отлично заработать на
фрахте, уменьшив голодное население Брендана. Их правительство субсидировало
эмиграцию, но корабль для колонистов был еще  только  заложен,  и,  судя  по
темпам работ, его собирались поднять на орбиту как  раз  к  тепловой  смерти
Вселенной. Я не имел гибернаторов, какими  оборудуют  огромные  колонистские
корабли, а живьем на ?Цирцее? разместилось  бы  человек  пятьсот.  Ничтожное
количество, разумеется; зато я мог сделать полсотни рейсов за шесть месяцев,
так как колонизируемый  мир,  называемый  Бруннершабном,  находился  в  трех
световых годах. Его не успели как следует  освоить;  там  вспыхнула  ядерная
война - и с таким размахом, что теперь, по прошествии сотен  лет,  от  людей
остались лишь воспоминания. Не знаю, чего они не поделили и от