Биондо (1380--1463), родом  из  Форли,  сообщает,
что Данте был  секретарем нового вождя Белых. Вряд ли  это верно, вероятнее,
что  Данте помогал в канцелярии Орделаффи  подготовлять вторую  муджеланскую
войну.  Зимой 1302 г. он был послан Белыми в  Верону, чтобы испросить помощи
мощного правителя этого ломбардского города Бартоломео  делла  Скала (умер 7
марта 1304 г.). На небе Марса предок Данте Каччагвида пророчествует:

  Твой первый дом в скитальческой судьбе
  Тебе создаст ломбардец знаменитый,
  С орлом святым над лестницей в гербе.
  ("Рай", XVII, 70--73)

  Затем Каччагвида хвалит доблесть, великодушие  и щедрость  Кан  Гранде,
младшего брата Бартоломео делла Скала.
  По  всей вероятности,  Данте  покинул  Тоскану и вторично направился  в
Верону  к Великому Ломбардцу весною 1303 г.,  в  начале второй  муджеланской
войны. Отвергнув гражданские распри между  Белыми  и Черными, поэт стал "сам
для себя своей партией". Уже зимой  1302/03 г.  он советовал не  пускаться в
опасные   и  плохо  подготовленные  военные  действия   этими  советами,  по
свидетельству  Оттимо,  одного  из   старейших  комментаторов  "Божественной
Комедии", он вызвал раздражение вождей Белых. В терцинах Данте звучат жалобы
на   тягость   изгнания   и   горькие   обвинения   по   адресу  его  бывших
единомышленников:

  Ты будешь знать, как горестен устам
  Чужой ломоть, как трудно на чужбине
  Сходить и восходить по ступеням.
  Но худшим гнетом для тебя отныне
  Общенье будет глупых и дурных,
  Поверженных с тобою в той долине.
  Безумство, злость, неблагодарность их
  Ты сам познаешь  но виски при этом
  Не у тебя зардеют, а у них.
  ("Рай", XVII, 58--63)

  Весною  1303  г., когда виски  Белых обагрились  кровью, Данте  не было
среди них. Скарпетта  дельи Орделаффи  во главе гибеллинов и Белых проник на
территорию   Черных.  Они  заняли  выси  Пульчано  в  15  км  от  Флоренции.
Командование  силами  Черных  принял  новых  подеста  Флоренции Фульчери  да
Кальболи.  Фульчери с  небольшим отрядом  предпринял  быстрые  и решительные
действия против  вооруженных  сил своего заклятого врага Скарпетты. Союзники
Белых,  болонцы,   отступили  в  Романью.  Сам  Скарпетта  заперся  в  замке
Монтеччанико. Белые бежали. Крестьяне убивали и вязали беглецов, рассчитывая
на награду флорентийцев.  Пленников подвергали во Флоренции страшным пыткам,
а  потом  казнили. Среди  них был  мессер  Донато  Альберти,  судья, один из
авторов "Постановлений справедливости".  Его пытали и умертвили по правилам,
которые он сам предписал.
  В дальнейшем мы не находим следов Данте в Тоскане в течение многих лет.
Он не участвовал  в собрании  Белых  в  Болонье, и его имени  нет  среди 131
подписи флорентийских  изгнанников под декларацией о  союзе и военной помощи
18 июня 1303 г.
  В Вероне,  где Данте  жил и при  наследнике  Бартоломео делла  Скала --
Альбоине, он внимательно следил за событиями на родине. Он слышал рассказы о
зверской  расправе  Фульчери  да Кальболи над пленными Белыми.  Борьба между
гвельфами  казалась ему  бессмысленной.  Он  ждал  часа  примирения. На  это
указывает одна из лучших его канцон, написанная в это время,-- "Мое три дамы
сердце  окружили"  ("Tre   do e  i ttor o  al  cor  mi   o   ve ute").  Эти
аллегорические дамы  -- Справедливость, Щедрость и Умеренность -- облачены в
лохмотья  и всеми гонимы и напрасно ищут  пристанища  в раздираемой  смутами
Италии. Поэт говорит, что стремится к примирению. Он верит, что "прощенье --
наилучший лавр войны" (62 [CIV], 107).
  Казалось,  что после смерти униженного  французами  в Ананьи  Бонифация
VIII  (11  октября  1303  г.)  шансы на мир  возросли. Новый  папа,  Никколо
Боккасино,  принявший  имя  Бенедикта  XI,  происходил  из  незнатной  семьи
гибеллинов. В  марте следующего  года папа Бенедикт, стремившийся  примирить
гвельфов и гибеллинов, послал  в Тоскану кардинала Остии  Никколо да  Прато,
также из  плебейской гибеллинской  семьи. Кардинал  вступил  в сношение и  с
Белыми, чей центр был в это время снова в Ареццо, и с правителями Флоренции.
Однако главари  Черных не желали мира и переговоры с прибывшими во Флоренцию
делегатами изгнанников (среди которых был  отец Франческо  Петрарки) успехом
не  увенчались. Черные не остановились перед фабрикацией поддельных посланий
от  имени  кардинала  и обвинили  его в особом покровительстве  гибеллинам и
Белым. Наложив  интердикт на  город кровавой лилии и  отряхнув прах со своих
ног, кардинал Никколо да Прато оставил пределы Тосканы.
  Мы не считаем достоверными сведения Леонардо Бруни о том, что Данте был
в 1304 г. в Ареццо среди 12 советников партии Белых при генеральном капитане
графе Алессандро Гвиди да Ромена  (на самом  деле  капитаном  был  его  брат
Агинольфо). В это время  в Ареццо находился не  Данте, а его  брат Франческо
Алигьери, который  вскоре вернулся на родину. Известно весьма  отрицательное
отношение Данте  к  графам Гвиди да  Ромена, которые  пользовались  услугами
фальшивомонетчика  магистра  Адамо, сожженного во Флоренции на  костре  (см.
"Ад", ХХХ, 73--84). Также  мы сомневаемся в том, что Данте написал письмо от
имени партии  Белых кардиналу Никколо  да Прато и от  своего имени о  смерти
Алессандро да  Ромена его племянникам (письма No 1  и No 2).  Атрибуция этих
писем  относится  к концу  XIV в. Она была  без достаточной критики  принята
многими  дантологами.  Ошибочно  приписывать  Данте  (лишь  потому,  что  он
известнее  других  Белых  гвельфов) все, что  было  написано  флорентийскими
изгнанниками во время гражданской войны.
  Во Флоренции бывшие единомышленники поэта теряли свои позиции. Граждане
разного  имущественного  положения постепенно склонялись на  сторону Черных,
заставивших их подчиниться своей воле запугиваниями и репрессиями. Изгнанные
Белые  слишком тесно  связали себя с  феодальными  сеньорами.  Они выступали
единым  фронтом  с  гибеллинами против Флоренции, и  поэтому обвинение  их в
измене  родине  перестало  быть  демагогической  фразой. Черные правители из
числа "жирного народа" стали хранителями "Постановлений справедливости" и не
позволили ни одному из  магнатов  захватить власть в городе и стать тираном.
Корсо  Донати бесславно  погиб в 1308 г. от  кинжалов каталонских  наемников
Черной  сеньории,  которая в  значительной степени  была  ему обязана  своим
существованием.
  Между 1304 и  1306 гг. гражданская война не прекращалась на подступах к
Флоренции,  то  замирая, то вспыхивая с  новой силой. 19 июня 1304  г. Белые
вместе со своими союзниками  из Ареццо, Пистойи и апеннинских замков едва не
захватили Флоренцию. Им удалось проникнуть в  сам город, но из-за отсутствия
единого  руководства  и неорганизованности  союзникам пришлось отступить  со
значительными  потерями.  Двадцатого  июня, когда решались  судьбы  Белых, в
Ареццо, в  семье одного из флорентийских изгнанников родился  сын  Франческо
Петрарка,  ставший  вместе  с  Данте  и  Боккаччо  одним  из  трех  светочей
итальянской литературы.
  После смерти Бартоломео делла Скала (7 марта 1304 г.) Данте оставался в
Вероне еще некоторое время, вероятно до конца 1304-го или до  начала 1305 г.
Он  не очень поладил  с  братом Великого Ломбардца  Альбуином,  о котором он
довольно пренебрежительно  отозвался  в "Пире"  (IV, XVI, 6).  Данте был  во
враждебных  отношениях и с побочным  сыном Альберта делла Скала -- Джузеппе,
аббатом  монастыря   Сан  Дзено  --   "с  душой  еще  уродливей,  чем  тело"
("Чистилище",  XVIII, 125). Затем мы находим  следы Данте в разных городах и
областях Италии.
  Из упоминаний в "Божественной Комедии", а также в "Пире" и  в "Народном
красноречии" можно установить, что Данте был некоторое время гостем Гвидо да
Кастелло,  "простодушного  ломбардца",  отличавшегося  щедростью  он посетил
также  в городе  Брешии  Куррадо  да  Палаццо ("Чистилище", XVI,  124--125),
бывшего   подеста  Флоренции   и  Пьяченцы  и  капитана  гвельфской  партии.
По-видимому, дальше  он  пробыл в Тревизо  (около  Венеции) у правителя этой
области  Герардо  да  Каммино  (см.   "Пир",  IV,  XIV,   12)   можно  также
предположить,  что он некоторое время  жил в  Болонье и в Падуе,  где Джотто
создал свой знаменитый цикл фресок в капелле "Арена".
  Знакомство  Данте  со  всеми диалектами Италии наводит на мысль, что он
путешествовал и по Южной Италии, но об этом мы можем лишь догадываться.
  Верховный  капитан  гвельфской  лиги Тосканы  маркиз Мороелло Маласпина
после  капитуляции  Пистойи,  1  июня   1306   г.,  поступил  великодушно  с
побежденными Белыми,  что было редкостью в те времена. Маркиз  Мороелло стал
покровителем  Данте,  который  уже не различал  гвельфов и  гибеллинов,  ища
меценатов  среди  сеньоров  Италии,  которые  не   слишком  нарушали  законы
справедливости  и  прислушивались к голосу  совести. Кроме Кан Гранде  делла
Скала, ставшего после Альбуина  владыкою Вероны, ни одной семьи  итальянских
сеньоров Данте  не хвалил  так,  как  род  маркизов Маласпина  из  Луниджаны
("Чистилище", XIII).
  6 октября  1306 г. Данте заключил в городе  Сардзано от имени  маркизов
Маласпина  договор о мире с Антонио, графом-епископом Луни. Этот договор был
подтвержден  в  Кастельнуово  ди  Магре в  присутствии прокуратора маркизов,
Данте и  доверенных  лиц  епископа. В  замках семьи Маласпина Данте встретил
своего  старого друга  Чино  да Пистойя, поэта "сладостного нового стиля"  и
выдающегося юриста. Один сонет  Данте этого периода написан от имени маркиза
Мороелло  Маласпина. В  так называемой "Горной канцоне" ("La Mo ta i a") и в
письме маркизу  Данте говорит о новой  страсти  к прекрасной незнакомке. Эту
канцону и письмо следует  связать с циклом  стихов "О Каменной Даме" ("Do a
Pietro a"). Ее звали, вероятно, Пьетра. Из игры слов в канцоне "К  той  ныне
точке я пришел вращенья" ("Io   o  ve uto al  u to della rot"), а именно "I'
amoro a  i a" ("злой  терн любви" -- "mala i a") можно  заключить, что она
была  из  рода луниджанских  маркизов. Жестокую  чувственную  страсть Данте,
выраженную  в  секстинах и  канцонах, обращенных к  мадонне Пьетре,  досужие
филологи  наивно  принимали  за  аллегорию,  за  упражнения  в  версификации
итальянского  поэта,  стремившегося  превзойти  в  ухищрениях   провансальца
Арнальдо  Даниело  и   других   трубадуров.  Чувственный   Амор   на   время
восторжествовал  над  моралистом.  Данте  было  в чем  каяться  в III  песни
"Чистилища".  Приурочивать  стихи о Каменной  Даме к  флорентийскому периоду
жизни  Данте  не следует -- и по содержанию и по стилю они  могли возникнуть
лишь значительно позже.
  В связи  с  военной авантюрой  кардинала Наполеоне Орсини, выступившего
против Флоренции,  Данте  отправился  к истокам  Арно, где  расположены были
замки графов Гвиди и других  враждебных Черным гвельфам феодалов.  Некоторые
литературоведы  ищут  мадонну  Пьетру  среди  прекрасных  обитательниц  этих
твердынь. Предприятие  кардинала  Орсини  не  увенчалось  успехом  -- Черные
продолжали господствовать во Флоренции.
  Вероятно,  еще  в  Вероне Данте  начал  комментировать канцоны  "Пира",
написанные во Флоренции в 90-х гг.  XIII в.  Ему  необходимо было прославить
свое имя,  чтобы оно громко прозвучало  на всю Италию. Он уже  не хотел быть
поэтом любви, предоставляя любовную лирику своему другу Чино. Он  должен был
стать писателем, избравшим более возвышенные предметы -- мораль, гражданскую
доблесть, философию, науку.  Он стремился также исправить нравы  и показать,
что не аристократическое  происхождение и богатство, а духовное совершенство
и мудрость являются благородством.  Данте  предполагал  написать  пятнадцать
трактатов   и  в  них   комментировать   четырнадцать   канцон  философского
содержания.  Он  написал  только  четыре трактата, в  которых  толкуются три
доктринальные  канцоны. Духовное пиршество Данте было предназначено для всех
стремящихся к знанию и совершенству. Он  обращался  не к ученым  латинистам,
докторам   и  магистрам,  а  к  более  широким  кругам  читателей,  жаждущих
просвещения.  Поэтому  трактаты  "Пира"  были написаны  не  по-латыни,  а на
итальянском, volgare. Итальянский народный язык должен был стать,  утверждал
Данте, солнцем, которое осветит новые  времена.  Параллельно с "Пиром" Данте
писал  по-латыни трактат "О народном красноречии" ("De volgari eloque tia").
Он  разработал  в  нем  поэтику  и  риторику романских языков (прежде  всего
итальянского   и   провансальского).   Это   произведение   также   осталось
незавершенным.
  В  "Пире" и  в  "Народном красноречии" Данте защищал право итальянского
поэта писать не  только о любви, но также о  войне и морали и других великих
предметах на родном языке. Тем самым  он теоретически  оправдал будущую свою
поэму  о судьбах человечества и строении космоса, написанную на  итальянском
языке.  "Пир" и трактат "О  народном красноречии"  подготовили "Божественную
Комедию"  и  предвозвестили "Монархию".  Горизонты  Данте все расширялись. В
"Пире" он охватил современные ему проблемы этики, физики, астрономии. В нем,
за триста  лет до Галилея, мы находим первые  страницы  итальянской  научной
прозы.  Данте   изучил  Аристотеля  и  его   арабских  и  западноевропейских
комментаторов.  Рационализм   Аристотеля  он   сочетал   со   свободомыслием
Аверроэса. Объективный идеализм "Пира" восходит к арабской философии. В этом
произведении  встречаем   отблеск  идей   неоплатоников   и  многосмысленные
толкования текстов средневековой философии. Впрочем, систему  объяснения  по
четырем смыслам (буквальному,  или реальному, моральному,  аллегорическому и
анагогическому, или символическому) он применял не к богословским текстам, а
к  светской поэзии. В  этике  Данте был в  это время последователем стоиков.
Стоическая философия  утешала флорентийского  изгнанника,  давала  ему  силы
переносить  тяготы  изгнания:   бедность,   унижения,   вечные   странствия.
Центральным  в  его  творчестве   этого   периода  становился  образ  Катона
Утического, защитника добродетели и свободы.
  Так же  как Чино  да  Пистойя, Данте полагал,  что  следует  преодолеть
феодальную  раздробленность,  ниспровергнуть захватчиков власти,  называющих
себя князьями, герцогами и королями, во  имя  единого государства, в котором
навсегда будет  побеждено  стремление  к  наживе, частной  собственности  на
землю,  восторжествует законность и наступит вечный  мир  на земле.  Рядом с
государем  мировой  империи  станет   философ,  необходимый  для  доброго  и
совершенного правления. Он обращается в "Пире"  к  феодальным правителям: "О
вы,  несчастные,  ныне  правящие! И о вы, несчастнейшие, которыми управляют!
Ибо нет  философского авторитета,  который сочетался бы с вашим правлением".
(IV, VI, 19).
  Боккаччо  утверждает,  что  Данте  до   похода  Генриха  VII  в  Италию
направился в Париж (по-видимому, в 1307 или 1308 г.)  для усовершенствования
своих  знаний и выступал  на  диспутах,  удивляя  аудиторию  начитанностью и
находчивостью. В  "Божественной Комедии" мы  находим данные,  подтверждающие
истинность этого  свидетельства Боккаччо.  Там встречаются  весьма подробные
упоминания городов на побережье Средиземного моря, на морском  пути от Генуи
к  Марселю. Данте были известны  некоторые подробности  из жизни  Латинского
квартала в Париже  он  был основательно знаком с философской и теологической
мыслью, центром которой  был в это  время  Париж.  Можно предположить, что в
Сен-Дени Данте  изучал космогонию Псевдо-Дионисия  Ареопагита, повлиявшую на
последнюю часть "Божественной Комедии", и его комментатора Скотта  Эриугену.
Следует  отметить  также,  что  Данте   прекрасно  знал  латинскую  поэму  о
совершенном  человеке французского автора Аллена де  Лилля. В Париже Филиппа
Красивого флорентийский поэт  мог лучше чем  где-либо  узнать подробности  о
процессе  тамплиеров,  начатом  в  1307  г.  Известно,  что  Данте  в  поэме
("Чистилище",  ХХ, 91--96)  осудил корыстолюбивого  Филиппа IV, захватившего
сокровища  тамплиерского  ордена при  поддержке  папы-гасконца Климента V. В
Париже  Данте имел  возможность познакомиться с учением Сигерия из Брабанта,
последователя  Аверроэса,   осужденного  теологами  Сорбонны.  (Данте  отвел
Сигерию место в  раю --  Х, 136.)  По-видимому, в  Париже познания  Данте  в
области науки, богословия и философии стали энциклопедическими.
  27  ноября   1308   г.  был   избран   "королем  римлян"  Генрих,  граф
Люксембургский.  Папа Климент V вначале  всячески  поддерживал  Генриха VII.
Новый  император  был  германским  князем  по  происхождению,  французом  по
воспитанию  и  образованию.  Он  свято верил в  свою миссию примирителя всех
враждующих и восстановителя римской монархии.
  24 октября  1310 г. Генрих VII  перешел Западные Альпы и вошел  в город
Сузу  (близ  Турина), направляясь через земли савойского графа в Ломбардию и
Милан. Тысячи  итальянских  изгнанников, потерявших семью и родину, чьи дома
были  разрушены, имущество конфисковано, устремились  навстречу  императору,
который объявил, что не отличает гвельфов от гибеллинов и всем равно обещает
свое  покровительство.  Данте обратился с торжественным латинским письмом ко
всем правителям Италии, призывая их подчиниться императору -- "солнцу мира и
справедливости". В это время мы снова находим поэта у истоков Арно, в замках
графов  Гвиди да Ромена и Батифолле (графиня Батифолле  была  внучкой  героя
дантовского "Ада" Уголино). В Ломбардии Генрих  короновался железной короной
Италии. Многие города -- Милан, Генуя, Пиза  -- открыли ему свои  ворота, но
гвельфская лига в центральной Италии не пожелала признать  императора.  Папа
втайне поддерживал Роберта Анжуйского против Генриха.
  Данте видел  императора в  Милане.  Он склонился  перед  ним  как перед
символом всемирного  государства, в  котором воцарится мир и будет побеждено
стяжательство.  В  Милане в это  время  были и  покровители поэта -- маркизы
Маласпина.
  На  севере  Италии некоторые города оказали  вооруженное  сопротивление
Генриху  VII, особенно Брешиа, которую пришлось брать приступом. Вооруженные
силы  императора  были незначительны: он  опирался на  помощь  преданных ему
сеньоров  из гибеллинских  городов. Флорентийские банкиры и  купцы встали во
главе  антиимператорской  лиги, в  которую  вошли,  кроме Флоренции,  Лукка,
Сьена, Перуджа, Болонья.  Флорентийцы заявили послам императора, что они "ни
пред  одним  государем  еще  не  склоняли рогов". Полный  негодования, Данте
отправил  письмо  "злодеям флорентийцам",  датированное  1 марта 1311 г.  Он
обозвал  Флоренцию  змеей,   блудницей,  проклял  злобу  и   жадность  своих
сограждан,  грозил  им страшными казнями,  исключая их из всеобщей амнистии,
объявленной императором.  Усмирив Брешию,  Генрих отправился в Геную и Пизу,
чтобы оттуда достичь Рима и вступить в борьбу за  Италию с Неаполем. В Пизе,
в доме  своего отца, Франческо Петрарка, которому  в это время  было  7 лет,
увидел Данте. Данте был в Пизе между 6 марта и 7 апреля 1312 г.
  Напрасно  Данте в  другом  своем послании  призывал императора оставить
Северную Италию  и покорить  Флоренцию, чтобы  разбить своих врагов в  самом
центре  антиимператорского  сговора. Только 29 июня 1312 г. кардинал Никколо
да Прато короновал в Риме Генриха VII  императорской короной, но в Латеране,
а  не в Ватикане,  занятом сторонниками  мощных римских  феодалов  Орсини  и
неаполитанцами.  Примирение  между  гибеллинами  и гвельфами не  состоялось.
Император чувствовал  себя  в Риме как  в осажденной крепости. Осенью Генрих
VII приступил к осаде Флоренции, которую он принужден  был снять 31 октября.
Вскоре он  вернулся в  Пизу, где стал готовиться  к борьбе  с неаполитанским
королем  Робертом. Несчастия преследовали императора:  в Италии  умерла  его
жена и был убит его брат. По дороге в Рим, в Буонконвенто (12  км от Сьены),
24 августа 1313 г. Генрих VII внезапно ско