ящие  по  улицам горестной Флоренции. Он
мысленно возносится в Эмпирей, и там -- "за сферою предельного движенья"  --
видит благороднейшую даму,
  Покинувшую плен земных тревог,
  Достойную похвал и удивленья.
  (XLI, 11)
  На  последней  странице  "Новой  Жизни"  Данте  обещает,  что  скажет о
Беатриче, если только продлится его жизнь,  то, что никогда не было  сказано
ни об одной женщине.  Этот заключительный аккорд "книги памяти" противостоит
всему  замыслу  следующего  произведения  Данте,  "Пира"   ("Il  Co vivio"),
написанного в изгнании, между  1304 и 1307 гг., и оставшегося незаконченным.
Следует  предположить,  что две  аллегорические  и  морализирующие  канцоны,
вошедшие  в  "Пир",  возникли  еще  во  Флоренции.   Данте  утверждает,  что
"сострадательная  дама" была  "достойнейшей  дочерью  Повелителя  вселенной,
которую  Пифагор  именовал  Философией"  (II,  XV,  12).  Нелегко  объяснить
совершенно  очевидное противоречие между  двумя произведениями. Трудно также
отрешиться от  мысли, что  "сострадательная дама", прежде чем превратиться в
образ аллегорический, не существовала в действительности  на "первом плане".
Можно предположить с достаточной вероятностью, что  "Новая Жизнь" имела  две
редакции и что до нас дошла вторая, в которой конец был переделан и дополнен
самим Данте  в  те времена,  когда  он оставил  "Пир"  и трактат "О народном
красноречии" и начал писать "Монархию" и "Божественную Комедию". Отказавшись
от интеллектуализма первых лет изгнания,  Данте стремился связать  с песнями
поэмы  свое  юношеское  произведение,  прославлявшее  ту, которая  стала его
водительницей в "Рае".
  На страницах "Пира"  сказано, что после смерти Беатриче Данте обратился
к  разысканию  истины,  которую "как бы в сновидении" он  прозревал в "Новой
Жизни". Вообразив  Мадонну  Философию  в  облике благородной дамы, поэт стал
ходить туда,  "где она истинно  проявляла себя,-- в монастырские  школы и на
диспуты  философствующих"  (II,  XII, 7). Народный язык, предназначенный для
поэзии любви, в  устах Данте стал  выражать сложную  систему  философских  и
моральных  взглядов  его  времени.  Данте  углублялся в  лес  абстракций  --
эксперимент чрезвычайно  опасный, который  был бы гибелен  для  тех,  кто не
обладал  его гением,  но  для него  открыл  новые пути.  Он  покорял  стихию
итальянского языка, расширял его  границы, предъявляя  к нему те требования,
удовлетворить  которые в  ту эпоху мог только  латинский. Сознавая все яснее
требования  подлинно  философского  языка,  Данте  утомился   аллегорической
системой выражения.  Он  расстался с  ней  в  сонете  "Звучат по свету  ваши
голоса". Необходимо  подчеркнуть, что  аллегорическая  манера  у  Данте была
соединена с иной, чем в "Новой Жизни", системой выражений. В третьей канцоне
"Пира"  (трактат  IV)  Данте  пишет,  что  Мадонна  Философия  "смутила  его
привычный язык" и  что  ему следует  оставить "сладостный стиль" тех времен,
когда он говорил о любви, и прибегнуть к  "острому  и суровому стиху" ("rima
a r'e   ottile").   Напомним,   что  в   "Чистилище"  Данте  возвратился  к
прославлению "сладостного нового стиля"  в разговоре с Бонаджунтой да Лукка.
Доктринальные канцоны  "Пира" (в которых встречаются,  чередуясь  со стихами
рассудительными,  стихи,  вдохновленные  музами)  следует  рассматривать как
подготовку к  "Божественной Комедии",  хотя сам автор в начале XIV в. считал
"Пир"  самым важным своим трудом. Заметим, что  вторую доктринальную канцону
"Пира"  --  "Амор   красноречиво  говорит"  --  исполняет  в  Антипургатории
("Чистилище", II, 112) друг Данте, композитор и певец Казелла. Звуки канцоны
названы там не "острыми и суровыми", а  "сладостными". По-видимому,  к этому
циклу принадлежат также несколько канцон, написанных в первые годы изгнания,
которые, вероятно, вошли бы в  последующие трактаты "Пира", если бы Данте не
прервал свой труд.
  На  интеллектуальное  развитие  Данте в юношеские его годы значительное
влияние  оказал  флорентийский  писатель,  переводчик  и  правовед  Брунетто
Латини, умерший в  1294 г. О воображаемой встрече с ним Данте рассказывает в
XV  песни "Ада".  В  уста своего  учителя  Данте вкладывает  предсказание  о
горестной своей судьбе и об изгнании.  В его памяти  запечатлелся "дорогой и
добрый  отеческий  лик"  Брунетто  Латини. Брунетто  просит  своего  ученика
позаботиться о "Сокровище", книге, в которой он продолжает жить среди живых.
Брунетто Латини  сам  о себе говорил, что он  человек, скорее, светский  (u
 oco mo da etto)  автор известной  флорентийской  хроники  Джованни  Виллани
прямо  называет его  "человеком вполне  мирским" ("mo da o  uomo"). Брунетто
Латини обладал  энциклопедическими  знаниями, приобретенными во Франции, где
он жил как изгнанник (изгнание было как бы обязательной главой  в биографиях
едва ли не  всех писателей  и  поэтов  Флоренции  того  времени). Среди наук
Латини  на  первое  место  ставил   политику  и  риторику.  Последние  книги
"Сокровища" посвящены  тем, кто должен  управлять  городом  и  государством.
Латини переводил Цицерона, цитировал Аристотеля,  Цезаря, Вергилия,  Овидия,
Ювенала, упомянул несколько раз  Платона и Демосфена. Вероятно, у него Данте
изучил  ar   dictami i, искусство сочинять письма и трактаты  как по-латыни,
так  и  на  volgare (народном  языке).  Читая  "Сокровище",  Данте  проникся
стоицизмом Катона, которого он хвалит в "Пире". Язычнику и самоубийце Катону
Данте  доверил высокую  должность  стража  чистилища.  Латини  был одним  из
зачинателей нового направления европейской культуры. Поэтому вполне понятно,
что его цитировали  гуманисты  XIV--XV  вв. и что в это  время вновь и вновь
переписывались  рукописи  флорентийского  мудреца.  Идеи  Данте  о  светском
государстве,  независимом  от  церкви,  о  справедливом  обществе  на  земле
обнаруживают  известное   влияние   сэра   Брунетто,   который,  по   словам
современника,  впервые  освободил  флорентийцев от неотесанности, обучив  их
красноречию и великому искусству руководить политикой сообразно с наукой.
  Моральные  и аллегорические канцоны в честь Мадонны Философии в гораздо
большей  степени  приличествовали  поэту, переступившему  грань юности,  чем
сладостно-печальные  и  экстатические  стихи  "Новой  Жизни". В  I  главе  I
трактата "Пира"  он пишет: "Если  в настоящем сочинении,  которое называется
"Пиром"... изложение окажется более зрелым, чем в "Новой Жизни", я этим ни в
коей мере не  собирался умалить первоначальное мое  творение,  но  лишь  как
можно  больше помочь  ему, видя,  насколько  разумно  то, что "Новой  Жизни"
подобает  быть пламенной  и исполненной  страстей, а "Пиру"  --  умеренным и
мужественным.  В самом  деле,  одно  надлежит  говорить  и  делать  в  одном
возрасте,  а  другое  --  в  другом.   В  прежнем  моем  произведении я
повествовал, будучи на рубеже молодости, а в этом -- уже миновав его".
  Боккаччо сообщает,  что вскоре после смерти  Беатриче  Данте женился на
Джемме из  влиятельной  семьи магнатов  Донати. Брак  был уговорен в 1277 г.
между родителями --  как  часто  случалось  в  те  времена,-- когда жених  и
невеста  были еще детьми. Джемма,  ни разу не упомянутая в сочинениях Данте,
была дочерью  Манетто Донати, двоюродного брата Корсо,-- "большого  барона",
злейшего врага Данте и партии Белых. От этого брака  нам известны  два сына,
Пьетро  и  Якопо  (имя третьего,  Иоанна,  встречается  всего  один  раз,  в
документе из Лукки 1308  г.), и дочь Антония, идентифицированная с Беатриче,
монахиней в равеннском  монастыре Сан  Стефано дельи Оливи. Из родственников
монны Джеммы упомянем также брата Корсо Донати -- Форезе  с ним Данте дружил
в юности и обменивался сатирическими  сонетами, в которых грубая насмешка  и
оскорбительные     намеки    на     семейные    обстоятельства    напоминают
"натуралистические" стихи Рустико Филиппи  и  Чекко Анжольери.  Переписка --
препирательство   с   Форезе   --  разительно  отличалась  от   произведений
"сладостного нового стиля". Данте как бы отдыхает от  изысканной фразеологии
своих возвышенно-утонченных стихов периода "Новой Жизни". Таким образом, уже
в раннем  периоде  творчество Данте  выходит за пределы одного литературного
направления, обнаруживая в  молодом поэте необыкновенную  широту  дарования.
Данте пробует силы в разных жанрах и стилях, используя опыт всех поэтических
школ своего времени.  Все  эти опыты  сослужат  ему службу,  когда через два
десятилетия  он  приступит  к  созданию   грандиозного  эпического   полотна
"Комедии". Задиру и  насмешника  Форезе Донати (умершего  в  1296 г.), друга
своей  молодости,  Данте поместит  не  в адские  рвы, а  в чистилище (XXIII,
37--57).
  В  1295  г. началась  политическая  деятельность  Данте  во  Флоренции,
продолжавшаяся семь лет. Шестого июля того года  пересмотрены так называемые
"Постановления  справедливости" ("Ordi ame ti di giu tizia", 1293), согласно
которым  пять  младших  цехов  были  уравнены  в правах с  семью старшими, а
магнатам  и  рыцарям  запрещалась  всякая  политическая  деятельность.  Была
образована  народная  милиция  во главе со  "знаменосцем справедливости". Во
главе движения  встал  аристократ из гибеллинской семьи  Джанно делла Белла,
ставший  гвельфом.  Он  соединил  в  себе  римского  трибуна с  ренессансным
кондотьером. Весьма показательно, что, несмотря  на колебания  флорентийской
политики,   "Постановления  справедливости"  оставались  основой  управления
республики, из  чего  следует  заключить,  что  этот  документ  был  выгоден
правящей верхушке "жирного народа", опасавшейся магнатов, хотя и входившей с
некоторыми из  них в соглашения.  Купцы  и банкиры вскоре испугались влияния
Джанно делла  Белла. Против него был  возбужден  тот  же мелкий люд  ( o olo
mi uto),  который помог ему прийти  к власти.  Джанно был свергнут и  умер в
изгнании.
  Не  следует ни  преувеличивать, ни  преуменьшать  политическое значение
Данте.  Боккаччо,  а за ним литературоведы-романтики проецировали на события
конца XIII в. будущую славу великого поэта и приписывали ему одну из главных
ролей в общественной жизни Флоренции. С 1 ноября 1295 г. до  30  апреля 1296
г. Данте  участвовал в Особом  народном  совещании при  капитане  народа. 14
декабря  1295 г. он был избран одним из старшин ( avi  --  "мудрые люди") из
"шестины"  ( e tiero)  Сан   Пьетро  (своей  части   города)  для  совещания
(Co iglio della Ca titudi o) по поводу  предстоящих выборов приоров. От мая
до сентября  1296  г.  он состоял  членом  Совета ста,  ведавшего  финансами
республики и другими важными делами. В городских совещаниях  он участвовал и
в 1297  г. Его политическая деятельность между 1298 и 1301  гг. недостаточно
нам ясна, так как документы этого периода не сохранились. Известно, впрочем,
о посольстве Данте в небольшой город Сан Джиминьяно по делам гвельфской лиги
Тосканы. В  течение двух месяцев (с 15 июня  до 15 августа 1300 г.)  он  был
одним  из  семи приоров  Флоренции.  Этот приорат стал, по  его  собственным
словам, "началом всех его бедствий".
  В конце XIII  в. флорентийские гвельфы разделились  окончательно на две
враждебные   партии:  Белых   и  Черных.   С   каждым  месяцем   усиливалось
соперничество между семьей  Донати,  возглавившей Черных, и банкирами Черки,
предводительствовавшими Белыми. По  существу, разница между  двумя фракциями
гвельфов была не столь велика. Однако среди Белых нашлись граждане, склонные
энергично поддерживать  ту часть  "Постановлений  справедливости", в которой
гарантировались  демократические права и привилегии младших  цехов. В то  же
время  к  Белым примыкали  богатые  патриции,  ставшие  аристократами,  как,
например, Кавальканти, сводившие личные  счеты с Донати. Во внешней политике
разницу между двумя группами можно установить  более  ясно:  Черные,  следуя
старой гвельфской традиции, искали поддержки у папы, неаполитанского короля,
французских принцев, рискуя  попасть  в прямую  от  них  зависимость.  Белые
относились  враждебно  к  Бонифацию  VIII, не без основания считая, что папа
стремится присоединить Тоскану к своим владениям. Они недоверчиво относились
к  неаполитанцам  и французам. Дино Компаньи утверждал, что  началом "упадка
города" (вернее,  партии  Белых)  было  майское празднество  1300 г.,  когда
народное веселье было прервано кровавой схваткой приспешников Корсо Донати и
сторонников   Черки.  Дальновидный   Бонифаций  VIII   послал  во  Флоренцию
"примирителя",  кардинала  Маттео  Акваспрата,  человека умного,  ловкого  и
корыстолюбивого. Кардинал сделал все возможное, чтобы возвысить партию Корсо
Донати  и  унизить  Белых.  В канун праздника  Святого  Иоанна,  покровителя
Флоренции  (23  июня), в  том  же году  произошло  новое столкновение  между
Черными  и Белыми. Группа магнатов из окружения  Донати  напала на процессию
цеховых   консулов,   направлявшихся  в   храм,  крича,  что  они  защитники
республики, что они одержали победу над гибеллинами при Кампальдино, а новые
законы  лишают  их общественных  должностей  и  почестей  в  родном  городе.
Сторонники Черки стали вооружаться, ожидая дальнейших мятежей. Приоры, среди
которых был Данте, приняли соломоново решение: они удалили из города вожаков
обеих  групп.  Среди  высланных был Гвидо  Кавальканти,  первый друг  Данте,
заклятый  враг  мессера Корсо Донати.  Возвратившись вскоре во Флоренцию  из
малярийной местности Тосканы, где он должен был проживать, Гвидо Кавальканти
умер 26 августа 1300 г.
  Приорат Данте  кончился  15 августа. От этой даты до февраля 1301 г. до
нас  не  дошли  документы  о его  политической  деятельности   15  марта  он
участвовал  в одном  из городских  советов  "мудрых  мужей", на котором было
решено не поддерживать  притязания  короля Карла Неаполитанского на Сицилию
14 апреля Данте был  на совещании по поводу подготовки  выборов приоров. С 1
апреля до 30  сентября он  состоял  членом Совета ста   19  июня  он  дважды
голосовал  против  предложения   оказать  помощь  "господину  папе"   в  его
междоусобной  войне  с  феодальными  соседями ("co uluit quod  de   ervitio
facie do domi o Pa e  ihil fiat"). Корсо Донати, интриговавший в Риме против
Белых,  был назначен папой подестб  Масса  Торбариа  в феврале 1300  г.  При
посредстве  папы  Черные  заручились  поддержкой  брата  короля  Филиппа  IV
Красивого  -- Карла Валуа. В начале  февраля  1301 г. Карл прибыл в  Италию.
Бонифаций VIII встретил его в своей резиденции в г.  Ананьи с распростертыми
объятиями.  Перед этим  принц Карл  прославился  кровавым усмирением городов
Фландрии  (Брюгге и Гента). В июне 1301 г. Черные собрались в церкви  Святой
Троицы,  чтобы  подготовить  переворот   они  почти  и  не  скрывали   своих
намерений.  Белая  сеньория  приняла  против  них некоторые  меры:  наложила
взыскания на графов Гвиди и банкиров Барди,  конфисковала  имущество Донати.
Если верить  позднему свидетельству  Леонардо  Бруни,  Данте  в  дни,  когда
подготовлялся    мятеж,   советовал   расширить   права   низших   цехов   и
демократизировать  республику.  Виери  Черки  и  его сторонники не  пошли на
дальнейшие  реформы.  Сеньория решила отправить  посольство  к  папе,  чтобы
предотвратить  вмешательство Карла Валуа в дела  Флоренции.  Боккаччо и Дино
Компаньи утверждают, что Данте участвовал в этом посольстве. Черные обвиняли
Белых в сношениях  с гибеллинами  и уверяли  принца и папу,  что только  они
являются настоящими гвельфами.  Белые мешкали  и всюду опоздали. Карл  Валуа
прибыл 1 ноября как "примиритель" и доверенное лицо  папы во  Флоренцию.  По
тайному договору  с Карлом Корсо Донати  утром 5  ноября 1301 г. с небольшим
отрядом   конников  проник  во  Флоренцию.   Белые  оказали  ему   слабое  и
неорганизованное сопротивление. Корсо Донати приказал взломать ворота тюрьмы
и  выпустил  своих сторонников. Шесть дней продолжались  грабежи и  насилия.
Белая сеньория пала, и 8 ноября были избраны новые  приоры из  числа богатых
купцов  и банкиров  (пополанов  по  происхождению), принадлежавших к  партии
Черных. В начале 1302 г.,  27 января, Данте в общем списке  с другими Белыми
был обвинен  в " aratteria", т. е. в том, что он  присваивал государственные
деньги, занимался вымогательством  и нечестно употреблял полученные средства
"против   верховного   первосвященника   и   против  господина  Карла,  дабы
воспрепятствовать его прибытию, а  также против мирного благоденствия города
Флоренции и партии гвельфов".
  По  всем  шести  частям  города  звучала  серебряная  труба  городского
герольда, призывавшая разрушить дома изгнанных  государственных преступников
и  врагов народа.  Где был в это время Данте? Остался ли он на обратном пути
из Рима в Сьене или заблаговременно бежал из родного города, скрываясь в его
окрестностях? Дом его был  разрушен. Жена  Данте, близкая родственница Корсо
Донати, не подверглась преследованиям. Ей удалось спасти часть имущества. 10
марта 1302 г. было вынесено новое решение  суда Черных:  если Данте Алигьери
вернется во Флоренцию,  то  пусть его "жгут  огнем,  пока  не умрет"  ("ig e
com uratur  ic quod moriatur").
  Следы  Данте в первые годы изгнания Белых находим в Ареццо и в Сьене, в
апеннинских замках  вождей гибеллинов, с которыми нужда заставила сблизиться
Белых. Одним  из  них  был  Угуччоне  делла  Фаджуола,  гибеллин  незнатного
происхождения, опытный военачальник, человек  хитрый и жестокий, захвативший
власть в Ареццо. Он сначала ласково принял флорентийских изгнанников. Вскоре
правитель Ареццо пошел на примирение с  папой Бонифацием,  обещавшим сделать
сына  тирана кардиналом. Обманутый папой,  Угуччоне утешился тем, что  выдал
одну из своих дочерей  за овдовевшего Корсо Донати.  Белые флорентийцы стали
не ко двору в Ареццо. Они устремились в горы, к замкам в истоках Арно. Данте
в это время находился, в окружении Черки, во владениях сеньоров Убальдини. 8
июня 1302 г.  Данте  присутствовал вместе с 18 предводителями флорентийцев в
церкви Сан  Годенцо при заключении  договора  между Белыми и  старшим в роде
Убальдини  --  Уголино. Особенно важна  для  феодальных союзников Белых была
подпись  Виера  Черки,  который  своими  богатствами  гарантировал  феодалам
возмещение военных  убытков. Подпись  Данте Алигьери, бывшего приора, имела,
конечно, только морально-политическое значение.
  Убальдини владели плоскогорьем Муджело северо-восточнее Флоренции.  Там
начались  стычки с Черными в июне 1302 г. Вторжения Танно дельи Убальдини во
владения Флорентийской  республики  сопровождались  насилиями  и  грабежами
рыцари и  наемники поджигали  дома, в  которых  заживо  сгорали  беззащитные
жители. Черные  перешли  в  контрнаступление, им удалось  за большие  деньги
подкупить  Карлино  де'Пацци,  который сдал им  15 июля  замок  Пьянтравинье
вместе со  всем гарнизоном,  среди  которого было немало Белых (за что Данте
осудил Карлино  --  еще  до смерти  --  на вечные муки во  льдах Коцита  как
предателя  своей партии   "Ад",  XXXII,  68--69).  Войска  Черных опустошили
владения Убальдини  и осадили крепость  Монтеччанико.  Однако  ополчение  из
Пистойи,  рыцари  Убальдини  и  многочисленные флорентийские  Белые  оказали
Черным жестокое сопротивление  им удалось удержать в своих руках этот важный
опорный пункт. В отместку Черные приступили во Флоренции к казням пленных  и
сторонников  Белых.  Изгнанники успешно  обороняли  также  замок  Филиччоне,
однако исход этой первой муджеланской войны 1302 г. был неясен. Успехи Белых
незначительны. Следовало готовиться к походу следующего года.
  Вероятно,  Данте был  одним из организаторов первой муджеланской войны.
Осенью 1302 г. он отправился в Форли (на границе Апеннин и  Романьи). В этом
городе  с  1296  г.  правил  гибеллин  Скарпетта  дельи  Орделаффи.  Он стал
предводителем  Белых  изгнанников  и  местных  гибеллинов  и  против  черной
Флоренции. Гуманист Флавио