стами и купцами, разница между которыми едва прослеживалась, считали его островком вольности и беспредельной свободы на отдаленном пустыре цивилизации. И те, и другие были правы; и те, и другие ошибались.
     Он был странным порождением человеческой культуры, сочетающим в себе жесткую деспотию монархии и неограниченную свободу предпринимательства во всех его порой негативных проявлениях. Случаи, когда в сложном механизме государственного устройства "не тот шарик залезал на не тот ролик", были не то чтобы частыми, скорее периодичными. В эти моменты Кодвус походил на один большой объятый пламенем бордель, в котором бесполезно пытаться тушить пожар или прыгать в окно, а нужно только найти безопасное местечко и ждать, когда все успокоится само по себе.
     Государство было слабым и раздираемым внутренними противоречиями, регулярно возникающими из-за различий интересов отдельных политических группировок, экономических кланов, религиозных сект и прочих банд. Вряд ли оно могло бы сопротивляться вторжению внешнего агрессора. Однако, несмотря на непомерные амбиции правителей соседних королевств, Кодвус был в абсолютной безопасности. Никому бы и в голову не пришло, вешать на себя такую обузу, как защита границ от орков. Короли предпочитали воевать между собой, отгородившись от нависшей проблемы удобным и, как ни странно, надежным буфером.
     Королевством Кодвус стал всего лет сто назад, а до этого был лишь удаленной, затхлой провинцией некогда сильного государства Морении, переставшего существовать в результате внезапного наступления многочисленных полчищ кровожадных орков. Хорошо обученной регулярной армии удалось сдержать натиск диких племен и, медленно отступая, дать возможность мирным жителям бежать далеко на юг, за горный хребет, где наконец-то и удалось окончательно остановить агрессора. Маленький сторожевой пост, перекрывающий узкий проход, был основательно укреплен по последнему слову военной инженерии. Впоследствии он получил громкое название "Великая Стена". Орки дальше пройти не смогли, а отсталая провинция с бесчисленным числом беженцев в своих рядах стала именоваться королевством Кодвус, во главе которого был герцогский дом Уильфордов.
     Соседи доброжелательно отнеслись к новоиспеченному правителю и вскоре подписали с ним протекционный договор. Условия данного акта были беспрецедентны по тем временам. Короли обязались каждый год выделять крупную сумму денег из своей казны в качестве безвозмездной помощи Кодвусу, а герцог за это должен был обеспечивать незыблемость горных рубежей.
     Первые тридцать лет все было великолепно, страна процветала. Трудности начались потом, когда постоянные атаки орковских орд наконец-то окончательно истощили людские ресурсы. Ослабший гарнизон крепости уже с трудом сдерживал все новые и новые атаки. Положение было критическим, катастрофа могла произойти в любой день. И тогда герцог принял удивительное по прозорливости и рискованности решение - провозгласил республику и гарантировал всем ее гражданам полную свободу во всем. Двадцатишестилетний герцог передал бразды правления избираемому из числа граждан Совету, оставив за собой лишь отдельные права и функции: зашита границы, обеспечение внутреннего правопорядка и, конечно же, право на распределение "субсидий", регулярно получаемых от других государств.
     Обещанное было выполнено, и в страну хлынули реки многочисленных беженцев: бывшие крестьяне, утомленные беспределом самодуров-хозяев, беглые каторжники, диссиденты, спекулянты; короче говоря, все те, кто плохо ладил с властями или кому надоело "рвать пупок", батрача на ненасытных господ. Вскоре, привлеченные полной свободой и тем, что даже Единая Церковь здесь не смела совать свой длинный нос в их дела, в страну переселились маги, ученые, медики.
     Основной принцип жизни в Кодвусе был банален и прост: "Занимайся чем хочешь, лишь не паскудь у всех на виду. Как зарабатываешь на жизнь, никого не касается". Естественно, что страна стала раем для контрабандистов, спекулянтов, воров, наемных убийц и, само собой разумеется, для посредников нечистых на руку крупных политических фигур и финансовых магнатов, совершающих здесь "левые" операции.
     Именно благодаря этим, так сказать, "сливками" общества, в Кодвус и хлынула очередная волна эмиграции, состоящая в основном из агентов всех существующих в мире разведок, начиная от самой могущественной - Имперской, и заканчивая таинственным эльфийским сообществом Шара-эль-Джабон.
     Конечно же, герцог не возражал, когда разведки выслеживали своих же соотечественников, совершающих нелегальные сделки на его территории, или когда мимоходом шпионили друг за другом, абсолютно не нарушая спокойствия окружающих. Но его политика нейтралитета и невмешательства в эти пикантные дела была почему-то расценена как признак слабости. С каждым годом жить становилось все хуже и хуже, а поведение шпионов все наглее и развязнее. Уильфорд не обращал внимания, когда агенты начали подрабатывать на торговые гильдии, шпионя за кодвусовскими контрабандистами; закрывал глаза на караваны фальшивомонетчиков, направляемых имперской разведкой через его владения в Филанию; и даже мирился со шпионами при своем дворе; однако однажды его терпение лопнуло. Случилось это после того, как сотрудники враждующих служб устроили средь бела дня открытую потасовку прямо на центральных улицах города. Во время массовой поножовщины погибло более тысячи мирных, ни в чем не повинных граждан.
     На следующий день после бойни, правитель подписал два указа: первый - о казни всех оставшихся в живых зачинщиков беспорядков, а второй - о создании специальной службы безопасности Кодвуса. Во главу нового формирования встал двоюродный брат герцога, барон Рональд Диверто, который, несмотря на молодость лет, оказался талантливым предводителем и сумел в краткие сроки подобрать нужных людей. Служба не занималась шпионажем в привычном смысле этого слова, ее деятельность сводилась к борьбе против других разведок и то только в том случае, если их деятельность ущемляла интересы самого Кодвуса. В течение первого же года существования эффект от работы был потрясающим, шпионы не на шутку испугались и ушли в глубокое подполье. Борьба велась скрытно и нестандартными методами. Напакостившего чем-то властям шпиона официально не преследовали, не пытались допросить или перевербовать, но совершенно случайно находили в сточной канаве с перерезанной глоткой, а его посыльный неожиданно пропадал по дороге домой, так и не успев ничего передать своим хозяевам. Популярность службы среди народа была просто невероятной, ее сотрудников считали колдунами или другими мистическими личностями. Дело в том, что их никто никогда не видел, кроме, конечно, самого барона и ближайшего к нему окружения. Само бюрократическое название "Специальная служба Кодвуса по обеспечению внутреннего правопорядка и воспрепятствованию попыток государственного и торгового шпионажа" навсегда вышло из обихода, уступив место новому бойкому народному названию "Бригада Рональда".
     - Ну, вот, пожалуй, и все. Краткий очерк об истории государства Кодвусийского считаю оконченным, - со вздохом облегчения произнес Гаврий. - Уж извини, что вокруг да около ходил, но ты ж совсем зеленый, без предисловия ничего бы и не понял. Еще обычным убийцей посчитал бы.
     - А ты, стало быть, не обычный, а благородный идейный борец за свободу личности и прочие права человека, - ехидно ответил Дарк, смотря с усмешкой в глаза собеседника, - а то, что ты за эти права людей режешь, так это всего ничего, побочный эффект.
     - Не смейся, паря, и не считай себя таким правильным! Людей-то я режу, да только не невинных овечек, а шпионов, вымогателей, стукачей, диверсантов, то бишь тех, кто такие же, как я, - профессиональных убийц. Только отличие в том, что я на обычного человека руки не подниму, а они - да! Они волки, а я волкодав, оба хищники, только один всех без разбору грызет, а второго родители дома оставляют детей охранять. Разницу чуешь?!
     - Чую... - понурившись, выдавил из себя Дарк. Умел же Гаврий правильно подбирать слова. Образ волка сразу расставил все на свои места в сознании парня. Ему вспомнились недавно происшедшие с ним события в лесу и изгрызенное тело Зулика.
     - А как же ты с каторги да сразу в бригаду попал? Как тебя приняли? - уже примирительно обратился он к Гаврию.
     - Ну, как, как, просто. Пришли мы с товарищами в Кодвус, еще помню, как кандалами по мостовой звенели, а на нас прохожие таращились.... Осмотрелись немного, недели две-три. Ну, чем нам заниматься, коль моря поблизости нет. В контрабандисты идти - надоело, пять лет со всяким барахлом на борту плавал, да к тому же в тюрьму возвращаться неохота. В батраки наняться - та же самая каторга, только без кандалов, да в похлебке иногда мясо плавает. Торговать или ремесленничать я не мог - капиталу не было на расходы начальные. Единственное, что оставалось - в отряд на "Стену" вербоваться. Пошли туда, офицер как имя мое услышал, так сразу за рукав схватил, да к командиру поволок. У того тоже глаза на лоб полезли, в кандалы снова заковал и к Рональду отправил, думал, дурачина, что шпион я, Империей посланный. Ну а Рональд умным мужиком оказался. Вот так странно судьба нами кидается: пришел к нему в цепях, а вышел десятником спецслужбы. Ребят моих тут же вытащил, так вместе десять лет уж как работаем. Только учти, об этом никто знать не должен, для всех остальных в городе я Гаврий - бондарь, а Профи - мой подмастерье.
     - Понятно, конспирация, что же ты мне, непосвященному, так много о себе рассказываешь? Я уж за жизнь свою опасаться начинаю.
     - Не боись, рассказываю, значит, надо так, потом сам поймешь. Ну, вопросы-то у тя еще есть, а то ведь время уже позднее, спать вроде уж как пора. Вон глянь, амазонка глазки закатила и спящей прикидывается. Хитра девка, ничего не попишешь, хитра... да мечом классно рубится.
     - Вот как раз насчет нее спросить-то и хотел. Зачем девиц перебили, да ее с собой тащите?
     - Задание такое было. Понимаешь, как ты правильно сказал, работаем мы конспиративно. Штаб-квартира службы в центре Кодвуса все ерунда, бутафория, там только мелкие служки сидят да писарчуки. Встречаемся же мы, старшие офицеры, в другом месте. Так вот представь, приходишь ты на секретный сбор, а там толпа амазонок ночью с факелами чего-то ищет. Ну, перебили мы девиц, тех, что живьем взяли, пытать начали - молчат стервы. Плюнули мы да разошлись, наблюдателей оставив. Через месяц опять отряд девиц, опять все то же самое. Вычислили приблизительно интервал их движения, да и послал нас Рональд навстречу, чтобы до Кодвуса перехватить. Пленных приказал к нему доставить. Тем более, если что - и с Агнетой уже разговаривать можно будет, девчонка видать сразу не из простых, наверное, у них в Совете заседает. За ее выдачу любую информацию потребовать можно будет.
     - Извини, Гаврий, но ты меня обидел. Мы вроде бы начистоту говорить хотели, а ты меня за дурака держишь. Если б вы обратно торопились, то пошли бы сразу к границе, а мы целый день на север тащились, зачем спрашивается?
     - А ты молодец, молодец, паря. Не думал, что заметишь. Как раз насчет этого поболтать-то с тобой и хотелось, да только вначале давай нашу прекрасную притворщицу подальше оттащим. Не хочу, чтобы она болтовню нашу слышала.
     Одновременно, как по команде, мужчины встали и направились к девушке. Она притворялась спящей до самого последнего момента, пока ее не взяли за руки и ноги, и не потащили в кусты. Ильза не брыкалась, только смотрела на них широко открытыми, прекрасными глазами. Гаврий был прав, она не спала и слышала их разговор, и поэтому была абсолютно спокойна. Если бы было иначе, то обязательно бы сопротивлялась, думая, что ее сейчас будут насиловать.
     Размявшись с переноской тяжестей, путники снова вернулись к костру, прихватив по дороге единственно оставшийся бурдюк с вином из рук спящего Профессора. Бывший канонир даже не проснулся.
     - Ушли мы, значит, втроем в Лес, - продолжил Гаврий, - а тут промашка вышла, слишком рано вышли, девиц все нет и нет. Целую неделю ждали, как вдруг видим, наши по кустам мотаются. Обычно по трое ходим, а тут целая дюжина. И все какие-то нервные. Оказалось, что беда в Кодвусе приключилась, пока мы в лесу прохлаждались. Есть такой маркиз Норик, что торговое представительство Филании у нас возглавляет, да только из него торгаш, как из меня эльф. Шпион он, притом именитый, за ним много всяких грязных делишек числится. В конторе на него досье лежит, тома три с лихвой будет. Кто его первым завербовал, ужо никто не помнит, а на кого теперь работает, никто не знает.
     - Так если вы знали, что он опасный агент, почему не прихлопнули?
     - Эх, парень, всех нюхачей убивать, так пол-Кодвуса опустеет. Приказа на него не было, не делал он ничего супротив нас до этих пор. А тут, говорят, бумаги важные у самого герцога похитил. Он же благородный, аж целый маркиз. Во дворец вхож, когда приемы всякие да балы, вот во время очередного празднества добычу и умыкнул. Хватились-то быстро, но все равно опоздали. В Лес он ушел, да здесь и пропал...
     - Заплутал, что ли?
     - Не такой это человек, чтоб заплутать. Просто понял, что по следу идут, и схоронился где-то до времени, пока погоня ни с чем не уйдет. Ну, покумекали мы с коллегами, да так порешили: шестеро подходы к Филании да к лагерю Лесничего перекроют, а остальные лес прочешут. Вот и пошли мы втроем старый храм на севере проверить, на амазонок-то плюнули, не до них стало, а они, сволочи, тут как тут - по дороге попались. Так и решили мы сдуру двух кроликов одним топором пришлепнуть, но просчитались.
     - Как это так "просчитались", одного-то уже уложили.
     - Серафима потеряли, а вдвоем маркиза трудно взять, хитрый, гад, да мечом побойчее любого из нас владеет. Я его год назад на дуэли видел, любо-дорого посмотреть было, как он противника разделал, а тот тоже не лопух лесной был.
     - Ага, так вот зачем я вам понадобился, с маркизом помочь. А если бы не это, так сразу бы убили...
     - Дурень, зачем нам это. Я же сказал, что просто так людей не трожем. Ты человек простой, с разведками не связан. До Кодвуса дойдешь, а там к своим дернешь, больше здесь и не появишься. Зачем убивать - незачем.
     - То есть я от твоего лестного предложения отказаться все-таки могу, и без всякого ущерба для моего здоровья?
     - Конечно, можешь, но только не станешь, ибо не глуп и сам рассудишь, что к своим тебе идти не след. Опасно уж больно...
     - Поясни непутевому!
     - А что тут пояснять, дело и так ясное. Придешь в Кодвус, примкнешь к торговому каравану. Обозы нынче долго тащатся, месяца через два только в Империи будешь. А там сразу в тюрьму до выяснения, кто ты таков на самом деле: шпион или действительно офицер. Ну, докажешь, что не стукач, тебя в штрафные роты за, как это у вас называется., подозрение в дезертирстве.
     - Возможное дезертирство.
     - Вот-вот. Если штрафником не подохнешь, так погоны, конечно же, вернут, но карьера накрылась. В лучшем случае отправят помощником коменданта в какую-нибудь дыру, где и будешь куковать до скончания века.
     Как ни странно, но бородач был прав. Его появление в Империи не будет воспринято с радостью. Чиновники военной жандармерии, чертовы тыловые крысы, не смогут понять его большой обходной маневр через нейтральные земли. В лучшем случае его перспективы наглядно описал Гаврий, вариант похуже - быстрая казнь за дезертирство, а в самом худшем - гнить в подземелье до скончания века, как всякому шпиону-неудачнику. Нет, пожалуй, бородач действительно прав.
     - Ага, засомневался, малый! Расхотелось, что ли, к своим торопиться? Так послушай, что я скажу. Парень ты толковый, мечом хорошо владеешь, да нашему делу тебя обучить несложно будет. Мы ведь за стоянкой девиц полдня наблюдали, а тебя так и не заметили, пока из-под куста не выполз. Коль пойдешь с нами, рыцарских почестей не обещаю, но жить богато будешь. Решайся, пока место Серафима свободно!
     Решиться было трудно; чудовищно трудно и страшно вот так вдруг взять и резко изменить свою жизнь, понимание своего места в ней. Гаврий смотрел на него и ждал, пауза затянулась до размеров вечности. Наконец-то Дарк выдавил из себя:
     - Давай поступим так. С маркизом я вам помогу, а там посмотрим... не могу вот так сразу, не обдумав.
     - Ну что ж, сойдемся на этом, а теперь давай спать, завтра трудный день, - промолвил Гаврий, дружески похлопав его по плечу, - только вначале давай девицу нашу из кустов вытащим, а то неравен час, сожрет еще кто...

Глава 7
Секрет маркиза Норика

     Дождь барабанил по лобовому стеклу энергомобиля, настраивая сидевшего в машине частного детектива на меланхоличный лад. Говорят, охота - удивительно захватывающая вещь, а преследование жертвы будоражит кровь и доставляет массу удовольствия, массу острых ощущений. Он так не считал, наверное, потому что был лучшим "охотником за головами" на всем Юго-Западном Континенте, уже многие столетия называемым "Старым Светом" или "Колыбелью Цивилизации".
     Еле теплый кофе в одноразовом пластике и две-три пачки дешевых сигарет в бардачке помогали скоротать долгие минуты ожидания перед тем, как он, полусонный и утомленный многочасовым сидением, наконец-то увидит жертву. А пока, пока он смотрел на дождь, орошающий булыжную мостовую старого квартала небольшого филанийского городка.
     Объект не появлялся, а капли, с громким чмоканьем падающие с неба, усыпляли его бдительность. Мозг засыпал, чтобы разбудить его, нужно было заставить себя сконцентрироваться на чем-то, хоть что-то проанализировать, например, попытаться определить год постройки вон того двухэтажного дома с ярко-синей черепичной крышей или угадать, куда спешила та молодая симпатичная девушка, пока ливень бесцеремонно не нарушил ее планы и не загнал в подворотню. После недолгих размышлений, выбор пал, как всегда, на девушку:
     - Чуть-чуть повыше среднего роста, длинные светлые волосы. Судя по остаткам кудряшек, то мокрое нечто, что сейчас на голове, было когда-то прической...
     Стандартная процедура составления портрета объекта наблюдения неожиданно была прервана шальной мыслью:
     - Кого-то она мне напоминает, но кого? Я уже видел когда-то похожую точеную фигуру и этот гордый, независимый профиль. Но когда и где, черт возьми?!
     Мозг судорожно заработал, перекручивая сотни мегабайт информации и разархивируя старые, почти что забытые и потерянные файлы памяти, пока наконец-то не выдал единственно верный вариант.
     - О боже, как она похожа на Ильзу, на ту сильную и гордую амазонку, с которой я более тысячи лет назад брел по унылому и полному опасностей лесу. Как давно это было, и неужели все это действительно случилось со мной?
     Воспоминания о лесной воительнице наполнили его сердце нежностью и приятной, томной грустью. Мозг продолжал работать дальше, воспроизводя отдельные картинки происшедших когда-то с ним событий.
     Первую встречу с Ильзой вспомнить так и не удалось, видно, позднее он пытался вычеркнуть ее из своего сознания. Но по каким причинам? Возможно, с ней было связано другое, не очень существенное, но весьма неприятное воспоминание. Зато он отчетливо помнил тот день, когда впервые держал ее упругое и нежное тело в объятиях; день, принесший много впечатлений и потерь; день, окончательно изменивший его жизнь.
     Они сменились поздней ночью или, точнее, ранним, ранним утром, когда сумерки отступают, рассеивая мглу, и все вокруг покрывается белесой пеленой густого тумана. Сонный Гаврий, чей черед караулить выпал первым, тут же плюхнулся на большой черный плащ и моментально заснул, оставив нехотя протирающего заспанные глаза Дарка одного бодрствовать на поляне.
     Выспаться как следует так и не удалось и уже не получится до следующей ночи. Вспоминая все известные междометия, он проклинал пропойцу Профессора, из-за чрезмерного пристрастия к вину которого ночное дежурство пришлось поделить на двоих.
     Медленно встав с импровизированной кровати, собранной из полупустых походных мешков и имеющегос