вечность, многие спорят, пристойно ли воскрешать мертвецов или лучше оставить их бренные кости спокойно гнить в могиле. Наш разговор и так уже неприлично долго затянулся, скажу лишь одно: доктора ненавидят магов не из-за этических разногласий, а за то, что те больше знают о человеческом теле, глубже проникли в таинство. Корни противоречий и ненависти между обычными магами и некромантами произрастают из той же зловонной почвы амбиций и зависти. Меня выгнали из "Долины" только по одной причине: я - некромант. Случилось это после того, как Гильдия, руководствуясь якобы морально-этическими соображениями, ввела запрет на воскрешение мертвецов, на самом деле никто из них просто не умел этого делать. Маги могут спасти человека на грани жизни и смерти, когда от безнадежного пациента уже отказались доктора, но его дух еще не покинул тело.
     - А ты? - спросил Дарк, подталкиваемый любопытством и сомнением в правдивости слов.
     Маг долго молчал, задумчиво закрыв глаза, Дарк уже хотел повторить вопрос, видимо, не расслышанный собеседником, как маг вновь заговорил.
     - В зависимости от ситуации в течение пяти-десяти минут после факта смерти. Речь идет не о создании иллюзии жизни в сознании родственников и не о зомбировании, а о полноценном возвращении к жизни с восстановлением всех функций организма. При зомбировании, то есть элементарном поднятии куска разлагающейся материи для выполнения простейших команд хозяина, прошедшее время от момента смерти значения не имеет. При этом я не общаюсь с загробным миром, в существовании которого, кстати, будучи сам некромантом, я весьма сомневаюсь.
     - И это не волшебство? - спросил изумленный Дарк, прекрасно подозревая, что ему ответит маг.
     - Это знание! Знание, которым обладают единицы. Знание, которое я могу объяснить любому, даже тебе, но не хочу тратить наше драгоценное время на подобную ерунду, тем более что тебя "таинство жизни и смерти" уже давно не касается, - жестко оборвал дальнейшие вопросы некромант, одарив собеседника саркастической усмешкой. - Мне кажется, что нам пора перейти ко второму вопросу встречи. Если ты не против, то я приглашу Анри.
     Если в кабинете у Диверто был "волшебный колокольчик" для вызова слуг, то чем пользовался Мартин в подобных случаях, Дарк так и не понял. Некромант не совершил никакого действия, но через минуту двери библиотеки распахнулись, и каблуки тяжелых армейских сапог застучали по каменным плитам пола. Фламер был немногословен, быстро подойдя к столу, уселся в единственно свободное кресло и вопросительно уставился на брата.
     - Уже сказал? - прозвучал его лаконичный и резкий, как удар кинжала, вопрос.
     - Пока нет, но собираюсь, - ответил Мартин, не сводя глаз с Дарка.
     - Как всегда, ничего не можешь сделать без меня, - занервничал Анри, покусывая верхнюю губу и пряча глаза от взгляда Дарка.
     Еще с самого утра Аламез заметил странности в поведении друга: не свойственная ему ранее молчаливость, раздражительность, а теперь еще и боязнь смотреть ему в глаза Вывод напрашивался сам собой: что-то произошло страшное, притом с ним, но братья боятся ему в этом признаться.
     - Скажи, ты слышал когда-нибудь старую легенду об одиннадцатом легионе, - осторожно спросил некромант, - или о древнем клане воинов-морронов?
     - Отстаньте вы от меня! - наконец-то не выдержав гнетущей атмосферы намеков и недомолвок, взорвался фонтаном эмоций Дарк. - Двое почтенных старцев, а ведете себя как дети: затащили меня сюда, целый час байки про магию травите, которой к тому же и не существует вовсе, ходите вокруг да около, как гусаки. Хватит дурью маяться, сказать что-то хотите - валяйте, нечего время понапрасну тянуть!
     Анри с Мартином переглянулись и их лица широко расплылись в улыбках облегчения.
     - Ну что ж, ты, пожалуй, прав, начистоту так начистоту, - решительно заявил отошедший от спячки замешательства и приступа неуместной робости Мартин и начал рассказ, ради которого и был приглашен Дарк. - За те два часа, что мы провели вместе, ты кое-что узнал об устройстве этого мира, но то была лишь нудная прелюдия к настоящему разговору трех взрослых мужчин. Мужчин, не боящихся смотреть в глаза других, в лицо реальности и - самое главное - понимать, кто они есть на самом деле, и смириться с уготовленной им ролью в этом парадоксальном, а порой и безумном мире. Предупреждаю - прессинг действительности жесток, не каждому удается его выдержать! Если ты боишься узнать правду о себе, то только скажи, скажи сейчас, мы поймем и сделаем вид, что разговора не было, ты сможешь вернуться к своей обычной жизни.
     Слова и голос некроманта были пугающими и жестокими, как острый скальпель хирурга, разрезающий живую плоть. Несмотря на страх и боль осознания своей сути, Дарк готов был услышать правду, какой бы суровой она ни была. Он чувствовал, нет, точно знал: именно ради этих суровых слов он прошел долгий и полный лишений путь от самой долины "Великие низовья".
     - Нет уж, - ответил Дарк, собрав в себе остаток сил. Я слишком через многое прошел, чтобы идти обратно! Я готов... готов узнать правду о себе!
     - Добра и зла нет, - уверенно начал препарировать сущность мироздания Мартин, - как нет и магии, божественных и бесовских сил. Это всего лишь упрощенные до безобразия людьми понятия, объясняющие неизвестную сущность природных процессов. Реально существуют только знания: известные всем, ведомые немногим и те, которые, возможно, когда-нибудь будут поняты человеком. Знания - инструмент, и как всякое орудие, могут быть использованы в различных целях, на благо или во вред другим. Мир зиждется на трех китах: знания, природа, цивилизации... С первым мы вроде бы разобрались, переходим к остальным. Природа - это окружающий нас мир. Он нейтрален к человеку, живет по своим законам. Все, что происходит вокруг: смена времен года и дня, дожди, наводнения, ураганы - лишь внешние проявления сложных процессов по поддержанию природы в целом. Жизнь не однородна, как известно, форм жизни существует несметное количество, но их можно подразделить на две категории: разумные и неразумные, играющие лишь вспомогательную роль по обеспечению циркуляции энергии на микроуровне. Представители разумных форм не могут жить отдельно и в статике, их удел - постоянное движение, развитие. Любая цивилизация: гномы, люди, эльфы, орки и т. д. - образует коллектив, общность, только благодаря которой возможен прогресс, то есть поступательное движение вперед. Коллектив, остановивший свое развитие, обречен на вымирание. Как я уже говорил, еще до эльфов жили другие, более развитые народы - они вымерли, остановившись в развитии. Скорость прогресса у каждого народа различна: кто несется как дикий скакун, а кто тащится как черепаха, но все они не стоят на месте. Для успешного роста всегда необходимы природные ресурсы, которые ограничены. Цивилизации сталкиваются - и начинаются войны.
     - Но вроде бы гномы и эльфы с людьми уживаются, и войн с ними нет, - встрял в рассуждения Дарк, - люди больше друг с другом дерутся.
     - Кровопролитные войны с гномами и эльфами были раньше, лет так пятьсот-шестьсот назад. Люди победили, а проигравшим пришлось ассимилироваться. Гномам удалось лучше приспособиться, они ушли в горы, не потеряв целостность общности, а став одной из важных деталей механизма человеческой культуры. С эльфами ситуация куда хуже, даже ассимилировавшись и живя в человеческой общности, они движимы гордынею и амбициями и до сих пор тайно пытаются бороться за восстановление своего могущества. Что же касается войн между королевствами - это тоже борьба за выживание, но только на более низком уровне. Волки дерутся в стае только до тех пор, пока поблизости не появится реальный враг или добыча.
     - Ты говоришь интересно, и, скорее всего, так оно и есть, но причем же тут я? - удивился Дарк.
     - Не торопись, мы уже близко, - рассерженно сказал некромант, которому явно не понравилось, что его сбили с мысли, - цивилизации сталкиваются, и эти конфликты дают еще больший стимул для развития каждой. Совокупность всех столкновений и процессов общего развития можно условно назвать "колесом истории". "Колесо" может вращаться с различной скоростью, если чересчур быстро, то общности сталкиваются и, как две мчавшиеся навстречу друг другу телеги, разбиваются вдребезги.
     - А если скорость меньше?
     - То погибает только одна или столкновение проходит гладко, как это было с гномами или эльфами, - ответил на наивный вопрос новичка Мартин и продолжил дальше развивать мысль. - У каждого народа есть свой собственный механизм регулировки скорости, устройство которого...
     - ...пока неизвестно, - опять встрял Дарк.
     - Отнюдь, известно, но только частично, как с порталами. Мы видим и можем описать лишь внешнюю сторону Процесса, но не знаем, что движет им изнутри. К тому же, Мы люди, и можем говорить только о механизме человечества, как он выглядит у других, мы не знаем...
     - Ну, что ж, я не притязателен, - с грустной усмешкой произнес Дарк, - довольствуюсь малым. Если честно, то ни до эльфов, ни до гномов, ни до человечества в целом мне дела нет, разобраться бы, что со мной происходит
     - Нам известно, - невозмутимо продолжил Мартин, - что незадолго до самого ответственного момента срабатывает коллективный разум человеческой цивилизации, то есть нематериальная субстанция, объединяющая мысли всех ее представителей. Он не может воздействовать на одну из своих составляющих, то есть на одного из живущих, и создает моррона, что в переводе с одного из древних языков обозначает "легионер падших". У коллективного разума достаточно сил, чтобы уберечь от разложения материальную оболочку и мысли одного умершего из десятка тысяч падших, а так же наделить его энергией мысли умерших людей. Моррон - не просто воскресший человек, он носитель энергии многих умерших, и к тому же обладает чутьем и способностью затормозить разогнавшееся "Колесо истории".
     - Вы хотите сказать... - голос Дарка испуганно дрожал, голова закружилась, и он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.
     - К сожалению, да. Ты умер еще месяц назад, так и не сумев пережить рокового удара секиры. Шрам от рубца останется, как метка об этом событии, на всю твою долгую и полную приключений жизнь.
     Далеко не каждый человек может перенести потерю руки или ноги, смириться с выбитым глазом или с утраченной функцией мужского организма. Но вот так в беседе узнать, что ты труп - дело нелегкое, можно в одночасье сойти с ума.
     Видя, как эмоции и хаотичные мысли раздирают Дарка изнутри, Фламер решил вмешаться и поддержать друга в трудную минуту внутренней борьбы.
     - Да не переживай ты так, - прозвучал его вновь задорный и бесшабашный голос. - Ты не первый и, скорее всего, не последний... Мы с Мартином прошли через это и, как видишь, нормально живем. Я вон лет двести как девок лапаю да мечом махаю, и ничего, вкус к жизни не потерял
     - Мое же настоящее имя, - продолжил некромант, - Март Иносци аль Гентариус, я был когда-то известным дипломатом и философом. В любой более-менее уважающей себя библиотеке можно найти как мои труды, так и тома с описанием моих скромных деяний эпохи создания Империи.
     - Что я теперь... - подавленно спросил Дарк, - что я теперь собой представляю?
     - Да в принципе ничего особенного, такой же человек, как и был, когти с клыками не отрастут, можешь и не надеяться, - усмехнулся Мартин, - летать, становиться невидимым, читать мысли и испепелять врага злобным взглядом тоже не сможешь.
     - Единственно, что хорошо, - продолжил Фламер - убить тебя нельзя, то есть можно, конечно, но ты того, как оно... регенерируешься. Тебе брюхо вспороли иль на мелкие клочки порубили, несколько дней трупом повалялся, а потом очухался и - как новенький.
     - Не мели чепухи, Фламер, - вмешался рассерженный Гентар, - и не вводи его в заблуждение. Регенерация работает только в тот период времени, пока не ликвидирована угроза, то есть когда впереди конфликт, и миссия еще не выполнена. Если тебя убьют после, а до следующего ускорения "колеса" более ста лет, то, возможно, ты и не воскреснешь.
     - Как это "возможно", вы что, не знаете?
     Анри с Мартином вновь обменялись задумчивыми взглядами, затем заговорил Фламер:
     - Понимаешь, Дарк, вопрос неоднозначный: может, воскреснешь, а может, и нет. - Старик сделал долгую паузу, борясь с нахлынувшими переживаниями. - Со мной лично такого не происходило, с Гентаром тоже, а вот с другими братьями...
     - Насколько я помню, - пришел на помощь Анри некромант, - из семерых, убитых в этот период, воскресло лишь двое. Что стало с остальными - неизвестно, может быть, когда-нибудь позже... - тихо произнес маг, по лицу которого совершенно неожиданно прокатилась слеза.
     - Постойте, - нахмурил брови Дарк, пытаясь собраться с мыслями, - вы что же все - братья?! Ничего себе семейка!
     - Да, все морроны братья, - однозначно констатировал Фламер, - и поддерживают друг друга в трудную минуту!
     - Не усложняй, а то он не поймет, - перебил успокоившийся некромант Анри, а затем вновь обратился к Дарку. - Не совсем так. Если тебя интересует, одни ли у нас с Анри родители, то нет. Мы были рождены разными людьми, в разные эпохи и в разных странах, но стали братьями, воскреснув и став похожими друг на друга инструментами коллективного разума. Наши отношения - больше чем обычные кровные узы, единство взглядов, общее дело и прочие объединяющие людей критерии. Тебе сейчас трудно это понять, но вскоре ты прочувствуешь, что такое "быть морроном".
     - А почему вас, нас... - поправился Дарк, еще не успевший привыкнуть к своему новому положению, - называют "легионерами падших" или "одиннадцатым легионом"?
     - Погибшие в сражении воины умирают, но энергия их мыслей питает твое тело, поддерживает его жизнь. Каков в точности механизм процесса, я не знаю. Морронами называем себя мы, обычные же люди видят только внешние проявления наших деяний, поэтому часто дают опрометчивые, не соответствующие действительности названия: "рыцари смерти", "темные легионеры", "воскрешенные сатаной". Название "одиннадцатый легион" возникло благодаря лично мне, - усмехнулся Гентар. - Недавно, лет триста назад, произошла последняя крупная битва между людьми и эльфами, в результате которой древний народ перестал существовать как единое целое, как общность, утратил коллективное сознание. Во время сражения под Дуенабью эльфы одерживали верх, и тогда я, который уже к тому времени был некромантом, оживил погибших и кинул их на врага. В армии генерала Мартууса было всего десять легионов, очевидцы же событий назвали мертвецов "одиннадцатым легионом", который в действительности и одержал победу.
     - Странно, а в книгах по военной истории об этом ни слова?
     - Книги пишут победители, в этом случае им почему-то не хотелось вдаваться в подробности, - хитро прищурился маг, - тем более что большинство людей чтит мертвецов только до момента похорон...
     Возникшая тишина давила на сознание. Дарк судорожно пытался собраться с мыслями, он знал, что должен что-то спросить, но никак не мог понять, что же именно.
     - И как же мне теперь со всем этим жить? - смог наконец он подобрать хоть какие-то слова.
     - Да просто, как раньше жил... - буркнул Фламер.
     - Не беспокойся, коллективное сознание само подтолкнет тебя на правильное действие, само введет тебя в гущу событий. Посмотри, как твоя жизнь протекала до этого дня! Мы, морроны, знали, что угроза человечеству в столкновении с ордами орков, в падении "Великой Стены". Коллективный разум, или можешь называть его "судьбой", "роком", привел тебя в Кодвус и смоделировал цепь событий так, что ты уже сейчас в самом центре интриги. Единственное, что от тебя требуется - не противиться своему собственному "я" и не слушать ничьих советов.
     - А если я, нет, мы, проиграем? - задал Дарк неожиданно пришедший в голову вопрос.
     - Тогда случится ужасное, - ответил Анри, - человечество может погибнуть, а если и выживет, то ты воскреснешь лет через сто и должен будешь ликвидировать последствия твоего промаха.
     Братья по второму рождению переглянулись, и Мартин утвердительно кивнул головой Фламеру, давая свое согласие рассказать известный всем морронам печальный факт.
     - Среди морронов, - с вздохом печали произнес Фламер, - ходит легенда о Неприкаянном Конте. Еще на заре человеческой цивилизации он упустил возможность повлиять на события. Восстав вновь, Конт обнаружил, что цепочка последствий так сильно разрослась, что для исправления ошибки надо перебить половину людей. Коллективное сознание натолкнулось на хронологическое противоречу столкновение произошло у него в голове и полностью уничтожило, подавило его собственное "я". Говорят, он до сих пор бродит где-то в горах, раздираемый на части множеством спорящих внутри него голосов. Согласись, что это куда хуже, чем обычная смерть, так что слушай только самого себя и постарайся не упустить свой шанс!

Глава 13
Старые долги

     Прошло два дня после встречи с некромантом, целых сорок восемь долгих часов бесплодных ожиданий под домашним арестом в конторе Дантона.
     Дарк сидел у открытого окна и меланхолично наблюдал за дождем, идущим уже несколько часов и успевшим изрядно надоесть обитателям города.
     Холодные капли бились о крыши домов и о булыжную мостовую, а затем, образуя ручейки и потоки, стремительно текли по улицам, оставляя на брусчатке следы пенной грязи.
     Созерцание жизни природной стихии, в котором он коротал время вынужденного бездействия, явно шло на пользу. Оно не только успокоило и осушило эмоции, бушевавшие ранее в нем, но и дало возможность собраться с мыслями и разработать более-менее приемлемый план действий на ближайшие дни.
     Прекрасно отдавая себе отчет, что в то время, пока он сидел здесь, в теплой, уютной комнате, и потягивал куэрто из высокого стакана, где-то там, вдалеке, происходили важные события, и свершались необратимые процессы истории, Дарк был спокоен и не собирался никуда спешить. В его обостренную во время судьбоносного разговора память глубоко запали мудрые слова Гентара, что коллективный разум сам смоделирует ситуацию и бросит в нее Дарка как ударную, решающую силу. Пока интересы общества молчали, бывший капитан имперской гвардии, а ныне член клана морронов Дарк Аламез решил заняться куда более мелкими, собственными делами.

***

     Фламер покинул его сразу же, как только они миновали городские ворота. Сославшись на необходимость решить несколько важных вопросов, друг растворился в толпе неторопливых и непривычно довольных жизнью горожан. В принципе Дарк и не ожидал, что тот останется и будет на пару с ним участвовать в заварушке. Позиция морронов была проста: он, то есть Дарк, должен был действовать один, полагаясь лишь на свои собственные силы и ведомый внутренним "я". Любое вмешательство или даже опрометчиво данный совет по пустяковому вопросу мог нарушить единую цепь событий, заглушить "голос разума" в сознании Дарка и, следовательно, привести к необратимым последствиям.
     "Мы с Анри продолжим анализировать ситуацию, но вмешаемся только тогда, когда будем точно уверены в правильности наших поступков, - объяснил ему напоследок Мартин, - до тех же пор тебе придется действовать одному, полагаясь лишь на собственные силы и внутреннее чутье".
     Несмотря на то что беседа в башне некроманта затянулась гораздо дольше, чем планировалось, вернуться в контору Дарк успел вовремя. Как только он скинул грязные дорожные "сапоги, во дворе послышался стук конских копыт, ругань и оправдывающиеся голоса гномов. Приехавший со складов хозяин наводил порядок в своем логове.
     Как ни странно, но с самого момента приезда Пауль ни разу не зашел к пленнику, а при случайных встречах приветливо махал рукой, бросал пару общих фраз, в основном насчет самочувствия Дарка, и тут же убегал под предлогом необходимости срочных приготовлений к выходу каравана. Нелепость отговорок была ясна. Пауль решил соблюдать строгий нейтралитет в общении с товарищем, пока всемогущий Диверто не примет какого-либо реше