ьтура мышления с одной стороны и база
Повелителей, настоящая терра инкогнита, полная тайн и загадок
с другой. Привкус опасности, неизвестность, свобода действий - такое
приключение бывает раз в жизни. Уверен, эти насыщенные дни, полные
интеллектуального подъема, Анна будет вспоминать как самые счастливые
в своей жизни. Два дня она ходила по Замку, осматривала, ощупывала
все подряд, расспрашивала киберов. Хотела срисовать план Замка с
того, который висел на стене, но проходивший мимо Сэм сказал, что
это устарело на тысячу лет, и поручил киберам изготовить для нее
новый. А заодно, обновить те, которые висят на стенах. На следующий
день Анна устроила инспекцию разработок месторождения, (я сам там
ни разу еще не был.) и строящихся тоннелей к новым базам. В качестве
транспорта использовала грузового кибера на колесном ходу. Потом
забралась в вертолет, нашла общий язык с бортовым компьютером и
облетела чуть ли не пол Европы. (Спрашивается, зачем мы с Титом
изучали ручное управление, если достаточно приказать: "А ну-ка,
дорогой, летим туда-то".) Пропажу вертолета обнаружил Сэм спустя два
часа, когда пришла пора развозить по домам школяров. Сообщив мне,
он вызвал вторую машину. Я поручил главному компьютеру установить
связь с компьютером вертолета и докладывать о маршруте. Анна слетала
к Пиитетовой пустыни, совершила посадку на месте будущего строительства
второй базы, облетела два раза Литмундский монастырь, посетила еще
множество мест, после чего вернулась в Замок. За ужином я устроил ей
мягкий выговор за то, что детишки опоздали домой, и велел согласовывать
время полетов с Сэмом. Заодно посоветовал пройти курс подготовки на
тренажере. Видимо, это несколько не соответствовало тому, что она ожидала
услышать, потому что Анна всерьез заинтересовалась мной. Сначала
допросила с пристрастием Сэма, потом Тита, минут двадцать мучила
Мерлина, но смогла выжать из него только то, что я силен в математике
(что неверно). Взяв вертолет (с разрешения Сэма) Анна отправилась
в замок Деттервилей в гости к Лире. Проговорив всю ночь, вернулась
с красными от бессонницы глазами. Не знаю, что наговорила обо мне
Лира, но на следующий день я был переведен на трехразовое питание.
(Путь к сердцу солдата лежит через его желудок. Наполеон. Бонапарт.)
Отоспавшись, Анна, с Лириной подачи, приступила к допросу главного
компьютера информационной централи. Информационные рессурсы базы
оказались именно тем, что она искала. Речевой интерфейс компьютера
плюс незаурядная способность Анны задавать осмысленные вопросы и
усваивать огромные объемы информации - такое сочетание гарантировало
успех. За два последующих дня Анна с терпением автомата и трудолюбием
муравья перерыла компьютерную память Замка, изучила все личные дела,
всю хронологию восстановления базы. Несколько часов она потратила
на изучение чертежей и возможностей механизмов, покидавших территорию
Замка. Получив список, Анна попросила упорядочить его по количеству
аппаратов каждого типа. Разумеется, первое место заняли ежики-разведчики
и боевые ежики с огнеметами и опрыскивателями древесины. Потом
она вывела на дисплей карту с маршрутами перемещений всех механизмов.
И здесь ежики лидировали. Вечером Анна взяла коммуникатор, одного
ежика с огнеметом и спустилась в долину. Там выбрала одиноко стоящий
куст и приказала сжечь его. Потом приказала компьютеру подорвать
заряд самоликвидатора ежика. Просидев около часа на краю двухметровой
воронки в глубокой задумчивости, вернулась в Замок, и легла спать без
ужина. Я узнал обо всем глубокой ночью, проверяя перед сном процесс
ее адаптации. Проклиная собственную тупость, разбудил Тита и вызвал
по коммуникатору Лиру. Тит встревожился не меньше меня, но Лира
заявила, что незачем ее будить по пустякам, и что завтра утром нам
будет стыдно, а сейчас пора спать.
      Лирин прогноз оправдался. Со следующего дня Анна добровольно
подключилась к обучению ребятни. После обеда не меньше восьми часов
занималась изучением какой-нибудь дисциплины. Не вдаваясь в детали,
получала представление о возможностях и общем уровне развития.
Перед сном просматривала сводку информации из Литмундского монастыря
и Пиитетовой пустыни. Рабочий день в общей сложности 16 часов. Надо
будет серьезно поговорить, иначе она себя загонит.
      Церкачи из мобильного корпуса ведут себя спокойно. Пять человек
на лошадях отправились через перевалы в Литмундский монастырь. Еще
пять пар ушли пешком по другим адресам. Остальные охотятся, выделывают
шкуры, запасают мясо, мастерят мебель, ремонтируют помещения
Пиитетовой пустыни. Когда-то это был монастырь, превосходящий по
размерам Литмундский. Но, с изменением торговых путей 300 лет назад,
пришел в упадок. Видимо, церкачи собираются остаться в нем на зиму.
Специальный отряд порядка ста человек направлен в помощь селянам
на уборку урожая. По словам Тита - невиданное дело. В качестве платы
берут десятую часть урожая, топоры, пилы, гвозди и зимнюю одежду.
Тит говорит, цены справедливые. По закону могли бы взять и без
отработки. Восхищенный таким трудолюбием, я презентовал им ночью
полторы тонны оконного стекла и двести килограммов цветных стекол
для витражей. Утром один лист стекла был разбит на мелкие кусочки
с научной целью и исследован всеми доступными средствами (вкус,
запах, прочность, твердость, плотность, тугоплавкость, коэффициент
преломления). Остальные пошли в дело (в смысле - в окна).
      В Литмундском монастыре активность не ниже, чем у нас. Каждый
день прибывает и отправляется по неизвестным адресам пять-восемь
курьеров. Получив письмо Анны, магистр послал двух курьеров в
Пиитетову пустынь. На третий день они встретили посланцев мобильного
отряда и вернулись в монастырь вместе с ними. Пять дней назад 350
человек с большим обозом отбыли из монастыря с неизвестной целью.
Я проследил их путь 200 километров, потом вернул ежиков. Три дня назад
в монастырь прибыл обоз - четыре огромных фургона под усиленной охраной.
Отряд охраны - около двухсот человек - явно опасался своего груза.
На всякий случай я проверил фургоны на радиоактивность - естественный
фон. Вновь прибывшие помогли упаковать и погрузить большую часть
библиотеки в повозки, после чего отбыли в том направлении, откуда
приехали. Вместе с ними уехала сотня человек из местных церкачей.
В монастыре осталось около ста человек старожилов, четверо сопровождающих
фургоны, пустые библиотечные полки и запах надвигающейся опасности.
Половина оставшихся занята круглосуточной охраной фургонов. Другая
половина переоборудует небольшую каменную пристройку у дальней
стены монастыря в химическую лабораторию. Что интересно, создается
система принудительной вентиляции с дублированным приводом: от
мельничного колеса и двигателя в одну ослиную силу. Короче, весь
домик превращен в большой вытяжной шкаф. Воздух выбрасывается за
стену, которая в этом месте достаточно высока. Наблюдение за магистром
и его приближенными практически ничего не дает, несмотря на то, что
я наводнил монастырь мышами-разведчиками. Люди просто не говорят
о деле. Или обмениваются условными фразами. Единственное, что удалось
выяснить - на подготовку операции нужно еще не менее полутора - двух
недель.



      По всем коридорам Замка пронесся вой сирены. Потом по общей
трансляции Лира просила встретить вертолет на балконе. На борту
четверо раненых. Приказываю киберам открыть стальную дверь балкона,
подогнать туда четыре тележки и ждать. Сам бегу в медицинский центр.
Компьютер медицинского центра уже в курсе. Киберы суетятся у четырех
биованн. Приказываю привести в рабочее состояние пятую, последнюю.
Бегу на балкон. Посадка невозможна, балкон слишком узкий. И все-таки
Лира ведет машину сюда. Что бы сделал я? С разгона нырнул бы в проход,
ведущий в прихожую. Винты не пройдут...
      - Киберы! Все уходите с балкона в круглый зал. Приготовьтесь тушить
пожар и уносить раненых. В прихожей обезточьте все оборудование, кроме
освещения.
      Снаружи доносится шум винтов. Выглядываю из-за угла. Машина
чуть выше балкона, идет со снижением точно в проход. Бегу со всех ног
в чулан, прячусь за угол и высовываю голову. Вертолет, поджав ноги,
влетает в проход. Грохот, вперед вылетает сорванная лопасть винта.
Задняя пара ног растопыривается якорем, царапая стены, передняя
мелко семенит. Скрежет металла по камню, мячиком прыгает по полу
сорванная стопа задней ноги, машину заносит влево, бросает на стену.
Искры, визг, скрежет, осколки разбитого фонаря кабины. Обломки лопастей
рубят облицовку стен. Резко распрямляется средняя пара ног, отталкивая
машину от стены и направляя точно в проход чулана. Вжимаюсь в угол.
Впрочем, ситуация уже под контролем. Скорость упала с сорока метров в
секунду до двадцати, и вертолет просто быстро бежит. Не останавливаясь
в круглом зале, машина сворачивает к медицинскому центру. Киберы
пристраиваются за ней. Я бегу последним.
      Когда подбегаю, с раненых уже срезана одежда, двое самых
тяжелых уложены в ванны. Жуткая картина. Одному перебило осколком
горло, и киберы копаются в ране, всовывают трубки в оборванные
вены и артерии. Другого обварило кипятком или перегретым паром.
Смотреть не хочется. Двое оставшихся - легкораненые. Это по нашим
понятиям. Проникающее ранение в кишечник и почти оторванная нога.
Для уровня развития здешней медицины, три трупа и один калека.
Тот, с перебитым горлом, может впасть в кому, или стать идиотом.
Лира в доспехах, залитых кровью, выгоняет из зала мужиков. Пересчитываю
их. Семь плюс Лира. По два на раненого. Логично. Рявкаю:
      - Мужики, за мной! - и веду всех в жилую зону. Объяснять, как
пользоваться душем, долго, поэтому веду в бассейн. Приказываю всем
раздеться и вымыться в бассейне. Посылаю киберов за новой одеждой,
а эту, залитую кровью, отправляю в стирку и ремонт. Через полчаса
лохматые, небритые, мокрые, но относительно чистые мужики объясняют
друг другу, как застегивать молнии. Киберы возвращают им пакеты со
старой одеждой и личными вещами, но переодеваться в свое никто не
желает. Веду всех в столовую. Вскоре туда же приходит Лира.
      - Я распорядилась, чтоб все починили, - говорит она. - У троих
все хорошо, а у Люка - как повезет.
      - Что у вас случилось?
      - Паровой котел взорвался.
      - Вы что, предохранительный клапан не сделали?
      - Сделали. Не сработал.
      Вот это сюрприз. Если все отвернутся от идеи паровой машины,
это будет серьезный удар по моей программе. Черт возьми, так хорошо
все началось. Сколько наборов инструментов Лира раздала кузнецам и
подмастерьям. Метчики, плашки, сверла, металлические линейки,
штангенциркули. Только начали вводить стандартизацию, и вот!
      - Больше никто не пострадал?
      - Куры и одна собака.
      - Это не в счет. Мужики! Все поели? Летим выяснять, что вы там
нахимичили.
      Вызываю второй вертолет, топаем по тоннелю, летим. Где произошел
взрыв, видно издалека. Лира размахнулась. Первую паровую машину могла
бы и поменьше сделать. Приказываю собрать все обломки, сложить передо
мной. Лира поднимает одну трубку с муфтой посредине.
      - Вот он, клапан.
      Проверяю клапан. Все работает. Пружина рассчитана атмосфер на
пять. Чтобы разворотить такой котел, нужно, как минимум, в пять
раз больше. Лира отбирает у меня клапан, сует туда палец, пробует
пружину. Потом осматривает обломки котла, примеряет к ним трубу.
      - Все понятно, Коша. Клапан не тем концом привинтили. Вместо
того, чтобы открываться, он только плотней закрывался. Тут резьба
с обеих сторон одинаковая.
      - Кто клапан ставил?
      - Не знаю.
      - Я знаю, Старина Гур, - сообщает один из мужиков.
      Летим назад, в Замок. Лира съежилась на сиденье, насколько
позволяют доспехи. Молчит до самой посадки. Бледная, чуть ли не
зеленая, задумчивая.
      - Коша, если что, я в медицинском центре.
      Иду на инженерную базу проверить ход ремонта вертолета. Заодно
ввести кое-какие усовершенствования. Рядом стоят две полуразобранные
машины. Как обглоданные скелеты динозавров. Моргаю, протираю глаза.
Нет, одна полуразобранная, помятая и одна полусобранная.
      - Киберы, кто приказал изготовить вертолеты?
      - Номер первый - мастер Дракон, номер третий - аналитик Анна.
      Ого! Не стажер, а аналитик! В Замке без году неделя, а уже
аналитик... Это стоит обмозговать. Потом.



      В информационной централи за главным пультом орудует Анна.
на большом экране карта местности вокруг Замка. Несколько возвышенностей
отмечены красными точками. Рядом с каждой - колонка цифр. Анна
наводит перекрестье курсора и ставит еще одну точку. Тут же возникает
колонка цифр.
      - Привет, Мастер.
      - Здравствуй, Анна. Что делаешь?
      - Выбираю место для новых ветряков. У нас энергетический
кризис. Расходуем 98% вырабатываемой энергии. Остальное запасаем
на черный день.
      - Как 98? Я же приказывал не больше 95!
      - Я смягчила норматив. Итак тоннели ведем в пять раз медленней,
чем могли бы. Два тоннеля, разработка месторождения, расширение
базы - ты, Мастер, широко шагаешь.
      Мда... Я хотел ставить новые ветряки на второй базе. А потом
начал рыть тоннель к третьей, под замком Деттервилей. И совсем забыл
о нехватке энергии.
      - Ты учитываешь, что ветряки надо ставить на неприступной
скале? Чтоб никто не смог подобраться и повредить? И, желательно,
поближе к нам.
      - Из любой высокой скалы можно сделать неприступную Я уже
выбрала пару мест рядом с вертолетной площадкой.
      - Вертолет, ветряки... Анна, ты остаешься с нами? Не уходишь?
      - Нельзя мне уходить, Мастер, упустила момент. Сейчас я слишком
много знаю. - Анна разворачивает кресло ко мне, достает из кармана
два железных шарика и начинает вращать их на ладони. Пальцы слушаются
плохо, шарики то и дело падают на колени. Слишком рано она лишилась
кисти руки, соответствующие отделы мозга остались неразвитыми.
      - Никто тебе не сделает ничего плохого. Слово Дракона.
      - Я не о вас, Мастер, я о своих. Я знаю, например, как
уничтожить базу несколькими словами. А у нас есть специалисты,
которые из меня эти знания извлекут. Как из книги. Один из таких
сейчас в монастыре. Он мне только в глаза посмотрит, и я все расскажу.
Даже то, что давным давно забыла, вспомню.
      - Так ты с нами?
      - Я не с вами. Я сама по себе. Болтаюсь как дерьмо в проруби.
Делаю то, что не может повредить ни вам, ни им. И чувствую, что
тону как в трясине. Если найдешь меня на днях со шнурком на шее,
подвешенную к потолку, не думай обо мне плохо.
      - Хорошо... Фу ты! Но почему?
      - Потому что доброта и доверие в нашем мире - товар редкий,
и поэтому очень ценится. Потому что там, в монастыре, я впервые
почувствовала себя свободным человеком, вышедшим из тюрьмы. А здесь
встретила доброту и доверие, граничащее с идиотизмом. Потому что я
не знаю, как поделить между вами Земной шар. А иначе - война. Дальше
продолжать?
      - Не надо. Воюешь сама с собой.
      - Да, Мастер. Добавь к этому, что я не привыкла ни предавать,
ни отступать. Бог миловал.
      - Анна, ты тот человек, который видит ситуацию с двух сторон.
Я знаю, чего хочу. Но очень мало знаю о церкви. О ее программе, целях,
методах. Расскажи то, что считаешь возможным. Может, найдем компромисс.
      - Вопрос, однако. Даже не знаю, с чего начать. Есть глобальная
цель - управление развитием цивилизации. Это по вашей терминологии.
У нас название другое, но суть та же. Есть цель текущего момента
развития - установление мирового господства. Она почти достигнута.
Есть некоторые сложности в Южной Америке, но основные трудности
преодолены. Поднебесная Империя и Острова Восходящего Солнца полностью
под нашим влиянием. Триста лет цеплялись за свои иероглифы, но теперь
пишут на Едином алфавите. Еще лет через триста полностью перейдут на
Единый язык. Сейчас там двуязычие. Но я отвлеклась. Методы. Основных
два: для развитых стран и для территорий с отсутствующей централизованной
властью. В развитых странах церковь берет под контроль государственные
структуры, сливается с ними и ограничивает то, что вы называете
техническим прогрессом, стандартным уровнем. В районах с децентрализованной
структурой власти церковь способствует объединению и становлению
государственности. Разумеется, под своим полным контролем.
      - Церковь искусственно тормозит научный и технический прогресс.
Какими методами? Кострами? Выкалывая глаза грамотным?
      - Нет, Мастер, это лицедейство для устрашения простонародья.
Костры и прочее - это, главным образом, сведение счетов и борьба
за власть гражданских структур. Церковь держит процесс под контролем,
безусловно, что-то от этого имеет, но, скорее, чтоб не было попыток
создания альтернативных структур. Что касается умных людей, то церковь
делает все возможное для вовлечения их в свою структуру. Пример
перед тобой. Предыдущий магистр вытащил меня из публичного дома.
      - Есть другой пример. Я вытащил Лиру из костра.
      - Это лишь подтверждает мои слова. Двое из трех участников
- гражданские лица. Что касается нынешнего магистра, то ему позарез
нужен был замок Тэриблов для создания второго монастыря. Это все
игры у власти. Магистр действовал на свой страх и риск. Сейчас он
или победит, или сойдет со сцены и кончит жизнь где-нибудь в джунглях
Амазонки.
      - Джунгли ему не грозят. Лира поклялась его убить.
      - Не буду мешать. Редкостная сволочь. Но я отвлеклась.
Взять хотя бы Лирину паровую машину. Господи, да их каждый год
где-нибудь изобретают. Ну и что? По дорогам по-прежнему бегают
лошади.
      - А с изобретателем случается какая-нибудь неприятность?
      - Напротив! Это же умный человек! Мы создаем ему все условия.
Приглашаем в монастырь, заваливаем интересной работой, обучаем грамоте,
математике, физике, химии, чему угодно. У человека сразу становится
очень напряженная, насыщенная жизнь. Он много и плодотворно работает - но
на благо церкви. Ему некогда работать руками, строить модели, опытные
образцы. В кузнице, в одиночку много не сделать. Фокус в том, что жизнь
человеческая коротка, а знания безграничны. Человек тонет в океане
знаний. Только бы изучить то, что осталось от Повелителей. У других
наоборот опускаются руки. Все, оказывается, уже было, незачем
изобретать колесо. Оба исхода церковь устраивают.
      - Ладно, закончится этап объединения мира, что потом?
      - По идее, должно начаться форсированное развитие. Знания в
строго дозированном количестве, чтоб не вызвать культурного шока,
будут поступать в мир. Но, зато это будут надежные, проверенные
знания. Никаких экологических катастроф, этнических, энергетических
и прочих кризисов. Все по заранее разработанному плану. Но, повторяю,
это теория. Что будет на практике... Не знаю. Все-таки тысяча лет
стасиса - очень большой срок.
      - Откуда ты знаешь об экологических катастрофах?
      - Я три года училась в Риме. Полный курс рассчитан на шесть
лет, но я очень торопилась. У меня, между прочим, золотой диплом.
Имею право стать магистром. А курс обучения включает краткий обзор
всех знаний, оставшихся от Повелителей. Там же есть музей. Так что
и компьютеры, и киберусов - киберов по вашему, я видела. Мертвых,
конечно. Через толстое пыльное стекло. Ни одна машина не в состоянии
работать тысячу лет. Но что касается знаний - мы ничего не потеряли.
Я несколько дней проверяла, все, что есть в ваших компьютерах, есть
в наших библиотеках.
      - Тебя послушать, так все церкачи - просто ангелы во плоти.
Почему же народ плюет вам вслед?
      - Тут все взаимно. Мы плюем на народ, народ плюет на нас.
Но разве в этом дело? Давай разберемся. Что всегда грозило людям?
Войны, голод, эпидемии. Там, где церковь, нет войн. Всегда и везде
были войны. Мы их прекратили. Голод. Причина голода - перенаселенность.
Да, мы ограничиваем в некоторых регионах рождаемость. Стерилизуем
мужчин после рождения третьего ребенка, убиваем четвертого и
последующих у женщ