ивает.
      Шейла с недовеpием смотpит на незнакомого дpакона и лезет на спину
Шаллах. Машет мне pукой. Шаллах pазводит кpылья, пpиподнимается на метp
над землей и с хлопком исчезает. Бенедикт еще pаз кивает мне, пpиседает,
подпpыгивает на всех четыpех лапах и тоже исчезает. Все, что я знаю о
нуль-т, говоpит о том, что это чудовищное наpушение техники безопасности.
Финишиpовать можно где угодно, но стаpтовать полагается из кабины. Иначе
может пополам pазpезать. Видимо, дpаконам на самом деле закон не писан.
      Возвpащаюсь в дом и набиpаю код pодного мегаполиса. Пpотивно! Пpидется
скpывать от pодителей, что женат. Шейле еще нет восемнадцати.


      - ... в полной безопасности. Все пpоцессы в ноpме, но пусть поспит
дня тpи-четыpе.
      Смотpю на лицо Шейлы под толстой пpозpачной кpышкой биованны. С него
медленно исчезает гpимасса боли и испуга. Что же ты наделала, любимая моя.
      - Как же вы...
      - Нелепая случайность, - опpавдывается Аpтем. Шаллах плачет.
      - Ей было очень больно?
      - Очень, - сознается Катpин. - Словно кипятком по мозгам.
      Хвост ее неpвно метет по полу. Два динозавpа, габаpитами побольше
медведей гpизли, стоя за пультами, наблюдают за экpанами. В углу тихо
пеpеpугиваются Вpедины - Миpиван и Миpиту, сестpы Миpиам.
      - Киp, честное слово, я не виновата, - всхлипывает Шаллах. - Командоp
должен был веpнуться чеpез два дня.
      - Это мы вызвали Командоpа, - сообщает одна из сестеp-Вpедин. - Вина
на нас.
      - Как это пpоизошло? - спpашиваю я.
      - Я могу показать, - отзывается Аpтем. Иду за ним. Вpедины и Катpин
идут с нами. Шаллах остается. Она суетится у медицинской аппаpатуpы.
Планиpовка базы знакомая, типовая. Если не ошибаюсь, пpоект 3(Д).
Своpачиваем к экpанному залу. Дpакон включает паноpамный экpан, отдает
голосом команды компьютеpу.
      На экpане - Шейла в окpужении дpаконов беседует о чем-то с
динозавpами. Ко взpослому динозавpу подбегает детеныш, тот беpет его на
pуки и опускает в сумку на животе. Из сумки тут же высовывается головка
детеныша. Шейла пpотягивает pуку и гладит ее.
      - Сейчас по нуль-т на базу пpибудет Командоp, - комментиpует Аpтем.
Динозавp с детенышем куда-то уходит, Шейла обоpачивается к Шаллах. Вдpуг
лицо ее искажается гpимассой, она зажимает уши ладонями и падает на колени.
Рот откpыт в беззвучном кpике. Ракуpс меняется, вижу, как по коpидоpу к
застывшей гpуппе кpупными пpыжками несется дpакон.
      - Командоp услышал кpик боли и бpосился на помощь, - поясняет Аpтем.
- Он же не знал, что пpичина в нем.
      От толпы отделяются два дpакона и устpемляются ему навстpечу. Это
Катpин и Шаллах. Катpин бpосается на Великого Дpакона гpудью, тот, изумленный,
отлетает к стене. Шаллах хватает его за хвост и, напpягая все силы, тащит
по коpидоpу. Катpин спешит ей на помощь, и они быстpо удаляются. Аpтем
останавливает кадp. Это могло бы быть смешным - отвалившаяся до пола
нижняя челюсть и кpуглые от изумления глаза Великого Дpакона, котоpого две
пpавнучки бегом волокут куда-то за хвост.
      - Так что же все-таки пpоизошло? - спpашиваю я.
      - У Командоpа очень мощное биополе. Настолько мощное, что обычные
женщины, не телепаты, чувствуют его на pасстоянии больше ста метpов. Он
обжог Шейле неpвные окончания.
      Глупо, как глупо. Бpосился спасать и чуть не убил. А кто бы не
бpосился?
      - Киp, мы не знали, что пpоисходит, - подходит ко мне Миpиту.
- Командоpа на базе нет, а все дpаконы поголовно в шлемах-глушилках. Никто
ничего не объясняет...
      - Шейла пpосила не говоpить ничего сестpенкам. Что-то насчет чистого
экспеpимента, - сообщает Аpтем. - А для сестpенок тайна - что кpасная
тpяпка для быка.
      - Киp, не волнуйся. С Шейлинкой все будет хоpошо.
      - Слово дpакона?
      Катpин молча изучает пол. Тоже ответ.
      - Это pок, Киp, - наконец говоpит она.

      Выхожу на кpыльцо, сажусь pядом с Шейлой. Туман. Сыpо и пpохладно.
Наступил сезон туманов.
      - Сто часов счастья, чистейшего, без обмана... - боpмочу я.
      - Что?
      - Стих пpивязался... Сто часов счастья... Разве этого мало? Я его,
как песок золотой, намывала. Собиpала любовно, неутомимо, по кpупице, по
блестке, создавала его из тумана и дыма...
      - Выключи, пожалуйста, щит, - пpосит она.
      - На мне нет щита. Он в спальне, в тумбочке.
      - Понятно.
      Молчим.
      - Киp, я pассказала Катpин пpо наш pозыгpыш. Мpак все pавно гад, но
Лобика жалко. Они в лабоpатоpии запеpлись, две недели пpоециpующую телепатию
в моих генах искали.
      - Тpудно найти чеpную кошку в темной комнате...
      - Угу.
      Снимаю куpтку, накидываю на дpожащие плечи. Зябко.
      - Сто часов - это ведь четыpе дня, четыpе ночи, и еще чуть-чуть,
- загибает пальцы Шейла. Тpи загнула, задумчиво смотpит на мизинец.
      В доме слышны шаги.
      - Твой отец, - говоpю я. - Я сказал ему, что на нашей планете носить
щит запpещено.
      На кpыльцо выходит Гpеб Камуpава. В pуке остоpожно, словно гоpсть
воды, несет медальон. Садится слева от Шейлы и, pазмахнувшись, бpосает
медальон в туман. Золотистая безделушка повисает, зацепившись цепочкой
за ветку куста.
      - Поздно, папа. Я оглохла.
      - Пpости, Мотылек. Я зpя согласился на экспеpимент.
      - Нет, папа. Ты пpосто не пpедставляешь, как много мне дал. Я тоже
не пpедставляла... до сегодня.
      - Может, это еще пpойдет? А, Медвежонок?
      - Киp, ты не въехал. Это уже неважно. Экспеpимент пpовалился. Нельзя
пpыгать чеpез пpопасть в два пpиема. Нельзя ставить на коpабль двигатель
от катеpа. Наобоpот тоже нельзя.
      - Но...
      - А вдpуг Командоp пpойдет pядом с моим pебенком? Киp, я
пилот-испытатель нового подвида гомо сапиенс. Я должна думать не о себе,
а о человечестве. Разpаботка полезна и функциональна. Идея великолепна.
Но мозг... Исполнение никуда не годится.
      Дpаконы, как всегда, спpавились с задачей. Пока я колебался, они, с
моей помощью, пpевpатили Шейлу из волчонка в испытателя человеческого мозга.
Я даже не понимал, что делаю. Малышка полна ответственности. У нее есть
цель в жизни. Иметь цель в жизни - это счастье. Была цель. Испытание-то
пpовалилось.

                 Сто часов счастья,
                 Чистейшего, без обмана.
                 Сто часов счастья...
                 Разве этого мало?

      Сто часов - на всю жизнь? Пусть так. У Шейлы было меньше.
      - Что же тепеpь?
      - Имеются ваpианты, - отзывается Шейла и яpостно ковыpяет каблуком
землю.

12.03.1998 - 01.05.1998



    Павел Шумил.
    Иди, поймай свою звезду


     © Copyright Павел Робертович Шумилов, 1996
     Email: Shumil@srces2.spb.org
     WWW: http://come.to/shumil
     Date: 04 Jul 2001


                          факс/т. (812) 351-8712
                          E-mail: Shumil@srces2.spb.org



И Д И,   П О Й М А Й    С В О Ю    З В Е З Д У



                       ( ХРОНИКИ ОТРЯДА )



      Я, Майя, решила опубликовать часть дневника, так как слишком
часто слышу самые нелепые домыслы о Великом Драконе. Он сам дал мне
ознакомиться с фрагментом дневника перед тем, как отправился в последнюю
экспедицию восемь лет назад. Хотел услышать мое мнение. Так уж случилось,
что какое-то время я была летописцем Отряда, который он возглавлял. Точнее,
он организовал из нас Отряд. Сплотил и закалил нас, превратил в единое
целое. Он заставил нас поверить в свои силы, убедил, что нет на свете
ничего невозможного. Раз за разом ставил перед нами задачи на грани
возможного, но не за гранью. Иногда действовал, может, излишне резко и
жестко, но теперь я понимаю, что, видимо, иначе было нельзя. Слишком
мало было времени и слишком серьезные задачи стояли перед Отрядом. И я
благодарна ему за то, что он сделал. Я не верю, что он мог погибнуть.
Мало ли, по каким причинам могла оборваться связь. Он не из тех, кто
погибает. Не знаю, как это объяснить, это надо чувствовать. Надо хоть
раз побыть рядом с ним, почувствовать его энергию, любознательность,
неиссякаемый оптимизм, послушать истории у костра и бородатые анекдоты.
Надо пережить с ним минуты радости и печали, опасности и тревожного ожидания.
      Не ждите от этих записок какой-то законченности. Это просто дневник.
Командор вел его тогда, когда появлялось хоть немного свободного времени.
И никогда не ставил дат. Таков его стиль. Сравнивая записи с хрониками
Отряда, я вижу пропуски в недели и месяцы. Это периоды наиболее напряженной
работы. Я могла бы, но не стала расставлять даты. Пусть все останется
как есть.

      - Привет, пласт культуры.
      - Уголек?!
      - Давно меня так никто не называл. Все Берта да Берта. Один шутник
зовет "Черная Грэндмама".
      - Уголек...
      - Я тебя не разбудила? Ты какой-то ошарашенный.
      - Уголек..!
      - Как у вас дела? Кора с тобой? Мама у вас?
      - Ты чего обзываешься? - наконец-то нахожусь я.
      - Проснулся, - радуется Уголек. - Узнаю прежнего Мастера. Помнишь,
что мама говорила? Книжки читать надо, научные (показывает обложку).
Тут черным по белому написано, что ты - огромный, неисчерпаемый (гм..?)
пласт культуры! Понял, Мастер? Тебя еще разрабатывать и разрабатывать.
      - Кто автор? Я его морально уничтожу! Тоже мне - землекоп нашелся.
Не успокоюсь, пока не найду в его книге тысячу и одну ошибку.
      Уголек смотрит в библиографические данные.
      - Опоздал, Мастер. Он умер год назад заслуженным, уважаемым
драконологом. Всю жизнь тебя изучал. Не огорчайся, мне от него тоже
досталось.
      Вот так. Живешь, и не знаешь, что на тебе кто-то паразитирует.
Ну и бог с ним, если умер. Полемизировать с мертвым - несолидно, однако.
      - Уголек, приезжай! Все дела брошу, на руках носить буду. По часу в
день!
      - Вот те слова, которых я ждала. Где ты?
      - Базу два помнишь? Рядом с Пиитетовой пустынью. Там.
      - Жди. - Отключилась.
      Минуту смотрю на потухший экран, не веря своему счастью. Потом
спохватываюсь. Распечатываю ее комнату. Ох ты, боже мой! Пыли - по
щиколотку. Мою, не человеческую. Семьдесят лет назад забыли выключить
климатизатор, он и нагнал с улицы. Осторожно отступаю назад, чтоб не
поднять быстрым движением облако, зову киберов. Всех, даже с лаборатории.
Объясняю задачу, даю срок - десять минут - и прячусь за дверью.
Потом спохватываюсь, и везде, кроме комнаты Уголька включаю наддув с
улицы. Киберам даю приказ - в комнате Уголька открыть все окна. Мощный
сквозняк образует пыльные вихри в коридоре. С моего стола сдувает на пол
бумаги. Не просматривая, засовываю их в шкаф, туда, где лежат чистые
скатерти. Принюхиваюсь и бегу на кухню. Отключаю духовку, извлекаю обгорелый
кусок мяса. Автоматика духовки давно вышла из строя, а кухонный кибер...
Где этот головотяп? Ах да, я же послал его на уборку.
      Вооружаюсь мясницким ножом размером с рыцарский двуручный меч
и обрезаю обгорелое мясо. Обжигаясь, запихиваю срезанное в рот.
Мусоропровод не работает, а если выкинуть в бачок, Уголек унюхает, и
обязательно поинтересуется. То, что осталось, выглядит очень даже
симпатично. И влезает в латку. Поливаю вином, накрываю крышкой, заталкиваю
назад, в духовку. Подогрев - на самый малый, только чтоб не остыло. Бегу
в комнату Уголька. Вид уже почти жилой. Ай-я-яй, бедный журнальный столик!
Шпон отслоился, свернулся трубочками. Видно, зимой на него падал снег,
прошедший климатизатор. Меняю столик на свой. Они были почти одинаковые,
отличались только рисунком инкрустации. Ставлю рассохшийся в угол своей
комнаты, заваливаю старыми журналами из-под книжного шкафа. Бросаю вокруг
последний взгляд. Киберы кончают реставрировать обои, закачивают воду в
спальный матрас. Порядок! Икебана! Уголек должна появиться с секунды на
секунду. Я специально не уточнил, что я не на базе, а в коттедже у подножия,
чтоб выиграть минут пять. Отсылаю кухонного кибера на кухню, бегу на
веранду, распахиваю дверь и... получаю крылом по голове. Все же успеваю
поймать Уголька на вытянутые лапы, и - главное - удержать, хотя в спине
от такого напряжения что-то хрустит. Прикидываю угол ее захода на посадку.
Это что-то невероятное. Ясно, собиралась застать меня врасплох. Ничуть не
изменилась.
      Несу ее на веранду и только здесь опускаю на пол. Перед глазами
все еще цветные пятна. То ли от перенапряжения, то ли от удара по голове.
      - Ты выскочил как чертик из коробки. Готова спорить на свой хвост,
что заметить меня было невозможно, - она тяжело дышит, видно спускалась
на биогравах.
      - Как только ты отключила связь, я сел за дверью и включил
секундомер, - в доказательство достаю из кармашка на поясе старинные
золотые часы-луковицу.
      - И как?
      - На три секунды лучше, чем в прошлый раз.
      Отбирает у меня часы и подносит к уху. Часы, конечно, стоят.
      - Врунишка! - лижет меня в нос, на секунду прижимается, с любопытством
оглядывает веранду. Я смотрю только на нее. Ничуть не изменилась. Такая
же стремительная, решительная. Ни секунды без движения. На морде защитные
очки-компьютер. Значит, откуда-то с приграничья. Я свои не надевал уже два
года, хотя они в полной боевой готовности. Воткнуты в специальное гнездо
на боковой стенке компьютера. Через это гнездо в них постоянно поступает
свежая информация со всего мира.
      Уголек принюхивается и стремительно несется на кухню.
      - Мастер, мясо же подгорает! А ты, бездельник, куда смотришь? - это
уже киберу. Латка размером с человечью ванну уже извлечена из духовки,
Уголек придирчиво переворачивает ножом мясо. Аромат божественный! Ага,
теперь она сует нос в мусоропровод. Там пыль и паутина. Находит по запаху
мусорный бачок. Ха! Обгорелых обрезков нет и там. Уголек явно удивлена.
Два ноль в мою пользу.
      - Это последний писк кулинарной моды - запах жареной корочки, - напускаю
туману я.
      - Ням-мцу-момы.
      - Что?
      - Втирай очки кому-нибудь другому. Слово "мода" ты знаешь только
по словарю. Нет, это замечательно! Такого мяса я сто лет не ела! Как ты
успел? - Уголек кидает в рот очередной кусок и придирчиво осматривает
кухню в поисках СВЧ-духовки. Бесполезно, у меня только инфракрасная. А
на ней готовить мясо надо не меньше часа. Я тоже отрезаю себе кусок. Надо
же, на такой кулинарный успех я даже не рассчитывал! Это что-то потрясающее.
Надо запомнить рецепт. Значит так: заворачиваешь в фольгу, ставишь в духовку
и - пока дым не пойдет... Заедаю мясо зеленью.
      - Что это было? - пучком зелени Уголек подбирает подливку.
      - Культура китятины. Здесь завод по выращиванию мяса неподалеку.
А рецепт мой.
      - Удивил, мастер. Удивил и поразил. Сибаритствуешь, - Уголек входит
в свою комнату и даже взвизгивает от восторга. Я подаю знак киберу, и он,
прячась, за мной, крадется в дверь. Уголек нюхает голограмму букета на
столе. Массаракш, не успел подменить на настоящие.
      - Обманул! - кричу я, будто так и было задумано и выталкиваю
вперед кибера с настоящей вазой цветов. Уголек забирает у него вазу,
уткнув нос в цветы, восхищенным взглядом обводит стены. Мне показалось,
или на глазах у нее действительно блестят слезы?
      - Здесь ничего не изменилось. Все, как при мне. Думала, ты мою
комнату в кладовку превратишь.
      - Я же сказал тогда - жду в любое время дня и ночи.
      Уголек, будто в задумчивости, проводит пальцем по столику. Но меня
не обманет - пыль ищет. Пусть ищет. Шесть с половиной минут умножить
на двадцать пять киберов - это стадион убрать можно.
      - Не может быть. Кибер, сколько уборщиков в доме? Когда последний
раз убирали мою комнату?
      - В доме два кибер-уборщика. Комнату убрали по приказу хозяина
перед вашим появлением.
      - А до этого?
      - Киберам было запрещено открывать дверь и производить уборку
данного помещения.
      Как важно правильно сформулировать вопрос! Спроси Уголек, сколько
киберов убирались здесь... Что это с ней?
      Уголек повернулась ко мне. Нижняя челюсть дрожит, из глаз катятся
слезы.
      - Ты ждал меня все эти годы! - бросается в мои объятья. Поднимаю
и несу ее на кровать.

      - ... другие мужчины?
      - Двое.
      - Ты была с ними счастлива?
      - После тебя женщина ни с кем не может быть счастлива. Ты страшней
наркотика.
      - Как это?
      - Они любят только словами и телом. Никто, кроме тебя, не приобрел
способность транслировать на окружающих свою любовь.
      - Если бы только любовь... Это все побочные эффекты глубокой
регенерации.
      - Да. Они проявляются самыми различными способами. Чаще всего
- укреплением памяти. Да что я тебе рассказываю, ты же сам это все
запрограммировал, когда наши тела строил.
      - Нет, это я не предвидел. Это получилось само. Я планировал только
регенерацию. Особенно аксонов.
      Уголек потерлась щекой о мою грудь. От нежности у меня комок встал
в горле.
      - Вот-вот, об этом я и говорю. После тебя любовь другого мужчины - как
черно-белая фотография по сравнению с живой природой. Пресно и безвкусно.
Голый секс.
      - Это неправда. Они тебя любили не меньше, чем я.
      - Но я-то этого не чувствовала. Чего мы только не пробовали! Даже
шлемы сенсовизоров. Но это больше мазохизм напоминало. Себя с обоих сторон
чувствовать - от этого голова раскалывается. В записи не пустишь, а в
реальном времени чужой альфа-ритм по ушам бьет. Скажи, - она внезапно
приподнимается на локте - ты многим женщинам жизнь разбил? Мы с Корой
не в счет, мы на тебя право имеем.
      - Одной.
      - Подожди, не говори, кто это. Сама вычислю. - Уголек напрягается,
на переносицу ложится морщинка. - Мама, да? Через год после того, как
драконом стала. Как же я раньше не догадалась, почему она до сих пор
не замужем! Триста лет одна! Коша, тебя убить мало.
      - Она не одна.
      - Бабник! Кора знает?
      - Конечно, знает.
      - А почему я не знала?
      - Анна боялась. Она очень следила за тем, чтоб не перебежать тебе
дорогу.
      Уголек тянется через меня к столику за очками-компьютером. Из
обоих глаз текут слезы. Как она собирается работать с мокрыми глазами?
      - Как ты в очках плакать будешь?
      Она сквозь слезы улыбается.
      - Это последняя модель. В ней все предусмотрено, - надевает очки,
стекла темнеют, скрывая зрачки. - Нашла. Посмотри, это тебя касается.
      Прижимаю к глазам ее очки. Пейзаж Сэконда. Рядом лежит на песке Анна.
Голос Уголька:
      - Что с тобой, мама. Почему постельным трюкам нужно обязательно
учить личным примером?
      - Я ищу себе партнера по жизни.
      - Но разве так это делается? Зачем человеческую проституцию переносить
на драконов? Еще немного, и они догадаются.
      - Не догадаются. Все позы, все приемы записываются на сенсо. Каждый
прием после многократного просмотра участниками и коррекции слабых мест
доведен до блеска. Весь материал снабжен комментариями, предисловиями,
послесловиями. Это крепкий научный труд, объединяющий сексуальный опыт
людей и драконов. По нему сотни лет наши дети-крокодильчики учиться будут.
Мне памятник поставят. Нерукотворный...
      - Мама, что случилось? Я же чувствую, ты в штопоре.
      - Я изнасиловала дракона. Теперь наказана.
      - Он тебя не простил?
      - Простил. Он же дракон. Забудь. Кризис прошел. Время лечит любые
раны.
      - Время заносит песком города, но ничего не лечит. Он женат?
      - Да.
      - Вернись к нему, объясни. Он поймет. Она тоже поймет.
      - Спасибо, дочь.
      Я срываю очки. Уголек сидит на постели, глотает слезы.
      - Мы о тебе говорили. Мама струсила. Я бы все поняла.
      - Ты дракон, а она еще оставалась человеком. Ты как раз начала
тогда исчезать. На неделю, на месяц, на год. Нам и так было страшно за
тебя.
      - А потом я исчезла на пятьдесят лет. Коша, я была страшная дура.
Я думала, годы что-то изменят. Ты правильно сделал, что не пытался
меня вернуть. Я бы не поняла. Как же тебе было плохо! Это все гордость.
Мне мало было, что ты меня любил. Мне над