сняла обувь, бесшумно отошла от двери. В спальне
легла на кровать, зажав ладони между коленок. Часы показывали пол
третьего. Прождав целую вечность, вновь посмотрела на часы. Без
двадцати пяти три. Заметалась по комнате. Ночной кошкой пробежала по
коридору, расширила щель, заглянула. Джафар, прямой как палка,
сидел на полу к ней спиной, как-то чудно растопырив колени. Холодные
мурашки пробежали у нее по спине. Что-то было неправильно. Закусив
до крови губу, проклиная себя за дерзость, она бесшумно прокралась
вдоль стены, заглянула в лицо. В следующий миг с воем смертельно
раненого животного бросилась перед ним на колени, схватила за плечи,
затрясла, вскочила, попыталась поднять напряженное, одеревеневшее
тело. Метнулась к двери, ударом ладони включила свет, отвернула
экран компьютера к стене, растерянно огляделась, положила Джафара
на спину и принялась отвешивать звонкие пощечины. После пятой прижалась
ухом к его груди. Сердце билось гулко, как молот, но она не могла
понять, чье. Тело Джафара расслабилось, глаза закрылись, с лица
исчезло выражение ужаса, дыхание стало ровным, глубоким. Только
волосы, еще утром чуть тронутые сединой, побелели до самых корней.
Кора бросилась в медицинский сектор, схватила листок с инструкцией,
попыталась прочесть. Руки тряслись, буквы прыгали перед глазами,
смысл слов ускользал. Схватив на кухне графин с водой, побежала
назад, выплеснула воду ему на лицо, грудь. Джафар закашлял, сделал
рукой слабую попытку прикрыться от струи. Кора отбросила графин,
всхлипывая принялась растирать грудь, плечи. Джафар что-то невнятно
пробормотал. Кора замерла, прислушиваясь.
      - Вытащи меня отсюда, Кора, пожалуйста вытащи, - бормотал он.
Не чувствуя веса, Кора подхватила его, отнесла в спальню, положила
на кровать. Побежала на кухню, принесла вина, попыталась влить в
рот. Джафар открыл глаза. Взгляд испуганно обежал комнату, остановился
на ее лице.
      - Это ты? Восемь часов... Я думал, никогда не кончится... Сто
лет прошло... - он сделал слабую попытку подняться. Кора замотала
головой, замычала, прижала к подушке его плечи. Джафар расслабился. - У
тебя на подбородке кровь. Ты ударилась?
      Кора легла на одеяло рядом с ним, свернулась калачиком и
постаралась не всхлипывать. Джафар посмотрел на часы. Сел. Потом
снова лег. Часы показывали без двадцати три. Минут пять молчал.
      - Кора, - сказал он наконец, - ты умница, родная. Как ты
догадалась? До восьми часов я бы не выдержал. Спасибо тебе, маленькая.
Если я когда-нибудь буду себя плохо вести, ты скажи мне только:
"Два сорок", запомнишь? Пусть это будет наш пароль.



      - Помнишь, я говорил, что будет у тебя новый язык? Так вот,
если через неделю не вырастет, можешь бросить в меня камень. А
теперь открой рот. Я сделаю укол. Будет немного больно.
      Кора послушно открыла, и Джафар вколол в обрубок языка пол
кубика. Потом ввел десять кубиков в вену для общего оздоровления
организма.
      - Ну, вот и все. Но есть один неприятный момент. Теперь тебе
нельзя ложиться с мужчиной ровно два месяца. Иначе у тебя родится
урод. Может, без рук, без ног, а может, с двумя головами. А может,
с виду нормальный, но урод внутри. Это самое страшное. Такого лучше
сразу утопить, пока в людоеда не вырос.
      Джафар намеренно сгущал краски, чтоб запугать, и добился
своего. Даже с перебором. Кора заплакала.
      - О, Господи, ну чего ты плачешь? Два месяца, и все.
      - А как же ты? - написала она.
      - Так же, как и ты. Я себе еще раньше вколол. Мне тоже два
месяца нельзя.
      Кора сразу успокоилась. Что в ней поражало, так это мгновенная
смена настроения. Одно слово, горе забыто, она снова счастлива.
      - Тут вот какое дело. - продолжал он, - Надо Табаку укол
сделать, и на это время убрать куда-нибудь Хайкару.
      - Не надо, - написала Кора. - У нее жеребенок будет, она не
подпустит.
      - Вот те раз! Пойду поздравлю. Постой, надо же тогда конюшню
перестроить. Пошире сделать, утеплить, Хайкаре угол побольше отгородить.
Киберам на неделю работа. А кто его объезжать будет, когда вырастет?
Я не умею...


      Три дня спустя он нашел Кору за конюшней, с мокрыми полосками
вдоль щек. Девушка никак не хотела объяснить, из-за чего плакала.
Это было на нее непохоже. Сдалась, когда Джафар пригрозил, что
обидится. Показала левое запястье. Он не понял. Оттянула рукав,
взглянула на его запястье, и слезы полились в два ручья. Джафар
достал из кармана блокнот, карандаш, сунул в ее руку.
      - Шрамик исчез - написала Кора.
      - Какой шрамик?
      - Свадебный.
      - Фу ты, напугала, - успокоился Джафар. - Я тебе что говорил?
Твоя кровь в моих жилах, моя кровь в твоих жилах. И никуда ты от
этого не денешься. А шрамик - это так, побочный эффект. Исчез,
потому что у тебя язык растет. Открой рот.
      Кора открыла. Джафар внимательно осмотрел. Процесс шел нормально.
Может, чуть медленней, чем он планировал.
      - Теперь покажи спину.
      Кора послушно задрала куртку и рубашку. Рубцы от кнута почти
рассосались, светились белыми полосками на загорелом теле.
      - Вот видишь, и на спине все зажило. Идем к зеркалу, сама
увидишь. Ответь мне на такой вопрос. Как так получилось, что твои
глаза выбрали самое мокрое место на всей физиономии, а?
      Кора благодарно потерлась носом об его плечо и улыбнулась.



      Работа шла. Джафар разрабатывал внешний вид дракона. Рисовал
вариант за вариантом, Все вместе, скелет, отдельные сочленения.
Каждые полчаса нес Коре на выбор несколько вариантов. Кора откладывала
свои дела, внимательно изучала рисунки и обводила те места, которые
ей понравились. У нее был безукоризненный художественный вкус, но
рисовать не умела. Джафар же наоборот, мог с точностью фотоаппарата
нарисовать все, что угодно, но нанести тот штрих, который превращает
рисунок в произведение искусства, ему было не дано. Утвердив, наконец,
внешний вид, который Джафар называл непонятным словом "фенотип",
принимались рисовать скелет, а потом расположение и точки крепления
мускулов и сухожилий. Чаще всего, на этом работа над вариантом
и заканчивалась. Зато приобретался Ценный Опыт (сын ошибок трудных).
Постепенно внешний вид определился. Джафар ввел данные по скелету
и мышцам в компьютер и начал обкатку. Заставлял компьютерную модель
бегать, прыгать, лазать по скалам, махать хвостом. Выявлялись участки
с максимальными и запредельными нагрузками на кости и мышцы, менялись
точки крепления сухожилий, форма суставов, толщина костей. На экране
компьютера нагрузки отображались цветом. От ярко красного, почти
белого в местах максимального сжатия до темно синего там, где на
кость действовали силы растяжения. Так и маршировал по экрану скелет,
переливаясь всеми цветами радуги при каждом шаге. Постепенно
исчезли участки с очень яркой или очень темной окраской. Джафар
приступил к отработке фрагментов скелета, связанных с крыльями.
Но у компьютера не было опыта имитации полета существ с шестью
конечностями. Пришлось задействовать методы виртуальной реальности,
шлем сенсовизора и активный динамический костюм. Разумеется, встретилась
масса трудностей. Руки изображали крылья, ног же явно не хватало.
После некоторого раздумья, Джафар запараллелил в компьютерной
модели управление передней левой и задней правой ногами и наоборот.
Управление хвостом повесил на датчики положения подбородка в шлеме
сенсовизора. Одев шлем, костюм, закрепившись в системе активной
ориентации с тремя степенями свободы, он превращался в дракона в
мире виртуальной реальности. Вертел головой, оглядывая поле, покрытое
абстрактными ромашками, оглядывал горы на горизонте. (До гор нельзя
было дойти, они служили лишь для ориентации.) Повернув голову
назад, видел свои крылья и хвост. Осторожно помахав руками-крыльями,
попробовал разогнаться и взлететь. В первый момент все шло нормально,
потом хвост ушел вниз, обогнал голову, и Джафар шлепнулся на спину.
Кора, наблюдавшая за происходящим по монитору, громко вскрикнула.
К счастью, динамический костюм не передавал резкие ударные нагрузки.
Джафар, путаясь в своих (четырех!) ногах, перевернулся на живот,
поднялся, помогая себе крыльями и выключил костюм.
      - Ты знаешь, это совсем не так, как я думал, - сказал он,
стаскивая шлем сенсовизора.
      - Больно? - спросила Кора. Она еще не верила, что вновь может
говорить, и очень стеснялась.
      - Что? А, нет, такой реализм нам не нужен. Хочешь попробовать?
      Кора кивнула, глаза загорелись. Джафар выпутался из костюма,
помог ей облачиться, закрепил в кардановом подвесе системы активной
ориентации, одел на голову шлем. Потом сел перед монитором, выбрал
ракурс наблюдения. Некоторое время дракон на экране осматривал себя,
ощупывал крыльями. Наклонил голову, потоптался на месте, помахал прямым,
как палка хвостом. Разбежался, нагнул голову, посмотрел на собственные
ноги, тут же в них запутался и кувырнулся через голову. Из под шлема
донеслось: "Ой, мамочка!", от чего хвост дракона задергался, как у
сердитого кота. Помогая себе крылом, дракон поднялся на ноги, разбежался,
забил крыльями взлетел метров на десять, завалился на левое крыло,
и вдруг свернулся, как ежик. Джафар взглянул на Кору. Так и есть,
испугалась и сжалась в комочек. Дракон на экране рухнул на землю и
покатился. В шлеме раздалось хихиканье. Дракон довольно ловко встал
на ноги, помогая себе хвостом, опять пошел на взлет. Раз за разом это
получалось у него все лучше.



      К тому времени, когда выпал первый снег, костно-мышечный аппарат
был в основном проработан. Особенно гордился Джафар передними
конечностями, совмещавшими когти и пальцы. Когти могли складываться
в копыто, или убираться, как у кошки. Пальцы тоже убирались в
специальные гнезда. С головным мозгом рисковать не хотелось, поэтому
он запроектировал его как систему из восьми почти человеческих,
расположенных в два ряда на одном нервном стволе, переходящем в
спинной мозг. Для большей живучести и ударозащищенности отдельные
полушария разделялись упругими хрящевыми перегородками. Нервное волокно
запланировал в несколько раз более быстрое, чем у человека, но
из-за возросшей длины нервных окончаний, выигрыша в скорости реакции
или субъективном ощущении времени получить не удалось. Зато система
пищеварения - о, это был шедевр. Переваривала все, что угодно, хоть
каменный уголь. Как только Джафар отказался от идеи совместимости
генома с человеческим, ему удавалось все. Как будто кто-то дал в
руки волшебную палочку. Часто он выходил из лаборатории в два - три
часа ночи. Пошатываясь, шел в свою комнату. На время двухмесячного
карантина они с женой ночевали в разных помещениях, как сказала Кора:
"Чтоб не захотелось". Кора тоже частенько засиживалась допоздна.
Она открыла для себя мир компьютерных игр и сенсофильмов. Когда-то
Джафар сам настоял, чтоб после восьми вечера - никакой учебы,
давала отдых мозгам. Теперь не знал, что делать. До восьми Кора
честно занималась домашними делами и учебой, но ровно в двадцать
ноль ноль натягивала на голову шлем сенсовизора и отключалась
от внешнего мира. С восторгом смотрела по нескольку раз самые
глупые, примитивные фильмы, при первой возможности тащила Джафара
к своему проектору и просила объяснить тысячи женских мелочей.
Зачем ходят на высоких каблуках, нравится ли ему педикюр, для
чего служит губная помада, почему в Европе зубы красят в голубой
цвет, а во Вьетнаме - в черный. В голове у нее была полная каша.
Девятнадцатый век перемешался с двадцать третьим, местная история
с Земной, антигравы с конскими повозками. Тем более, что в жизни
было то же самое. Выйдя из бункера, она попадала из середины двадцать
первого века в рыцарские времена, не делала особого различия
между костром и СВЧ-духовкой. С одинаковой привычкой управлялась
с лошадьми и киберами. Все бы ничего, но человеческий мозг не был
расчитан на такие длительные перегрузки. Наступало нервное истощение.
Джафар несколько раз порывался серьезно поговорить, но все откладывал
под ее жалобным взглядом. Однако, когда Кора свалилась в обморок
прямо в коридоре, он испугался не на шутку. Кора, виновато выглядывя
из кресла кибердиагноста, молча выслушала нагоняй, только когда
Джафар пригрозил отобрать сенсовизор, робко попросила:
      - Ну пожалуйста, Афа... - по просьбе Джафара, Кора продолжала
его звать так. - Мне так много узнать хочется, а всего десять лет
осталось... Можно хоть часик в день?
      - Ну с чего ты взяла, что десять лет? Смотри сюда - Джафар
забарабанил по клавишам. - Прогноз кибердиагноста - доживешь до
восьмидесяти. А с моим регенерином - может, за сто перевалишь.
      - Кассандра сказала.
      - Что она сказала?
      - Она сказала: "Не живут долго те, кого боги заметили. Десять
лет проживешь с ним, но каждого года на десять жизней хватит.
Утраченное обретешь, крылья получишь, тысячу судеб людских через
себя пропустишь." Я не понимала раньше, а так оно и есть. Слово в
слово, честно!
      Джафар лихорадочно искал в сказанном логические противоречия.
"Десять лет проведешь с ним" - это могло относиться скорей к нему.
С другой стороны десять лет - это почти вечность, если тебе двадцать.
      - Слушай меня внимательно. Десять лет - это мне осталось, а
не тебе. Я же рассказывал тебе, что тысячу лет лежал в анабиозе.
      - Она про меня говорила. Значит, вместе умрем. Я без тебя не
смогу жить.
      - Глупости. А кто дело продолжать будет?
      Кора ссутулилась, опустила плечи.
      - Надо найти твою Кассандру! - решительно сказал Джафар.
      - Она умерла.
      - Две тысячи лет жила и умерла?
      - Как - две тысячи? - глаза Коры широко распахнулись. - Сто
семь лет...
      - Ты не... Точно сто семь? Тогда это не та Кассандра. Расскажи,
что о ней знаешь. Все-все.
      - Она цыганка была. Самая-самая знаменитая. Сеньорам судьбу
рассказывала. Целый золотой брала. А иногда не брала. Говорила:
"Не могу тебе судьбу открыть. Знать будешь, наоборот поступишь, не
сбудется, что бы я ни сказала". И не брала денег. А иногда смотрела
в будущее и на бумаге велела записать, когда куда поехать надо и
что сделать, чтоб сбылось, или беду обмануть. А в нашей деревне
ночевать остановилась. Мне тогда шестнадцати не было. Мы, девушки, ей
песни пели, хороводы кружили, кто ягод принесет, кто молока парного,
кто пирог с вареньем. А потом пристали, расскажи, кто кому суженый.
Сначала не хотела, потом развеселилась, гадать нам стала. Не поймешь,
то ли всерьез гадает, то ли шутит. Раскинет колоду по столу, выхватит
карту, покажет всем и спросит: "Знаете, кто этот сокол? Да как же не
знаете, вот он по улице идет. Тебя, голубица, к себе в гнездо унесет".
А там по улице сразу десять парней идут, попробуй угадай, какой.
Так было, пока до меня очередь не дошла. Подержала меня за руку,
потом всех из горницы выгнала, на колени передо мной встала, край
платья поцеловала. Я испугалась, а она: "Кто я такая, чтоб перед
тобой на скамье сидеть, когда ты стоишь". Другие карты достала, я
таких ни до, ни после не видела. На одной солнце нарисовано, на
другой - повешенный, ни одной картинки, как на обычных картах.
Два раза раскинула, а сама бормочет: "Ты не смотри на карты, пользы
в них никакой, только сущее словами выразить помогают". Потом сгребла
в кучу, меня за руки взяла, долго-долго прямо в глаза смотрела, а
потом заговорила. Судьбы всех людей, говорит, с твоей связаны, как
свою повернешь, туда судьба мира пойдет. О тебе рассказала, только
не сказала, когда я тебя встречу. А потом сказала, что если меня
видела, то и помереть может спокойно.
      - И умерла?
      - Нет, умерла позднее. Лет пять спустя. Только я ее больше
не видела. Я тогда как раз господина встретила, за тебя приняла.
А он лишь о богатстве и думал. Судиться стал, меня на суде выставил.
Я самыми страшными клятвами за него клялась, только правда все
равно раскрылась. Его заковали, в темницу бросили, а меня на площади
кнутом страшно высекли. А когда отлежалась, язык отрезали, из города
выгнали, дом разграбили.



      Джафар установил строгий распорядок дня. По утрам и вечерам - бег
трусцой, или на лыжах. Табак тоже участвовал, портил копытами лыжню,
на него ругались, но не прогоняли. Животные, особенно лошади, липли
к Джафару как пчелы на мед. Кора удивлялась, говорила, что впервые
видит, чтобы лошадь за человеком как собака бегала. Джафар хотел
съездить в Тонто, но Хайкара ждала жеребенка, и для рыцарского коня
выглядела несолидно. Кора настаивала, чтоб он ехал без нее, но одному
не хотелось. Работа над проектом шла полным ходом. Теоретические вопросы
были решены, оставалось собрать хромосомный набор. Это было искусство.
И как раз та область, в которой Джафар был силен. За исходную точку
взял набор Коры. Всегда лучше начинать не с нуля, а изменять готовое.
Если что забудешь, природа восполнит. Своему, тысячелетней выдержки,
не доверял, боялся скрытых дефектов. Вдобавок к основному сердцу
ввел небольшое дополнительное, как он говорил, аварийный движок, а
просчитав на компьютере варианты, добавил еще активную сосудистую
систему. Артерии, вены и капилляры помогали сердцу проталкивать кровь.
Особенно важно это было в перепонках крыльев. Управление биогравами
поручил спинному мозгу, а синхронизацию запараллелил на сигналы
управления мышцами крыльев. Получилось до того изящно и естественно,
что в восторге побежал к Коре, подбросил ее до потолка, закружил по
комнате. Она взъерошила ему волосы, присмотрелась, радостно взвизгнула,
и потащила за руку к зеркалу. Корни волос вновь стали черными, регенерин
действовал!
      Серьезной проблемой оказалось программирование инкстинктов.
Например, инкстинкт управления крыльями. Или чувство предпочтения
в еде. Джафар решил на всякий случай запрограммировать чувство
отвращения ко вкусу сырого мяса, а в качестве компенсации - положительную
реакцию на вкус свежей древесины. Кора умирала со смеху, когда он,
обвешанный датчиками, с серьезным видом жевал березовые опилки.
Попробовал жевать сено, но потом решил, что для дракона это несолидно.
      Справили новый год. Каждые три-четыре дня он или Кора брали
лазерный инфракрасный бур и широким лучом растапливали лед вокруг
мельничного колеса. Зима была мягкая, снежная и проходила довольно
однообразно. Пришло время браться за выращивание дракона. Для этого
Джафар создал полусущество, полурастение, единственной задачей которого
было родить, точнее, отпочковать маленького дракончика. Развитие до
взрослого организма должно было занять десять лет. Все это время
Джафар собирался держать мозг дракона в информационной изоляции, а
тело - на искусственном кормлении, чтоб оставить память чистой, как лист
бумаги. Сам же за это время собирался изучить еще семь специальностей,
снять восемь копий памяти своего мозга и записать в восемь полушарий
мозга дракона. Осторожно спросил, не хочет ли Кора тоже получить
тело дракона. Девушка честно ответила, что если он попросит, сделает
ради него все, что угодно, но не хочет, и боится до смерти. Джафар
решил вернуться к этому разговору через десять лет, когда она получше
познакомится с ним - драконом. Десять лет для дракона - пустяк. Старения
организма он не запрограммировал, поэтому дракон в принципе мог жить
вечно. А пока - повторил, как перед экзаменом, весь курс генной
инженерии, записал в компьютер первую матрицу своей памяти и
приступил к изучению второй специальности - инженер-технолог широкого
профиля. Список профессий был составлен давно и висел на стенке.
      Обязанности по хозяйству они с Корой делили поровну. Дракончик
должен был родиться в мае, спешить было некуда. Дважды Джафар летал
с Корой на главную базу, водил по широким темным коридорам, рассказывал,
где что располагалось, показал свою комнату, легкий скафандр, в котором
спас ребенка из пожара.
      - Расскажи - попросила Кора.
      - Знаешь, стыдно. Пофарсить решил. Лечу на флаере, вижу - пожар.
Сажусь. Дом деревянный, первый этаж в огне, из