ки, для каждой нашла теплое слово, а после ужина лично
убедилась, у всех ли хорошие подстилки и одеяла. Понемногу переговорила с
каждой, выясняя, чем та занималась в караване. Девушки, почувствовав над
собой строгую, но заботливую руку, окончательно успокоились.
      Почему-то Дора ощутила острый укол ревности, когда Рэй положил одну
из девушек с собой. Поморщившись, она решила обсудить с Гребом судьбу
Каравана.
      - ... спасти караван. Это ее долг караванщицы, - услышала, подходя,
голос Мириам.
      - Мы не должны вмешиваться. Это не наше время.
      - Так ей и объясни.
      - Думаешь, поймет?
      - Конечно, нет. Ведь это как раз ее время.
      - Смерть дракона! После гибели Тавии Крис просто тронулся на своем
гуманизме. Нельзя было рабыне давать свободу. Никак нельзя. У нее идея
фикс - караваны!
      - А тебе не кажется, что она самая нормальная из нашей компании?
Меня уже несколько дней мучает ее гипотеза.
      - У Доры - гипотеза?
      - Да, что мы посланцы Черной Птицы. Подумай сам - главарь мафии...
      - ... отстраненный драконом от дел.
      - Бывший главарь мафии, бывший киллер, жена которого утопилась, узнав,
кто он по профессии и кибер-андроид - хороша компания? - по приказу дракона,
бывшего беглого каторжника, отправились в прошлое, чтобы облагодетельствовать
человечество. Причем, без его, человечества, ведома. Тебе не кажется, что
любое дело, задуманное таким коллективом, немного... воняет?
      - Бедная ты моя...
      - Подожди, дорогой, теперь чуть-чуть смешного. Местная наивная девчонка,
которая изо всех силенок старается жить по справедливости, попадает в эту
странную компанию. А попав, принимает мужчин чуть ли не за ангелов небесных.
Наверно, по контрасту с местными. Так, не разрушай ее иллюзии. Сыграй ангела.
      - Но не могу я крутиться с этим караваном вокруг орды. Его тысяча
человек видела. А что с рабынями солдаты сделают? Те, которые полгода
бабы не знали?
      - Греб, я не требую от тебя ответа. Подумай. Время пока есть.
      Дора на цыпочках ушла в темноту, села на одеяло, обхватив колени
руками. Греб ничего не имеет против каравана, но завтра прикажет его
бросить. Такова жизнь. На советах караванщиков она часто видела, как кто-то
яростно возражал против решения кэптэна, но на следующий день отстаивал
его перед простыми караванщиками, будто это его идея. Такова жизнь... И
просить бесполезно. За нее просила Мириам, а ее слово для Греба значит
намного больше. Выходит, надо что-то придумать самой. До утра. Зверюшки
лесные, что же тут придумаешь?
      Подошел Крис, присел рядом, обнял.
      - Я не наивная девчонка, - пожаловалась ему Дора.
      - А кто говорит, что наивная?
      - Мири.
      - А-а. Она не права. Ты почемучка и маленький вулкан. Ложись спать,
замерзнешь так.
      Дора юркнула под одеяло.
      - Кто такие ангелы?
      - Ангелы - это летающие люди. С большими белыми крыльями. Вроде вашей
белой птицы. По идее, должны добро творить.
      - Люди с крыльями?! - поразилась Дора. - Вы, серьезные люди, верите в
такую чепуху?



      Утром Греб ни слова не сказал о караване. Пришлось Доре первой начинать
разговор.
      - А ты как сама думаешь? - спросил он.
      - У Телима лошаков мало. Этих бы ему... Телим в Сэт идет. Они бы
догнали, пока Телим в Сэте торгует. Но рабыни одни, без охраны не дойдут.
Перехватит по дороге любой воин, продаст, богатым станет.
      - Значит, проблема в охране. Караванщики нанимают воинов для охраны?
      - Конечно.
      - Если мы воинов наймем, они твоих рабынь не присвоят?
      - Всякое бывает, но если охранник караван ограбит, его все кэптэны
искать будут. А найдут - живого в землю зароют.
      - Попробуем нанять охранников в ближайшем форте.
      На такую удачу Дора даже не рассчитывала. Оставалось уладить некоторые
формальности. Она построила рабынь.
      - Я - кэптэн Дора. С этого дня вы - мои рабыни. Сейчас мы идем в форт
и нанимаем воинов для охраны каравана. Потом вы идете в Сэт и присоединяетесь
к моему каравану. Сейчас караван ведет кэптэн Телим. Второго такого каравана
вы во всем мире не найдете. Там вас встретят как родных. Что такое плетка,
навсегда забудете. Все ясно?
      - Госпожа, не обижайся, но мой хозяин - кэптэн Никита, - вышла вперед
одна рабыня.
      - Кэптэн Никита зарыл вас в землю. Отказался от вас.
      - Мой хозяин - кэптэн Никита, - упрямо повторила рабыня.
      Дора задумалась. Наказывать за преданность нельзя.
      - Как звать?
      - Мудра, госпожа.
      - Драться умеешь?
      - Да, госпожа. На ножах, дубинках, как угодно.
      - Откуда ты, такая упрямая, на мою голову? - Дора уже вырубала мечом
из молодых березок две дубинки. На плечо легла ладонь Мириам.
      - Я тебя не учила на дубинках драться. Я ее испытаю, а ты наблюдай,
запоминай приемы, - шепнула она на ухо, скинула перевязь с мечом и кинжалом
на землю, расстегнула и сунула Доре в руки ошейник, ловко выхватила дубинки,
бросила одну рабыне.
      - Подожди, Мири, так нельзя! Она моя! Она меня должна слушаться! - Дора,
путаясь, в перевязях, мечах и ошейниках поспешила за Мириам, но осеклась
на полуслове. Рабыня подхватила дубинку на лету, и та словно ожила в умелых
руках. Девушка вращала ее в вытянутой руке, вокруг плеча, вокруг талии,
подкидывала в воздух и ловила другой рукой. Безостановочное стремительное
движение.
      - Дора, не будь злюкой, - рассмеялась Мириам. - Не буду я твою девку
бить. Разомнусь немного - и все. Очень полезно перед завтраком.
      - Мири, не надо! - Дора прижала ладони к щекам, испугавшись не на
шутку. Случись что с Мириам, Греб ее со свету сживет. Не посмотрит, что в
ошейнике. И прав будет.
      - Ну что ты в самом деле! Ну ладно, успокойся, я одной левой буду.
      - Госпожа, мне ничего не будет, если я тебя ударю? - спросила рабыня.
      - Если ударишь, сахарную палочку с орехами на завтрак получишь,
- Мириам воткнула один конец дубинки в землю перед собой, за другой крепко
взялась левой рукой. - Начинай!
      Рабыня неуверенно атаковала. Ударила концом своей по дубинке Мириам,
тут же ткнула в живот как копьем. Первый удар Мириам проигнорировала, от
второго уклонилась, грациозно прогнувшись. Третий, сверху, отбила, наклонив
дубинку и спрятавшись за ней. Неожиданно нанесла свой, перехватив дубинку
за середину и зажав конец подмышкой. Рабыня отбила, отскочила на два
метра и взмолилась:
      - Госпожа, возьми палку двумя руками. Я же с побережья. Зашибу.
Мириам засмеялась в ответ и перешла в атаку. Бой пошел серьезный. Конец
дубинки Мириам то упирался в землю, то прятался в подмышку, и тогда вся
дубинка превращалась в продолжение руки. Мириам отбивала удары, фехтовала
как мечом, нагибалась или перепрыгивала через дубинку рабыни, но при
этом безостановочно шла вперед, медленно, но неодолимо как морской прилив.
Рабыня вынуждена была пятиться, кружить по поляне, все ее яростные атаки
разбивались о непреодолимость обороны.
      - Отлично, девочка, а теперь я атакую! - воскликнула Мириам. С виду
ничего не изменилось. Лишь через некоторое время Дора поняла, что у рабыни
остался только один путь отступления - в озеро. Ни вправо, ни влево она
свернуть не могла. Дубинка Мириам пресекала эти попытки, круша оборону,
грозя увечьем, но лишь слегка касаясь тела. Когда рабыня стояла в воде уже
по колено, Мириам громко вскрикнула, бросила дубинку и толкнула рабыню
пятерней в грудь. Та опрокинулась на спину, сверкнули над водой пятки,
описав в воздухе дугу, упала в озеро дубинка. Дора облегченно выдохнула.
Мириам помогла рабыне подняться, потом заставила сплавать за дубинкой.
      - А ты молодец, хорошо дралась, - одобрила она. - Заслужила сахарную
палочку, - продемонстрировала всем чуть заметную царапинку у локтя. Рабыню
то ли от страха, то ли от холодной озерной воды била крупная дрожь.
      - Вот видишь, Дора, цела твоя рабыня, - продолжала Мириам. - Я же
сказала, что не трону ее, а ты боялась. - Мириам обняла Дору за талию и
зашептала в ухо: - Ты против нее и минуты не выстоишь. Поэтому бросай
палку и переходи в ближний бой. Бей по болевым центрам. Если не положишь
ее за пять секунд, ты проиграла. И не жди, пока она от купания отойдет,
начинай, глупая.
      Дора, дрожащей рукой, приняла у нее дубинку.
      - Ну, кто товой хозяин?
      - Кэптэн Никита, госпожа! - упрямо повторила рабыня. Дора расстегнула
ошейник, отдала Мириам.
      - Бери дубинку.
      - Госпожа, дай дух перевести.
      - Караван задерживаешь.
      Рабыня обреченно подняла дубинку, встала в стойку. Дора решительно
пошла на нее, лихорадочно соображая, каким концом дубинки наносить первый
удар. Оказалось, думала зря. Первый удар нанесла рабыня. Дора чудом
блокировала его, взвизгнула во всю силу легких, отбросив свою, схватилась
за дубинку соперницы и перебросила рабыню через себя. Тут же дикой кошкой
набросилась на лежащую, оглушенную падением, перевернула на живот, вывернув
руки, скрутила кисти у лопаток мокрыми, длинными волосами. Вся схватка не
заняла и десяти секунд.
      - Кто твой хозяин?
      Рабыня рыдала.
      - Дура ты. Я тебе ошейник хотела дать, а ты сопротивляешься, - обругала
ее Дора и поднялась на ноги. - Кто еще утверждает, что ее хозяин Никита?
- грозно крикнула она. Рабыни испуганно сжались. - Кто ваш хозяин? - напирала
Дора.
      - Кэптэн Дора, - ответил нестройный хор.


      За завтраком Дора посадила непокорную рабыню рядом с собой. У костра
свободных людей. Хотела распросить получше, но разговора не получилось.
      - Госпожа, в душу хоть не лезь. Бей меня сколько угодно. Тебе меня
прихлопнуть - что норика раздавить. Твоя я, твоя! Ну чего тебе еще от меня
надо?
      Дора растерянно переглянулась с Мириам. Мириам подсела с другой
стороны рабыни, попробовала утешить.
      - Мы хотим тебе только добра, поверь мне. Дора пол ночи не спала,
о вас, непутевых, думала. Перестань на меня дуться. Я хоть раз тебя ударила?
      Греб отложил кусок мяса и хмуро посмотрел на женщин.
      - Терпеть не могу, когда утро начинается с женских слез.
      Дора и Мириам увели Мудру под деревья, и там она на самом деле
расплакалась. На плече у Мириам. Умоляла выкупить ее у жестокой Доры.
      - Ты, госпожа, добрая, сильная, честная. Ты сильней меня, так мне
шанс дала, одной рукой сражалась. Ты играла со мной, но не била. А госпожа
хозяйка хоть бы для виду несколько ударов сделала. Схватила, с размаху об
землю бросила. Словно я не живой человек, а мешок пыльный.
      - Послушай, если я тебе ошейник дам, что ты сделаешь? - спросила Дора.
      - Хозяина пойду искать, - сердито ответила Мудра.
      - Дрянь твой хозяин, если на тебя до сих пор ошейник не одел.
      - Что ты, свободная, можешь знать о нашей жизни! Не буду я твоей!
Никогда не буду! До смерти забей, не буду.
      - Я?! Не знаю?! - задохнулась от такой несправедливости Дора. - Мири,
она твоя! Делай с ней что хочешь! - поднялась и пошла к костру. Лапка завра
совсем остыла. Холодное жирное мясо не лезло в горло. Дора яростно швырнула
ее в огонь. И ужаснулась самой себе. Еду - в огонь! Оглянулась на рабынь.
На нее не смотрели. Смотрели на Мириам. С обожанием и преданностью. А та
утешала Мудру.



Ф О Р Т



      - Искупайся в озере, - шепнула на ухо Мириам.
      - Вода холодная, - ужаснулась Дора.
      - Трусиха. Идем вместе, вымоемся.
      Дора хотела отказаться, но Мири сделала тайный знак караванщиков,
который переводился приблизительно как "Не спорь при посторонних. Выполняй".
Девушка приказала рабыням собирать лагерь и уныло потащилась за Мириам.
Разделась и, скукожившись, вошла в холодную воду. Мириам немного поплавала,
вымыла себе и Доре волосы жидким мылом, похожим на масло.
      Выходя из воды Дора заметила, что все восемь рабынь разглядывают
ее, забыв про дела.
      - Мири, что они на меня так смотрят? - спросила она.
      - Не обращай внимания, - рассмеялась Мириам и принялась растирать ее
махровым полотенцем.
      - Ты знаешь, а не говоришь.
      - Я посоветовала Мудре при случае взглянуть на твою спину.
      Одевшись, Дора помогла рабыням собрать караван. Настроение было
прескверное. Ее слушались беспрекословно, ее уважали, но вчерашней теплоты
не было. Вчера она была для них караванщицей, сегодня - кэптэном.
      Караван двигался к ближайшему форту. До форта оставалось четыре часа
пути, и на душе у нее становилось все тревожнее. Два дня назад этим же
путем прошел большой отряд. Видимо, тот самый, что закопал караванщиц в
землю. Дважды Дора слезала с лошака и изучала следы. Когда осталось два часа
пути, остановила караван и подъехала к мужчинам.
      - Дальше караван вести нельзя.
      - Почему?
      Дора указала на следы.
      - Боишься, что в землю зароют? - ехидно поинтересовался Греб.
      - Нет. На этот раз рабыням головы отрубят. И нам с Мириам могут.
А вас с собой уведут.
      - Я съезжу на разведку, - предложил Крис.
      - Я с тобой, - тут же выпалила Дора.
      - Крис, тебе нельзя на разведку ехать. Ты чужеземец, это в глаза
бросается. Поеду я, - заявил Рэй.
      - А в этом есть смысл, - решил Греб. - Мири, дай Рэю медальон.
      Мириам достала два медальона, один протянула Рэю, второй одела себе
на шею.
      - Не снимай его. Он волшебный.
      - Амулет, значит. От чего помогает?
      - Твою волю против чужой укрепляет. И еще одно делает. Все, что мне
скажешь, я услышу. Все, что я тебе скажу, ты услышишь. Почувствуешь, что он
дрожит как живой, к уху поднеси.
      - Скажи-ка, какие вещи за океаном делают, - удивился Рэй, одел медальон
и ускакал вперед.
      - Рэй, ты меня хорошо слышишь? - спросила Мириам. Дора увидела, как
всадник остановил лошака, оглянулся.
      - Вот ведь бесовская штучка, - удивился он. - Железка, а говорит!
      - Это не он говорит, это я, Мири, говорю, - поправила его Мириам
и помахала рукой. Рэй помахал в ответ и скрылся за поворотом тропы.
      Весь следующий час не было ничего интересного. Дора отправила рабынь
за бамбуком. Она решила вооружить их луками. А для луков это самый лучший
материал. Вскоре рабыни вернулись с целыми охапками молодого бамбука - для
стрел и связкой старых, толстых стволов.
      - ЭТО - бамбук? - поразился Греб. - Дора, тебя Рэй сильно по голове
стукнул?
      - Бамбук. А что это по-твоему?
      - Откуда я знаю? Но я знаю, что такое бамбук.
      - На Сэконде это растение называется бамбук, - вступила в разговор
Мириам. Дора победно улыбнулась. Греб тоже иногда ошибался.
      Рабыни уже начали вырезать луки. Руководила всем Мудра. Она отлично
разбиралась не только в дубинках. Когда дело стало за тетивой, Греб выдал
катушку... непонятно даже чего. Нить, не нить, веревка, не веревка. Тонкая
и очень-очень прочная. Даже острый нож с трудом ее режет. А еще он сказал,
что сырости не боится. Идеальная тетива.
      Из медальона Мири послышались какие-то звуки. Мириам что-то сделала,
и звуки стали громче. Рэй бубнил под нос ругательства. Еще раздавалось
шуршание листвы, иногда потрескивали ветки. Один раз отчетливо послышалось
мычание коровы. Ругался Рэй плохо. Выбирал самые грубые слова и все время
повторялся. Дора умела лучше. Однако, мужчины внимательно слушали. Крис
даже повторял отдельные выражения, а Мири иногда его поправляла. Доре стало
смешно и обидно: могли бы у нее поучиться.
      Ругань скоро прекратилась, но шелест листвы доносился еще около часа.
Потом послышался цокот копыт. Рэй возвращался.
      К тому времени, когда Рэй показался на тропе, Мудра уже изготовила
себе отличный лук и начала делать древки стрел, а остальные рабыни испортили
две заготовки и успешно портили следующие.
      - Я обошел форт кругом, - сообщил Рэй. - Воины ушли, можно в нем
заночевать.
      - Они не вернутся? - поинтересовалась Мириам.
      - Незачем им туда возвращаться.
      Дора отдала приказ, на лошаков навьючили тюки с товаром, караван
тронулся. Рэй ехал впереди, рядом с Дорой. Молчал и хмурился всю дорогу.
Когда из-за поворота показался форт, Дора вскрикнула и остановилась. За
ней послушно замер весь караван.
      - Что там? - Греб пришпорил лошака и выехал в голову колонны.
      - Можно двигаться дальше, ответил Рэй.
      - Да, можно, - подтвердила девушка и тронула поводья. Сердце тревожно
билось. Сторожевые вышки форта были пусты. За десять лет каравана Дора не
первый раз видела пустые вышки, пожарища, останки погибших воинов между
домов, но этот форт с виду был абсолютно цел.
      В плане форт напоминал букву "Т" с длинной перекладиной и короткой
ножкой. Вдоль перекладины располагальсь жилые дома. Это была главная улица.
Вдоль ножки шли хозяйственные постройки, мужской дом, бараки общественных
рабынь. В центре располагалась небольшая круглая площадь. Там, где кончались
улицы, стояли сторожевые вышки. Вокруг форта - огороды и ухоженные поля. Все
как везде. Только вышки пусты, да на улицах никого.
      Караван в тревожной тишине вошел в форт. Нет, этот форт не был мертвым.
Мычали коровы, домашние птицы разгуливали между домов, где-то блеяли овцы.
Дора заметила испуганное детское личико, прилипшее к окну. Хлопнули,
закрываясь, ставни. Трупов не было. И трупами не пахло.
      - Сегодня что, выходной? Здесь всегда так пусто? - спросил Крис.
      - Нет... - ответила Дора и приподняла руку. Крис замолчал.
      Выехали на площадь. Дора остановила караван и огляделась. Следов на
земле было много, и все - не далее, как вчерашние.
      - Есть, кто живой?! Выходи! Торговать будем! - закричала Дора.
      Из ближайшего дома вышел пожилой однорукий мужчина. Правой руки у
него не было по самое плечо, на обрубленной кисти левой сиротливо торчал
большой палец.
      - Какая тут, сучьи потроха, торговля! - Не видите разве?
      - Мы хотели переночевать у вас, воинов нанять, - объяснила Дора.
      - Каравансарай свободен, ночуйте. А из воинов - я, да дети. Нету
воинов. Ушли все.
      Из домов потянулись женщины, встали молчаливым кругом. Подошли рабыни
бараков и рабыни мужского дома. Дора приказала своим осмотреть каравансарай
и разместить в нем на ночь лошаков. Ее энергичные, деловитые рабыни странно
контрастировали с апатичными местными.
      Пока разгружали караван, Дора пропустила начало разговора. Мири кратко
пересказала ей. Почти то же, что и с караваном. Пришел в форт большой отряд.
С мужчинами по одному разговаривал предводитель. Со всеми, кто только мог
носить оружие. После чего все, забыв о долге перед фортом, присоединились
к отряду. Забрали лучшее оружие, лучших лошаков, двух рабынь мужского
дома, нескольких самых трудолюбивых рабынь бараков и ушли с отрядом. Воины
отряда вели себя в форте хорошо, не озоровали. Свободных женщин и девушек
не трогали. Зря скот не губили. Забили ровно столько, сколько нужно было
для еды, и все - из общественного. В домах не грабили и командиров своих
слушались. Греб с Крисом опять завели свой бесконечный спор о гипнозе
и телепатии. Рэй послушал их немного, плюнул и отошел к Мириам. Мириам
распрашивала женщин, не клал ли предводитель к себе в постель кого из
местных. Оказалось, клал. Красивую молодую рабыню из дома. Она ему
понравилась, и предводитель забрал ее с собой. Девушка тоже, вроде, была
довольна. Мириам огорчилась. Дора вернулась в каравансарай, собрала рабынь,
рассказала, что произошло в форте. Потом приказала Мудре идти за собой
и пошла осматривать форт. Рабыни мужского дома были в тихом ужасе: мужчин
в форте не осталось, и их ждали бараки. Рабыни бараков впали в уныние.
Мужчины ушли, а с ними ушли все надежды попасть из бараков в дом. Дора
разыскала матку. Та пила с утра крепкое пиво и лила слезы. Дора приказала
Мудре привести четырех самых сильных женщин. Те, по ее приказу, раздели
матку, связали и сунули головой вниз в бочку с ледяной колодезной водой.
Когда ноги перестали дергаться, Дора приказала вынуть несчастную из бочки,
подвесить вниз головой и откачать. Вода и пиво у