ция? Они раскроют все,  и  наши  шансы  будут
ничтожны. - Сник была непреклонна.
     - Ты - кровожадный варвар.
     В эти секунды он расставался со своей любовью  к  ней.  Или  ему  это
только казалось? Или он надеялся... Он  стремился  освободиться  от  этого
наваждения, но ни логика, ни разум не могли помочь...
     - Ну? - торопила она.
     - Да... я понимаю.
     - Прекрасно. Что теперь?
     - Надо затащить Иммермана как можно скорее в комнату банка данных. Ты
охраняешь дверь в комплекс. Они  могли  вызвать  помощь.  Возьми  с  собой
пушку.



                                   32

     Иммерман  лежал  на  диване  в  мониторной.  Дункан   очень   спешил,
допрашивая его о возможностях банка данных. Как Дункан и ожидал, банк  мог
выходить на  все  каналы,  кроме  сверхсекретных,  правительственных,  был
связан со Мировым  Правительством,  с  национальным  каналом,  с  каналами
штатов и местными линиями повсюду. Его дед  давным-давно  тайно  установил
все эти средства связи.
     Дункан на миг остановился, чтобы взглянуть настенной экран, следивший
за фойе. Сник сидела на стуле, наблюдая за дверью - спинка  другого  стула
подпирала оружие.
     - Какое имя вы используете сейчас?
     - Дэвид Джимсон Ананда.
     - Какой общий код доступа?
     Иммерман тихо ответил:
     - ИМАГО. ВСЕГДА.
     Дункан попросил его произнести по буквам, а затем спросил:
     - Вы - единственный, кто может сделать вызов?
     - Да.
     - Что  требуется  для  подтверждения  доступа?  Распознавание  вашего
голоса?
     - Да.
     - Требуется ли что-нибудь еще для подтверждения доступа?
     - Да.
     - Что еще требуется для подтверждения доступа?
     - Отпечаток большого пальца моей левой руки. Отпечаток сетчатки моего
правого глаза.
     Дункан  спросил,  как  это  регистрируется.  Получив  ответ,   Дункан
подхватил бессильное тело Иммермана и усадил его  на  стул  перед  главным
пультом управления. Подперев Иммермана, он нажал завишу ВКЛЮЧЕНИЕ.
     - Как только я скажу "давайте", вы, Джильберт Чинг Иммерман,  скажете
как можно громче: ИМАГО. ВСЕГДА.
     Дункан  приложил  большой   палец   левой   руки   деда   к   круглой
немаркированной пластинке на панели, держа за волосы в поднятом  положении
голову Иммермана.
     - Давайте.
     - ИМАГО. ВСЕГДА.
     Экран,  уже  высветивший  текст  ГОТОВНОСТЬ  К  ВВОДУ  КОДА  сменился
надписью КОД ДОСТУПА НЕ ПОЛНЫЙ.
     Тонкий луч метнулся из центра экрана. Он упал на  шею  Иммермана,  но
Дункан, поворачивая его голову, поймал луч правым глазом старика. Иммерман
шире открыл глаза,  и  экран  высветил:  КОД  ДОСТУПА  ПРИНЯТ.  ГОТОВНОСТЬ
ПРИЕМА.
     Дункан вздрогнул - другие экраны осветились ярко-оранжевым светом,  и
раздалось легкое завывание: первое  напоминание  сегодняшним  гражданам  о
подготовке к стоунированию.
     Дункан как от мухи отмахнулся от сигнала и начал медленно,  слово  за
словом, объяснять Иммерману, что ему следует говорить компьютеру.  Он  еще
не провел и половины своего урока, как с  экрана,  наблюдающего  за  фойе,
раздался свист. Сник сказала:
     - Они выжигают запорный механизм!
     - Не впускай их! Сделай все! Я  не  могу  помочь  тебе,  пока  вожусь
здесь. Мне надо сделать _э_т_о_ во что бы то ни  стало.  Результаты  этого
будут иметь  всемирное  значение.  Начало  оказывается  простым,  но  дело
потребует времени.
     Иммерман, словно зомби, подчинялся любой просьбе Дункана. Да  он,  по
существу, и был зомби. То, что Дункан хотел  сейчас  начать,  давным-давно
было подготовлено Иммерманом. Хотя Иммерман замышлял еще нечто другое,  он
создал систему, так что можно было быстро продвинуться к цели. По  команде
Дункана Иммерман повторил все инструкции, и они вошли  в  секретные  банки
данных во всем мире. Все экраны - в каждом доме, квартире, в  общественных
зданиях, - которые настроены на прием в системе общественного телевидения,
в десять минут после  полуночи  высветят  послание  Дункана.  Одновременно
принтеры в каждом доме, квартире и общественном здании распространят  его.
Дункану не придется заботиться о передаче послания  по  правительственному
телевидению. Дункан понимал, что  послание  на  правительственных  каналах
проживет на экранах лишь несколько секунд: цензоры знают дело.
     До любого частного жилья  или  заведения,  до  каждого  общественного
здания, за исключением правительственных, телецентров в этом часовом поясе
дойдет передача. Во всех других послание примут через десять  минут  после
начала  дня.  Как  только  правительство  очнется  от  шока,  оно   сможет
обнаружить многие информационные банки и исключить послание. Но  некоторые
все равно уйдут. Если послание  попадет  хотя  бы  одному  дню,  можно  не
сомневаться, что оно дойдет и до других. Граждане позаботятся об этом. Они
оставят распечатки людям следующего дня. Власти не  смогут  изъять  их  из
каждого дома. Это нереально.
     Главной задачей Дункана было сжать, укоротить послание.  Ему  некогда
было формулировать его, но послание не должно  быть  длинным.  Короткое  и
простое, но доходчивое - вот что требовалось.
     Опять донесся голос Сник. Дункан посмотрел  в  ее  сторону.  Запорный
механизм был выжжен, а круглая секция двери вокруг него выбита. Тлея,  она
лежала на полу.
     Луч Сник вонзался в отверстие. Если кто-то стоял за дверью, живот его
получил солидную брешь.

             ГРАЖДАНЕ МИРА!
             ВАШЕ  ПРАВИТЕЛЬСТВО  СКРЫВАЕТ  ОТ  ВАС   СЕКРЕТ
             ФОРМУЛЫ, ЗАМЕДЛЯЮЩЕЙ СТАРЕНИЕ В СЕМЬ РАЗ.  ЕСЛИ
             БЫ ВЫ ОБЛАДАЛИ ЭТИМ РЕЦЕПТОМ, ТО ЖИЛИ БЫ В СЕМЬ
             РАЗ ДОЛЬШЕ. ВСЕМИРНЫЙ СОВЕТ  И  ДРУГИЕ  ВЫСОКИЕ
             ЧИНОВНИКИ ИСПОЛЬЗУЮТ ЕГО  ДЛЯ  ПРОДЛЕНИЯ  СВОИХ
             ЖИЗНЕЙ. ОНИ ОТКАЗЫВАЮТ ВАМ В ЭТОЙ ФОРМУЛЕ.  ВОТ
             ЭТА ФОРМУЛА.

     Это не было "бессмертной" прозой или чем-то в этом роде.  Дункан  был
бы рад составить значительно лучшее послание, имей он на то время.  В  его
положении надо было радоваться и этому. Главное - убедиться, что компьютер
зафиксировал все точно. Иммерман  говорил  все  по  памяти,  а  затем,  по
приказу Дункана, велел компьютеру выдать послание на экран. Дункан  сделал
несколько необходимых исправлений, и текст был занесен в память.

             ГРАЖДАНЕ МИРА!
             ВАШЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ЛГАЛО ВАМ  ТЫСЯЧУ  ОБЛЕТ.
             НАСЕЛЕНИЕ МИРА  НЕ  ВОСЕМЬ  МИЛЛИАРДОВ.  ОНО
             СОСТАВЛЯЕТ ТОЛЬКО ДВА МИЛЛИАРДА.  ПОВТОРЯЕМ:
             ДВА МИЛЛИАРДА. ЭТО ИСКУССТВЕННОЕ  РАЗДЕЛЕНИЕ
             ЧЕЛОВЕЧЕСТВА НА СЕМЬ ДНЕЙ НЕ НУЖНО. ТРЕБУЙТЕ
             ПРАВДЫ.  ТРЕБУЙТЕ,   ЧТОБЫ   ВАМ   РАЗРЕШИЛИ
             ВЕРНУТЬСЯ К ЕСТЕСТВЕННОЙ СИСТЕМЕ ЖИЗНИ. ЕСЛИ
             ПРАВИТЕЛЬСТВО СОПРОТИВЛЯЕТСЯ -  ВОССТАВАЙТЕ!
             НЕ УДОВЛЕТВОРЯЙТЕСЬ ЛОЖЬЮ ПРАВИТЕЛЬСТВА.
             ВОССТАВАЙТЕ!

             ПОСЛАНИЕ ОДОБРЕНО ДЭВИДОМ ДЖИМСОНОМ АНАНДОМ,
             ИЗВЕСТНЫМ ПОД ИМЕНЕМ ДЖИЛЬБЕРТА ЧИНГА
             ИММЕРМАНА. ТАКЖЕ ОДОБРЕНО И ПЕРЕДАНО
             ДЖЕФФЕРСОНОМ СЕРВАНТЕСОМ КЭРДОМ.

     Чиновники, увидев имя Кэрда, взбесятся еще больше. Это хорошо.  Пусть
знают, что он жив.
     - Велите повторить инструкции и послание, - сказал Иммерману Дункан.
     Потрескивание настенного экрана заставило Дункана взглянуть на  него.
Очевидно, дверь  в  фойе  кто-то  выбил.  Сник  произвела  предупреждающий
выстрел. Дункан сомневался, что они бросятся на нее через этот  вход.  Они
проделают ходы в стене во  многих  местах  и  постараются  окружить  ее  с
флангов из разных комнат. Они будут осторожны - им ведь  неизвестно  число
обороняющихся. Но и времени у нападающих немного. Город придет в  движение
через десять минут после полуночи. Большинство  горожан  отправятся  спать
прямо из стоунеров, но органики первой смены и рабочие  выйдут  на  улицы.
Если  обитатели  этих  суперквартир  появятся  в  коридоре,  они   заметят
полицейских. Если, конечно, куколки не пристрелят органиков.
     - Велите с этого момента не принимать больше  никаких  команд  ни  от
вас, ни от кого бы то ни было еще, - сказал Дункан.
     Иммерман произнес:
     - ЗЕТ И АУТ.
     - Это код отмены?
     - Да.
     Дункан распылил ТИ на лицо Иммермана и перенес старика на диван.  "До
свидания, дедушка. Вы попали в чертовскую передрягу, но заслужили все, что
получили. Вы хотели, чтобы я осиротел. Я рад, что это не случилось".
     Дункан вышел в коридор к двери своей  комнаты.  Она  была  заперта  -
пароль открыл ее. Он еще раз угостил Каребару туманом,  потом  позвонил  в
ближайший пост  органиков.  Не  обращая  внимания  на  требования  офицера
назвать себя, Дункан сказал:
     - Совершено несколько убийств в жилом  комплексе  Д-7,  сто  двадцать
пятый уровень. Убийцы пытаются попасть в квартиру!  Поспешите!  Они  хотят
убить нас!
     Сержант был в гневе. Он уже собирался кончить дежурство и  переходить
в стоунер. Лишь в чрезвычайных обстоятельствах он  мог  перейти  в  другой
день.
     - Ваше обращение записано. Через три минуты органики будут у вас. Ваш
идентификационный номер? Где вы служите? - Затем, глядя на  дисплей  возле
себя вне поля зрения Дункана: - У нас не числится  эта  квартира!  Что  вы
задумали?
     - Квартира 7-Д, сто двадцать пятый  уровень,  -  повторил  Дункан.  -
Может, у вас и не числится, но это происходит здесь. Вам не  трудно  будет
найти ее. Быстрее! Это убийство!
     Он отключил экран. Сержант теперь, наверно, уткнулся в экран,  но  не
может понять, откуда была передана информация. Защитные схемы  заблокируют
любой канал поиска источника сообщения.
     Дункан старался теперь не попадать в поле  зрения  экранов.  Большого
участка стены больничной комнаты вообще не было. Другая стена  прерывалась
кладовой, примыкавшей к  ангару.  Нападающим  придется  выжигать  запорные
механизмы в дверях этих комнат - иначе им не попасть в коридор.
     Дункан позвал Сник.
     - Скорее! К комнате около ангара. Они выскочат из нее через минуту! А
через несколько секунд будут и в ангаре!
     Сник примчалась туда быстрее его. Дункан  провозился  с  кодами  двух
дверей столовой. Когда он влетел в холл. Сник стреляла через дыру в дверях
кладовой. Доносились вопли.
     - Органики сейчас будут здесь. Я вызвал их пять минут назад!
     Ответом были стоны.  Сник  устремилась  к  двери  ангара.  Она  опять
выстрелила  в  отверстие,  из  которого  только  что  вывалился   запорный
механизм. Снова послышались стоны.
     - Через несколько секунд здесь будут органики!
     Наступила тишина. Женский голос произнес:
     - Конечно, ты притащил их сюда.
     Луч,  прошедший  сквозь  дыру  в  двери  проделал  целый   кратер   в
противоположной стене.
     Пригнувшись, Дункан пронырнул мимо двери. Жестом он попросил Сник еще
раз выстрелить сквозь дверь. Стоя с краю, она  выпустила  луч  под  углом.
Дункан,  приподнявшись,  выстрелил  в  брешь  под  другим  углом.  Человек
застонал.
     - Пусть хоть весь свет рухнет вокруг нас! - прокричал Дункан. - Но  я
никого не проклинаю! Я не лгу, говоря, что органики вот-вот будут здесь!
     Он вернулся в холл и задействовал экран. Запись  его  вызова  полиции
будет показана в кладовой и ангаре. Зря он раньше не подумал об этом.
     До Дункана едва донесся разговор в ангаре. Они прибыли?
     Жестом он  попросил  Сник  открыть  дверь  -  та  распахнулась.  Сник
отпрянула. Дункан вошел в помещение, за ним Сник. Двое мужчин - один почти
пополам разрезанный - лежали на полу.
     Было десять минут  пополуночи.  Экраны  в  комнате  давали  гражданам
последние предупреждения о стоунировании. Экраны будут светиться  во  всем
городе, когда органики станут изрыгать проклятия.  Нет,  гэнки  не  смогут
пренебречь его вызовом, но они будут  чувствовать  себя  крайне  тревожно,
станут почти паниковать - еще бы, им придется нарушить правило дня!
     Дункан  скомандовал  экрану,  еще  не  залитому   оранжевым   светом,
задействовать  механизм  управления  створками  на  потолке.  Они   плавно
раздвинулись, открывая звездное небо и впуская свежий воздух.
     Дункан начал взбираться по лестнице.
     - Оставь пушку здесь, - сказал Дункан.
     Они выбрались на крышу. Повсюду башни и мосты излучали оранжевый свет
тревоги, выли сирены. Согласно команде Дункана закрыться через  шестьдесят
шесть секунд, створки сомкнулись.
     - Придется спускаться по лестничному маршу, - сказал он. - Я покажусь
тебе упрямцем, но если мы ухватимся за перила, нас вряд  ли  собьют  струи
воды. - Он рассмеялся. - Плохо, что мы  не  сможем  проехать  на  перилах.
Никто не будет преследовать нас. Никто - пока мы не спустимся  вниз,  -  а
может, и там обойдется.
     - Что нам теперь делать? - Сник не отставала от Дункана,  идя  рядом.
Огни тревоги погасли, сирены утихли.
     - Не хотелось бы, но нам опять придется  добираться  до  какой-нибудь
дикой местности. Будем скрываться,  пока  многое  не  изменится,  пока  мы
сможем не опасаться за себя. Впереди чертовски много бед и тревог. Я верую
в людей, в то, что историки называют "поднимающимися массами". Если они не
изменят  существующий  порядок  -  мы  не  будем   счастливы.   Пока   все
складывается для нас совсем не плохо. Нам везло больше, чем  мы,  наверно,
заслуживаем.
     - Мы сами добивались всего, - сказала Сник.
     - Нам дано увидеть дело рук своих. О Боже! Мне хорошо! Мы сделали то,
что любой сочтет невозможным, включая и меня!
     Он издал радостный вопль, обращенный к звездам.



                              Филип ФАРМЕР

                                 РАСПАД

("Мир дней" #3). Пер. - З.Гуревич.
Philip Jose Farmer. Dayworld Breakup (1990) ("Dayworld" #3).



          ПРЕДИСЛОВИЕ - ОНО ЖЕ И ЭПИЛОГ - ДОЧЕРИ КЭРДА - АРИЭЛЬ

     Отец обычно представлял меня так: "Моя дочь  -  историк".  Джефферсон
Сервантес Кэрд никогда и не помышлял  о  том,  что  однажды  он  сделается
известнейшим персонажем видеокниг и станет в один  ряд  с  Робином  Гудом,
Вильгельмом  Теллем  [в   швейцарской   легенде   времен   борьбы   против
австрийского господства (XIV в.)  -  меткий  стрелок  из  лука;  наместник
Гесслер принудил его сбить стрелой яблоко с головы сына; сделав это, Телль
застрелил Гесслера, что было сигналом к восстанию], Джорджем Вашингтоном и
многими  другими  вымышленными,  полувыдуманными  и  совершенно  реальными
героями  легенд  и  историческими  личностями.  Тем  более   не   мог   он
предположить, что его дочь займется изучением жизни отца.
     Зачем же мне, его дочери, делать это? Разве мне  не  известно  о  нем
все? Разве все факты его биографии - от рождения до сегодняшнего дня -  не
ведомы мне как свои пять пальцев?
     Увы. Во-первых, после окончания университета я редко видела отца.  И,
главное, я знала не более кого-либо другого, что у него не одна,  а  много
жизней.
     Все,  что  отцу  было  известно  о  его  раннем  детстве,   оказалось
неправдой. Истину унесли с собою в могилу его родители. Отец  оставался  в
неведении, хотя явь могла быть недосягаемо упрятана в глубинах его памяти.
     А вот еще кое-что об отце. Это  не  могло  случиться  ранее  середины
первого столетия Новой Эры - того, что предки именовали 21-м  веком  нашей
эры (старый стиль) - и что действительно  произошло  на  пару  тысячелетий
позднее.
     Две тысячи облет - вот так. Термин этот  не  используется  уже  ни  в
официальных летоисчислениях, ни  в  разговорной  практике.  Не  существует
более различия между обвременем и субвременем.
     Мы обратились к древней системе исчисления времени. Все возвернулось,
да вот только содержание понятий теперь - иное.
     В стародавнюю пору, именовавшуюся нами Новой Эрой, мы  росли  в  Мире
Дней. Он становился  привычным,  едва  делался  осознаваемым  нами.  И  он
казался незыблемо естественным.
     Теперь же школьников учат: Мир Дней - это стоунеры для людей, деление
живущих на семь групп, и это различие между обвременем и субвременем.  Для
детей Мир Дней - всего лишь занимательная история. Дети  везде  и  во  все
времена остаются детьми.
     Однако ж этот прошлый, неведомый мир, должно быть, казался  им  столь
же диковинным, сколь необычным представлялся мне период до Мира Новой Эры,
когда ребенком была я. Теперь же, когда мне физиологически пятьдесят, а  в
действительности триста пятьдесят лет,  если  исчислять  их  по  обращению
Земли вокруг Солнца, эпоха после Новой Эры глубоко удивляет меня.
     Тогда учили, что  мир-де  разделен  по  национальным  признакам,  что
существует множество государств - каждое со  своим  правительством.  После
длительной  кровавой  борьбы  образовалось  Мировое  правительство.   Даже
несмотря на огромные людские потери в этих войнах, планету населяло восемь
миллиардов человек, через  последующее  столетие  (обвремя)  -  десять,  а
возможно,  и  одиннадцать.  Планета  задыхалась,  загрязнение  природы   и
уничтожение лесов наступали на все живое.
     К счастью, практическое применение  получило  изобретение,  названное
стоунером. Способ временного прекращения молекулярного  движения  в  живом
организме с помощью приложения электрической энергии во многом кардинально
изменил к лучшему общество да и лицо всей Земли. Но не во всех отношениях.
     Все население делилось на семь, и каждой седьмой части означено  было
жить один определенный день в неделю. Остальные шесть дней людям надлежало
проводить  в  стоунерах  в  состоянии,  схожем  с  временным  прекращением
жизненных функций, хотя в действительности они не прерывались. Они как  бы
замораживались.
     К  примеру,  людям  Вторника  следовало  войти  в  эти  гробоподобные
контейнеры  не  позднее  полуночи.   Граждане   Вторника   окаменевали   -
"стоунировались", а затем люди Среды, наоборот, "размораживались".  И  так
далее. В следующий Вторник граждане этого дня подвергнутся "разокаменению"
и продолжат прерванную жизнь. Что и требовалось.
     Ежедневно лишь 1,1 миллиарда человек  будет  использовать  пищевые  и
водные ресурсы и производить соответствующий объем отходов.
     Но  и  восьмимиллиардное  население  было  слишком  велико.   Мировое
правительство приняло неотвратимые меры  контроля  рождаемости;  население
стало  сокращаться,   стремясь   к   оптимуму,   который,   как   полагало
правительство, позволит планете сохранять  природное  равновесие.  Даже  в
наши дни, несмотря на множество свобод, родители  помнят,  что  им  нельзя
иметь более двух детей, пока правительство, хотя бы на время, не  поднимет
"планку" в том или ином районе Земли. В любом  случае  трое  детей  -  это
предел.
     Мир Дней  не  был  утопией.  Утопия  неосуществима:  ей  противоречит
врожденная природа человека. Народ в  массе  своей  принимал  предложенную
систему, хотя многие возмущались и роптали. Как водится, не обходилось без
мошенничества, лжи, борьбы за власть в правительственной иерархии. Я вовсе
не сомневаюсь, что все это продолжается. Правительство, как и любая власть
на протяжении  всей  истории  человечества,  требует  надежного  контроля,
постоянной оценки Своих действий. В этом смысле ничего  не  меняется.  Те,
кем правят, должны управлять правителями.
     В ту пору появились первые нарушители дня - дэйбрейкеры,  недовольные
и  откровенно  преступные   личности,   которые   отнюдь   не   собирались
ограничивать себя жизнью один день в неделю. Некоторым из них удавалось не
попадаться полицейским (эвфемистически полицейских называли органиками,  а
граждане величали их  "гэнками").  Пойманного  дэйбрейкера  направляли  на
перевоспитание, а не способных к исправлению стоунировали навечно.
     Среди дэйбрейкеров оказался и мой отец.  Но  он  был  не  такой,  как
другие. Ему помогала  могущественная,  хотя  и  тайная  организация;  отец
каждый день недели принимал  иной  образ  и  для  каждого  образа  он  был
обеспечен идентификационной  картой.  Задолго  до  рождения  Джефа  Кэрда,
гражданина Вторник