-то кто даст прощение? - добавил он.
     Слова его едва долетали до Дункана. Самолет уже направлялся в сторону
леса.
     - Помоги мне Бог! - пробормотал Дункан, думая  про  себя,  что  падре
приветствовал  бы  обращение  к  помощи  Всевышнего,  но,  конечно,  не  в
предстоящем Дункану деле.
     Удерживая самолет вблизи верхушек деревьев  и  не  выпуская  из  поля
зрения дорогу, Дункан пролетел миль шесть. Заметив пустынное  место  вдали
от городских огней, от света в домах или от фар машин,  он  повел  самолет
вниз между двух больших деревьев. Приземлившись, Дункан слез  на  землю  и
вытащил из самолета тело органика. В свете  мерцающих  бортовых  огней  он
заметил, что глаза Лу открыты. Если он и испугался, на лице  его  не  было
страха. Это затрудняло миссию Дункана:  не  лучшее  дело  убивать  смелого
человека. Что тут говорить, он вообще не любил убивать кого бы то ни  было
- малодушного или отважного. Но каков бы ни был его характер или характеры
до того, как  он  стал  Вильямом  Сен-Джорджем  Дунканом,  сейчас  он  был
человеком, который готов совершить  то,  что  необходимо.  В  определенных
пределах. Ребенка он не смог бы убить никогда.
     Дункан  навел  на  грудь  органика  отобранный  у  него  пистолет   и
выстрелил. Лу повалился на бок. Дункан перевернул тело и  снял  наручники,
сковывавшие руки и ноги Лу, а затем вытащил кляп. Засунув все в карман, он
полоснул лучом по бедру органика. Те, кто обнаружит его, наверняка  примут
ожог за рану, полученную в ближнем бою.  Дункан  влез  в  кабину  и  повел
самолет через лес. Около полумили медленного полета, набор  скорости  -  а
вот и дорога. Дункан приземлился в  двух  милях  от  того  места,  где  он
оставил труп Лу. Выложив висевшее, как  мешок,  тело  своего  двойника  на
полянку, он встал над ним, прицелившись в левое  колено.  Шарик  на  конце
дула  пистолета  выпустил  фиолетовый  луч.  Одежда  и   плоть   буквально
взорвались в том месте, куда пришелся выстрел. Несмотря на сильный ливень,
Дункан ощутил запах горелого мяса.
     Он  опустился  на  колено  рядом  с  двойником.  Лицо  двойника  было
безмятежным. Если нервные окончания этого  существа  и  ощущали  боль,  до
мозга сигналы явно не доходили.
     Он вытащил из-за пояса длинный охотничий нож органика и всадил лезвие
в живот жертвы на несколько дюймов. Рана вроде не  смертельная,  но  очень
скоро его дубликат умрет  от  потери  крови.  Вытащив  нож  из  плоти,  он
зашвырнул его в кабину самолета.
     Рано утром органики наткнутся на труп двойника и станут искать вокруг
своего коллегу, патрульного Лу. На  это  у  них  уйдет  не  так  уж  много
времени. Потом они попытаются восстановить  картину  происшедшего.  Дункан
надеялся, что сценарий, который они воссоздадут, будет выглядеть  примерно
так: сразу же после сообщения патрульного Лу о том,  что  он  направляется
домой, на него внезапно напал беглый  преступник  Дункан.  Или,  наоборот,
органик, заметив беглеца, хотел застать его врасплох. Так или  иначе,  они
вступили в схватку. Лу выстрелил в Дункана, но  преступник  все  же  сумел
после этого продолжить борьбу.  Затем  Дункану  каким-то  образом  удалось
завладеть пистолетом Лу. Тогда Лу  ударил  Дункана  ножом,  но  тот  успел
выстрелить.  После  этого  беглец   улетел,   воспользовавшись   самолетом
патрульного. Он выдернул нож из раны в животе и вскоре, почувствовав,  что
силы покидают его, решил  приземлиться.  Не  успев  сделать  и  нескольких
шагов, он упал замертво.
     Если полиция поверит в  эту  версию,  охоту  на  него  можно  считать
законченной.
     Дункан под бесконечным проливным дождем зашагал через поляну.  Следов
в густой траве не останется да и дождь смоет грязь, опавшую с  его  сапог.
Только бы не появилась какая-нибудь правительственная  машина.  Тогда  ему
удастся уйти незамеченным. В это раннее утро вероятность  появления  машин
казалась незначительной. Как он и надеялся, дорога была пустынна. Примерно
в миле от деревни Дункан вошел в лес. Идти  здесь  приходилось  медленнее,
зато не было необходимости прятаться. Наконец, перед  самым  рассветом  он
добрался до здания нового склада. Локс и Кэбтэб ждали его на входе. Дункан
подробно рассказал обо всем. Локс передернулся, выслушав описание убийств,
а Кэбтэб, перекрестившись, принялся читать молитву на японском языке.
     - Это война, - сказал Дункан. - Он был солдатом и умер.
     - Хочешь покаяться сейчас? - спросил Кэбтэб.
     - Не делай из себя посмешище! - сказал Дункан и пошел прочь.



                                   11

     - Если раньше я мог испытывать лишь незначительные угрызения совести,
то теперь по-настоящему страдаю, - сказал Дункан.
     - Почему? - спросил Локс.
     Падре ответил за него:
     - Потому, мой дорогой вожак, что все, кроме вас,  меня  и,  возможно,
Вилде, сторонятся его. Он убил человека, и сделал это  вовсе  не  в  целях
самообороны. И все же, если учесть  скрытые  мотивы  и  последствия  этого
дела, по серьезному размышлению можно сказать, что этот человек  прикончил
органика, защищая не  только  самого  себя,  но  и  всю  нашу  группу.  Он
совершенно не таил, что при определенных обстоятельствах умертвит опасного
врага, прямо говорил, что скорее всего именно так и поступит. Никто из нас
не остановил его. Так что виновны мы все. Но люди не вспоминают  об  этом.
Делают вид, что злодей только он один - Каин, убивший своего брата. И  все
же...
     - Вот-вот, они шарахаются от меня. Не говорят, что  думают  обо  всем
этом, ничего не высказывают в лицо, но я чувствую, что  все  считают  меня
каким-то чудовищем, - вставил Дункан, передернув плечами.
     - Если бы на нас наткнулся не  органик,  а  какой-нибудь  ребенок,  -
сказал падре Коб, - ты и его убил бы?
     - Нет, - ответил Дункан. - Ребенка я убить не могу.
     - А почему - нет? Он же тоже мог выдать нас. Ведь  органика  ты  убил
именно поэтому, я не ошибся? Нельзя было допустить,  чтобы  он  рассказал,
где мы прячемся?  Если  бы  ты  пожалел  ребенка,  то  почему  не  пощадил
взрослого человека?
     Дункан нетерпеливо заерзал в кресле.
     - К счастью, мне не пришлось подвергнуться  подобному  испытанию.  На
самом деле...
     - На самом деле, - сердитым голосом прервал его Локс,  -  Дункану  не
оставалось ничего другого. Он принес в жертву этого человека, чтобы спасти
всех нас. Почему вы вечно все драматизируете? Просто противно.
     Падре не обращал на вожака никакого внимания.
     - Это беспокоит тебя? Чувствуешь хоть какие-нибудь угрызения совести?
- спросил он Дункана.
     - Меня мучают кошмары по ночам, - ответил Дункан. - Невысокая цена за
мой проступок.
     - Давайте оставим философию  и  всякие  гипотетические  изыскания,  -
вмешался Локс. - У нас достаточно реальных проблем.
     - Гипотезы, философские аспекты, этические проблемы, фантазии и мечты
- это все часть реальности,  -  громко  произнес  падре,  поглаживая  свой
огромный живот с таким видом, словно для него он и олицетворял реальность.
-  Сумма  всегда   состоит   из   частей.   Гипотетическое,   философское,
этическое...
     - Давайте говорить о конкретных вещах, - прорычал Локс.  -  Итак,  вы
хотите поехать с Дунканом в Лос-Анджелес. Это  потребует  внесения  в  наш
план значительных изменений. Мне необходимо связаться  со  своим  агентом,
получить от него разрешение и, если он даст его, изготовить для вас  новую
идентификационную карточку,  получить  необходимые  пропуска  и  визы.  Вы
уверены в том, что хотите расстаться с  нами,  падре?  Ведь  здесь  многие
целиком зависят от вас, вы создаете для них душевный комфорт.
     - Как я уже говорил вам, босс, прошлой  ночью  мне  было  видение.  В
сверкании яркого света мне явился ангел.  Он  сказал,  что  надо  уходить,
покинуть это место и мою паству и идти дальше. Он приказал мне стряхнуть с
ног грязь этой пустыни и затеряться среди мужчин и женщин большого города.
Моя миссия...
     - Знаю, знаю, - устало подтвердил Локс. - Вы рассказывали об этом  по
меньшей мере три раза. Все  это  прекрасно.  Получите  разрешение,  можете
уходить. Но вы понимаете,  что  скажет  ваша  паства.  Вас  будут  считать
крысой, бегущей с тонущего корабля.
     - Им совершенно необязательно находиться здесь, - сказал падре Коб.
     Локс развернулся в крутящемся кресле и  принялся  набирать  текст  на
клавиатуре компьютера. Дункан встал.
     - Я хочу пройтись, - сказал он.
     Через несколько минут он снова, в который  уже  раз,  стоял  рядом  с
окаменевшей серой фигурой Пантеи Сник. Что делать с ней? Здравый  смысл  и
обстоятельства требовали оставить ее  в  том  же  состоянии,  в  каком  он
обнаружил ее. Было бы слишком жестоко вывести ее из  окаменения  лишь  для
удовлетворения своего любопытства,  а  затем  снова  посадить  в  цилиндр.
Страдай она какой-то безнадежной болезнью, Сник сочтет, что он вернул ее к
жизни, потому что болезнь эта стала излечимой.  Однако  она  не  выглядела
больной. Возможно, женщина оказалась здесь  за  какое-то  преступление.  В
этом случае ее вполне могли бы принять в группу Локса.
     Но присутствие каждого дополнительного человека означало  для  вожака
появление новых проблем, а у него и  без  того  их  уже  было  достаточно.
Дункан сомневался, что он даст разрешение дестоунировать Сник.
     - Я должен узнать, что в ней такого необычного, почему она так сильно
будоражит мне душу,  -  пробормотал  Дункан.  _Д_о_л_ж_е_н_  одолело  _н_е
с_л_е_д_у_е_т_.
     Он прошел в отсек, где  размещались  транспортные  роботы,  привел  в
действие и запрограммировал одного из них  и  сопровождал  его,  пока  тот
перемещал тяжелое тело к стоунеру. Робот поместил Сник в цилиндр.  Дункану
потребовалось совсем немного времени,  чтобы  закрыть  дверцу  стоунера  и
включить энергию. Затем он распахнул дверцу - из стоунера вышла бледная, с
удивленным взглядом женщина.
     - Не пугайтесь, Пантея Сник, - мягко сказал  Дункан.  -  Вы  -  среди
друзей.
     -  Это,  конечно,  была  не  более  чем  вежливая   ложь.   Кто   мог
гарантировать, что члены группы отнесутся  к  ней  дружелюбно?  Да  и  сам
Дункан сомневался, что он мог называть себя другом этой женщины.
     Выражение растерянности исчезло с лица женщины, и она улыбнулась.
     - Джеф Кэрд!
     Это было одно  из  тех  имен,  которое  врач-психиатр  упоминала  как
главное в его личности. Ощущение того, что он знаком с этой женщиной, было
основано на реальности.
     Он подвел ее к столу, предложил сесть и протянул стакан воды.
     - Я - жертва амнезии, - сказал он. - Может быть, вы  расскажете  мне,
кто такой Джеф Кэрд, кто вы и откуда мы знаем друг Друга?
     Сник осушила стакан.
     - Прежде вы скажите, где мы находимся и  каким  образом  вам  удалось
вывести меня из окаменения?
     Теперь Сник полностью владела собой. От смущения не осталось и следа,
цвет лица приобрел более  свежий  и  приятный  оттенок.  Голос  ее  звучал
отрывисто и властно.
     Дункан рассказал ей, где находится склад.
     - Я настаиваю на том, чтобы и вы ответили на мои вопросы.
     У него было определенное чувство, что Сник собиралась  возразить,  но
потом передумала, видимо, решив, что до поры до  времени  пусть  он  будет
чувствовать себя хозяином положения. Она наделила его  легкой,  мимолетной
улыбкой и пустилась в долгий рассказ. Дункан слушал  не  перебивая.  Когда
Сник кончила свою историю, он еще некоторое время молчал.
     - Итак, вы органик, -  сказал  он  наконец.  -  В  прошлом,  я  хотел
сказать. А здесь вы потому, что некоторые из правительственных  чиновников
посчитали, что вам  слишком  много  известно.  Они  решили  заставить  вас
замолчать, обвинив в преступлении, которого на самом деле вы не совершали.
Вас опутали ложными уликами, а затем посадили в цилиндр.
     - Да, я же это сказала, - нетерпеливо перебила его Сник.
     Джефферсон  Сервантес   Кэрд   был   гражданином   штата   Манхэттен,
офицером-органиком,  благонадежным  во   всех   отношениях,   лояльным   к
правительству, отлично проявившим себя в борьбе с преступниками. И в то же
время он принадлежал к тайной, абсолютно незаконной организации. У истоков
этой организации стоял Джильберт Чинг Иммерман, биолог,  открывший  способ
продления жизни далеко за пределы, отпущенные нормальному человеку. Вместо
того, чтобы сделать свое открытие достоянием всего человечества,  Иммерман
сохранил его в секрете, в который посвятил только некоторых  членов  своей
семьи. Через несколько  поколений,  когда  семья  его  разрослась,  она  и
составила основу этой организации, члены которой называли себя в его честь
иммерманами или кратко - иммерами. Позже они начали принимать в свои  ряды
и тех, кто не имел непосредственного отношения  к  их  семье,  хотя  таких
людей в организации  было  относительно  немного.  На  протяжении  двухсот
сублет членам семьи удалось занять весьма высокие посты, у  них  появилась
власть. К рождению Кэрда члены организации жили уже во многих  странах,  а
некоторые даже входили во Всемирный Совет.
     Когда Кэрд повзрослел, ему  также  пришлось  сделаться  дэйбрейкером.
Вместо того, чтобы залезать в стоунер в конце Вторника, покидая его поутру
следующего Вторника, он переместился в Среду,  стал  гражданином  и  этого
дня, для чего сменил идентификационную карточку и профессию. На все другие
дни недели - на каждый - он имел новую идентификационную карточку и другую
профессию.  Он  настолько  успешно  вжился   в   свои   многочисленные   и
разнообразные роли,  что  буквально  слился  с  каждым  образом,  _с_т_а_л
каждой личностью в ее определенном дне, оставляя лишь смутные воспоминания
о других персонах других дней. Для успешного продолжения этого обмана  ему
приходилось сохранять определенные связи со своими другими "я".  Как-никак
для эффективного  выполнения  возложенных  на  него  организацией  функций
связного необходимо было хоть что-то знать о всех семи личностях и о  том,
что происходило во все дни.
     Но он зашел слишком далеко, недопустимо отделив одну от  другой  свои
"души".
     Каждая персона теперь изо всех  сил  старалась  получить  возможность
направлять действия остальных, растворить их в себе.
     Борьба эта разгорелась, когда Кэрд был схвачен после отчаянной стычки
с органиками.
     Но прежде произошли и другие  события.  Один  из  членов  организации
Иммермана  -  ученый  по  имени  Кастор  сошел  с  ума  и  был  помещен  в
реабилитационный центр на Манхэттене. Иммеры, опасаясь, что  Кастор  может
раскрыть их организацию, решили обезопасить себя. Они устроили так,  чтобы
в лечебном заведении,  где  находился  Кастор,  в  контакте  с  ним  могли
находиться  только  члены  организации.  Однако  Кастор  прикончил  своего
основного  надзирателя,  сбежал,  а  затем  убил  жену  Кэрда,  жившую  во
Вторнике. Он хотел добраться и до самого Кэрда, поскольку  именно  он  был
тем офицером, который арестовал Кастора.
     Кэрд, в образе личности Среды от одного из  иммеров  узнал,  что  ему
поручено разыскать и убить Кастора, прежде чем того схватят  органики,  не
принадлежавшие к их организации. Нельзя было  позволить  Кастору  раскрыть
тайну иммеров. Кэрд, хоть  и  не  испытывал  восторга  от  этого  задания,
вынужден был подчиниться. Тем временем появилась Пантея Пао Сник,  органик
из Воскресенья, которая расспрашивала Кэрда о его деятельности.  На  самом
деле Сник разыскивала членов другого противозаконного  общества,  но  Кэрд
решил, что она идет по его следу. Затем  Кэрд  выяснил,  что  его  коллеги
считают его самого опасным для  себя,  поскольку,  как  им  кажется.  Сник
слишком близко подобралась к нему.
     Будучи Бобом Тинглом из мира Среды, Кэрд  убил  безумного  Кастора  в
жесточайшей схватке. По крайней мере, так говорила врач, ссылаясь  на  то,
будто сам Кэрд рассказал ей об этом во время сеанса в тумане истины.  Кэрд
практически ничего не помнил. У него сохранились лишь  обрывки  отрывочных
воспоминаний об этих событиях.
     Сник сидела в кресле, потягивая  второй  стакан  воды,  когда  Дункан
спросил ее, известно ли ей что-нибудь о побеге.
     - Ничего.
     Она, казалось, уже совершенно оправилась от шока и  теперь  нормально
ориентировалась в ситуации. Ее большие карие глаза прояснились. Какие  они
красивые, подумал Дункан. Ему даже показалось, что в них  сквозит  призыв,
но это, конечно же, его субъективное восприятие. За этим взглядом - что-то
другое.
     - Мне говорили, - сказал Дункан, - что я обнаружил  вас  в  цилиндре,
окаменевшую. Кастор засунул вас туда. Наверно, хотел позже дестоунировать,
чтобы подвергнуть пыткам, а  потом  убить,  расчленив  на  части.  Так  он
поступил с другими своими жертвами.
     Женщина поежилась.
     - Но иммеры нашли вас раньше. Они вывели вас из окаменения,  накачали
наркотиками, а затем посадили в туман  истины.  Узнав  все,  что  было  им
необходимо, они снова бросили вас в цилиндр. Все это  время  вы  были  без
сознания, поэтому ничего и не помните.
     - Я искала человека по имени Монинг Роуз Даблдэй, ведущего  подрывную
деятельность, - сказала Сник. - Неожиданно я вышла на след  совсем  другой
группы,  той,  к  которой  принадлежали  вы.   Меня   проинформировали   о
похождениях Кастора и приказали следить за ним. Я понятия не имела о  том,
что он иммер. Я вообще ничего тогда  не  знала  о  существовании  подобной
организации.
     - Когда вы меня допрашивали, - сказал Дункан, - мне  показалось,  что
вы меня в чем-то подозреваете. Тогда я не знал, что вы хотите использовать
меня в своем преследовании Даблдэй потому,  что  я  имел  доступ  к  банку
данных.
     Вас допрашивали. Допрос вел  иммерман  по  имени  Гонт,  руководитель
одной из ячеек организации. Этот человек собирался убить вас и расчленить,
чтобы органики подумали, что это дело рук Кастора.  Это  отводило  от  нас
подозрения. Я возражал, но власть  была  на  их  стороне.  Затем  появился
Кастор, а после того, как его  убили,  нагрянули  органики.  Мне  пришлось
бежать. На следующий день, в Четверг, когда я уже  был  Чарли  Омом,  меня
вызвали в Башню Эволюции.
     Несколько секунд Дункан молчал,  а  затем,  тряхнув  головой,  сказал
негромко:
     - Не знаю, какого черта я делал в этой Башне. Врач об этом ничего  не
упоминала. Она рассказывала только о моем побеге и поимке.
     Сник улыбнулась.
     - О, об этом я сама могу кое-что поведать! Те, кто  допрашивал  меня,
упоминали о вашем пребывании в Башне, но, судя по всему, они знали об этом
только понаслышке. По крайней мере, они так  сказали.  Хотела  бы  я...  Я
хочу...
     - Хотели бы чего?
     - Чтобы они мне ничего не рассказывали. Если бы  они  молчали,  я  не
знала бы сейчас так много и тогда не представляла бы  для  них  опасности!
Тогда они не решились бы обвинить меня в мнимом преступлении, чтобы  потом
посадить в стоунер и таким образом избавиться от меня.
     - А какое обвинение вам предъявили?
     - В принадлежности к иммерам!
     Она с возмущенным видом поднялась со стула, глаза  расширились,  лицо
исказилось.
     - Меня! Представляете, я - иммер!
     - Как они могли?! -  воскликнул  Дункан.  -  Туман  истины  сразу  же
опроверг бы все обвинения.
     - Знаю! Я потребовала, чтобы мне предъявили запись допроса. Так  вот,
я в бессознательном состоянии действительно признала, что являюсь  иммером
и работаю на них уже длительное время!
     Вид у Дункана был более чем  озадаченный.  Что-то  шумело  у  него  в
голове, будто кто-то настойчиво просил его открыть дверь.
     - Но вы же сказали...
     -  Да,  я  сказала,  что  невиновна!  Я  была  невиновна!  Я  остаюсь
невиновной. Они вставили в эту  запись  сфабрикованный  материал,  который
получили с помощью  компьютера!  Знаете,  моделирование  способно  творить
чудеса.
     - Они сымитировали ваше признание в парах тумана истины?
     - Конечно!
     - Но ведь любой специалист, если запись подвергну