мой.  Я  живу
недалеко. Оставьте меня одного.


     Джеф Кэрд, продолжая шептать "свет! свет!", перешел канал по мосту. К
той минуте, когда от Площади Вашингтона его отделял всего один квартал, он
уже чувствовал себя сильным и уверенным.
     ("Он ушел?" - спросил Тингл.)
     ("Как  индеец,  сложивший  свой  вигвам  и  исчезнувший  в  ночи",  -
откликнулся Уайт Репп.)
     ("Он едва не забрал меня с собой,  -  сказал  Чарли  Ом.  -  Господи!
Свет!")
     ("Это было нечто  в  форме  клинка,  -  поделился  наблюдениями  Джим
Дунски. - Эта штука опустилась и подняла его да своем лезвии и вознесла  к
сверкающему небу".)
     Голоса их были чуть слышны. И лишь  когда  двойники  обнаружили,  что
тело теперь контролирует Кэрд, звуки сделались немного громче.
     ("О Бог мой, - сказал Ом, - мы потонули!")
     ("Давайте взглянем на все с  другой  стороны,  -  предложил  Репп.  -
Зурван - не более чем пылинка. Сейчас... последний выход Кэрда. Мы получим
скальп Зурвана еще до окончания всей этой истории".)
     Зурван не был уверен, что эти голоса он сам  не  воспроизводил.  Кэрд
также терзался сомнениями. Не имело никакого значения то,  что  голоса  не
могли быть  просто  плодом  воображения.  Точно  так  же,  как  ничего  не
означало, что голоса могли принадлежать личностям столь же  реальным,  как
он сам. Существенным оказывалось только одно:  господин  положения  именно
он. И он прекрасно знал, что собирается делать.
     Он пошел навстречу все усиливающемуся  ветру  к  высокой  вертикально
торчащей желтой трубе в северо-западном углу парка. Это был один из входов
в подземную систему, объединяющую транспортеры для перемещения  грузов,  а
также линии электропитания и водопровод. Экран, установленный по соседству
с  трубой,  предупреждал  о  том,  что  вход  разрешен   только   служащим
Государственного Корпуса мусорщиков. Вблизи не было видно никаких  рабочих
или органиков в форме, а несколько человек, которые припозднились, гуляя в
парке, уже покидали его.
     Он остановился. На некотором  расстоянии  от  него  под  раскидистыми
ветвями большого дуба сидела одинокая фигура. Мужчина, игравший  шахматную
партию с Грилем, пошел домой, отрицательно качая головой. Очевидно,  Гриль
просил партнера закончить партию, но тот отказался, предпочитая сдаться.
     Кэрд остановился у входа в трубу.
     ("Ну и что теперь?" - едва слышно спросил Ом.)
     Крутились подхваченные ветром  облетевшие  с  дуба  одинокие  листья.
Холодный ветер - предвестник дождя - трепал волосы  Кэрда.  Мимо  пронесся
велосипедист, склонившийся над рулем и энергично крутивший педали.
     Гриль встал. Ветер всколыхнул его бороду и длинные рыжие  волосы.  Он
собрал фигуры и отправил их в портфель, а затем засунул туда же  сложенную
пополам доску. Кэрд побежал к нему. Он кричал, но ветер относил в  сторону
и рассыпал его слова, словно горстку конфетти.
     Гриль повернулся и увидел  бегущего  к  нему  Кэрда.  Он  напрягся  и
оглянулся по сторонам, будто желая определить, в каком  направлении  лучше
всего скрыться. Затем он поднялся и стал ждать.



                                   30

     Кэрд  замедлил  бег  и  улыбнулся,  демонстрируя  Грилю  свои  мирные
намерения. Приблизившись к Грилю настолько, что  тот  мог  расслышать  его
голос, он сказал:
     - Я не органик. По крайней мере, не сейчас. Я просто хотел поговорить
с вами, Янкев Гэд Гриль. Я задержу  вас  только  на  минутку,  не  больше,
клянусь. У меня у самого очень мало времени.
     Гриль постепенно оправился он  неожиданности,  лицо  его  порозовело.
Глубоким сочным голосом он сказал:
     - Вы знаете мое имя. А я не знаю ваше.
     - Вам и не нужно его знать, - ответил Кэрд.  -  Давайте  присядем  на
минутку. Жаль, что вы убрали доску,  а  то  мы  могли  бы  закончить  нашу
партию.
     - Нашу партию? - нахмурившись, переспросил Гриль.
     Кэрд подумал, не стоит ли ему ответить следующим образом: "Помните? Я
делаю первый ход 1РГ - МС4. Затем вы делаете второй: РГ - МС - ГШ".
     Этого было бы вполне достаточно, чтобы Гриль догадался, что перед ним
его соперник из  Вторника.  Вернее,  экс-соперник  из  прошлого  Вторника.
Однако Кэрд хотел, чтобы Гриль знал о нем как можно меньше.
     ("Что ты сам-то о себе знаешь?" - съехидничал Ом.)
     - Я знаю, что вы стали дэйбрейкером, - сказал, наконец, Джеф Кэрд.  -
Нет, нет, не беспокойтесь. Я не собираюсь выдавать вас...
     Он оглянулся. Вокруг было всего несколько пешеходов и велосипедистов.
Проехало такси с двумя пассажирами на заднем сидении. Громовые раскаты все
приближались. Гроза раскрывала свой огромный черный плащ, чтобы  выпустить
на простор могучую молнию.
     Маленькие зеленые глазки Гриля, казалось,  сделались  еще  меньше,  а
тонкие губы сжались сильнее.
     - Что вам нужно? - сказал он.
     - Я хочу удовлетворить свое неодолимое любопытство. Вот  и  все.  Мне
нужен ответ всего на один вопрос.
     ("Ты что с ума спятил? - сказал Чарли Ом. - А что, если, пока ты  тут
смакуешь свое сумасшествие, органики заявятся? Ну, ради Бога, Кэрд".)
     - Если я смогу ответить, - сказал Гриль.
     Может быть, Ом прав, и он в самом деле сошел с ума.  Или  это  в  нем
проявляется органик из Вторника, которому  он  неосмотрительно  дал  волю.
Какова бы ни была причина, ему обязательно нужно узнать  мотивы  поведения
этого человека.
     - Насколько я знаком с вашим делом, - сказал Кэрд, - у  вас  не  было
никаких очевидных причин сделаться дэйбрейкером. Почему вы так поступили?
     - Если бы я и рассказал, вы вряд ли поняли бы, - улыбнулся Гриль.
     ("В любую секунду, - прорывался Репп, - в  любую  секунду  вон  из-за
того угла  могут  появиться  органики.  Конечно,  они  вряд  ли  удивятся,
обнаружив двоих людей,  сидящих  под  деревом,  в  которое  вот-вот  может
садануть молния, - пошутил он. - Наверняка они не подойдут и  не  спросят,
что вы тут делаете, - продолжал он в том же духе.  -  И  идентификационный
знак не попросят, будь уверен. У них и описания-то твоего наверняка нет".)
     - А вы попробуйте, - предложил Кэрд.
     - Что вы знаете об ортодоксальном иудаизме?
     - Думаю, немало. Не забывайте, мне известно ваше имя. Я знаю, кто вы.
     Гриль через стол взглянул на Кэрда. Он так крепко сжимал  портфель  с
шахматами, что косточки его пальцев заметно побелели.
     - Тогда вы, наверно, понимаете,  насколько  важна  для  нас  традиция
соблюдения Субботы?
     Кэрд кивнул.
     - Вы в курсе, что  правительство  не  запрещает  нам  этого?  Оно  не
позволяет, правда, иметь синагоги, но при  этом  не  выделяет  никого.  Ни
одной из конфессий не дозволено иметь храм. Нет ни церквей,  ни  костелов,
ни мечетей, ни синагог.
     - Людям крайне необходимы земли, чтобы  строить  жилье  и  заводы,  -
сказал Кэрд. - Кроме того,  все  религии  представляют  собой  всего  лишь
разные формы тлетворного преклонения перед сверхъестественным, в то время,
как...
     Гриль поднял вверх свою большую, покрытую рыжими волосами, руку:
     - Я не желаю, чтобы меня вовлекли в спор на эту тему.
     - Я тоже, - заметил Кэрд, посматривая по сторонам. - Просто я...
     - Ничего, ничего. Как я сказал, нам позволено делать, что завещал нам
Господь. Мы соблюдаем  Субботу.  Она  начинается  с  наступлением  сумерек
вечером в пятницу и заканчивается через сутки, в Субботу вечером.
     - Я понимаю, - сказал Кэрд.
     - Да, да, но вряд ли вы понимаете, насколько важно для нас  соблюдать
древние  традиции,  выполнять  Закон  предков.  Закон.  Не  какие-то   там
правительственные нормы. Наш древний Закон.
     - Но вам же разрешены ваши Субботы.
     Гриль опустил портфель и поднял вверх палец.
     - Да. Но мы не можем придерживаться старинного и священного  для  нас
календаря. Вместо того, чтоб  перемещаться  во  Времени  в  горизонтальном
направлении, как  это  было  в  прежние  века,  мы  живем  в  вертикальном
измерении. Прошлый раз День Отдохновения пришелся на Понедельник, а  не  в
Субботу. Вернее говоря, так было бы, если бы мы следовали  государственным
законам.
     - Мне кажется, я знаю, что вы сейчас скажете. Очень трудно...
     - Пожалуйста. Скоро пойдет дождь. Ведь я вел себя с вами  вежливо.  А
вы для меня не более чем незнакомец, взявшийся невесть откуда  и  который,
надо думать, очень скоро исчезнет так же, как появился. В никуда...
     ("Вот это правда!" - подхватил Чарли Ом.)
     - ...вы даже не раскрыли мне, кто вы такой и почему вы  здесь.  Я  же
прошу вас всего лишь об одном: не надо меня перебивать.
     - Хорошо, - согласился Кэрд.
     (Органики идут!" - прошептал Ом.)
     Кэрд быстро посмотрел  по  сторонам,  но  ничего  подозрительного  не
заметил. Ом просто хотел, чтобы он был настороже.
     - Мне совершенно не по душе идея соблюдать Субботу в те дни,  которые
не имеют к ней ни малейшего  отношения.  Почему  я  должен  праздновать  в
Понедельник, а не так, как это должно быть и как завещано нам предками...
     ("Этот человек столь же легкомыслен, как и ты, Кэрд", - сказал Ом.)
     - ...но я подчинялся государству и раввинам. Они всегда говорили, что
так или иначе, независимо, приходится праздник на Субботу или нет, он  все
равно происходит на седьмой день. Но мне такое объяснение было не по душе.
А потом, однажды, читая книгу, написанную очень мудрым человеком,  хотя  и
он иногда ошибается и бывает предвзятым,  я  натолкнулся  на  одну  мысль,
которая глубоко затронула меня.
     - Это был Церинтус?
     Гриль от удивления быстро-быстро заморгал.
     - Откуда вы это знаете?
     - Неважно. Прошу прощения, что снова перебил вас.
     - На  самом  деле  автором  этой  книги  был  псевдо-Церинтус,  некто
подделывавшийся под него. Ученые еще раньше установили, что  некоторые  из
книг, приписываемых Церинтусу, на самом деле  сочинены  другим  человеком,
имя  которого  неизвестно  и  которого  для   удобства   называли   просто
псевдо-Церинтусом. Я же, однако... - в этот момент вид у Гриля  был  очень
довольный, - ...смог доказать, что Церинтус и псевдо-Церинтус -  на  самом
деле одно и то же лицо. Его стиль, когда он  выступал  в  качестве  своего
анонимного двойника, отличался от оригинального потому, что в этих случаях
он писал, находясь под впечатлением  Шехина  [Шехина  -  ("пребывание")  в
религиозно-мифологических  представлениях  иудаизма  одно  из  имен  Бога,
выражающее идею его присутствия в мире].
     - Под впечатлением чего?
     - Присутствия Бога  или  света,  который  отбрасывает  Он.  Таргумиты
[таргумы  -  переводы  книг  Библии  на   арамейский   разговорный   язык]
использовали этот термин...
     - Неважно, - прервал его Кэрд. - Какая же мысль так сильно  затронула
вас?
     ("Церинтус  и  псевдо-Церинтус,  -  прокомментировал  Боб  Тингл.   -
Прекрасно. Еще один шизофреник. Ты что думаешь, у нас  и  для  него  место
найдется?  Входите,  пожалуйста,  наш  родственник  -  мудрец,  пророк   и
психопат".)
     (Не остался в стороне и Ом: "Никак не могу поверить в то, что мы  все
стоим  на  открытом  месте,  обсуждая  теологические  проблемы  и  вопросы
стилистики в то время, как опускается гроза и вот-вот нагрянут органики".)
     - Церинтус, - продолжал Гриль, - верил, что  мир  создали  ангелы.  И
один из ангелов передал евреям их Закон, который был несовершенен.
     В этом он, несомненно, ошибался. Закон евреям достался от  Шехина,  а
он  несовершенных  законов  не  раздает.  Особенно,  если  дело   касается
избранного Им народа.
     Однако псевдо-Церинтус, вдохновленный  Шехиной,  написал,  что,  если
вначале Закон  и  был  несовершенным,  впоследствии  евреи  устранили  его
недостатки. Их упрямство в приверженности своему Закону, своим  традициям,
несмотря на  все,  связанные  с  этим  наказания  и  лишения,  их  высокая
выживаемость, невзирая на многочисленные обстоятельства, под  воздействием
которых они давно уже должны были исчезнуть с лица  Земли,  доказали,  что
они   подчиняются   совершеннейшему   Закону.    После    этого    пассажа
псевдо-Церинтус объявил о том, что Церинтус глубоко заблуждается и по всей
очевидности не слишком умен. Он упоминает о нескольких письмах, которые он
послал Церинтусу, пытаясь разъяснить ему его ошибки. Ни одно из  писем  не
было обнаружено...
     Упали первые капли дождя, крупные и редкие. Ветер норовил  сорвать  с
Кэрда шляпу. Прозвучали  раскаты  грома,  и  со  всех  сторон  на  длинных
светящихся ногах качались молнии.
     - Вы хотите  сказать,  -  громко,  чтобы  его  можно  было  услышать,
произнес Кэрд, - что решились стать  дэйбрейкером  для  того,  чтоб  иметь
возможность соблюдать букву Закона?
     - Буква - это душа сути! - прокричал Гриль.
     Он помолчал, просветленный.
     - Кроме того, была еще одна  причина.  Довольно  веская,  хотя  и  не
настолько, чтобы она сама по себе могла заставить меня стать дэйбрейкером.
Она просто соединилась с моим желанием провести хоть один раз Субботу так,
как ее следует проводить.
     Я - человек. Я сын того народа, который всегда составлял единое целое
с ритмом Природы, как то и завещал  нам  Господь.  Бесчисленные  поколения
наших предков с момента зарождения рода  человеческого  наслаждались  тем,
как медленно и постепенно разворачивается, набирая силу, каждое  следующее
время года. Они принимали этот феномен как нечто само собой  разумеющееся,
позабыв о том, что это - один из многих  даров  Божьих.  Но  Новая  Эра...
Новая Эра!.. они устранили нормальное течение времен года! Они  сжали  их,
разрушили!
     Весна - этот взрыв зелени - приходит  и  уходит  за  несколько  дней!
Лето... лето всего лишь короткая горячая вспышка!  Слишком  мало  лета.  Я
вижу только палящие дни и  никакой  прохлады!  А  осень.  Разве  она,  как
положено, медленно окрашивается в свои великолепные цвета? В  переходе  от
одного цвета к другому она уподобилась женщине, примеряющей разные платья!
Сегодня все еще зелено, а завтра я уже вижу полностью оформившиеся  цвета,
весь спектр, а потом, на следующий день - все кончено, все  мертво!  Можно
даже запросто вообще пропустить снег, это божественное покрывало!
     - Все правда, - согласился Кэрд. - Но с другой стороны, быстрая смена
времен года может приносить и  радостные  ощущения.  Подумайте,  насколько
больше разных времен года вы  увидите  по  сравнению  с  нашими  предками.
Всегда, когда что-нибудь отдаешь, что-то и приобретаешь, и наоборот...
     - Нет, - возразил Гриль, энергично качая головой. - Я хочу, чтобы все
было так, как завещал Господь. Я не намерен...
     Кэрд уже не расслышал слов Гриля.  Он  быстро  поднялся,  уставившись
через плечо Гриля на патрульную машину, выехавшую  из-за  здания  на  углу
улицы, прилегающей к каналу. Можно было не сомневаться, что она окажется у
входа в подземелье на северо-западном углу парка гораздо  раньше,  чем  он
сможет добежать туда. Он был отрезан.
     Гриль повернулся, взглянул разок на машину.
     - Может  быть,  они  едут  куда-то  в  другое  место.  -  Он  говорил
совершенно спокойно.
     В  северо-восточном  углу  парка  имелся  еще  один  вход  в  систему
подземных коммуникаций. Однако сейчас бежать туда нельзя. Надо  подождать:
вдруг машина проедет мимо.
     Машина двигалась быстро.  Фары  разрезали  мглу,  высвечивая  крупные
капли дождя. В нескольких футах от  пересечения  Пятой  Авеню  с  северным
проездом Площади Вашингтона органики сбросили скорость и остановились.
     Гриль было ненадолго умолк. Теперь же, глядя на автомобиль, он изрек:
     - Вот наша судьба.
     Он закрыл глаза и, видимо, что-то нашептывал про себя, губы  его,  не
переставая, двигались.
     - Твоя - может быть, - сказал Кэрд. - Но я-то тут при чем?
     Гриль открыл глаза как раз в тот момент,  когда  распахнулись  дверцы
машины. Разверзлись и облака, обрушив  на  землю  такой  страшный  ливень,
словно он стремился уподобиться Ниагарскому водопаду. Ветви  и  листья  на
дубе  пригнулись,  сбрасывая  на  Гриля  и   Кэрда   потоки   воды.   Кэрд
почувствовал, как сразу промок до нитки и продрог,  хотя  дождь  был  лишь
частично виновен в леденящем холоде, сжавшем его тело.
     Из  автомобиля  вышли  двое  мужчин  и  женщина.  Свет  фар   осветил
зеленовато-коричневую униформу водителя,  обошедшего  машину  спереди.  На
поясе его висела кобура, из которой торчала рукоятка пистолета.
     Женщина что-то прокричала и побежала к Кэрду и  Грилю.  Оба  органика
вопили ей вслед. Кэрду послышалось, что она кричала им "остановитесь",  но
тут ударила молния, да так близко, что ему показалось, будто  она  вот-вот
расщепит соседнее дерево. В свете молнии он разглядел  лицо  женщины.  Это
была Рут Зог  Динсдейл,  его...  нет,  нет...  жена  Ишарашвили.  Лицо  ее
исказилось от  злости,  вопли  продирались  сквозь  оглушительные  раскаты
грома.
     Блок-дом, в котором она жила,  находился  на  противоположном  берегу
канала, почти напротив Башен Тао. Он поступил слишком опрометчиво,  пройдя
открыто прямо под ее окнами. Он ведь знал, что  она  может  заметить  его.
Надо было пробираться по боковой улочке.  И  вообще  как  можно  было  его
узнать: ведь он жил в образе Зурвана. Зурван в тот момент не  в  состоянии
был думать о таких мелочах.
     Он повернулся и помчался в южном направлении. Путь  к  входной  трубе
подземелья, который он собирался совершить раньше, был слишком опасен. Его
с легкостью перехватили бы. Была еще одна труба на пересечении Площади  Ла
Гвардия с южным проездом Площади Вашингтона.
     -  Удачи  тебе,  человек!  -  прокричала  Гриль,  что-то  добавив  на
непонятном Кэрду языке. Иудейское благословение?
     - Мне это так сейчас необходимо, - произнес Кэрд на бегу.



                                   31

     Кэрд бежал, петляя между деревьями. Когда в очередной  раз  вспыхнула
молния, он успел оглянуться: жена его остановилась, а преследует его  один
из органиков. Гриль скрылся, наверно, просто ушел куда-то. Еще один взгляд
в тусклый  полумрак,  нависший  над  машиной,  сказал  ему,  что  водитель
вернулся  на  свое  место.  Машина  тронулась  и,  освещаемая  только  что
вспыхнувшими уличными фонарями, направилась к восточному  проезду  Площади
Вашингтона. Водитель четко выполнял правило: когда один органик преследует
правонарушителя, второй на машине должен обойти преследуемого спереди.
     Кэрд надеялся, что успеет добежать до трубы, прежде чем туда подойдет
машина, да и перед преследующим его органиком он получил довольно  большую
фору. Увы, от чего ему никак не убежать - так  это  от  луча  полицейского
пистолета. Однако он уже домчался до трубы, но по нему еще не  сделали  ни
единого выстрела, а если и сделали он об этом не знал.
     Автомобиль был в футах шестидесяти от него. Гнавшийся за ним  органик
отстал футов на сто. Кэрд обогнул вход в туннель и оказался возле него  со
стороны  улицы.  Это  был  южный  проезд  Площади  Вашингтона.  Вход  имел
вытянутую, продолговатую форму, а внутри его едва освещал проникающий свет
уличных фонарей. Кэрд положил руку на металлический диск, прикрепленный  к
стене на несколько дюймов выше его роста. На диске было  изображен  земной
шар  с  вытесненными  на  нем  буквами  ГПТСМ  (Государственная  Подземная
Транспортная Система Манхэттена). Кэрд нажал на М, а затем на Т. Диск,  на
первый взгляд  неподвижный,  подался  под  его  рукой,  нижняя  его  часть
сместилась влево. Кэрд просунул руку в образовавшуюся щель и  нащупал  там
две  кнопки.  Коду  Понедельника  соответствовало:  левая  кнопка  -  одно
короткое нажатие,  правая  кнопка  -  одно  длинное,  одно  короткое.  Ему
несказанно  повезло,  что  Ишарашвили,  обслуживавший  район  Центрального
Парка, знал код и что сейчас образ этого человека  не  испарился  из  него
настолько, что вспомнить код было бы уже невозможно.
     Освободив механизм  блокировки  крышки  люка,  он  склонился,  подняв
вставленную в ее середину отк