атает президента. Недаром же он сказал в последнем обращении к нации: "Я
сделаю  все,  чтобы  не  допустить   в   стране   никаких   потрясений   и
фундаментальных перемен". И это не только сотрясение  воздуха,  поверь.  И
нынешний кандидат прямо на его плечах въедет в Кремль. А уж мусульманского
царя мы и подавно не хотим и не захотим никогда.
     Я не стал спрашивать, кто - "мы". Вместо этого сказал:
     - Кстати, ты не знаешь, как и где его найти? Мне заказано интервью  с
ним, это такой гвоздь будет, понимаешь...
     - Ты о ком, об этом претенденте? Или о кандидате в президенты?
     - Об Александре. К кандидату у меня вопросов  вроде  нет.  Алексей-то
где сейчас? В Париже? Европейский претендент.
     - Да вроде бы. Тут запутаешься совсем, - вдруг пожаловался он. -  Кто
претендент, кто кандидат, кто вообще черт знает кто...
     Я оставил его растерянность без внимания.
     - Зато Александр, говорят, в Москве. Вы же его  наверняка  охраняете;
помоги установить контакт. Век не забуду. По старой дружбе, поспособствуй.
     Батистов помолчал немного.
     - Рад бы помочь тебе, - ответил он наконец, - но  не  могу.  Не  имею
права.  Это,   Витек,   информация   не   какая-нибудь   "для   служебного
пользования", эта  -  с  двумя  нулями.  Здесь  полная  дробь.  Попроси  о
чем-нибудь другом.
     - Жаль, жаль... - протянул я разочарованно. - А  я  рассчитывал.  (Он
сердито засопел в трубку.) Ну ладно, тогда хоть  обеспечь  мне  нормальную
безопасность. Я остановился в "Рэдисоне"...
     - Да слыхал я. Знаешь, просьбы у тебя нынче  какие-то...  боцманские.
Не могу я за каждым газетчиком пускать топтуна, не в двадцатом веке живем.
     Не в силах, уж не обессудь.
     - Вот  так  раз  (крушение  моих  надежд,  судя  по  унылому  голосу,
оказалось полным)... Что же мне делать?
     - Сказал уже: держись  подальше  от...  всех  этих  -  и  проблем  со
здоровьем не будет. Усек?
     - Да, заставил ты меня задуматься. И на  том  спасибо.  Ладно,  Сева;
позвоню тебе, как только разберусь со своим распорядком... Будь здрав.
     И если повезет узнать, кто там на меня охотился - уж не скрывай.  Это
как-никак и  меня  самого  интересует...  Этакая  маленькая  шпилечка  под
занавес. Я положил трубку.
     Значит, так. О месте,  где  пребывает  сейчас  претендент  Александр,
Службе ничего не известно. Очень хорошо.  Ей  этого  знать  и  не  следует
вовсе.
     Что же касается прочего - то пока еще они меня не пасут.  Мелочь,  но
приятно.  Иначе  он  пообещал  бы.  Я  ведь  сам  давал  ему   возможность
легализовать наблюдение. Следовательно - я для них пока серьезным объектом
не являюсь. Иншалла!
     Я сладко потянулся и наконец-то  почувствовал,  что  пришел  в  себя.
Теперь можно было и взяться за дело.

     Я уселся в кресло  перед  компьютерным  столиком.  Не  доверяя  столь
важную  информацию  гостиничному  компьютеру,  включил  свой,  переносной,
заправил диск и принялся за работу,  предварительно  убедившись,  что  все
жалюзи закрыты и ничье любопытство не  вызовет  во  мне  вполне  понятного
ощущения досады.

     На компакт-диске, врученном мне на приеме, было названо  четырнадцать
человек. Правда, двое из них не относились к руководителям, но именовались
всего лишь наблюдателями. Первым  из  них  был  тот  самый  шейх  в  честь
которого устраивалось нынешнее шумство и с которым я успел столь приятно и
полезно побеседовать наедине. Второй тоже  оказался  знакомым:  любопытный
американец, заказавший серию статей. Этих я решил отложить на потом - если
останется свободное время - и  принялся  за  основных  персонажей.  В  том
порядке, в каком они располагались в записи.
     Зеленчук  Амвросий  Павлович.   Тридцать   лет.   Национал-социалист,
участник нескольких вооруженных акций.  В  период  нахождения  нацистов  у
власти - то есть совсем недавно - помощник министра просвещения. Формально
порвал с партией два месяца назад, не в одиночку, а вместе с целой группой
молодых людей  -  группой,  которую  он,  надо  полагать,  и  возглавляет.
Вероятно, приведет ее в полном составе и в новую партию.
     Зачем нацисту уходить в азороссы? На что ему исламский государь  всея
Руси?
     Тут можно в первом  приближении  построить  такую  схемку:  привлекла
перспектива создания сверхмогучего Российского государства  -  на  радость
нам, на страх врагам. Государства, весьма активного во  внешней  политике,
точнее - в продолжении ее иными средствами. Цвет знамени роли  не  играет.
Это - первый мотив. Второй, разумеется, всеобщий: деньги.
     Официально никто ничего не заявлял, однако известно,  что  финансовых
затруднений у партии и нового государя не будет. И третий: партия, уже  по
определению, вследствие явного тяготения к магометанству, должна вроде  бы
проводить  жесткую  политику  при  решении  всех  и  всяческих   еврейских
вопросов, сколько бы их ни возникало в любой точке  земного  шара.  Нацист
вполне может думать именно таким образом. По их  представлениям,  политика
вообще - геометрия прямых линий на плоскости, в то время как на самом деле
она складывается исключительно из кривых высшего порядка, и  никак  не  на
плоскости, а в пространстве трех,  четырех  и  более  линейных  измерений.
Однако  для  Зеленчука  это  -  закрытая  книга,  его  мышление  никак  не
замысловатее траектории полета пули.
     Ну-ка, как он выглядит? М-да... Что же, вполне соответствует. На челе
его высоком не отражается ровно ничего.  Глаза  пустоватые,  и  от  этого,
может быть, взгляд кажется весьма решительным. "И если он скажет:  убей  -
убей"... Откуда он такой, кстати" В прошлом - прапорщик.  Морская  пехота.
Что ж серьезный человек.  И  фигура  явно  подставная;  за  ним  -  кто-то
покрупнее и поумнее.
     Ну а с позиций моего  интереса  -  он  перспективен?  Уж  больно  все
откровенно. Поэтому он скорее всего в моем  варианте  не  замешан.  Но  на
всякий  случай  сделаем  крохотную   зарубочку.   Может   быть,   все-таки
понадобится вернуться к  этой  кандидатуре.  Хотя  и  вряд  ли.  А  сейчас
перейдем к следующему номеру.
     Бретонский Адриан Стефанович. Именно Стефа-нович, сын Стефана,  а  не
какого-то там Степы. Адриан. Мне казалось, что имя это выпало  из  обихода
лет этак полтораста тому назад; однако же  вот  вам.  Правовед,  а  помимо
того, как ни странно, - доктор исторических наук. Известен главным образом
своими трудами именно по истории. А вот место работы по  новой  профессии:
юрисконсульт  фирмы.  Фирмочка  какая-то  занюханная,  не  из   тех,   что
рекламируют себя по телевидению. Сорок семь лет. Семья?
     Есть семья. Член  Соловьевского  общества.  Какие  мотивы  участия  в
деятельности этой партии могут быть у Бретонского? Ну, они очевидны.
     Неумирающая идея высокой миссии России на Востоке - любой ценой, хотя
бы и такой. Тилингет, одним словом; так  выговаривал  в  свое  время  один
мальчик.  Представитель  вымирающей,  да,  по  сути  дела,  уже   вымершей
категории российских интеллигентов.
     Меня он интересует? Вряд ли. Хотя  опять-таки...  настолько  типичен,
что невольно начинаешь искать выглядывающего из-за  кулис  режиссера.  Тут
тоже сделаем засечку - но уже другого рода.  В  исполнители  он  никак  не
годится. А вот представителем некой организации вполне может оказаться.
     Тут их должно быть по меньшей мере двое, если только не трое, но пока
не обозначен ни один. Значит - возможный кандидат.
     Дальше. Сергей Петрович Пахомов. Экономист, притом весьма известный.
     Автор многих  трудов  и  теорий.  Россия  вообще  богата  выдающимися
экономистами. Это очень хорошо, плохо лишь то, что  время  от  времени  то
один, то другой из них прорывается к власти. Зачем ему  эта  партия?  Тоже
никаких секретов: уж он-то понимает, что России для полного  и  небывалого
расцвета нужны три вещи - деньги, деньги и деньги. Надежные.
     Дорогие.  Обеспеченные.  Где  лежат  деньги,  он   прекрасно   знает;
помнится, одна из его работ как раз и посвящена  была  нефтяным  капиталам
Ближнего Востока и Латинской Америки. Ну, до  Америки  слишком  далеко,  а
Восток - он на то и Ближний, чтобы находиться  по  соседству.  Вот  почему
господин Пахомов среди руководителей партии. Ну и еще, разумеется, потому,
что ему, как и Бретонскому, вовсе не  безразлично,  что,  когда  (и  если)
будет писаться история этой партии, его имя появится  там  уже  на  первой
странице.
     Меня Пахомов, откровенно говоря, совершенно  не  интересует;  с  моей
точки зрения, это ноль без палочки. Хотя я сужу о нем, разумеется, не  как
об экономисте. Тем не менее контактировать придется и с ним. Как, впрочем,
и с каждым из этого списка.
     Позиция  четвертая.  Филин  Сергей  Игнатьевич.   Уже   два   Сергея.
Генерал-майор. До перевода в Москву командовал корпусом  на  Южном  Урале.
Иными словами, в  окружении  исламских  земель:  тут  -  Башкирия,  там  -
Казахстан.
     Понятно. В  работе  партии  участвует,  естественно,  не  просто  как
фигура, но как представитель военных слоев. Почему? Это ясно даже  ученику
начальной школы.  Военным  хочется,  чтобы  была  могучая  и  первоклассно
оснащенная  армия.  Для  защиты  страны.  А  при   определенном   стечении
обстоятельств - и царя, и веры. Если партия реализует свое предназначение,
то отношение к военным еще более изменится к лучшему.
     Хотя уже и на сегодня сделано, скажем прямо, немало.  На  солдата  на
улице снова глядят с уважением. Как я слышал от деда, так в России  любили
военных сотню лет тому назад  и  еще  раньше.  И  в  армию  просто  хлынут
добровольцы.  Такая  начнется  идеология.   Присутствие   генерала   среди
учредителей партии - прекрасный знак для нее. Не  забудем,  что  в  России
сейчас у власти вот уже восьмой год находится генералитет.  Не  формально,
разумеется, но фактически. Значит -  обладатели  власти  не  против  новой
партии. Вот и чудесно.
     Только мне Филин ни к чему. Ну что же, и ему спокойнее будет, и мне.
     Полный о'кей.
     Пятый.   Веревко    Андрей    Андреевич.    Председатель    правления
"Селфхелп-банка". Названьице... Впрочем, они его быстренько  сменят,  если
понадобится.  Англицизмы  сейчас  не  в   моде.   Назовут   его,   скажем,
"Арзак-банк" - а слово это  в  арабском  означает  "хлеб  насущный",  коим
наделяет Дающий Пропитание; так, во всяком случае, сказано в  Книге.  Банк
этот, правда, хлебом как раз не занимается; его интересы пахнут нефтью.
     Газом, кстати, тоже. А уж раз тут прозвучало слово "нефть", то больше
и  не  надо  объяснять,  почему  Андрей   Андреевич   оказался   в   числе
руководителей.  Как  выглядит  наш  банкир?  Молодой,  упитанный,   взгляд
несколько высокомерный... Очки - из дорогих, конечно же.  Очки  -  значит,
мне с ним делать нечего. Интересующие меня люди  должны  обладать  хорошим
зрением. И хорошо отлаженной нервной системой. Банкиры  же,  как  правило,
этим похвалиться не  могут.  Еще  у  себя  в  кабинете  или  на  заседании
правления - туда-сюда, но в нетривиальной обстановке...
     Ладно, с ним мы побеседуем на приятные нефтегазовые  темы.  Не  более
того. А сейчас он меня больше не интересует, а семья его - еще меньше.
     За нумером шестым числится у нас  Сухов  Петр  Альбертович.  Директор
завода, а точнее сказать - за-родища, в свое время  производившего  танки,
потом, в смутные времена, производившего танки, сейчас производящего танки
и в будущем намеренного производить именно танки, а  никак  не  инвалидные
коляски. Пятьдесят два года. Оборонщик с младых ногтей. Хорошо известен на
мировом рынке вооружений. До сей поры в  политике  не  участвовал.  Почему
пришел в партию? Да потому, что заинтересован  в  развитии  отрасли;  если
партия сделает по-своему - такие откроются рынки, такие перспективы!
     Вот уже и половина моего списка просмотрена. Ни одной женщины.  И  не
будет, кстати. Планы и намерения партии особой поддержкой у женщин вряд ли
пользуются. По весьма понятным причинам. Это, конечно,  создает  некоторые
трудности. Но вся кампания еще впереди. Поработать, понятно, придется.
     Что же дальше? Дальше - Делийский Кирилл Максимович, философ, членкор
РАН. Представляет науку, на которую в последние десятилетия  ни  у  одного
правительства - так уж повелось - денег не хватало. Как не хватало и почти
на все остальное. Однако о науке разговор особый. Если, скажем,  за  бугор
утекают танцовщики (как было модно в свое время), то это бьет, конечно, по
престижу державы, ну и еще по интересам немногих балетоманов.  Немногих  -
потому что их и на самом деле  немного,  таких,  кто  действительно  любит
балет и разбирается в  нем,  а  не  просто  восклицает:  "Ах,  балет,  ах,
Большой!" - чтобы заронить в окружающих мысль,  что  и  он  не  лаптем  щи
хлебает, но всю культуру превзошел. Что же касается науки, то тут страдает
не одно лишь чувство здорового патриотизма. Утекают-то не просто люди,  но
идеи, а следовательно - разработки, а следовательно - патенты, то  есть  в
конечном итоге - те витамины, без  которых  хиреет  экономика  и  начинают
подкашиваться  ноги  у  обороноспособности.  Чтобы   вернуть   исчезнувших
головоногих на круги своя, им надо обеспечить не только заработок (хотя  и
это весьма немаловажно), не только тот уровень жизни, каким они пользуются
на новом месте жительства, но и условия для работы не  только  не  худшие,
чем там, - не много найдется охотников менять шило на швайку, - но  просто
значительно лучшие. Строить институты, лаборатории, ускорители,  телескопы
- много чего. А это - большие деньги. Вот ученые мужи и стали  поглядывать
в сторону новой партии,  которая  сейчас  представляется  им  единицей  со
множеством нулей справа. Интересно, что так оно, в общем, и есть на  самом
деле, а точнее - еще не есть, но обязательно будет в случае,  если  партия
свое дело сделает. Правда, другие тоже обещают деньги, все обещают  деньги
всем, но никто, кроме этой возникающей партии, не может ткнуть  пальцем  и
сказать: вот они, денежки, видите?
     Вот тут они лежат, ими можно полюбоваться, даже  осторожно  потрогать
пальчиком, можно  попросить,  чтобы  их  на  ваших  глазах  пересчитали  и
пропустили через машинку, чтобы убедиться, что купюры не  из  ксерокса.  И
мало  того  -  эти  живые  деньги  можно  получить  в  распоряжение  своих
отечественных банков, их можно просить у правительства, и оно даст, потому
что денег столько, что даже родное государство всего не разворует,  что-то
останется и на дело. А для того, чтобы подобная райская жизнь наступила  в
действительности, надо сделать сущие пустяки: добиться  выполнения  одного
условия. Потому что деньги приплывут  не  сами  собой,  их  привезет  один
человек. Нужно только, чтобы человека  этого  не  отвергли.  Вот  и  пусть
приходит. В России кто только не находился у власти,  всех  она,  родимая,
пережила - даст Бог, и при  этом  конец  света  не  наступит,  наоборот  -
настоящая жизнь начнется, и уже мы  будем  высматривать  во  всех  уголках
планеты, а не засветился ли там какой-то новый талант, и если засветился -
навестить его с готовым контрактиком: приезжайте, работайте, вот  это  ваш
институт, а это - дом, а это - все остальное, чего вам  захочется,  и  еще
сорок бочек арестантов...
     Вот так мечтает, наверное,  профессор,  доктор  и  член-корреспондент
отечественной академии (и еще  нескольких  зарубежных)  Кирилл  Максимович
Долин-ский, закончив свой рабочий день  и  направляясь  к  станции  метро,
потому что машина захромала, а со средствами  на  ремонт  в  данное  время
туговато. Ну что же, правильно мечтает.  Есть  мнение  -  одобрить.  Пусть
положит на чашу весов многотонное мнение научного мира.
     Что же касается моих специфических интересов, то с  их  точки  зрения
профессор Делийский - пустое место. Просто не существует его. И это весьма
приятно. Не существует его хотя бы потому, что совсем недавно  перенес  он
серьезную автокатастрофу, при которой жена его погибла, а  сам  он  и  его
взрослый сын весьма серьезно пострадали. Из клиники он выписан всего  лишь
месяц тому назад. Из чего и следует, что к строевой службе негоден. Аминь.
     Восьмым номером проходит у нас  в  инвентарной  ведомости  протоиерей
Николай Афанасьевич Троицкий. За колючий характер и  многие  несогласия  с
патриархией лишен прихода, но не сана, так что (во всяком случае, судя  по
изображению, в эту секунду возникшему на  моем  маленьком  дисплее)  носит
по-прежнему рясу, на груди - массивный наперсный крест. Красивая борода  и
пронзительный взгляд. Это, пожалуй, самый интересный из отцов-партократов,
потому что единственный, у кого с возникающей партией имеются, обязательно
должны быть разногласия принципиальные, а не какие-нибудь тактические  или
терминологические. И все-таки - вот он, здесь, в списке.  Ну  что  же,  на
него придется обратить внимание.
     Запустить  зонд  поглубже.  Конечно,  и  до  разговора  с  ним  можно
построить определенную схему  рассуждений  и  выводов,  приведших  его  на
Программный съезд. Но лучше не тратить зря времени, а обождать  до  личной
встречи.
     Думаю, он и сам рад будет возможности громко  и  ясно  сформулировать
свои мысл и намерения, потому что в отличие от большинства  прочих  он  не
представляет ни своей профессии, ни даже какого-то круга единомышленников.
В то же время что-то у него  за  душой  имеется.  Чтобы  попасть  в  число
руководителей, нужен или крепкий тыл, или тугой кошелек,  или...  или  еще
что-то. Ну что же, может быть,  это  "что-то"  у  него  как  раз  и  есть?
Интересно.  Кстати,  проинтраскопировать  его  и  по  линии  отношений  со
службой. У православного духовенства это давняя болезнь -  может  быть,  и
сей не без греха.
     Так-с. Ну а дальше? Эге-ге! Просто глазам своим не верю: Седов  Игорь
Борисович, он же Ицхак-Липсис. Воистину - ряд волшебных изменений...
     Постой, а каким, к черту, образом  он  попал  в  этот  список,  среди
учредителей партии не может быть иностранцев...
     Впрочем,  недоумевал  я  не  более  секунды;  стоило   хоть   немного
задуматься - и все стало ясным. Когда Изя рвал когти отсюда, то направился
он самым естественным путем -  на  Ближний  Восток.  И  позже  восстановил
российское гражданство в полном соответствии  с  продолжавшим  действовать
(как действует он и поныне) законом, который  нацисты  просто  не  успели,
видимо, отменить в целом, замотавшись с лишением подданства каждого  еврея
в отдельности. Снова оказавшись в Москве, милый  Изя  обретает  все  права
российского  гражданина  и,  следовательно,  может  участвовать  в   любой
политической акции. В учреждении партии в том числе.
     Логики в этом столь же мало, как  и  в  предыдущем  случае,  с  отцом
протоиереем.  Однако  -  это  политика  уже  на  том  уровне,  на  котором
формальная логика не применяется, когда приходится прибегать к диалектике.
     Нет, не  зря  возникли  у  меня  мысли...  Каков  фрукт,  однако:  ни
словечком не намекнул... О'кей. Теперь кто у нас? Лепилин.  Просто  и  без
затей: Иван Петрович. Кем  же  изволит  быть  Иван  Петрович?  О!  Не  жук
накакал. Глава совета директоров промышленно-финансовой  группы  "Финэра".
Наслышаны.
     Группа, надо сказать, не только в России известная; считаются  с  нею
во всех полушариях. Вот оно как. Чего же им-то  нужно?  Их  как  раз  цели
партии никак не должны устраивать, потому что уже  сейчас  можно  сказать:
деньги, которые придут в Россию, пройдут мимо них.  Тому  есть  миллион  и
одна причина. Неужели они рассчитывают переломить судьбу, привязать партию
к себе? Интересно... Это если он представляет группу. Но на этот счет  нет
никаких доказательств; одни вопросительные знаки. А может быть - он играет
за свои полвиста? Есть повод для размышлений. Кто тут у нас  остался?  Ну,
два представителя анклавов - татарского и башкирского.
     Этих я даже  просматривать  не  стану,  поскольку  и  младенцу  будет
п