о часто сражались с врагами, стоя бок о бок со своими  мужьями  и
сыновьями.
   Поэтому Соомия действовала  не  задумываясь  и  не  колеблясь.  Одним
плавным движением она метнула дротик. Тот, сверкнув  серебристым  боком,
пронзил покрытую лохматой гривой шею  чудовищного  кабана.  С  кашляющим
хрюканьем массивный зульфар грохнулся на мох.  Дротик  Соомии  остановил
его.  Кабан  несколько  раз  перекувырнулся  и  теперь  снова  собирался
подняться, чтобы броситься на женщину. От его шерсти пахло кровью, а  по
сухому мху протянулся алый кровавый след.
   Но прежде чем раненый  зверь  успел  изготовиться  к  новому  броску,
королева  нанесла  очередной  удар.  Второй  дротик  вошел  точно  между
широкими челюстями зверя, которые бесполезно сомкнулись на металлическом
древке.., а потом медленно разжались.  Из  пасти  кабана  хлынул  густой
поток дурно пахнущей крови. Зульфар осел на траву, дернулся пару  раз  и
застыл неподвижной глыбой. Его глаза остекленели и затянулись пленкой.
   Наступила тишина. И Соомия, и незнакомец  напряженно  молчали.  Потом
кочевник медленно повернулся к королеве и приветствовал ее,  по  обычаям
кланов джегга коснувшись ладонью сердца.
   - Я думал, ты мертва, - просто сказал он. - Я хотел  освободить  твой
дух в пламени, чтобы он мог вознестись к богам, сотворившим его в Начале
Всех Вещей, но смотри-ка, ты ожила!
   Твое  вмешательство  оказало  мне  огромную  услугу.  Я  целые  сутки
преследовал этого зульфара, собираясь убить его.., но  если  бы  не  ты,
зульфар освободил бы мой дух от земной оболочки.
   Теперь я вижу во всем этом волю Небес... Ты, упавшая в  темное  озеро
из сверкающей стальной птицы, ты, явившаяся из страны Богов, помогла мне
выполнить мой обет, - тут он склонил голову перед Соомией. - И поэтому я
спрашиваю тебя; ты - богиня? И если да, то чего ты хочешь от Шангота  из
племени джегга?
   Соомия облегченно улыбнулась. Теперь, когда кочевник  заговорил,  она
увидела, что хотя он и принадлежал к  варварам,  но  отнюдь  не  являлся
жестоким кровожадным великаном-людоедом из  сказки:  он  оказался  всего
лишь человеком, хотя и довольно странным на вид. Молодая женщина  вполне
разумно рассудила, что Шангот, скорее всего, даже не задумывался о своей
пугающей внешности, которая, наверное, и ей-то показалась  такой  только
потому, что прежде королева никогда не встречала  синекожих  кочевников.
Вероятно, и ему ее облик мог показаться не менее отталкивающим.
   - Нет, друг, - ответила она. -  Я  не  богиня,  а  смертная  женщина,
которая устала и очень  проголодалась.  Я  -  Соомия,  саркайя  Патанги,
Города Огня. Мне известно, что люди  твоего  племени  обитают  на  самом
востоке Лемурии, а мои земли находятся далеко к западу отсюда.
   Кочевник  устроил  для  женщины  удобное  кресло,  частично  разобрав
погребальный костер и накидав поверх сухих веток и мягкой травы.  Потом,
когда Соомия присела, дав  отдых  рукам  и  ногам,  которые  по-прежнему
болели, Шангот занялся приготовлением ужина.
   - Усталость проходит со временем, саркайя, - заметил он со  спокойной
улыбкой. - Но что  касается  голода,  его  мы  сможем  утолить  довольно
быстро!
   Он стал снимать шкуру с убитого  кабана.  Вскоре  над  ревущим  огнем
поджаривалась сочная  свинина.  Над  поляной  повис  неописуемо  вкусный
запах.
   За едой Соомия и Шангот рассказали друг другу о своих приключениях. А
потом королева, измотанная событиями долгой ночи, уснула. Синий  великан
остался стоять на страже, держа наготове дротики и боевой топор.
   Королева проснулась задолго до рассвета, исцеленная и душой и  телом,
и они вместе с Шанготом отправилась  через  джунгли.  Соомия  радовалась
тому, что в тяжелом пути ее сопровождал могучий воин-рохал. Теперь ей не
придется в одиночку и без оружия бороться с темными ужасами джунглей.
   Поскольку Шангот никак не мог  отвести  ее  через  весь  континент  в
Патангу, он убедил женщину отправиться  вместе  с  ним  на  сравнительно
безопасные равнины, где жил вместе с отцом  -  изгнанным  старым  вождем
Джомдатом. Соомия была  благодарна  ему  за  это  предложение,  так  как
опасалась, что ее похититель спасся во время крушения воллера  и  теперь
вновь кинулся на поиски жертвы. Теперь уверенная в  том,  что  Тонгор  в
конце концов отыщет ее, она решила переждать  это  смутное  время  среди
друзей, даже если и они синекожие варвары.
   Утро уже разгоралось, когда путники вышли из джунглей.
   В лучах зари саркайя впервые  увидела  безбрежные  просторы.  великих
Лемурийских   равнин   -   бескрайние   широкие    степи,    порождавшие
меланхолическое  ощущение  заброшенности  и  траурной  пустоты.  Их  вид
наполнил  душу  женщины  дурными  предчувствиями,  но   ей   ничего   не
оставалось, как мужественно шагать рядом с синекожим великаном. А Шангот
тем временем поведал ей о том,  как  его  отца  подло  предал  хитрый  и
мстительный шаман Тэнгри.
   Королева сомневалась, смогут ли  ее  ноющие  ноги  выдержать  дальний
путь. Но скоро она обнаружила, что свежий утренний воздух, и  насыщенный
блеск яркого солнца, и сияющее голубое  небо  постепенно  снимают  боль.
Вскоре Соомия приноровилась к широким шагам воина-гиганта. Кочевник шел,
раздвигая  высокую,  шелестящую  траву,  и  глухим,  гортанным   голосом
негромко рассказывал женщине о своем народе и его обычаях. За разговором
королева даже не замечала, как за спиной у них оставались лига за лигой.
Рассказы  Шангота  завораживали  Соомию,  а  сам  кочевник  казался   ей
любопытным и интересным человеком.
   Просто счастье, что она  понимала  его  язык,  который,  несмотря  на
странный акцент и отличие в  произношении  отдельных  слов,  в  основном
оставался тем же самым языком, на котором говорил ее народ. В те времена
юности человечества народы первого континента Земли еще не разошлись  по
лингвистическим тропам.
   Соомию заворожили повадки степняка: он был почти вдвое выше женщины и
в несколько раз тяжелее, но так бесшумно  и  легко  шагал  через  густую
траву, что та почти не хрустела под его ногами.  Каким  же  превосходным
охотником  должен  быть  этот  могучий  воин!  Не  знающий  усталости  и
выносливый, двигающийся бесшумно, как звери, на которых он охотился...
   У королевы  также  вызывало  любопытство  и  то  таинственное  шестое
чувство, благодаря которому Шангот находил дорогу через равнину.  Соомия
заблудилась бы в тот же самый миг, как перестала видеть опушку  джунглей
или высившуюся у них за спиной черную массу Горы Смерти. Но  Шангот  шел
по бескрайним равнинам по прямой, точно держа направление  на  отцовский
лагерь, как стрелка компаса, всегда указывающая на север.
   Молодая женщина наблюдала за его уверенными движениями, понимая,  что
так и должен вести себя кочевник, проводивший всю свою жизнь в скитаниях
по громадным равнинам восточного  побережья.  Вдруг  она  заметила,  что
поведение  Шангота  изменилось.   Он   несколько   раз   останавливался,
внимательно оглядываясь вокруг, а однажды долго стоял,  опустив  голову,
словно в глубоком раздумье. Наконец Соомия решилась  спросить  у  своего
спутника, что все это значит. Странный ответ Шангота встревожил женщину.
   - Я не могу.., почему-то не  могу  точно  определить  направление,  -
признался он с таким видом, словно для  него  самого  это  было  великим
позором.
   Никогда раньше он  не  испытывал  ничего  подобного  и  теперь  очень
опечалился. У него складывалось впечатление, что  какая-то  сила  мешает
ему правильно ориентироваться. Он ощущал холодную ауру чьей-то темной  и
безымянной власти, запустившей сверхъестественные щупальца в его мозг. С
каждым шагом в нем росло предчувствие чего-то зловещего. В  этих  краях,
где  он  с  отцом  оказался  из-за  интриг  шамана,  жизнь  была  далеко
небезопасной. Земли на юго-востоке Лемурии находились под темным  крылом
Заара -  Города  Магов,  зловещего  мегаполиса,  расположенного  посреди
пустыни.  Там  обитали  черные  маги,  совершавшие  мрачные   обряды   и
поклонявшиеся  страшным  Повелителям  Хаоса,   которые   испокон   веков
стремились уничтожить вселенную.  Народ  Шангота  никогда  не  забирался
далеко на юг - он боялся и ненавидел колдунов Заара.
   Сейчас же  в  душе  кочевника  зарождался  страх.  Сверхъестественное
вмешательство  в  его  чувства  отдавало  темным  чародейством   Черного
Города...
   Шанготу показалось,  что  изменился  даже  цвет  земли,  и  изменился
неестественно. То тут, то  там  среди  высоких  степных  трав  появились
невысокие скалы. Трава стала  какой-то  больной,  мягкой  и  бесцветной.
Ясное голубое небо словно бы затянули серые волны тумана,  хотя  никаких
облаков по-прежнему не было видно. Кочевнику показалось,  что  над  ними
натянули тонкую густую паутину.
   Поднявшись на  гребень  невысокого  холма,  путники  увидели  высокую
черную башню.
   Она  напоминала  сталагмит  из  какой-нибудь  мрачной  пещеры.  Башня
казалась созданием природы, а не рук человека.  Ее  очертания  выглядели
естественными, несмотря на не правильную форму. Острое зрение Шангота не
смогло различить отдельных камней кладки, из  которых  сложили  бы  этот
каменный шип - отвесный и гладкий, как стекло, уродливый и  безобразный,
словно порождение фантазии безумца.
   Тогда Шангот  окончательно  поверил,  что  его  сбило  с  правильного
направления подлое колдовство...  Он  не  нуждался  больше  ни  в  каких
доказательствах. Одного вида жуткого строения вполне хватило.
   Высоко на гладкой и широкой  крыше  черной  башни  стоял  островерхий
шатер, а над ним пылал огромный кристалл, испускавший зеленый огонь.  Он
горел словно некий гигантский глаз. Всем своим телом кочевник чувствовал
пристальный взгляд какого-то злобного и скрытого разума. Кочевник не мог
оторвать глаз от пылающего камня, венчающего башню, не  замечая  Соомию,
которая схватила его за руку и заговорила с ним.
   Шангот почувствовал, как, вопреки его воле, ноги сами  зашагали  вниз
по пологому склону к песчаной  дорожке,  что  вела  к  волшебной  башне.
Соомия кричала вслед синекожему воину, прося остановиться..,  но  он  не
слышал ее. Наконец магия этого места коснулась и  королевы.  В  какой-то
миг Шангот смутно осознал, что саркайя тоже двинулась в  сторону  черной
башни.
   Словно два лунатика, попавших в один  и  тот  же  гипнотический  сон,
синекожий великан и юная королева вошли в тень башни, и  тьма  поглотила
их...
 
Глава 10 
 
РОЗЫ СМЕРТИ 
 
   На зампе огромном вслед за судьбой
   По диким просторам мчался герой -
   Принцесса, надежды и страха полна,
   В Зааре ужасном в руках колдуна
   Сага о Тонгоре. Стих XVI
 
   Вот уже  не  один  час  огромный  замп  скакал  на  юго-восток  через
бескрайние степи. Зверя, казалось, больше не беспокоил странный  всадник
на его спине. Но, впрочем, мозг у зампов маленький - странный контраст в
сравнении с их огромной силой и  выносливостью.  Однако  именно  поэтому
зампы  легко  приручались  и  использовались  лемурийцами  как   вьючные
животные. Потомки жителей Лемурии точно так же станут использовать яков,
быков и слонов. Наверное, замп  уже  настолько  привык  к  Тонгору,  что
теперь вес всадника казался ему вполне естественным!
   В любом случае, молодой замп слушался приказов Тонгора и  быстро  нес
его по степи. От убаюкивающего ритма скачки усталый  северянин  задремал
прямо в роговом седле на шее чудовища.
   Тонгор так никогда  и  не  узнал,  сколько  же  времени  он  проспал.
Проснулся он неожиданно, инстинктивно ощутив близкую опасность. Потом он
понял, в чем дело. Его разбудил запах  дыма!  Натянув  поводья,  валькар
перевел зампа на шаг, высматривая вокруг какие-нибудь признаки  обитания
людей. Вскоре он увидел впереди небольшой лагерь.
   Северянин осторожно подобрался к нему. Раньше он никогда не  бывал  в
этих землях, и любые встреченные им люди могли оказаться  как  друзьями,
так и врагами. Лучше сначала все разузнать, чем потом убиваться, сожалея
о своей неосмотрительности.
   В лагере находилось пять человек.  Один  лежал  связанный,  а  другие
пытали его. Тонгор с одного взгляда  узнал  рохалов,  так  как  ему  уже
доводилось видеть синекожих великанов востока.
   В Турдисе, где он некогда служил наемником в  легионах  Фала  Турида,
безумного  сарка,  рохалов  использовали  как  рабов,   хотя   синекожие
кочевники редко встречались в городах Запада.
   Губы Тонгора крепко сжались. Трое воинов и еще один человек, судя  по
одежде,  какой-то  жрец  или  колдун,  мучили  беспомощного   связанного
человека, тыкая в него горящей веткой.
   Лицо северянина исказилось от отвращения. Он, как и подобало варвару,
стоически воспринимал боль и смерть как  естественные  условия  жизни  и
придерживался простого кодекса дикаря, требовавшего  для  врага  быстрой
смерти. Нездоровые удовольствия от пыток шли вразрез с грубым рыцарством
Тонгора.
   К  тому  же  связанный  пленник  казался  значительно  старше   своих
мучителей. Тонгор не мог не восхищаться тем, с  каким  величественным  и
непоколебимым достоинством этот старик сносил муки. С его твердо  сжатых
губ не сорвалось ни единого стона. Он не бредил и не молил о  пощаде,  а
терпел страшную боль, с презрением взирая на своих мучителей. У  Тонгора
вскипела кровь. Рука его так стиснула эфес меча, что  побелели  костяшки
пальцев. Он не смог больше вынести этого зрелища, равно  как  не  мог  и
просто убраться восвояси.
   Тонгор погнал зампа вперед. Выхватив из-за пояса  кинжал,  он  метнул
его решительно и точно - тот полетел в цель,  пришпилив  руку  шамана  к
горящему орудию пыток.
 
*** 
 
   Джомдат из племени джегга не  потерял  сознания  от  боли,  опаляющей
разум,  и  не  дрогнул,  когда  его  кожи  коснулись  раскаленные  угли,
настолько он владел собой. Но сквозь застлавший ему глаза красный  туман
он почувствовал, как на сердце легла черная рука отчаяния. Если его сын,
Шангот, не придет на помощь,  то  его,  Джомдата,  ожидают  долгие  часы
нескончаемых мук, а потом смерть. Разве  кто-нибудь  в  землях  рохалов,
там, где все воюют друг с другом, поможет ему?
   Вождь смотрел в оскалившееся лицо шамана, когда пылающая ветвь  снова
приблизилась  к  его  груди..,  а  потом  началась  фантастическая  цепь
невероятных событий.
   Когда шаман протянул вперед свой факел, то завопил сам!
   Завопил и, удивленно выпучив глаза, уставился на  свою  правую  Руку!
Неожиданно, словно по волшебству,  непонятно  откуда  вылетевший  кинжал
проткнул руку шамана, пришпилив его похожую на когтистую  лапу  кисть  к
горящей ветке. Уставившись на шамана, Джомдат увидел, как  тот  дернулся
от сильной боли. На руке Тэнгри заблестел кровавый ручеек,  а  губы  его
посерели от боли,  которую  он  умел  с  таким  удовольствием  причинять
другим, но не умел  терпеть  сам.  Охнув,  колдун  лихорадочно  вцепился
неповрежденной  рукой  в  рукоять  кинжала,  пытаясь  вырвать   его   из
окровавленной ладони.
   - Да помогите же, дураки... Мне больно! - корчась, простонал он.  Его
подручные, пораженные и застывшие от  изумления,  очнулись  и  бросились
помогать шаману. И тут в них врезался живой таран.
   Сотрясая землю громовыми ударами копыт, из пустоты возник  гигантский
замп. Один из синекожих воинов обернулся, сжав меч в руке. Замп проткнул
его могучим рогом и, мотнув головой, отшвырнул тело  далеко  в  сторону.
Потом чудовище развернулось и растоптало  другого  кочевника,  превратив
его в кровавые ошметья.
   А потом замп неожиданно замер. С его  загривка  спрыгнул  невероятный
наездник - превосходно сложенный воин с бронзовой  кожей,  цвет  которой
подчеркивали  черные  наплечные  ремни   и   большой   малиновый   плащ,
развевавшийся за спиной, словно  фантастические  крылья.  В  мускулистой
руке этот таинственный воин сжимал большой сверкающий меч.  Соскочив  со
спины зампа, воин рванулся к колдуну.
   Шаман вскинул длинный посох, увенчанный  светящимся  зеленым  камнем,
который сразил Джомдата. Теперь таинственный самоцвет  угрожал  валькару
Тонгору, так как это, конечно же, был он. Но в этот раз  волшебный  жезл
не помог шаману.
   Северянин ударил первым, перерубив посох  колдуна.  Волшебный  камень
упал в пыль.
   Взвыв от ужаса, Тэнгри отскочил в  сторону,  стараясь  увернуться  от
сверкающего  клинка,  и,  переваливаясь,  побежал  к  своей   колеснице,
оставленной в полусотне шагов от места пыток,  на  другом  конце  лагеря
старого вождя. Уцелевший подручный  шамана,  тот,  которому  Джомдат  из
племени джегга сломал руку, удрал вслед  за  своим  повелителем.  Тонгор
посмотрел на убегавших, пожал плечами и принялся развязывать старика.
   Кинжал Тонгора так и остался  в  покалеченной  руке  Тэнгри,  поэтому
северянин  перерезал  путы  острием  своего  огромного  меча.  Он  помог
кочевнику подняться и провел его в тень палатки. Там и оставил он вождя,
а  сам  отправился  на  поиски  воды  и  перевязочного  материала.   Все
необходимое он обнаружил в палатке. Склонившись  над  вождем,  Тонгор  с
нежностью женщины промыл его раны и, достав из сумки на поясе пузырек  с
едкой целебной мазью, обработал ожоги и порезы, а потом перевязал их.
   Все это было проделано  молча.  Но  когда  Тонгор  закончил,  Джомдат
поблагодарил его.
   - Беларба, друг! - с достоинством склонил голову вождь. - Не знаю, ни
кто ты, ни откуда взялся, но благодарю богов  за  то,  что  ты  оказался
достаточно близко и не оставил меня в  моих  страданиях.  Я  -  Джомдат,
некогда вождь кочевников джегга. Мне суждено было или жить, или  умереть
- все по воле небес. И теперь все, что есть у меня, - твое. В палатке ты
найдешь меха с вином...
   Тонгор кивком дал понять, что принимает благодарность старика.
   - Беларба, вождь, - повторил он лемурийское приветствие. - Я - Тонгор
из клана валькаров, некогда бродяга из Северных земель, а ныне король  в
городе Патанга, лежащем далеко на западе. Я счастлив,  что  смог  прийти
тебе на помощь. А что касается вина, то я схожу принесу  его..,  день-то
жаркий, а я  давно  обнаружил,  что  любая  схватка  вызывает  жажду,  -
усмехнулся он и исчез в палатке. Через мгновение он вышел из нее с мехом
вина.  Усевшись  рядом  с  отдыхающим  вождем,  Тонгор  первым,  как   и
полагалось  гостю,  сделал  большой  глоток  кислого  напитка,  а  потом
перехватил мех так, чтобы и вождь смог утолить жажду.
   - Никогда не видел человека вроде тебя,  -  признался  Джомдат.  Вино
развязало ему язык, и он выпустил на  свободу  любопытство,  которое  до
сего времени сдерживал. - В вашем западном царстве все  люди  такие  же,
как ты, - с  коричневой  кожей,  малорослые  и  со  странными  головными
уборами? - спросил вождь, указывая на струившую по плечам Тонгора  гриву
черных волос.
   Слова старика позабавили валькара, и он с трудом подавил  усмешку.  В
королевстве Тонгор считался высоким человеком...
   А здесь, на неведомом востоке, среди великанов девяти  локтей  ростом
он оказался пигмеем!
 
*** 
 
   Тонгор и синекожий вождь разговорились, рассказав друг Другу о  своих
злоключениях. И хотя Тонгору не терпелось броситься на  поиски  воллера,
он понимал, что не сможет просто уехать и оставить старика одного.  Ведь
если его враги вернутся с подкреплением, Джомдат  окажется  беспомощным.
Старый вождь был слишком слаб после пыток, хотя отдых и вино в  какой-то
мере восстановили его силы.
   - Теперь, когда шаман выследил логово старого вандара, я  тут  больше
не смогу оставаться и ждать возвращения моего сына, Шангота, -  объяснил
старый вождь.
   - Но как ты можешь укрыться от него? - усомнился Тонгор. - И как твой
сын, вернувшись с охоты, узнает, куда ты  уехал?  Ведь  любое  послание,
которое ты оставишь, может попасть в руки шамана, как  только  он  снова
появится здесь.
   Джомдат спокойно улыбнулся.
   - Мы предвидели такой оборот, и прежде чем мой сын вчера вечером ушел
на охоту, мы договорились, что в случае опасности я перенесу  лагерь  на
две