истающие глаза Хайяша Тора сверкали
злым, плотоядным блеском. Собравшиеся замерли, обдумывая услышанное.
   - Но как же сможем мы передать Тонгора в руки палачей, Хайяш Тор? Как
мы выманим северянина из рядов  его  могучей  армии,  из  сердца  хорошо
охраняемого города, обнесенного стенами?
   Хайяш Тор снова улыбнулся.
   - Мы заставим его явиться к нам по собственной воле, - мягко произнес
он.
   Молодой  Великий  хранитель  Ямата  наклонился  вперед.   Глаза   его
сверкнули словно у почуявшего добычу  вандара.  Он  неторопливо  облизал
губы.
   - Как?
   Хайяш Top понизил голос до тихого шепота.
   - Что, если мы тайно похитим из дворца  Тонгора  его  жену,  королеву
Соомию, и их новорожденного младенца, принца Тара?  Один  человек  может
прокрасться сквозь стену часовых, с чем никак не справится армия.
   - Продолжай, - затаив дыхание, попросил Красный Великий хранитель.
   - Когда Соомия  и  ее  ребенок  будут  надежно  упрятаны  за  стенами
Тсаргола, мы станем повелителями Тонгора! Если он когда-нибудь  пожелает
увидеть свою саркайю и их первенца, то он должен будет.., открыть ворота
Патанги перед нашей армией и приказать своим  людям  сложить  оружие!  А
иначе мы уничтожим тех, кого Тонгор любит больше всего на свете!
   Ялим Пелорвис молчал. Взгляд его стал тусклым, задумчивым.
   - А поверит ли Тонгор нашему посланнику?
   В голосе военачальника зазвенело адское веселье.
   - Мы пришлем ему доказательство. Ваши палачи ведь  достаточно  умелы,
чтобы отрезать саркайе левую руку и все же  оставить  ее  в  живых.  Наш
посланец принесет доблестному варвару кровавое доказательство.  Прямо  к
его трону, где он восседает в окружении тысячи воинов.  Ручаюсь,  Тонгор
сразу же отправится к нам!
   Маленький жабообразный сарк Шембиса злорадно захохотал.
   - И где же мы найдем человека, достаточно  хитрого,  чтобы  исполнить
такое?
   Хайяш Тор, расслабившись, откинулся на спинку  кресла  и  высокомерно
взглянул на заговорщиков.
   - В Тсарголе есть один вор по имени Зандар Занд...
 
*** 
 
   Спустя две недели, ровно в полдень, через большой  Западный  въезд  в
Патангу проехал стройный юноша верхом на  запыленном  кротере.  Огромные
ворота высились над ним, словно утес, загораживая  ясное  голубое  небо.
Солнце сверкало на  неприступных  стенах  города,  вспыхивало  огнем  на
черепице конических крыш, блестело на широких  куполах  из  позолоченной
бронзы, мягко лаская зеленую  медь  шпилей.  Солнечные  лучи  позолотили
наконечники копий и шлемы стоящих на стене часовых. Над  дюжиной  шатров
развевались  на  ветру  расшитые  золотом  знамена  Патанги,  украшенные
эмблемой Черного Ястреба валькаров.
   Въехав в город вместе с толпой, стройный юноша остался  незамеченным.
В этой толпе встречались разные люди.  Купцы  из  Зангабала  в  головных
уборах из белой ткани с янтарными перьями на  макушке  везли  выделанные
кожи, бронзовые изделия и  яркие  шелковые  ковры,  сошедшие  с  ткацких
станков Далакха и Кадорны. Напыщенные послы из Катула прибыли на север в
занавешенных паланкинах с дарами в виде  золота,  серебра  и  бесценного
язита. Были тут и крестьяне из дальних провинций, приехавшие на рынок на
больших  возах,  которые  тянули  здоровые,  тяжеловесные   зампы.   Они
доставали свежие ягоды сарн и водяные фрукты, пшеницу и рожь. А  с  ними
прибыло и множество запыленных молодых воинов из  отдаленного  Ашембара,
лучников и конных  копейщиков  из  далекого  Дарундабара,  наемников  из
Возашпы, привлеченных магией  легенд  о  Тонгоре  -  "самом  могучем  из
воинов, самом храбром  и  самом  щедром  из  королей".  Все  они  хотели
записаться  в  его  армию  или,  быть  может,  научиться   таинственному
искусству  пилотирования  стройных  летающих  кораблей,  плавающих   над
Патангой подобно серебряным стрелам.
   Юноша  въехал  через   Западные   ворота   в   имперский   город   по
величественной Торийской дороге  -  огромному  проспекту,  что  рассекал
город, доходя до  самой  сердцевины  -  великолепной  площади  в  центре
Патанги. Вокруг  поднимались  дворцы,  храмы  и  особняки  -  сказочные,
сверкающие тысячью красок, блистающие варварской пышностью.
   С балконов, окон и стен свисали  многоцветные  ковры  и  знамена.  На
минаретах и шпилях трепетали и развевались флаги.
   Превосходные  фасады,  украшенные  скульптурами  из  мрамора,  одетые
камнем или покрытые ослепительной мозаикой, сверкали в лучах полуденного
солнца.     На     большом     базаре     Патанги     под     полосатыми
оранжево-сине-малиновыми    тентами     торговались,     ссорились     и
жестикулировали  купцы.  Ветви  цветущих  деревьев  гнулись  под  грузом
листвы, отбрасывая на раскаленную  мостовую  прохладные  озера  тени,  а
между зданиями тут и там проглядывали сады с фантастическими цветами.
   Улицы и проспекты наводнила толпа - едущие на рынок  женщины;  воины,
спешащие  на  посты;  королевские  вестники  в  черно-золотых  камзолах,
несущие свитки; жрецы мудрого  Отца  Горма  и  мягкосердечной  Владычицы
Тиандры; знать и вельможи в  колесницах  с  позолоченными  колесами  или
верхом на поджарых кнутохвостых кротерах; мальчики-посыльные, бегущие  с
какими-то поручениями... Никто не обращал внимания на молодого  человека
в линялой и латаной пестрой одежде бродячего  трубадура,  с  висящей  за
плечом лютней из слоновой кости, путешествующего  верхом  на  запыленном
кротере. Зандар Занд (ибо это, конечно же, был он) свернул  с  огромного
базара на боковую улочку и спешился перед постоялым двором под названием
"Знак головы дракона". Путник позвал конюха и  приказал  отвести  своего
скакуна в загон.
   Сам же Зандар Занд вошел на постоялый двор, снял комнату  на  ночь  и
заказал у хозяина сарнового вина и жареную заднюю ногу буфара. Потом  он
улегся в постель и стал спокойно ждать темноты.
   Когда пришла ночь и в небе  засияла  огромная  золотая  луна  древней
Лемурии,  Зандар  Занд  покинул  "Знак  головы  дракона"  закутавшись  в
просторный тускло-серый плащ с капюшоном. Свой пестрый костюм он  сменил
на особую, плотно облегающую тело одежду черного цвета: она как перчатка
охватывала тело Зандара Занда от шеи до пят и  запястьев.  Зандар  Занд,
отправившись по хорошо освещенному  городу,  выбирал  темные  проходы  и
незаметные, безлюдные проулки. Так  добрался  он  до  стены,  окружающей
дворец саркона.
   Дожидаясь  той  минуты,  когда  поднявшийся  туман  скроет  луну,  он
спрятался в чернильной темноте огромного цветущего отлара. Там он скинул
серый плащ и быстро вывернул его наизнанку. Подкладка плаща оказалась из
той же черной ткани, что и маскировочный костюм. Вслед  за  этим  Зандар
Занд натянул на  лицо  черную  маску  и  вытащил  из  потайного  кармана
тяжелого  плаща  отрезок  гибкой  проволоки  с  прикрепленным  на  конце
складным многозубым крюком из кованого железа.  Чтобы  приглушить  звук,
зубья покрывал слой толстой ткани. Когда, наконец,  исчез  лунный  свет,
Зандар Занд перекинул крюк-"кошку" через стену  королевского  дворца,  а
затем медленно стал тянуть его обратно. Зубья,  скрипя,  заскользили  по
камням, пока не застряли  между  железными  копьями,  венчавшими  стену.
Быстро и бесшумно  вор  из  Тсаргола  влез  наверх,  отцепил  "кошку"  и
спрыгнул в темный сад по другую сторону стены.
   Дворец  саркона  возвышался   посреди   роскошного   парка-лабиринта,
состоящего  из  шпалер  кустарника,  лужаек,  покрытых  цветами  и   рощ
благовонных  деревьев;  посреди  этого  великолепия  бежали   извилистые
ручейки и сверкала вода прудов, украшенных  лотосами.  В  разных  точках
парка стояли на часах воины из полка Черных  драконов  -  полка  воинов,
подобранных  самим  сарком.  Скрытый  от  глаз  черным   одеянием,   вор
проскользнул  через  густые  кусты,  без   труда   избегая   ничего   не
подозревающих часовых.
   Он подошел к стене самого дворца. Если верить изученным им в Тсарголе
картам, в этой башне находились личные покои Тонгора и Соомии. Не  теряя
времени, Зандар Занд достал особую пару ремней, которые надел на сапоги.
Из этих ремней торчали острые шипы из небиума, самого прочного  из  всех
металлов.
   Затем он надел специальные перчатки со схожими шипами.
   И полез по стене.
   Зандар Занд был  незаурядным  вором.  Он  считался  вором  из  воров;
изящный и гибкий, как акробат, мускулистый,  как  гладиатор,  обладавший
навыками наемного убийцы и силой воина.
   Но для того, чтобы совершить такой необыкновенный подвиг -  подняться
по отвесной стене - даже ему пришлось здорово потрудиться.
   Стена королевской  башни,  сложенная  из  огромных  блоков  гладкого,
блестящего желтого мрамора, казалась неприступной.
   Но между блоками находился более мягкий, пористый слой цемента. Вот в
эту-то крошащуюся губчатую субстанцию мастер-вор и загнал  острые  шипы,
укрепленные у него на запястьях. Потом, подтянувшись, он воткнул шипы на
сапогах в слой цемента ниже  мраморного  блока.  Теперь,  балансируя  на
ногах, он отработанным движением высвободил запястья и снова  вонзил  их
острия как можно выше. Словно огромный паук он пополз  вверх  по  стене,
подбираясь к своей жертве.
 
*** 
 
   Королева Соомия находилась в покоях одна, дожидаясь прибытия Тонгора.
Няня только что накормила принца Тара. Годовалый мальчик спал в колыбели
около большого, похожего на трон кресла, где сидела,  мечтая  о  чем-то,
молодая и красивая саркайя Патанги.
   Сегодня вечером  не  намечалось  никаких  государственных  дел  -  ни
обедов, ни  праздничных  банкетов  или  балов.  Сегодня  вечером  они  с
Тонгором поужинают вдвоем в своих покоях.
   Женщина  слегка  улыбнулась,  подумав  об  этом.  Дела  Трех  Городов
поглощали так много сил и времени, что саркайе и ее любимому  мужу  едва
удавалось хотя бы час побыть наедине. Но сегодняшний  вечер  принадлежал
им. Они разделят его и станут наслаждаться  им  вдвоем..,  или,  точнее,
втроем, если считать и сына. Вот-вот придет Тонгор.  Он  громко  крикнет
"вина!" и сожмет жену в объятиях, от которых  у  нее  захватит  дух.  Он
закроет улыбающиеся губы Соомии поцелуем, который сделает  ее  слабой  и
покорной, а потом выпустит  ее  плечи  и  подхватит  на  руки  мальчика.
Раскатисто хохоча, валькар подбросит верещащего  от  восторга  малыша  в
воздух и поймает его в крепкие, нежные объятия, в то время как  королева
будет наблюдать за их игрой горящими  глазами  и  смеяться  от  счастья.
Скоро...
   Но как быстро у нее отобрали эту мечту...
   Раздался какой-то странный звук! Окно? Услышав  лязг  стали,  женщина
обернулась и  закричала,  увидев  фигуру  в  плаще  и  маске  -  черную,
чудовищную, словно громадная летучая мышь, стоящую  в  огромном  оконном
проеме.
   Незнакомец внимательно оглядел красавицу.
   Соомия, придя в себя, закричала, зовя на помощь.  Но  ужасная  черная
фигура бросилась на нее, и женщина увидела в черной руке, мотнувшейся  к
ее горлу, смертоносный блеск стали.
 
Глава 2 
 
КОРОЛЕВА В ОПАСНОСТИ 
 
   Вновь проложим мы дорогу
   Сквозь ряды, врагов - вперед,
   Битва нам - вино свободы?
   Песню смерти сталь поет!
   Боевая песня Черных Драконов
 
   Тонгор из клана валькаров махал тяжелым мечом  северян,  вкладывая  в
каждый удар всю силу своих гигантских мышц.
   Губы его разошлись,  оскалив  зубы  в  тигриной  улыбке,  а  странные
золотистые глаза горели от упоения боем.
   Сталь звенела о сталь, высекая мрачную музыку войны. Искры полетели в
разные стороны, когда клинок его  противника  разлетелся  вдребезги  под
неукротимой силой удара Тонгора.
   Даже сам валькар, не сумев устоять на ногах, опустился на колени.  Но
и в этой позе он продолжал разить противника, и  тому  пришлось  поднять
черм, чтобы отбить удар страшного тяжелого меча. Черм, лемурийский  щит,
был маленьким, круглым диском, крепко пристегнутым к  левому  предплечью
воина.
   Сделанный из прочной выпуклой драконьей  кожи,  натянутой  на  легкую
раму из дерева арлд,  он  применялся  для  того,  чтобы  ловко  отбивать
касательные удары меча и не годился для отражения прямого удара.
   Огромные мускулы на плечах Тонгора напряглись и вздулись... Удар сбил
воина с ног, а от его черма остались  лишь  щепки  и  ошметки  порванной
кожи.
   Тонгор вскочил и  рассмеялся.  Какой-то  воин  помог  его  противнику
подняться на ноги.
   - Отлично, Чарн Коюн! Мы еще сделаем из  тебя  дракона!  -  прогремел
варвар, хлопнув побежденного по плечу.
   Чарн Коюн усмехнулся, морщась от боли.
   - Да, сарк, если я сумею пережить подготовку и остаться живым!
   Тонгор снова рассмеялся, убирая меч в ножны. Приняв у  воина  длинный
малиновый плащ, он набросил его на  мускулистые  плечи  и,  продев  один
конец завязки под мышкой, а другой перекинув поперек груди, прикрепил ее
к наплечному ремню брошью дымчатого кварца.
   Могучий валькар представлял собой внушительную фигуру -  широкоплечий
бронзовый великан с мощным торсом, тонкой талией  и  стройными  крепкими
ногами. Его полуобнаженное тело прикрывали лишь черные кожаные ремни для
оружия, широкий пояс да алая набедренная повязка. Ноги  облегали  мягкие
черные ичиги.  Непокорная  темная  грива  жестких  прямых  волос  волной
опускалась на плечи, поддерживаемая пересекавшим лоб кожаным ремешком.
   После долгого  утомительного  дня  в  палате  совещаний  или  в  зале
собраний Тонгор больше всего на свете любил скинуть  тяжелые  одежды  из
царственной парчи и натянуть кожаные ремни воина, а потом провести часок
среди солдат, упражняясь во дворе дворца. Из  воинов  Патанги,  лучников
Турдиса, бродячих наемников из дюжины  городов,  стекавшихся  под  знамя
Тонгора,  валькар  постепенно  выковывал  превосходно   обученный   полк
закаленных ветеранов, мастерски владеющих всеми видами холодного оружия.
Этот личный отряд королевской гвардии -  Черные  Драконы  -  должен  был
стать ядром, вокруг которого с течением  времени  соберется  армия.  Для
Черных Драконов Тонгор  стал  не  только  королем  и  командиром,  но  и
товарищем.
   Драконы все как один любили его и пошли бы на смерть, защищая  своего
господина и его жену.
   Слишком быстро наступил вечер... Тонгор с удовольствием  поупражнялся
бы еще часок-другой. Его простая варварская жизнь в течение долгих  лет,
когда он дрался и скитался по  континенту  Лемурия  в  качестве  атамана
разбойников,  воина-наемника,  убийцы,  вора,  пирата   и   авантюриста,
приучила его чувствовать себя гораздо уютней в казармах  грубых  воинов,
чем во дворце сарка. Но вот уже почти  два  года  как  странный  поворот
судьбы или прихоть  Девятнадцати  Богов  даровали  ему  место  на  троне
Патанги рядом с любимой женщиной. Сначала в качестве  сарка  Патанги,  а
теперь уже саркона Трех Городов - сюзерена, или Верховного короля быстро
растущей молодой империи. Он усмехнулся, пожав  плечами.  Его  несложная
философия северянина  побуждала  брать  от  жизни  то,  что  она  бы  ни
предложила.
   Взмахнув на прощание рукой, Тонгор широким шагом вышел  со  двора  со
своим  верным  товарищем,  Кармом  Карвусом.  Войдя   во   дворец,   они
расстались. Карм Карвус, как  даотар  недавно  сформированной  Воздушной
Гвардии, направился к летному полю, в то время как  Тонгор  поднялся  по
лестнице к королевским покоям, где его ждали жена и сын. Большой красный
плащ развевался у валькара за плечами и хлопал по пяткам,  когда  Тонгор
стремительно проходил по  пышно  изукрашенным  коридорам  и  великолепно
меблированным покоям. На стенах повсюду висели шитые золотом  знамена  и
бархатные гобелены, натянутые на каркасы  из  серебряной  проволоки.  Из
ажурных бронзовых курильниц поднимались к потолку  струйки  благовонного
дыма.
   Фарфоровые вазы с тиралонсами - зелеными розами Лемурии  -  создавали
во всем дворце приятный аромат.
   Тонгор уже прошел половину коридора, ведущего к  королевским  покоям,
когда услышал пронзительный крик Соомии.
   Человек,  испорченный  благами  цивилизации,  услышав  женский  крик,
потерял бы несколько драгоценных мгновений,  гадая,  что  случилось,  и,
наверное,  прежде  всего   окликнул   бы   жену.   Но   Тонгор   обладал
сверхчувствительными нервами дикаря, жизнь которого  всегда  зависит  от
быстроты реакции на малейший признак опасности -  шорох  листьев,  скрип
половиц, запах, слабое движение.
   Тремя большими прыжками одолев расстояние до двери своих  покоев,  он
схватился за ручку. Дверь  оказалась  запертой  изнутри.  Цивилизованный
монарх позвал бы охрану и подождал бы, пока та выломает преграду, но  не
Тонгор! Он высоко подпрыгнул и ударил ногами в дверь как раз над замком,
обрушив на дерево всю мощь своего гигантского тела. Дверь не  выдержала,
и в ореоле щепок Тонгор влетел в  комнату.  Приземлившись  на  ноги,  он
одним молниеносным взглядом оценил открывшуюся перед ним сцену.
   Потерявшая  сознание  Соомия,   со   связанными   сыромятным   ремнем
запястьями и лодыжками, висела на руке похожего на летучую мышь  мужчины
в плаще и облегающей черной одежде.
   Незнакомец стоял над колыбелью, где надрывался  в  крике  юный  принц
Тар, молотя по воздуху крохотными кулачками. Страшный человек протягивал
к младенцу руку в черной перчатке,. готовясь схватить его.
   С львиным рычанием Тонгор бросился на похитителя в черной  маске.  Но
Зандар Занд двигался с поразительной быстротой. Перебросив  через  плечо
королеву, он оставил ребенка и выпрыгнул в окно, мгновенно растворившись
в темноте.
   Тонгор на секунду задержался  у  колыбели.  Одного  быстрого  взгляда
оказалось достаточно, чтобы убедиться, что ребенок невредим, хотя сильно
испуган.
   Потом, без размышлений и колебаний, Тонгор прыгнул через  окно  вслед
за  похитителем  в  черном.  Его  вытянутые  в  прыжке  руки  неожиданно
наткнулись на болтающуюся веревку, в которую валькар и вцепился железной
хваткой. В тридцати локтях под ним лежал окутанный ночной теменью сад.
 
*** 
 
   Карм Карвус задержался в коридоре, остановленный своим старым  другом
- грубоватым, но  добросердечным  герцогом  Мэлом,  правителем  Тесонии,
одним из самых близких друзей и мудрых советчиков Тонгора. Они обсуждали
предстоящий Совет Королей, где валькар должен был  встретиться  с  Элдом
Турмисом, сарком Шембиса, и со  старым  воином  Барандом  Тоном,  сарком
Турана. Они собирались говорить о проблемах и  делах  сарконата.  Именно
из-за встречи с герцогом Мэлом Карм Карвус оказался  не  так  далеко  от
королевских покоев. Он тоже услышал крик Соомии,  последовавший  за  ним
грохот (когда Тонгор выбил дверь) и полный дикой ярости крик северянина.
   Выхватив из ножен мечи, и Карм Карвус и герцог Мэл побежали вверх  по
лестнице и оказались возле выбитой двери в королевские покои всего через
несколько мгновений после того, как Тонгор выскочил из  окна  башни.  На
крики и шум прибежали часовые из  соседних  коридоров  и  знатные  дамы,
прислуживавшие  королеве.  Вместе  с  ними   появилась   и   хорошенькая
темноволосая молодая девушка, дочь Мала - Иннельда.
   Беспорядочную бурю вопросов оборвал глухой голос старого герцога:
   - Дочь! Что здесь произошло? Где твоя госпожа?
   - Не знаю, отец! - Иннельда подняла на отца испуганный  взгляд.  -  Я
лишь на миг вышла из покоев, посмотреть, готов ли ужин,  так  как  мы  с
минуты на минуту ожидали прихода сарка.
   Королева Соомия находилась в покоях одна с принцем Таром...
   Я услышала, как она закричала, и...
   Карм Карвус стремительно пересек  помещение  и  выглянул  в  открытое
окно. Потом он посмотрел наверх и закричал:
   - Воллер Соомии.., он поднимается с  посадочной  площадки  на  крыше!
Клянусь богами.., кто-то увозит королеву!
 
*** 
 
   Когда вор влез по наружной стене башни и встал на оконный карниз,  он
вынул из-под плаща многозубый крюк, закинул его  наверх  и,  зацепив  за
шпиль, обеспечил себе путь отступления.
   Захваченный врасплох внезапным появлением Тонгора, Зандар Занд  забыл
и думать про малолетнего принца  и  бе