у  подножия  горы  убьет  его,
раздробит кости, сломает хребет, несмотря ни на какой урилиум.
   Поэтому  он  испытал  огромное  облегчение,  когда  через   несколько
мгновений заметил внизу чернильную гладь озера.  Тонгор  отбросил  прочь
спасшую его железяку и нырнул  в  ледяные  воды.  Вскоре  он  выплыл  на
поверхность, смахнул с глаз длинную прядь мокрых волос  и  огляделся  по
сторонам.
   Уже рассвело. Долгая  ночь,  вместившая  больше  событий,  чем  порой
происходит за годы, миновала. Утро высветило  небеса  на  востоке  алыми
красками, прочертив  ярко-золотые  полосы  на  темном  небе,  где  слабо
мерцали последние звезды, подобные оплывшим, догорающим свечам.
   После ночных приключений Тонгор проголодался и устал.
   Но он не смел останавливаться и отдыхать. Соомия, если она  и  впрямь
была  еще  жива,  могла  находиться  где-то  совсем  близко  и  отчаянно
нуждаться в его помощи.
   Тонгор нырнул в темные воды озера и какое-то время плавал  под  водой
надеясь и страшась увидеть тело жены; ведь она могла  и  утонуть.  Когда
наступило утро, а силы Тонгора оказались  на  исходе,  он  направился  к
берегу. Могучие руки рассекали холодные волны, и вскоре валькар выбрался
на черный песчаный берег. Некоторое время он бродил по  берегу  и  вдоль
опушки джунглей, пристально разглядывая землю. Над  Лемурией  разгорался
новый день. И хотя Тонгор едва ли не  просеял  черный  песок  на  берегу
озера, ему так и не удалось найти никаких следов пропавшей королевы:  ни
спресованный песок, ни густой подлесок джунглей не сохранили  отпечатков
ног.
   Однако в своих поисках Тонгор наткнулся на фондла - газель, пришедшую
на водопой. Охотник убил ее, снял шкуру и подкрепился. Тонгору  пришлось
есть сырое мясо, поскольку  он  не  хотел  терять  время  на  разведение
костра.
   Соомия исчезла. Тонгор волей-неволей пришел к этому выводу,  так  как
он пока не нашел ее тела. В его душе возникла слабая надежда, что,  быть
может, благодаря какой-нибудь счастливой случайности, ей удалось  выжить
после падения в озеро. Разве не по прихоти судьбы Тонгор вышел  целым  и
невредимым из ситуации,  которая,  казалось,  сулила  ему  почти  верную
гибель? Наверняка Тиандра - Богиня Удачи - сопутствовала ему. Но валькар
отлично понимал, что не может постоянно  рассчитывать  на  везение.  Его
будущее целиком зависело от его  собственной  находчивости.  Что  же  до
королевы.., он мог лишь молить судьбу, чтобы боги улыбнулись ей так  же,
как улыбнулись ему.
   По воле случая Тонгор ступил под сень  джунглей  неподалеку  от  того
места, где прошел Шангот-кочевник с Соомией на руках.
   Валькар широким пружинистым шагом направился на  юго-восток  -  в  ту
сторону, куда улетел похищенный корабль.
   Тонгор бежал легким, широким шагом, не обращая внимания на полуденную
жару, без особых усилий оставляя за спиной лигу за лигой.  Он  проскочил
опушку джунглей и помчался дальше  через  поросшую  травой  заболоченную
равнину.
   Хотя Тонгор сильно устал, он не  снижал  темпа.  Соомия  подвергалась
очень  большой  опасности,  если  оказалась   в   одиночестве   в   этих
неизведанных,  диких  краях.  Единственный  шанс  найти  ее  появится  у
Тонгора,  если  он  вернет  воздушный  корабль.  Поэтому,  несмотря   на
усталость, валькар шагал по болоту.
   Через некоторое время он замедлил шаг и, наконец,  остановился  среди
зарослей камыша. Он наткнулся  на  опасных  зверей  -  стадо  кормящихся
болотными растениями могучих зампов. Восемь этих рослых созданий  стояли
по колено в мутной воде  примерно  в  ста  шагах  от  Тонгора.  Соблюдая
осторожность, северянин наблюдал за ними. Его странные золотистые  глаза
прищурились.
   Замп    -    огромное     создание,     родственное     трицератопсу,
пятнадцати-двадцати локтей  в  длину  и  огромным  весом  мощного  тела,
покрытого  толстой,  непробиваемой,   крепкой,   как   доспехи,   шкурой
тускло-синего цвета, переходящего в грязно-желтый под горлом и на брюхе.
Зверь с таким громадным телом, опиравшимся  на  четыре  короткие  ножки,
напоминавшие пни,  мог  показаться  тупым,  флегматичным,  малоподвижным
существом. Но в действительности дело обстояло совсем наоборот. Замп мог
рвануться в атаку  с  захватывающей  дух  скоростью.  Громадная  сила  и
выносливость этого чудовища придавали ему безграничную мощь.
   Он мог бежать буквально  целыми  днями.  Народы  Запада,  возводившие
города, ловили и  укрощали  зампов,  используя  их  в  качестве  вьючных
животных, подобно тому как их  далекие  потомки  использовали  буйволов.
Тонгор знал способ, как укротить зампа, хотя, будь у него выбор,  он  бы
предпочел более худую, поджарую и быструю рептилию - кротера.
   В общем, Тонгор твердо решил изловить зампа.
   Проект этот не обещал  быть  ни  легким,  ни  безопасным,  и  поэтому
валькар задумался. Замп  не  был  плотоядным,  но  считался  неукротимым
бойцом и нападал на всякого, кто всерьез тревожил его. Толстая  дубленая
шкура  отлично  защищала  зампа,  а  природа  одарила  его  превосходным
оружием: изогнутым рогом, росшим между маленькими  свинячьими  глазками.
Защитой ему служили огромный  щит  из  роговой  пластины,  расположенный
позади маленьких нежных ушек, и  костистый  выступ,  похожий  на  седло,
прикрывавший толстую шею.
   Тонгор задумчиво изучал  маленькое  стадо,  выделив  одного  молодого
самца, находившегося в расцвете своей мощи. Сейчас  он  сонно  пощипывал
болотные травы. Странное зрелище - огромное чудовище, щиплющее травку, -
в другое время могло бы позабавить Тонгора,  но  не  сейчас.  Он  твердо
решил укротить этого зверя.
   Первая трудность состояла в том,  что  Тонгору  требовалось  отделить
выбранного им зверя от стада. Может, он  и  сумеет  справиться  с  одним
зампом, но разделаться одновременно с восемью у  него  не  было  никаких
шансов.
   Потом, коль скоро он отделит его от других, ему потребуется  каким-то
образом сделать зверя беспомощным. А это нелегкая задача. Как остановить
массивное чудовище, которое может мчаться с невообразимой скоростью?
   Наконец, сделав  зампа  беспомощным,  Тонгор  должен  придумать,  как
управлять  зверем,  как  сделать  такое  дикое,  неукрощенное   животное
послушным воле человека?
   Каждая  из  трех  задач  выглядела  почти   невыполнимой   и   далеко
небезопасной. Однако Тонгор  собирался  выбраться  на  просторы  великих
равнин, а чтобы пересечь их, ему требовался скакун.  Поэтому  валькар  с
мрачной практичностью варвара взялся решать эти задачи поочередно.
   Наступил полдень, когда варвар завершил наконец свои приготовления.
   Выбранный Тонгором замп и его собратья покинули болото и теперь мирно
паслись в степи, выкапывая съедобные  коренья  жесткой,  как  проволока,
травы. В этой части равнин то тут, то  там  высились  заросли  какого-то
безымянного   предка   бамбука,    иногда    достигавшего    высоты    в
двадцать-двадцать пять локтей.
   В тени этих бамбуковых рощиц устроилось  несколько  самцов  зампов  и
одна из самок постарше. Но молодой самец, отмеченный Тонгором,  все  еще
не утолил голода и нетерпеливо выкапывал коренья у кромки болота.
   Неподалеку от того места, где лакомился молодой самец, Тонгор положил
на траву большой и особенно сочный корень.
   Замп прошествовал  к  нему  и  тут  же  схрупал  его,  и  лишь  потом
маленькие, близорукие свинячьи глазки заметили еще один корень,  лежащий
несколькими  локтями  дальше,  в  том  же  направлении.  Зверь  неуклюже
направился к нему, радуясь своей удаче. Эти толстые корни были  особенно
вкусными. Обычно зампу не удавалось их найти, поскольку  они  скрывались
слишком глубоко под землей. Но сейчас соблазнительная пища лежала  прямо
перед носом, словно разложенная специально для него!
   Замп не понимал, как далеко увели его  от  стада  вкусные  корни,  но
неожиданно.., без всякого предупреждения..,  земля  под  ногами  колосса
провалилась,  и  он  упал  в  узкую,  неглубокую  яму.  Не  в  состоянии
выкарабкаться, он стал яростно фыркать, а потом гортанно заревел. И  тут
на него что-то свалилось. Это была рама из  толстых  бамбуковых  кольев,
крепко связанных друг с другом кожаными ремнями. Она  оказалась  немного
шире ямы. Несчастный замп замер, обнаружив, что три поперечины заклинили
ему голову. Одна прошла у него прямо перед рылом, две другие  вклинились
по обе стороны головы. Пока зверь отчаянно боролся с  этими  бамбуковыми
жердями, чья-то невидимая рука установила четвертую поперечину,  которая
плотно встала позади и чуть ниже его костяного седла. Теперь, сколько бы
зверь ни боролся, его голова оставалась неподвижной.
   Рев чудовища  разбудил  остальное  стадо,  находившееся  в  некотором
отдалении. Самцы зафыркали и стали бегать, двигаясь по кругу, то и  дело
поднимая морды и принюхиваясь  в  поисках  запаха  какого-нибудь  врага.
Самки визжали от страха и ярости.
   Наконец два самца уловили запах отбившегося от стада  и  попавшего  в
ловушку сородича. Переваливаясь, они подбежали  к  яме,  сотрясая  землю
тяжеловесной поступью.
   Внезапно они резко остановились. Широкая полоса болотной травы  между
ними и пленником полыхнула огнем! Почуяв  запах  едкого  дыма,  зампы  в
ужасе бросились наутек. Как и у всех зверей,  никакой  враг  не  вызывал
такого ужаса, как огонь!
   Испуганное стадо затрусило на север и вскоре скрылось из виду.
   Полоса травы быстро прогорела, и пламя, добравшись до воды, потухло.
   Покрытый грязью с головы до пят, Тонгор вылез  из  своего  убежища  в
камыше и удовлетворенно осмотрел пленника. Молодой замп уже понял - что,
как бы яростно он ни боролся, все равно не сможет  выбраться  из  тесной
ямы. Тумбоподобные ноги быстро превратили глинистые стенки и дно  ямы  в
мягкую кашу, и теперь зверь не мог найти твердую опору. Кроме того, углы
бамбуковой рамы, привязанные к четырем кольям, глубоко вбитым в землю по
углам ямы, не позволяли высвободиться из ловушки. Наконец  замп  притих,
тяжело сопя и удрученно фыркая.
   Яму Тонгор выкопал мечом, хотя валькару и не очень хотелось  ковырять
землю своим любимым оружием. Грунт вокруг болота был  рыхлым  от  влаги,
что сильно помогло  воину.  Будь  земля  плотно  утоптанной,  сухой  или
пронизанной древесными корнями, Тонгор мог бы и не справиться с подобной
задачей.
   Нарезать и зачистить острым мечом крепкие, хотя  и  полые  бамбуковые
шесты для рамы и опор оказалось довольно просто, а вот для  того,  чтобы
накрепко связать их,  пришлось  пожертвовать  частью  наплечных  кожаных
ремней, разрезав их на тонкие ремешки маленьким, но  острым  как  бритва
ножом, который висел у него на поясе.
   Пока Тонгор сумел справиться с первой и второй  задачами  без  особых
хлопот. Самец оказался  пойманным  и  обездвиженным.  Теперь  пора  было
переходить к третьей и последней фазе - укрощению.
   Тонгор отсоединил от части своих ремней три стальных  кольца.  Нагрев
острие ножа на костре, который развел в яме,  чтобы  подпалить  болотную
траву, Тонгор проделал дырочки в нежных ушах и нижней губе зампа.
   Самец сначала громко визжал от ярости и боли, а потом. затих.  Тонгор
не хотел причинять животному ненужную боль, но отверстия были необходимы
для удилов. Раскаленное острие кинжала сразу же прижгло маленькие ранки,
что  остановило   кровотечение.   Затем   Тонгор   вставил   в   проколы
металлические  кольца,  в  которые  продернул  поводья,  сплетенные   из
ремешков.
   Этим нехитрым способом  великан-валькар  надеялся  управлять  зампом,
сидя в большом костяном седле как раз за головой животного.
   Пока что все шло гладко.
   Теперь настало время для действительно трудной и опасной задачи.
   Очистив меч от грязи и вложив его в  ножны,  Тонгор  встал  на  раму,
отвязал  бамбуковый  шест,  заклинивший  голову  зверя,   затем   быстро
перерезал главные ремешки, соединявшие вертикальные  колья  и  раму,  и,
опустившись в костяное седло, отбросил раму в сторону.
   Как только валькар  потянул  за  поводья,  зверь  яростно  зарычал  и
взметнулся, расшвыряв бамбуковые колья. Неожиданно почуяв свободу,  замп
рванулся из ямы. Пораженный  странным  чувством  -  ощущением  всадника,
примостившегося на  спине,  животное  с  ревом  рванулось  на  юг,  горя
желанием убраться подальше от этого места со зловещим провалом в земле и
отвратительными бамбуковыми ловушками.  Он  бежал  тяжелым,  сотрясающим
землю шагом. Тонгор раскачивался в  седле,  стиснув  ногами  шею  своего
скакуна.
   Через некоторое время замп осознал, что всадник по-прежнему восседает
у него на загривке. Тогда он замедлил бег и начал мотать  из  стороны  в
сторону массивной башкой, надеясь сбросить нежелательного седока. Тонгор
живо отвадил его от этого, слегка натянув  поводья:  теперь  при  каждом
взмахе головы они дергали за вставленные в  уши  кольца.  Это  причиняло
зверю боль. Уши и губа являлись единственными  небронированными  частями
тела, а поэтому весьма чувствительными.  Крошечный  мозг  зампа  наконец
установил связь между поворотами головы и острой болью в  ушах,  усвоил,
что если голова неподвижна, уши не болят. Тогда замп  перестал  пытаться
сбросить Тонгора. Он просто остановился, тяжело сопя и опустив голову.
   Теперь он был готов для дальнейших уроков.
   Когда Тонгор последний раз видел воллер, тот летел на  юго-восток.  В
этом направлении валькар и  решил  отправиться.  Он  слегка  потянул  за
правый повод. Чтобы избежать болезненного  потягивания  за  правое  ухо,
замп повернул массивную голову направо.  Тонгор  потянул  еще,  и  зверь
послушно повернулся в этом направлении всем телом. Потом варвар  потянул
за повод, прикрепленный к чувствительной нижней губе зампа. Не зная, как
избавиться от боли, замп попытался сбежать от  нее  и  потрусил  вперед.
Неприятные потягивания за губу тотчас прекратились. Вскоре зверь  понял,
что боль возвращается как только он прекращает движение.
   Вскоре зверь усвоил большую часть простых уроков Тонгора, необходимых
для того, чтобы превратить дикое животное в послушного скакуна.  Валькар
остался доволен результатами обучения. Позволив  зверю  некоторое  время
свободно попастись и напиться из пруда, Тонгор и сам  отдохнул,  пожевав
мясо  фондла.  Что  ж,  из  пойманного  зампа  со   временем   получится
превосходный скакун. Даже сейчас, не прирученный и враждебный, он все же
научился повиноваться немногим необходимым  командам  -  останавливаться
или трогать с места, бежать налево или направо.
   После отдыха Тонгор повернул своего скакуна на юго-восток и  заставил
его бежать по степи ровной рысью, намного проворнее,  чем  мог  бы  идти
человек. Тонгор быстро скакал в ту  сторону,  куда  исчез  воллер,  а  в
бездонном голубом  небе,  где  плавали  легкие  облачка,  ярко  сверкало
золотое солнце.
 
Глава 9 
 
УЖАС ДЖУНГЛЕЙ 
 
   Вандаров и змей берегись,
   И джунглей избегни опасных,
   Там густо лианы сплелись,
   Скрывая чудовищ ужасных...
   Алая Эдда
 
   Соомия приходила в себя медленно, словно  пробуждаясь  от  глубокого,
бодрящего сна. Она  не  знала,  где  находится.  Сначала  она  осторожно
открыла глаза, обведя взглядом темную поляну.
   Женщина не знала, как  очутилась  в  джунглях...  Последнее,  что  ей
удалось вспомнить, это.., это...
   Неожиданно она села, представив похитителя, их  отчаянную  борьбу  за
нож  в  раскачивающейся  кабине  несущегося   по   воздуху   воллера   и
надвигающуюся ужасную черную скалу, которую Соомия отчетливо  разглядела
через плечо злодея!
   Еще она вспомнила, как вырвалась из его когтей, выпрыгнула из  кабины
на палубу, где свистел ветер... А потом ее охватил тошнотворный  приступ
головокружения. Она опрокинулась через борт и стала падать..,  падать..,
падать...
   Каким-то чудесным образом она спаслась от страшной смерти. Но как она
перенесла такое падение? И где, во имя Девятнадцати Богов, находится?
   От непроизвольного движения тело пронзила страшная боль.
   Хотя Соомия и не могла этого знать,  спасли  ее  обыкновенные  законы
физики. Падающее тело постепенно увеличивает скорость и через  несколько
секунд летит уже так быстро, что дышать  невозможно.  Воздух  проносится
мимо столь стремительно, что человек не  может  вдохнуть  его.  Так  что
Соомия при падении потеряла сознание скорее от  кислородного  голодания,
чем от ужаса. Расслабленность бесчувственного  тела  спасло  женщину  от
переломов, которых она не избежала бы, находясь в сознании - тогда  тело
ее  обязательно  бы   напряглось.   Добавьте   к   этому   ряд   удачных
обстоятельств:  Соомия  коснулась  поверхности  воды  ногами  под  самым
безопасным углом, а не рухнуло плашмя; ее  тело  словно  игла  прокололо
воду почти без удара и ушло вглубь, но не разбилось о дно.  Если  бы  не
это, то она, вероятнее всего, сейчас была бы мертва. И хотя теперь у нее
сильно болели все мышцы, а тело представляло один  сплошной  синяк,  она
осталась жива. Соомии казалось, что ее исколотили.
   Однако она не переживала: от природы крепкая и здоровая,  она  быстро
восстановит силы. Тогда и руки, и ноги снова обретут былую гибкость.
   Но как она попала на эту поляну?  Оглядевшись,  она  сообразила,  что
этому могло быть только одно объяснение: ее сюда кто-то принес.
   Кто?
   Соомия осмотрела себя, обнаружив, что руки и ноги ее  не  связаны,  а
одежда - влажная. Потом она попыталась встать и после нескольких попыток
с трудом поднялась на ноги. Прислонившись к дереву, она  огляделась.  По
другую сторону поляны высилась странная куча сухого  хвороста  и  свежих
веток, сильно напоминающая погребальный костер.  Женщина  стала  гадать,
что бы это означало...
   А затем застыла, охваченная ужасом.
   На поляну вышел  гигант,  несший  охапку  сухих  ветвей  папоротника.
Соомия смутно различала его в малиновых отблесках заката, лучи  которого
пронизывали листву. Человекоподобный  великан  не  менее  восьми  локтей
ростом, обнаженный,  если  не  считать  усыпанных  драгоценными  камнями
ремней,  ничем  не  напоминал  людей,  к   которым   привыкла   саркайя.
Иссиня-черная шкура незнакомца обтягивала колоссальные мышцы.
   Королеве потребовался лишь миг, чтобы сообразить,  что  она  каким-то
образом  попала  в  руки  одного  из   страшных   синих   кочевников   -
воинов-рохалов с великих восточных равнин.
   Почти не дыша, следила  она,  как  странный  великан  положил  охапку
хвороста поверх огромной кучи. Уж не предназначался ли этот погребальный
костер для нее? Соомия знала, что рохалы - дикие варвары, любящие войну.
А может быть, они еще и людоеды?
   Неподалеку от женщины лежал колчан с тонкими зазубренными  дротиками.
Соомия стала подкрадываться к оружию, не спуская  взгляда  с  синекожего
гиганта. Тот все еще стоял спиной к женщине. С тех пор как  появился  на
поляне, он даже не взглянул в ее сторону. Тщательно  рассчитывая  каждое
движение, королева осторожно пересекла открытое пространство и, с трудом
нагнувшись, выудила из колчана кочевника два дротика.
   Как раз в тот момент, когда она это сделала, рохал повернул голову  и
замер, прислушиваясь. Не услышал  ли  он  едва  различимое  позвякивание
дротиков, когда саркайя вытягивала  их  из  колчана?  Еще  мгновение,  и
гигант обернется и увидит...
   Недолго думая, Соомия замахнулась одним из дротиков, готовясь всадить
его в широкую спину гиганта.
   Неожиданно у нее за спиной раздался громовой рев.
   Королева резко обернулась  и  увидела  огромную,  жуткую,  оскаленную
морду черного кабана, уставившегося на нее из подлеска. Женщина заметила
отблеск горящих, словно угли, бешеных глаз и  желтые  клыки,  с  которых
капала пена... А  потом  огромный  зульфар  вылетел  из  зарослей,  целя
клыками ей в горло. Он напоминал черную молнию.
   Будь Соомия изнеженной девицей, она застыла бы от страха и  пала  под
ударами клыков и копыт ужасного зверя. Но женщины ее народа  привыкли  к
суровой жизни в условиях осад и походов. Они отлично владели  оружием  и
довольн