ратно  в  садок.
Профессору показалось даже, что они испуганно попискивают. Варг,  что-то
ласково приговаривая, собрал их вокруг  себя,  и  сидел  теперь  посреди
комнаты, облепленный разноцветной мелкотней.
   Заклинатель.
   Фортуна совсем недавно понял, что его планы работать  с  элементалями
так  же  легко,  как  делает  это  Варг,  провалились.  Для  того  чтобы
договариваться с мелкими духами, а не приказывать им, следовало родиться
джаргом.  А  для  того  чтобы  элементали  бескорыстно   выполняли   все
пожелания, родиться  нужно  было  в  семье  Старого,  причем  желательно
родиться последним. Вождь дикарей-оборотней перехитрил  профессора.  Или
Фортуна сам перехитрил себя? Ведь это была его  идея  -  взять  Варга  в
обучение. И наследник Старого уже стал незаурядным магом, а Иляс Фортуна
как был, так и  остался  недозаклинателем,  не  умеющим  договориться  с
элементалями, способным лишь заставить. Кстати, об оборотнях...
   - Возьми, - профессор отдал Варгу активатор телепорта, -  пойдешь  со
мной. Мы выйдем у Нового канала,  и  оттуда  ты  отправишься  к  Волчьей
мельнице. Посмотришь, что  происходит,  вернешься  -  доложишь.  Сможешь
подобраться незаметно?
   - Конечно.
   - Тогда седлай лошадей.

***

   Новый канал протекал далековато от места событий. Зато он был хорошим
ориентиром для телепортации. Поэтому Фортуна даже не удивился, обнаружив
на берегу искусственного озерца группу дозволенных магов  со  слугами  и
учениками.  Те,  очевидно,  планировали  вылазку  к  Волчьей   мельнице,
оживленно совещались между собой и  новые  лица  заметили  не  сразу.  А
заметив, в восторг не пришли, но и за мэджик-буки  хвататься  не  стали.
Охота на интуитов не входила в их обязанности. И если  кто-то  из  диких
набрался смелости явиться сюда - это его право и его сложности.
   Профессор,  также  не  обращая  внимания  на  собратьев  по  ремеслу,
приказал Варгу ослабить лошадям подпруги, отправил  его  на  разведку  и
уселся на бережку любоваться стрекозами.
   Оборотень вернулся через час. К тому  времени  разрешенные  маги  уже
снялись и на рысях отправились к мельнице. Решили,  видимо,  разбираться
на месте. Про безмагию эти ремесленники от науки слыхом не слыхивали, им
и в голову прийти не могло, что такое бывает.
   - Там были Альберт, Артур и Галеш, - доложил Варг, - Артур убил Зако.
За что, не знаю,  чтобы  разобраться,  нужно  водяниц  звать,  а  они  в
безмагию не явятся, но удар отличный. От головы до паха - пополам.  Я  и
не знал, что так можно. Да, мельница разрушена, стены сначала  обвалили,
а потом еще и раскрошили зачем-то. Там остатки стационарного колдовского
портала, но в безмагии трудно сказать, куда  он  открывался.  Альберт  с
Артуром уехали незадолго до того, как я подошел, так что сейчас  они  на
полпути к Шопрону. Едут грунью, но лошади у них свежие. Догонять будем?
   - Ты уверен, что убит Зако?
   - Конечно, - без тени сомнения ответил Варг, -  этого  ни  с  кем  не
спутаешь.
   - Тело обыскал?
   - И тело, и развалины, и вокруг все. Четыре арбалетных  болта  нашел:
один у Зако в груди торчит. Стреляли уже в мертвого,  с  коня...  Думаю,
пока Артур с Зако рубился, Альберт Галеша выцеливал. Один раз попал,  но
вскользь, а потом Галеш сбежал и...
   - Едем, - скомандовал профессор, прерывая доклад, - нет, в  телепорт.
Точка выхода: Овраги.

***

   Слишком близко к заставе пастырей,  поэтому,  выйдя  из  телепорта  и
успокоив лошадей, сразу прибавили аллюр, быстрой рысью поехали прочь  от
города, навстречу братьям. Не разминуться бы. Есть у мальчишек  привычка
срезать путь по бездорожью.
   Варг широким веером отправил вперед духов воздуха и очень  скоро  они
выдали картинку: двое всадников медленно пылят по безлюдному тракту.
   "Совсем еще мальчики,  -  с  сентиментальной  нежностью  сказал  себе
профессор, разглядывая картинку, - ну куда им  убивать?  Ведь  дети  же,
обычные дети. Слишком рано повзрослевшие, увы. Что ж, значит, и отвечать
за себя они должны, как взрослые люди..."
   Получилось как-то пафосно. Впрочем, если сказать то же  самое  вслух,
будет, наверное, в самый  раз.  Иляс  Фортуна  поторопил  коня,  догоняя
уехавшего вперед Варга.
   - Дальше я сам, - бросил  он,  поравнявшись  с  оборотнем,  -  возьми
лошадей и возвращайся домой.
   - Ладно, - сказал тот с некоторым сожалением. Надо думать,  в  мыслях
он уже радовался встрече с приятелями. Ничего, перебьется.

***

   - ... А на Волчьей мельнице всегда плохо  пахло.  Все  привыкли  уже,
внимания не обращают, и Тори это, конечно, на  руку  было.  Там  ведь  и
вправду можно колдовать сколько хочешь - никто не заметит.  Хорошо  еще,
что она с мэджик-буком работать не научилась, не успела, а то влипли  бы
мы с тобой. И Галеш еще... Я  вот  думаю:  может,  она  все-таки  успела
вернуться? Мы не заметили просто, а она в Галеша спряталась...  Но  ведь
он же с гитарой был. Слушай, как ты думаешь, а если Тори  тоже  музыкант
или, там, поэт, могла она Галеша вместе с гитарой одолеть?
   Артур не ответил. Выпрямившись в седле, он смотрел на дорогу впереди,
но видел  что-то  свое,  не  имевшее  отношения  к  реальности.  Старший
становился таким перед тем, как на него "находило", и  Альберт,  позабыв
об усталости, болтал без умолку,  стараясь  вывести  брата  из  угрюмого
сосредоточения. Проклятие! Приступы становятся все чаще,  и  неизвестно,
как с этим бороться.
   Если так пойдет и дальше, то рано или поздно Артур вообще  не  сможет
обходиться без подарка Флейтиста.
   - Еще и этот на нашу голову, - неожиданно сказал  старший,  -  сейчас
книгу захочет.
   - Что?
   - А мы ее отдадим.
   - Еще чего! Кто там? И... где?
   - Что? - в свою очередь переспросил Артур, и сияние вокруг погасло.
   Глубоко вздохнув, он помотал головой:
   - Кажется, прошло. Нас ждут, там, дальше.
   - Книгу не отдам, - заявил Альберт. - Это профессор, да?
   - Да.
   - Тогда точно не отдам. Дай арбалет.
   - Ты рехнулся, что ли?
   - Да я легонько.
   - Из арбалета? - Артур погладил  Серко  по  темной  от  пота  шее.  -
Потерпи, мальчик, скоро уже приедем. - И уже виновато сказал Альберту:
   - Мы отдадим книгу. Я только не знаю почему.
   А еще через сотню шагов лошади остановились. И Альберт  почувствовал,
что не может шевельнуться. Странное ощущение. Пугающее.  Забытое  давно.
Заклинание это называется "хилер". Когда-то, когда он еще только учился,
профессор мог проделать с ним такое, но сейчас...
   Вот, значит, как чувствует себя  человек,  столкнувшись  с  магом.  И
маг-то плохонький, а все равно - царь и бог.
   Вцепился в сердце холодными пальцами.  Чтобы  убить,  ему  достаточно
сжать пальцы чуть сильнее...
   Артуру хоть бы что, конечно: спрыгнул на землю с арбалетом в руках, а
тут и профессор из-за скалок недалеких показался.
   - Лучше не надо, рыцарь, -  произнес  он,  покачивая  на  руках  свой
мэджик-бук. - Твоего брата я убью раньше, чем ты выстрелишь.
   В подтверждение его слов в груди Альберта снова зашевелились холодные
червяки. Коснулись сердца. Отдернулись. Коснулись еще раз (боль и злость
-  взяли,  как  маленьких),  и  досадливый  стыд  -  опасная  смесь,  но
предпринять хоть что-нибудь нет сил.
   - Положи арбалет на землю! - приказал Фортуна.
   - Делай, что он велит,  -  попросил  Альберт.  Боль  в  сердце  стала
нестерпимой. - Мы его... потом.
   Старший скривился, как будто и ему стало больно. Но послушно  положил
арбалет у ног.
   - Теперь возьми книгу, -  распорядился  профессор.  Артур  подошел  к
Стерлядке. Вытащил мэджик-бук Тори из сумки на седле.
   - Иди сюда, - сказал Фортуна, - медленно.
   Медленно. Артур и не спешил.
   Альберту  чуть  полегчало,  когда  старший  оказался  между   ним   и
профессором. Самую чуточку,  но  этого  хватило,  чтобы  перестать  тихо
поскуливать и начать воспринимать действительность  хоть  сколько-нибудь
адекватно.
   Золотая решетка без цветных пятен магии казалась голой. Артур  сделал
еще шаг, и сияющие прутья дрогнули, поплыли, сливаясь и теряя очертания.
Скручиваясь, как бумажный лист, все туже, туже. Переплавляясь в копье из
чистого, раскаленного золота.
   Профессор что, не видит?
   Похоже, не видел. Приказал старшему остановиться шагах в  двадцати  и
распорядился:
   - Положи книгу на землю и отойди. Медленно.
   Очень медленно.
   Золотое копье ударило мгновенно.
   "Святый  знак"  -  не  заклинание:   голая   сила,   доступная   лишь
священникам.  От  него  нет  спасения.  И  поглощающие  поля  взорвались
праздничным фейерверком; с громким треском разлетелись щиты;  зашипел  и
растаял ментальный кокон. Пылающее острие ударило Фортуну в грудь.
   И погасло.
   От страшной боли потемнело в глазах. Как сквозь вату  слышал  Альберт
истерический смех профессора:
   - ...убийца! На тебе же кровь! Кровь! Заповедь-то... господи,  бывает
же... заповедь нарушена. Положи книгу, рыцарь, и убирайся.
   А после паузы тихий, но очень страшный голос старшего:
   - Не надо.

***

   Да, он просто сказал:
   - Не надо.
   Сказал, когда понял, что сейчас профессор нажмет "ввод", и заклинание
станет необратимым. И Фортуна  остановил  уже  занесенный  над  клавишей
палец. Удивленно хмыкнул. Мальчик, кажется, не понимает, что  его  брата
нельзя оставлять в живых.
   Не понимает.
   И ведь не просит за младшего - просят  не  так.  Можно  подумать,  со
смертью Альберта небо на землю рухнет.
   Выдерживая паузу, Иляс Фортуна подтянул к  себе  мэджик-бук  Тори.  И
понял: небо не рухнет, но он сам, убив ученика, не успеет  даже  сломать
активатор телепорта. До Артура добрых двадцать шагов, но, будь  их  хоть
пятьдесят, хоть сотня, - успеет мальчишка. Этот - успеет. И даже  прямое
попадание молнии  его  не  остановит.  Мертвый  или  живой,  он  дойдет,
дотянется. Уничтожит.
   Ну что ж. Не все и не всегда решается грубой силой.
   - Запомните этот момент, -  наставительно  сказал  профессор,  и  ему
самому понравилось, как прозвучали слова,  -  пусть  он  будет  для  вас
уроком, мальчики.
   - Мы запомним, - пообещал Артур.
   Иляс Фортуна прикусил язык и активировал телепорт. Нет, он отправился
не домой. Обстоятельства изменились, и теперь у профессора были  срочные
дела в Шопроне.

***

   - Господин командор, менестрель Галеш Неманя просит принять его.
   - Пусть войдет, - разрешил сэр Герман.
   Если Галеш в Сегеде, значит, и Артур  где-то  неподалеку.  Непонятно,
почему мальчик не явился сам. Или что-то случилось? Как бы там ни  было,
лучше Галеш, чем пустые догадки.  Может  статься,  расскажет  бездельник
что-нибудь полезное.
   Менестрель вошел в кабинет командора ордена  Храма  с  обычной  своей
развязной застенчивостью. На пороге остановился, поглядел  по  сторонам.
Сбросил с плеча чехол с гитарой и поставил у стены.
   Он не спросил благословения, не поздоровался даже.  Прошел  к  столу,
уселся на краешек. И раньше, чем сэр Герман, потрясенный этакой вопиющей
наглостью, успел рявкнуть  на  зарвавшегося  мерзавца,  Галеш  сказал  с
мучительно знакомыми, так давно забытыми интонациями:
   - Ну, здравствуй, Мастиф. Как дела, внучек?

…ДА НЕ БУДЕТ ДРУГИХ БОГОВ...

   Артуру снился лес. Деревья из золота  и  серебра.  Листва  их  матово
блестела в лучах солнца, крохотные птицы сновали между ветвей,  рассыпая
с крыльев яркие  цветные  брызги.  А  по  ночам  лес  озарялся  тысячами
огоньков - зеленых, голубых, белых - это распускались, встречая  звезды,
цветы из драгоценного живого камня.
   Артуру снились равнины, где земля сливалась с небом и странные  звери
скользили в высокой траве. Котда вставало  солнце,  множество  маленьких
радуг вспыхивало над цветами и листьями, и маленькие крылатые  человечки
- феи, да, они называли себя  так,  -  плясали  в  разноцветье  росинок,
беззаботные и смешные. Глупые, конечно, но, будь они  умней,  откуда  бы
взяться беззаботности9
   И были горы - черные, серые, белые. С тяжелыми шапками снегов...  как
дома. Были яркие-яркие луга,  с  очень  мягкой  травой,  были  бездонные
пропасти,  несокрушимые  стены,  ревущие   водопады.   Сходили   с   гор
подсвеченные солнцем лавины, такие  красивые,  если  смотреть  издалека.
Гнездились в горах большие гордые птицы, каждая из которых  легко  могла
унести в когтях человека. И ночью, под звездами, и  днем,  под  солнцем,
ничего не было прекраснее этих гор, этих равнин и этого леса.
   Зеленые, как темные изумруды, обрамленные  длинными  ресницами  глаза
Единорога смотрели на свое отражение в синей глубине высокого неба.
   - Когда ты придешь? - молча спрашивал Единорог. - Когда  ты  придешь,
чтобы защитить эту землю?
   ... Артура выдернуло из сна. Он сопротивлялся какое-то время, пытался
соскользнуть обратно  в  сказочный,  светлый  мир.  Господи,  дадут  ему
когда-нибудь выспаться?.. И окончательно  проснулся,  лишь  почувствовав
холодное прикосновение к горлу.
   Первым побуждением было рвануться вверх Но  Артур,  не  успев  еще  и
глаза открыть, поймал  ладонями...  широкое,  чуть  зазубренное  лезвие,
рванул на себя и с силой толкнул обратно. Владелец меча никак не  ожидал
толчка. Он грохнулся  на  пол.  А  Артур  уже  перекатился  по  кровати,
скользнул   вниз,   уходя   от   арбалетных   болтов.    Бессмысленность
сопротивления  осознать  успел,  а  вот  заставить   себя   остановиться
оказалось трудно.
   В спальне помимо мечника было трое с арбалетами. Два рыцаря Кодекса и
чернорясый монах с веревкой вместо пояса.
   - Руки! - рявкнул  один  из  рыцарей.  -  Подними  руки.  И  медленно
вставай. Если не хочешь получить болт в голову.
   - В живот, - миролюбиво поправил второй.
   - Понял. - Артур поднялся.
   Медленно...
   Второй раз за день... и ладно бы за день - за всю жизнь  второй  раз.
Вот так вот, пошло и просто. Делай, что тебе говорят, сэр  Артур,  и  не
трепыхайся.
   Мечник тоже встал. Смотрел угрюмо, однако помалкивал. Оно и  понятно,
не он здесь главный.
   - Чем обязан? - вежливо  поинтересовался  Артур.  Злость,  как  комок
ваты, высушила все остальные чувства. Она хорошее подспорье в бою, такая
холодная, спокойная злость, но драться сейчас - верный способ умереть. -
И не совестно вам, господа, всемером на одного, да еще среди ночи?
   Ему не ответили. Мечник молча обижался. Арбалетчики  молча  целились.
Пастырь отдал приказ начать  обыск,  и  рыцари  деловито  и  тоже  молча
принялись рыться в вещах.
   Работа у них такая, у рыцарей Кодекса. Обычный гвардеец ни за что  не
почует скрытую магию, а мало  ли  какую  волшбу  творили  в  своем  доме
предполагаемые колдуны. Вот и выходит так, что солдаты стоят, а рыцари -
барахло перетряхивают. Каждому свое, ничего не попишешь. Вот  интересно,
правду ли говорят, что не брезгают Недремлющие утаиванием  от  следствия
вещественных доказательств, в том смысле,  если  доказательства  эти  ну
очень уж ложатся на душу?
   Артур смотрел на рыцарей и пытался сообразить, что же ему делать.
   Пришли не столько за ним, сколько за Альбертом.  Понятное  дело,  что
вместе с младшим прихватят всех нашедшихся в доме. И трудно рассчитывать
на то, что храмовнику сойдет с рук знакомство с диким  магом.  Сожгут...
Нет, сожгут младшего, рыцарям все больше головы отрубают.
   Но как, как пастыри вообще узнали, куда и  когда  приходить?  Почуяли
мага? Бред.  Альберт  сейчас  -  обычный  человек,  никакой  не  маг,  и
останется таким,  пока  силы  не  восстановит.  А  магией  весь  квартал
светится, в каждом доме артефактов не один и не  два  -  люди  здесь  не
бедные.
   Кто-то донес. Но кто?
   Может быть, Ветка? Маловероятно, но кто знает, на что она способна? С
этой дурочки станется поверить, что можно отдать пастырям  Артура  и  не
втянуть в это Альберта. Стоп-стоп, а при чем тут вообще  пастыри?  Охота
на диких магов -  дело  Недремлющих.  Чернец  здесь  по  своей  какой-то
надобности или на подхвате. Говорил же сэр  Герман,  что  эти  в  каждую
дырку суются.
   А дырок, кстати, быть не должно. Потому что на доме  кроме  легальных
щитов, производимых разрешенными магами  и  проницаемых  для  служителей
закона, стоят еще и защиты младшего. Стоят родимые, куда бы им деться! И
сквозь них-то рыцари в жизни бы не прошли.
   Кто-то им помог: либо все-таки Ветка  (Альберт,  кажется,  научил  ее
работать с защитами), либо - быть такого  не  может  -  пастыри  так  же
равнодушны к магии, как Артур. Монах прошел сквозь щиты, а за ним прошли
рыцари и гвардейцы.
   Он стоял под прицелом трех арбалетов.
   Ждал.
   Смотрел на рыцарей.
   Ждал.
   Помнил про окно за спиной.
   Ждал.
   Злость душила.
   Золотой  пояс  рыцари  нашли  одновременно.  Одновременно   за   него
ухватились. Возникла секундная заминка, а потом тот, что  был  постарше,
аккуратно вынул пояс из  рук  подельщика.  Тот  вздохнул,  примерился  к
Миротворцу. Взялся, было, за древко и отдернул руку,  тряся  обожженными
пальцами:
   - Колдовство.
   - Дурак! - Артур вздохнул, стараясь казаться спокойным.
   В конце концов молодой рыцарь утешился волшебным мечом.  Бедняга.  Не
будет ему теперь спокойной жизни. И долгой - тоже не будет.
   Чужаки - еще не враги, но уже опасно  близкие  к  тому,  чтобы  стать
врагами, - по-хозяйски обыскивали спальню. Рылись в вещах. Перетряхивали
все, вплоть до белья. Это было унизительно,  но  встреча  с  профессором
вычерпала до дна вообще все чувства. Кроме злости.
   И хорошо еще, что вчера вечером достало сил отнести в "Звездень"  все
бумаги: дневник отца Димитрия, черновики, письма Ирмы. Вот за это  точно
сожгли бы не раздумывая. От греха подальше. Вместе с письмами.
   Впрочем, все и так постараются проделать как можно быстрее,  дабы  не
началось всяких пересудов.
   А казармы ордена не так уж и далеко. Добраться  туда  -  и  никто  не
достанет. Ни пастыри, ни рыцари,  ни  гвардейцы.  Связаться  с  Сегедом,
поднять шум, вытащить Альберта... Получится? Должно получиться.  Другого
выхода все равно пока не видно.
   Артур поймал взгляд младшего рыцаря: кажется, они  друг  друга  сразу
невзлюбили. Старший, тот волшебный пояс  нашел  и  успокоился.  А  этому
неймется...
   -  Кстати,  господа,  осмелюсь  напомнить,  что  все  в   этом   доме
принадлежит ордену Храма.
   - Молчать!
   - Я всего лишь хочу сказать, что Храм не любит, когда у  него  что-то
крадут. Пусть даже ерунду вроде пары подштанников...
   Сработало.
   Еще бы такое не сработало!
   Артур даже загордился немножко, когда рыцарь перелетел через  кровать
с явным намерением дать болтливому храмовнику в зубы.
   Фортуна, тот куда умнее. Он  даже  подойти  к  себе  не  позволил.  А
этот...
   А этот прикрыл от  выстрелов.  Получил  в  зубы  сам,  обмяк  тяжелой
тушкой.
   Спиной вперед, Артур выбросился в окно...
   Острая россыпь стекол.
   Ерунда.
   В полете Артур  кувыркнулся,  как  кошка,  так  что  о  землю  первым
ударился рыцарь. Артур упал сверху. Под ним хрустнуло, изо  рта  и  носа
несчастной жертвы плеснуло темным...
   Еще один покойник на твоей совести, Артур Северный.
   Переживать времени не было. Он  вскочил  на  ноги.  Не  глядя  смазал
кулаком одной набегающей  тени,  пяткой  достал  вторую.  Босиком,  это,
конечно, совсем не то, что в ботинках, но все равно получилось  неплохо.
О  великая  мудрость  орденского  Устава,  запрещающего  ложиться  спать
раздевшись! Стоит внести туда пункт о ботинках.
   Еще трое попались во дворе, но они боялись, а Артур - нет.
   В спину стреляли.  Один  болт  свистнул  совсем  рядом.  Второй  ушел
куда-то, слышно было, как глухо стукнуло значительно левее.
   Все. Теперь, пока они перезарядят арбалеты, можно пробежать полдороги
до казарм.
   Артур перемахнул через забор. Пронесся по соседнему двору. Вылетел на
темную улочку... и нос к носу столкнулся с монахом, как две  капли  воды
похожим на того, оставшегося в доме.
   - Стой, - приказал пастырь.
   И Артур остановился.
   Заметался, пытаясь вырваться, но тело отказал