скучно поинтересовался Иляс Фортуна.
   - Я убрал стазис.
   - Они проснулись?
   - Да!
   - Кто первый?
   - Рыцарь.
   - Жаль.
   - Профессор, еще не поздно все исправить. Можно  просто  оставить  их
там: маленький колдун не умеет делать пробои. А я  готов  отказаться  от
Прохладного мира: "карманов", в конце концов, предостаточно, найду  себе
другой дом.
   - Я ценю твою жертву, Ольжех, - кисло поморщился  Фортуна,  -  но  ты
преувеличиваешь опасность.
   -  Вы  же  сами  считали,  старый  вы...  В  первый   раз   идеальное
взаимостояние наблюдалось  за  полгода  до  перигея.  В  двадцатый  день
второго месяца весны. Вы помните? И снова - через полгода. Если даже  мы
и не знаем точно, когда родился первый из братьев, то уж насчет  второго
известно  все  вплоть  до  часа  рождения.  Двадцатое  апреля  года  сто
семнадцатого от Дня Гнева.
   - И снова  рыцарь  первый,  -  не  услышав  собеседника,  пробормотал
профессор. - Ты засек время, Ольжех?
   - Что?
   - Время между пробуждением первого и второго?
   - Когда я уходил, колдун еще не...
   - И когда ты поумнеешь? Прекращай болтать и отправляйся домой,  может
быть, еще успеешь. Мне нужно знать точное время, ясно? Да, и  по  поводу
влияния Братьев на космогонию... чушь, чушь и  еще  раз  чушь!  Не  они,
Ольжех - на них. Через них, если тебе угодно. И я уже объяснял тебе, что
не использовать такие силы есть глупость непростительная. Куда  большая,
чем использовать их неосторожно. Все. Ступай.

***

   Вымывшись, обсохнув и переодевшись, Артур вернулся в пещеру.  Постоял
над усыпальницей брата. Тот уже не лежал в  чинной  позе  покойника.  Он
перевернулся на бок и сладко спал. Крепко спал, улыбаясь чему-то.
   - Лентяй, - укоризненно вздохнул Артур.  Сдвинул  прозрачную  крышку,
чтобы братик, в случае необходимости, мог выбраться из своего  гроба.  А
потом достал из стенной ниши седельные сумки и тяжелый двуручный топор в
чехле из тонкой кожи.
   Вытащив все это добро на  солнечный  свет,  рыцарь  бросил  сумки  на
траву, затем расчехлил топор и придирчиво  осмотрел  сверкающее  лезвие.
Хмыкнул удивленно:
   - Порядок.
   Вновь надел на оружие чехол... и вскочил на ноги, прислушиваясь.
   В небе кто-то голосил.
   Артур отступил к дверям, перекинул топор из руки в  руку,  машинально
оглаживая пальцами топорище.
   А из безоблачной, высокой сини вывалилась с громким, протяжным воплем
черная фигурка. Человек  падал  вниз,  раскинув  ноги,  нелепо  выставив
вперед зажатый в руках клинок. И вопил, вопил, вопил.
   Бросив топор, Артур перехватил крикуна в воздухе, перекатился  с  ним
по траве, смягчая падение.
   - Убьешься, придурок. - Он выдернул из  рук  заткнувшегося  человечка
тонкий кинжал. - Кто ж так летает?
   - А... а как? - задохнувшись, спросил летун.
   - Низко. Не спеша. И уж не с такой ковырялкой наизготовку. А  если  б
ты на него напоролся?
   - Я думал, вдруг враги.
   Артур покачал головой, не глядя, бросил кинжал за спину и, потеряв  к
гостю всякий интерес, вернулся к своим вещам.
   Гость же, напротив, с искренним восторгом проследил, как его  оружие,
сверкнув, описало в воздухе дугу и до середины лезвия вонзилось в  стену
дома. Высоко. Зря не достанешь, а и достанешь - не вытащишь. Он все-таки
попробовал: поднявшись на цыпочки, добросовестно тянул и дергал рукоять,
украшенную чешуйками волчьего пауропода, но  кинжал  как  будто  врос  в
шершавое дерево.
   Оставив попытки вернуть оружие, человечек присел поодаль от Артура и,
положив руки на коленки, а подбородок на  руки,  принялся  наблюдать  за
рыцарем.
   Артур же расстегнул одну из сумок, вытащил куртку  из  тонкой,  почти
прозрачной кожи. Разгладил  ее  на  траве,  придирчиво  проверяя  каждый
шовчик, каждый стежок тончайшей металлической нити. За курткой  на  свет
явились такие же тонкие перчатки. Прозрачные, выгнутые пластины поножей.
Шлем точь-в-точь как у рыцарей Храма. И, наконец, дивной  красоты  пояс,
набранный из тяжелых золотых блях.
   Пояс  на  фоне  невзрачных  доспехов  смотрелся   чуждо,   прямо-таки
вызывающе. Незадачливый летун открыл было рот... и закрыл.
   Артур не обращал на него внимания, задумчиво перебирал пальцами  чуть
потертый у пряжки подбородочный ремень, подергал, рванул резко.  Ремешок
держался, но...
   - В Грачах делали? - подал вдруг голос незнакомец.
   Артур отложил шлем и глянул на гостя внимательнее.
   Тот  был  невысок  ростом.  Сравнительно   молод.   Темноволос,   как
большинство людей в Единой Земле.  А  глаза  большие,  полные  какого-то
непреходящего изумления. Впрочем, после полета, что пережил этот  малый,
изумляться негрешно.
   - Как звать? - буркнул рыцарь.
   Человечек задумался и признался после паузы:
   - Не помню.
   - Из Долины?
   - Из Единой Земли.
   - Угу. - Рыцарь кивнул. - Здесь зачем?
   - Помощи просить.
   - Ага, - Артур достал из бездонной сумки  полевую  форму  храмовника,
развернул, встряхнул на ветерке. Вновь посмотрел на гостя - Колдун?
   - Нет! - очень быстро ответил тот.
   - Маг?
   - Нет!
   - Хорошо.
   - Мне нужна помощь в очень важном деле.
   - Не к нам. - Юноша поморщился и выволок из сумки еще один сверток. -
Это к хозяину. Он скоро вернется.
   - А вы... вас двое, да? Вы и брат?
   - Угу. - Артур продолжал осмотр своих вещей. - Только  братишка  спит
еще. Что скажешь хорошего, музыкант?
   - По... почему музыкант?
   - Потому что мозоли. - Рыцарь достал  из  кисета  маленькую,  побитую
трубку и стал неспешно ее набивать. - Что новенького в Долине делается?
   - В Единой Земле?
   - Ну.
   - У меня гитары нет. Я с ней лететь побоялся. Хотите, я вам так песню
спою? Ну, то есть расскажу.
   - Расскажи. - Артур закурил, окутавшись белесым дымом. - Я хоть знать
буду.
   - Когда-то был доблестный хайдук Зако по прозвищу Золотой  Витязь,  -
начал Безымянный, чуть покачиваясь  в  такт  собственным  словам,  -  он
совершил  множество   подвигов,   победил   самого   Некроманта,   много
путешествовал, и неисчислимое множество земель повидал на своем веку...
   Артур хмыкнул. Но слушал внимательно.
   - И однажды приехал хайдук Зако к некоей  цитадели,  что  воплощением
ужаса и скорби высилась на мрачной равнине, бесприютной, безжизненной  и
безнадежной.
   И был в цитадели некто, ненавидящий все живое, кто начал  говорить  с
Зако. И соблазнил он доблестное сердце льстивыми речами, помрачил чистую
душу хитросплетением лжи и недомолвок, не лгал говоривший, но не  сказал
и правды. Звал он  Зако  на  бой  во  имя  Света,  против  Тьмы  и  всех
порождений ее, обещал силу и власть, и возможность  использовать  их  на
благое дело. И Зако согласился.
   Но стоило лишь доблестному хайдуку дать свое согласие на великий  бой
с великим Злом, как страшно содрогнулась цитадель, и громко расхохотался
говоривший с ним:
   - Отныне, о доблестный хайдук, твое тело станет принадлежать  мне!  А
ты, безгласный, бездыханный, бессильный, будешь во веки  веков  охранять
цитадель.
   И стало так.
   С тех пор душа хайдука, заключенная в камень, пребывает  в  цитадели,
бессильная изменить свою жалкую участь.
   Но Некто не знал, что, когда  отбирал  он  тело  у  Золотого  Витязя,
возмущение мира стало столь велико, что умершие восстали из могил...  Во
всяком случае, один восстал, - добавил  рассказчик,  запнувшись.  -  Ваш
покорный слуга.
   - Так ты еще и мертвый? - без особого удивления уточнил Артур.
   - Ну... да. Я умер, а потом вот... вот так.
   - Ясненько.
   Юноша выбил  трубку  о  камень.  Встал.  Поднял  топор.  И  аккуратно
приложил собеседника обухом по темени.
   Тот упал, не издав ни звука.
   Артур крепко связал тело  добытой  все  из  тех  же  сумок  веревкой.
Взвалил на плечо. Отволок к своему опустевшему гробу. Сбросил гостя туда
- благо тому хрустальный саркофаг оказался  совсем  не  тесен.  А  потом
задвинул на место прозрачную тяжелую крышку.
   -  Отдохни,  покойничек.  -  Рыцарь  поднял,   было   руку:   осенить
усыпальницу крестом, но, подумав, не стал. Еще подохнет тот,  внутри.  А
он, может статься, Ольжеху нужный.

***

   Потом Артур сидел на краю обрыва,  свесив  ноги  в  туманную  бездну,
курил уже третью по счету трубку и ожидал. Все маги,  которых  он  знал,
были весьма и весьма неторопливы. Только Альберт, младший  братишка,  не
успел еще набраться этой высокомерной неспешности. Но и он сладко спал в
своем гробу, совершенно не думая о том, что время-то идет.
   Впрочем, до появления Ольжеха спешить действительно было некуда.
   Артур очень надеялся, что разбудили их с Альбертом не для того, чтобы
сообщить об очередной пропасти, в которую якобы  катится  Единая  Земля.
Попросту говоря, Долина. Надоело  уже  до  судорог!  Спаси  этих.  Чтобы
спасти, убей тех. Чтобы убить, вступи в сговор с такими  тварями,  каких
порядочный храмовник должен изничтожать  быстрее,  чем  вспомнит  первые
слова "Отче наш". Хватит. Наспасались. Больше всего  хотелось  вернуться
домой... Ну, не домой, конечно,  дом  давно  разрушен.  Вернуться  бы  в
Шопрон. Пред светлые очи командора. И жить  спокойно.  Присматривать  за
братишкой, который, увы, вновь возьмется  за  гнусное  свое  колдовство.
Может статься, за несколько месяцев мирной жизни  Артур  сумеет  убедить
брата в том, что тот избрал гибельный путь.
   Ну и Катерина, конечно, заждалась уже.  А  Галя  с  Марийкой!  Ирина,
поди, все глаза выплакала. И кто скрашивает трудную  жизнь  с  нелюбимым
мужем Алесе и Лане?
   На этом благочестивые размышления были прерваны.  Появился  Ольжех  с
бутылкой в руках и сразу начал орать:
   - Почему светло? Откуда солнце? Где твой братец?
   - Спит, - отрезал Артур.
   Ольжех, как курица крыльями, взмахнул рукавами и побежал в дом. Через
минуту вернулся и снова вызверился:
   - Ты что здесь устроил, мальчишка?! Где ты взял солнце?
   - Я? - удивился Артур.
   - Взаимостояние, -  застонал  Ольжех,  -  пробой  в  Теневую  Лакуну.
Тридцать четыре самоцвета, сто лет работы, километры формул,  а  этот...
Ты  хоть  понимаешь,  что  натворил?  Солнце  сдвинулось...  Солнце!  Ты
привязал Теневую Лакуну к Прохладному миру.
   - И что? Будет у вас погреб.
   Ольжех каркнул и сел, прижимая к  себе  бутылку.  Артуру  стало  жаль
старика. Он выдавил ободряющую улыбку и добавил:
   - Там темно. Холодно. Овощи хранить можно...
   - Тебе... - маг задохнулся, откашлялся, - тебе было сказано: сидеть и
не двигаться.
   - Я что, дурак...
   - Да!
   - ...делать все, что вы говорите? - без заминки  продолжил  Артур.  -
Тут к вам прилетел какой-то. Я его в гроб уложил. Самое место.
   - Что?.. - Ольжех вскочил, выронил бутылку, подхватил ее на  лету.  -
Куда уложил? Кто прилетел? Что еще ты тут наделал?
   - Да живой он, - поморщился юноша, - я его легонько. Но он все  равно
мертвый. Так что лучше пусть там и остается, где есть.
   - Что?.. - безнадежно переспросил  Ольжех.  -  Зачем  только  я  тебя
разбудил?
   - Это я у вас спросить хотел. - Не дожидаясь ответа,  Артур  встал  и
ушел в дом. Вернулся он оттуда с двумя кубками. Один протянул магу:
   - Не пейте из горла - дурной тон.
   - Рассказывай, - приказал Ольжех, безропотно отдав вино.
   - Нет уж, - хмыкнул Артур, - пускай сам рассказывает.
   - Так он живой?
   - Мертвый.
   - Но...
   - Вернее, не-мертвый. Я его  оглушил  только.  А  покойником  он  еще
раньше был.
   -  Свалились  вы  на  мою  голову,  -  пробормотал  старый   маг   и,
окончательно смирившись, отхлебнул из своего кубка, - герои...  Что  ты,
что братец твой...
   - Альберта не троньте, - набычился Артур.
   - Да не трогаю я никого. - Ольжех вздохнул. - Толку-то.  Ладно,  куда
ты его девал?
   - К себе в гроб.
   - Ох-хо! - Маг поднялся и снова побрел в дом.
   Артур остался сидеть  на  обрыве,  прихлебывая  из  кубка  и  любуясь
радугами в тумане. Вино было вполне даже ничего.
   Ольжех и Безымянный явились рука  об  руку.  Маг  был  мрачен.  Певец
моргал на солнышко, а изумление, раньше стывшее только в глазах,  сейчас
явственно  читалось  во  всем  его  облике.  Приближаться  к  Артуру  он
опасался: сел на травку чуть поодаль, так, чтобы, в случае  чего,  можно
было одним движением нырнуть в открытую дверь.
   - Ну, рассказывай, - повторил Ольжех.
   - Что рассказывать?
   - Все рассказывай. С начала и по порядку.
   - А-а, понял. - Менестрель выпрямился, откинул с лица длинные  волосы
и начал:
   - Когда-то был доблестный хайдук Зако...
   Рыцарь обернулся, и Безымянный закашлялся на полуслове.
   - Продолжай, продолжай, - подбодрил его маг.
   И певец продолжил. Слово в слово. Длинную,  глупую  историю,  которую
Артур уже имел счастье выслушать.
   Дойдя до оживших мертвецов,  музыкант  вновь  споткнулся.  Бросил  на
Артура настороженный взгляд.
   Ольжех покивал каким-то своим мыслям, а потом каркнул:
   - Тебя что, дурак, не предупреждали, с кем ты говорить будешь?  Нашел
о чем болтать! Ладно, все понятно. - Он  разом  ополовинил  свой  кубок.
Глянул на Артура...
   В дверях, одной рукой  протирая  глаза,  а  другой  придерживаясь  за
стену, появился Альберт.
   - Уже пьете, - заметил он. И зевнул. - А мне?
   - А умыться? - без особой надежды спросил храмовник.
   - Потом. - Альберт махнул рукой. - Пожрать есть что-нибудь?
   Ольжех опять поднялся и побрел в дом, бурча  привычную  уже  песню  о
свалившихся на его голову героях, идеальном взаимостоянии, дикарях и еще
каких-то невнятных своих горестях.
   Потом Альберт ел, пил и вслушивался в себя. Взгляд его в конце концов
стал настолько рассеянным, что Артур не выдержал:
   - Ты о чем думаешь?
   - Я чего-то не помню, - неуверенно пробормотал маг, -  но  не  помню,
чего.
   - Меня помнишь?
   - Тебя забудешь, как же.
   - Значит, все в порядке. Этого старого... господина, - рыцарь  кивнул
на Ольжеха, - помнишь?
   - Ну да. Ученик профессора.
   - Ага, и профессора, значит, помнишь?
   - Помню.
   - Слушай, братик, - синие глаза заблестели, - а  заклинания  ты  свои
помнишь?
   Красивые брови Альберта сошлись на переносице.
   - Нет, - он медленно покачал головой, - заклинания не помню.
   Артур улыбнулся  гадко,  но  так  радостно  и  искренне,  что  улыбка
показалась приятной:
   - Вот и славно. Вот и хорошо.
   - Да я вспомню, - отмахнулся юный маг.
   - Ты сколько лет их учил?
   - Ну  когда  ты  поймешь?  -  Альберт  закатил  глаза.  -  Я  не  учу
заклинания. Заучиваются лишь базовые  законы  взаимодействия  материй  и
стихий, на основании которых настоящий ученый конструирует...
   Улыбка Артура погасла.
   - Да один хрен, колдовство это и ересь! - Он помотал  головой.  -  Не
умничай.
   - А ты не придуривайся. Все ведь понимаешь.
   - Я?! Да я...
   - Опять вы за свое! - Ольжех неприкрыто зевнул.  -  Вот  что,  певец,
пока они  всерьез  не  схлестнулись,  расскажи-ка  этому  красавцу  свою
историю.
   - Когда-то был доблестный хайдук Зако, - размеренно начал Безымянный.
   И дальше покатилось по  осточертевшей  Артуру  колее.  Рыцарь  зевнул
вслед за старым магом и вытянулся на траве, созерцая безоблачное небо.
   - Ну и что? - спросил Альберт, когда  менестрель  замолчал.  -  Очень
интересно, конечно, но... братец, - он кинул на Артура тревожный взгляд,
- нас заставляют ввязаться в это дело?
   - Вас никто не заставляет. - Ольжех затряс головой.
   - Нас и раньше никто не заставлял, - взъярился Альберт, - а били все,
кто не ленивый. Нет уж, теперь сами справляйтесь.
   - Как скажете. - Старик развел руками. - И все-таки  я  попрошу  вас.
Вот тебя, рыцарь, особенно попрошу.
   Артур под перекрестными взглядами брата  и  Ольжеха  сел.  Передернул
плечами. Покосился на Альберта:
   - Мы же с тобой ничего не потеряем, - неуверенно пробормотал он.
   - Да. Если нас раньше не убили, так теперь наверстают.
   - Ну... - Юный рыцарь задумался. - Сколько раз нас  могли  прикончить
за то время, пока мы тут... в безопасности. Кстати,  -  обернулся  он  к
Ольжеху, - а сколько времени прошло?
   - Сто лет, - небрежным тоном ответил старик.
   - Сколько?! - хором спросили оба брата.
   - Сто лет. Пробой в Теневую Лакуну возможен лишь во время  идеального
взаимостояния...   был   возможен...   до    сегодняшнего    дня...    А
взаимостояние...
   - Вот оно что! - нехорошим голосом произнес Альберт. - Артур, ну их к
черту. Пойдем отсюда, пусть сами разбираются.
   - Сто лет, - ошарашенно бормотал Безымянный певец, что-то лихорадочно
высчитывая на пальцах. - Сто. Колдун и храмовник... Так это  что...  Это
про вас?
   - Да пошел ты! - сердито буркнул черноглазый маг.
   - Вообще, это я должен говорить, - нейтральным тоном заметил Артур, -
тебе подобает выражаться более изысканно.
   - Про них, про них, - думая о чем-то своем, кивнул старик, - и  песни
про них. И сказки про них. Все про них. Вы,  мальчики,  вообще,  знаете,
что героями стали? Гм... посмертно, конечно.  Так  что  спокойной  жизни
можете не ждать.
   - Разберемся как-нибудь, - проворчал Альберт.
   - Подожди! - Артур глубоко задумался. - Он прав, нас ведь в покое  не
оставят. Нас и разбудили-то, чтобы запрячь.
   - Черта лысого!
   - Не сбивай меня, пожалуйста, - попросил рыцарь, - знаешь  ведь,  мне
думать  трудно.  Значит,  слушай  внимательно.  Этот  Зако,  он   герой.
Настоящий, хоть и хайдук. Не то что мы с тобой. С Некромантом,  говорят,
дрался. Кто такой Некромант, кстати? Некрофилов знаю...
   - Маг, работающий с некротической  и  некробиотической  энергиями.  -
Альберт поджал губы. - И что с того?
   - Да как "что"? Мы вернем парню его тело, и пускай дальше он  подвиги
совершает. А нас с тобой это касаться больше не  будет.  Ты  колдовством
своим займешься.
   - А ты спасением моей души? Артур, ты в самом деле в это веришь?
   - Почему нет? Просят люди, как отказать?
   - Маги, между прочим, просят, - прищурился Альберт, - по-твоему,  так
и вовсе колдуны.
   - Отмолю, - махнул рукой Артур. - И себя, и тебя. Не переживай.

***

   После завтрака младшего  из  братьев  последовала  пауза,  в  течение
которой рыцарь и Ольжех курили, не-мертвый менестрель нервно  постукивал
пальцами по колену,  а  Альберт  проверял  свои  вещи  ничуть  не  менее
придирчиво, чем Артур незадолго до этого оружие и латы.
   - А жемчужина? -  поинтересовался  он  у  Ольжеха.  -  У  меня  здесь
жемчужина была. Такая, - он показал старику сжатый кулак, посмотрел  сам
и кивнул на брата, - вот как его кулачина.
   - Жемчужина?  -  неискренне  удивился  Ольжех.  Альберт  выразительно
промолчал.
   - Мы решили, что тебе она ни к чему, - вздохнул старик, - и изъяли.
   - Украли, - уточнил молодой маг.
   - Изъяли, - настойчиво повторил Ольжех.
   - A попросту говоря, сперли, - хмыкнул Артур. - Это мы словно бы  при
детях и стариках выражаемся.
   Альберт глянул с надеждой,  но  старший  брат,  вопреки  обыкновению,
младшего не поддержал:
   - Правильно сделали, что сперли. - Он ухмыльнулся.  -  Онa,  кажется,
силы твои колдовские увеличивала, да?
   - Вот именно!
   - Вот именно, - кивнул Артур. - Так зачем тебе такая дрянная вещь?
   - Но... но ведь украли! А воровать нечестно! Ты сам всегда говорил...
   - Так не я же украл! - Рыцарь поднял брови. - Колдуны сперли. А  они,
за редким исключением, все ворье и разбойники. Чего ж  ты  возмущаешься,
если своей волей с сволочью связался?
   Менестрель хлопал глазами, переводя взгляд с  Артура  на  Ольжеха,  с
Ольжеха на Альберта, с Альберта опять  на  Артура.  Юный  маг  кипел  от
негодования, а старый с видом глубоко философским попыхивал трубочкой. И
на лице у него было написано, что подобные разговоры он слышал  сто  лет
назад, слышит сейчас, полагает, что услышит в будущем, и  ровным  счетом
ничего оные разговоры ни  для  него,  ни  для  всех  прочих  магов,  или
"колдунов", не меняют.
   - Ладно! - Альберт завязал свой мешок и встал. - Сочтемся. Ну что, мы
идем?
   - Сейчас.
   Артур  расстегнул  вторую  седельную  сумку,  вытащил