угадывая чужие мысли, - потом, когда понял, что зашел  очень
уж далеко, я взлетел... - Он дунул в флейту, та вскрикнула  испуганно  и
дико. - Я взлетел, - повторил  Флейтист,  -  и  увидел  Цитадель  совсем
рядом. Как будто я все  время  шел  по  кругу,  вдоль  стены.  Я  сильно
разозлился, меня  вообще  легко  разозлить,  ты  знаешь.  А  эти  еще  и
смеялись. Я разозлился и подумал, что если так - пусть  им  будет  хуже.
Решил, что поднимусь на стену и оттуда сыграю так, чтобы  на  день  пути
вокруг вся дрянь передохла. Я уже почти влетел во двор... - Он вздохнул,
судорожно, со всхлипом. И замолчал.
   Удивляясь сам себе, Артур положил руку  на  худое,  костистое  плечо.
Чуть сжал пальцы. Жалеть Флейтиста  было  глупо,  но  людям  свойственно
делать глупости.
   Прозрачные крылья приподнялись и опали, шелково зашелестев.
   - Я успел развернуться, - продолжил Флейтист, -  там,  во  дворе,  не
было трупа. У меня - был, я так и не удосужился прибраться до  конца,  а
там, в той Цитадели... плясуны  зачаровали  меня.  Меня!  И  я...  я  их
испугался.
   - Их нужно бояться, - негромко сказал Артур, - ничего плохого в  этом
нет. Все правильно. А раз ты смог  уйти,  значит,  ты  и  в  самом  деле
сильнее всех в Долине. Просто... ну, их ведь больше.
   - Я не ушел, - Флейтист смотрел в мозаичный пол, -  я  улетел.  Такой
вот я могучий и бесстрашный. Я полетел  вверх,  все  время  боялся,  что
уткнусь в купол раньше, чем выйду из-под действия  чар,  но  ничего,  не
уткнулся. А когда огляделся, уже оттуда,  сверху,  знаешь,  где  я  себя
обнаружил?
   - Над Триглавом.
   - Да.
   - Плясуны, - произнес Артур,  вспоминая,  -  иначе  говоря,  пляшущие
ведьмы, не причиняют физического вреда, но накладывают чары,  искажающие
восприятие пространства.
   - А потом гонят людей, как овец, - кивнул Флейтист, по-прежнему глядя
в пол, - тела и души к столу господина. Что ему нужно,  Светлый  рыцарь?
Раньше он не смел покуситься на меня.
   - Я не знаю. - Артур вновь глянул в окно. - Я думал, мы прогнали  его
еще тогда.
   - Я тоже так думал, - согласился Флейтист, - а сейчас полагаю, что вы
лишь напугали его, но не уничтожили и даже  не  развоплотили.  А  еще  я
снова слышал твоего Бога. Он заговорил со мной сразу, едва я взлетел над
Триглавом, и сказал то же самое: "Будь со Мной". Артур, прости, если мои
слова оскорбляют твою веру, но мне не нравятся подобные совпадения.
   -  Не  знаешь  ты  Его,  -  серьезно  возразил  рыцарь.  -  Испытания
посылаются свыше, дабы заставить нас задуматься.
   - Да? Ты хочешь сказать, что со мной Он провел еще и  разъяснительную
беседу?
   - Не Он Сам, вестник какой-нибудь. Ты попробуй молиться, попроси  Его
указать путь... А лучше, знаешь, лучше не  Ему,  лучше  Ей  молись.  Она
добрая...
   - Я  воздержусь  пока,  -  задумчиво  возразил  Флейтист.  -  Что  ты
чувствуешь сейчас, Светлый рыцарь?
   - Мне жаль тебя.
   - Да. Это правда. Это на поверхности, и хотя у вас принято  обижаться
на чужую жалость, я благодарен тебе. - Флейтист поднес к  губам  флейту,
дунул в нее легко-легко,  звук  пролился  почти  неслышно...  -  Что  ты
чувствуешь?
   - Безопасность. - Артур оглядел серые стены, ровные, камень к  камню,
неяркий светильник под потолком, стол у одной стены, а у другой - низкое
деревянное ложе,  застеленное  шкурами.  -  Как  будто  там,  -  он,  не
оборачиваясь, кивнул за окно, - метель. Ветер и снег. А здесь тепло.
   - Что ты  чувствуешь?  -  повторил  Флейтист,  вновь  касаясь  губами
флейты. Зыбкий и болезненно-ясный звук наполнил комнату.
   - Безопасность, - Артур поморщился, - а там метель. Ветер и снег. Там
люди... караван. Они заблудились. - Он хмыкнул, пожал  плечами  и  легко
закончил:
   - Их нужно встретить и проводить в крепость.
   - Только и всего? - спросил Флейтист.
   - Только и всего, - кивнул Артур.
   - Герман сказал, что музыканта придется убить?
   - Сэр Герман. Нет. Он сказал, что Тори - не демон.
   - И что теперь?
   - Не знаю, - признался Артур, - убивать людей нельзя.
   - Если она нападет сама, как вам обещали, ты можешь убить ее, защищая
своего брата.
   - Не могу, - грустно возразил Артур, - нельзя. Она - человек.
   - И что же ты сделаешь?
   - Да убью, конечно.
   - А если она не нападет?
   - Может быть, у них с Галешем получится договориться. Зако  же  смог.
Мэджик-бук мы у нее отберем, без книги она колдовать не сможет,  значит,
будет не опасна.
   - Артур, ты действительно полагаешь, что эта сумасшедшая успокоится?
   - Я ее не знаю.
   - От вас с Альбертом зависит сейчас судьба Единой Земли... - Флейтист
поперхнулся  словами,  крутнул  в  пальцах  флейту.  -  Что  это  я,   -
пробормотал смущенно, - это ты и без меня знаешь. Но, - он поднял палец,
- как бы там ни было, ты слышал флейту  и  ты  сам  сказал  о  караване,
заблудившемся в зимней ночи. Людей нужно спасать. Им угрожает опасность.
Можешь ли ты знать наверняка, что опасность эта исходит не от Тори?
   - Не могу, - признался Артур, - но лучше пощадить виновного…
   - Чем покарать невинного, - вздохнул Флейтист.  -  И  где  вас  этому
учат? Артур, а если в том караване  окажутся  не  только  люди?  Если  в
опасности не только те, кто может быть крещен?
   - Мне защищать тебя! - Артур  улыбнулся.  -  Да  это  все  равно  что
молиться за праведников. Но если я смогу тебе помочь, - добавил  он  уже
без улыбки, - я это сделаю.
   - Спасибо! - Флейтист кивнул. - Мы еще поговорим завтра, хорошо? Днем
многие вещи видятся иначе. Жаль, что ты не взял с собой брата, вы вдвоем
- не просто два человека. Обещай передать ему наш разговор.
   - Ладно.
   - Переночуешь здесь,  -  хозяин  указал  на  лежанку,  -  тут  хорошо
думается.  А  я  приду  завтра.  Не  хочется  лишний  раз  пугать  ваших
мальчиков.
   - Эти мальчики сами кого хочешь напугают, - фыркнул Артур.  -  Ладно,
здесь так здесь.
   - Спокойной ночи.
   - Взаимно.
   Пожелание Флейтиста не сбылось. Уснуть получилось не сразу  -  мешали
мысли о пляшущей на холмах ведьме, мнилось, что, танцуя, она не  отводит
взгляда от окна под самой крышей башни - от узкой,  длинной  бойницы,  в
которой тлеет неяркий огонек светильника. Флейта  звучала  чуть  слышно,
словно после ухода Флейтиста осталось  в  комнате  эхо  музыки.  И  даже
молитва не принесла привычного покоя,  наоборот,  стало  еще  тревожнее.
Странная такая тревога, как будто сидишь  в  тепле  и  безопасности,  но
знаешь, что придется уходить. Не потому, что кто-то  этого  требует,  не
потому, что этого ждут, - нет, как раз наоборот, не ждут и не верят,  но
идти все равно нужно.
   Артур спал и видел во сне Долину. Видел  так,  как  будто  летел  над
ожившей картой. Русла пересохших  рек,  темные  разливы  лесов,  белесая
хмарь над болотами. С юга на север, через Добротицу и Аграм, над  Дакией
и Обудой, мимо Сегеда, через Пустоши к Северным горам.
   Сверху Долина почему-то казалась двухцветной,  разнообразные  оттенки
серого и черного, без проблеска зелени или синевы, даже Златая  роща  не
сверкнула  листвой.   Артур   привычно   запоминал   картинку,   отмечая
расположение черных и серых пятен. Он не находил в них смысла, но сейчас
и не нужно было понимать, достаточно запомнить. Думать  можно  и  после.
Самые темные места - гора Витоша в  Средеце,  Триглав  и  болота,  самые
светлые - деревни и города. Области, не населенные  людьми,  были  менее
насыщенных оттенков, как фон, на который падали капли густой краски.
   А  потом  появились   огоньки.   Множество   огоньков.   Тускло-алые,
пульсирующие, они двигались.  Совершенно  беспорядочно  и  медленно,  во
всяком случае, с высоты казалось, что  медленно,  а  уж  найти  какую-то
систему в перемещении такого количества  точек  вот  так,  навскидку,  и
вовсе не представлялось  возможным.  Впрочем,  кое-что  Артур  разглядел
сразу: больше всего огней было вокруг черных пятен. Алые  точки  роились
по границам болот; кружили по берегам Сребырны, у самых стен  Доростола;
мигали под темными кронами Козлодуева леса и у  провалов  пещер.  Щедрой
рукой рассыпали их между Идрией и Дуга-Ресой  -  светящаяся  дуга  огней
огибала Крас.
   Но ни в Пустошах, ни в Сером лесу не увидел  Артур  алых  проблесков.
Княжество Обуда -  все  ровного  серого  цвета  -  казалось  пропущенным
фрагментом в книжке-раскраске,  только  Шопрон  светился  дрожащим  алым
огнем. Не точки переползали по нему, не отдельные капельки света - город
пылал весь, от стены до стены, и  далеко  вокруг  растекалось  розоватое
марево.
   - Зашибись! - ошеломленно прокомментировал Артур.
   Проснулся. Выглянул в окно. Увидел далеко вдали  плясуна.  И,  как-то
вдруг успокоившись, заснул до утра без сновидений.

***

   - Так всегда бывает, - со знанием дела сказала Любава. - Когда  брат,
так это еще хуже, чем свекор со свекровкой. Ты его от дома отвадь, а  то
мигнуть не успеешь, как с  чернявеньким  своим  вусмерть  разлаешься.  А
лучше, - шлюха сладко улыбнулась, - лучше бросай  младшего  да  попробуй
старшего окрутить. Ей-богу, не пожалеешь.
   - Да я же его люблю! - возмутилась Ветка.
   - Вот  я  и  говорю,  не  того  любишь.  Ой,  зла  любовь.  -  Любава
прищурилась. - Ты его опоила чем, или он сам?
   - Сам, - отрезала Ветка.
   - Ну, если сам, если любовь у вас, тогда делай, как я сказала.  Пусть
рассорятся, да так, чтобы милый твой слышать  о  братце  не  хотел.  Это
легко, мужики они на рыжих падкие.

***

   Флейтист, называя себя умным, не преувеличивал. Во всяком  случае,  у
него хватило ума не соваться к своему гостю с утра. Он позвал  Артура  в
башню, когда уже давно рассвело, а  храмовники  грузили  подводы.  Галеш
суетился рядом, приговаривая, что вот он бы, если б увидел так  бездарно
упакованный груз, сразу заподозрил бы неладное. Галеша беззлобно шугали,
он ненадолго умолкал, а потом вновь брался за свое.
   Разумеется, легендарные богатства ордена Храма зиждились отнюдь не на
редких находках. Разбогатеть на поиске кладов могли разве  что  хайдуки,
тем много не надо - хватило бы на жизнь, да чтобы детям оставить. Ордену
золота требовалось куда больше. И  добывать  его  храмовники  умели,  не
полагаясь на случайное везение.
   Но в многочисленных сказках, от  добрых  до  откровенно  завистливых,
тамплиеры представали именно кладоискателями. Поговаривали, что в  орден
берут лишь тех, кто умеет чуять золото издалека, а  рыцарями  становятся
только  люди,  способные  притягивать  его  к  себе.  Если  бы  те,  кто
придумывал сказки, заглянули этим утром во  двор  Цитадели  Павших,  они
уверились бы в своих выдумках. Того золота,  которое  молча  и  деловито
грузили на подводу  сержанты  и  рыцари  под  руководством  самого  сэра
Германа, хватило бы не одной  команде  хайдуков  на  безбедную  жизнь  и
обеспеченную старость.
   За сто лет действительно "накопилось".
   Конечно, в  подвалах  у  Флейтиста  нашли  не  только  драгоценности.
Хватало там и оружия, в том  числе  подобного  тому,  что  хранилось  на
маршальских складах  до  особых  случаев;  и  магических  артефактов;  и
разного рода архаики вроде двуручных мечей; стальных, как у  гвардейцев,
доспехов, разукрашенных гравировками и травлением; в прозрачных  плоских
коробочках россыпью лежали диски для мэджик-буков. Маги хранили на таких
очень  мощные,  но  одноразовые  заклинания.  После  использования  диск
превращался в труху, но лучше уж диск, чем книга, или, скажем, мозги  ее
владельца.
   Сэру Герману почему-то особое удовольствие доставили золотые  слитки,
уложенные пирамидками вдоль стен подвала. Командор лишь  головой  крутил
да  хмыкал,  разглядывая  ровненькие  брусочки  с  выдавленными  на  них
числами, не то три девятки,  не  то  три  шестерки.  Последнее,  правда,
маловероятно - не стал бы сэр Герман столь зловещим знакам радоваться. А
что уж ему понравилось, Артур не понял. Мало ли где и как льют золото.
   Еще были в кладе разноцветные бумажки, которые командор  распорядился
вывезти и сжечь. И было множество металлических ящичков с самоцветами  в
золоте и серебре. Украшения - Артур не раз видел такие в  Большом  мире.
Кто и зачем укладывал их в  подобные  непрезентабельные  шкатулки,  тоже
осталось загадкой. И, как всегда, стало жаль красивые  безделушки.  Сами
по себе они не представляли для ордена ценности.  Важны  были  металл  и
камни, из которых маги наделают полезных артефактов.
   -  Так,  эстет,  -  приказал  командор,  когда  последний  ящичек   с
украшениями вынесли из страшных подвалов на солнечный двор, -  вернемся,
я  приставлю  к  тебе  писаря,  будешь  делать  опись.  Самые   красивые
побрякушки oтложи, их переплавлять  не  будем,  попробуем  сверху  магию
привязать. У нас тут свадеб сразу шесть намечается.  -  Это  сэр  Герман
проворчал уже не  приказным  тоном,  -  Аграмский  наследничек  жениться
надумал, Брэшиди-Загорянцы подросли, и когда  только  успели?  Лихогорье
опять же... Да, кстати,  я  обещал  добротицким  воеводам  усилить  наши
тамошние гарнизоны.  Весь  юг,  считай,  в  беженцы  подался,  куда  это
годится? Отберешь людей и к осени сделай мне из них командиров.
   - Если осень наступит, - бросил Артур.
   - Ты это к чему? - удивился сэр Герман.
   - Что "это"?
   Тут Артура позвал из башни Флейтист.

***

   Сегодня он больше походил на себя  прежнего.  При  свете  дня  все  и
вправду видится иначе, наверное, поэтому хозяин  Цитадели  был  весел  и
язвителен и держался с уверенностью опытного педагога  перед  умным,  но
нерадивым воспитанником.
   - Ну что, как спалось? - поинтересовался он,  едва  Артур  переступил
порог комнатушки.
   - Хреново, - отрезал рыцарь.
   - Вот и прекрасно, - разулыбался Флейтист, - я ведь предупредил  тебя
вчера, что здесь  хорошо  думается.  И,  между  прочим,  именно  в  этой
комнатке пришла мне в  голову  благая  идея  сыграть  для  плясунов.  Ты
сказал, мысль эта была от твоего Бога, и я вполне  резонно  предположил,
что ты здесь тоже найдешь о чем поразмыслить. Ну как? Снизошло  на  тебя
просветление?
   - Да иди ты! - буркнул Артур. - Спал я.
   - Сны видел?
   - Дурацкие.
   - И что же тебе снилось, Светлый рыцарь?
   - Долина. - Артур прошел  через  комнату  к  окну,  выглянул,  увидел
плясуна и негромко выругался.
   - Долина, - выжидающе повторил Флейтист.
   - Вся черно-серая. Есть у тебя карта?
   - Этих мест?
   - Ну а каких?
   - И действительно, - пробормотал Флейтист с нескрываемой издевкой.
   Он исчез. Появился. Расстелил прямо в воздухе  карту  пяти  княжеств.
Похоже, она хранилась свернутой в рулон, потому что края так и  норовили
завернуться.  Секунду  поразмыслив,  Флейтист  прижал  уголки   четырьмя
золотыми слитками - точь-в-точь такими же, что грузились на  подводу  во
дворе.
   Артур лишь хмыкнул. Он привык к  выходкам  младшего,  но  вид  карты,
парящей в пустоте с золотыми кирпичиками на каждом уголке,  -  это  было
совсем уж никуда.
   - Пижон, - согласился Флейтист.  -  Но  что  делать,  такие  вот  мы,
могущественные духи.
   - Грифель дай, - буркнул Артур.
   - Сей момент.
   Потом он тихонько висел в воздухе, выглядывая из-за плеча высоченного
рыцаря, и молча следил за  тем,  как  грифель  заштриховывает  города  и
деревни. Серое, светлосерое, темно-серое, черное.
   Слюдяные крылья разбрасывали по угрюмым стенам разноцветные лучики.
   - Вот так, - подытожил Артур, - и еще огни. Вот здесь, здесь и  здесь
целыми горстями. Тут поменьше. Тут  вообще  нету.  Алые  такие  огоньки.
Мигают и ползают. А Шопрон - весь как один большой  огонь.  Если  это  -
просветление, то спасибо, не надо такого.
   - Что, обычно твой Бог выражается более ясно?
   - Яснее некуда. - Артур припомнил читанный в доме  профессора  Ветхий
Завет.
   - Довольно странно для Бога, - пробормотал Флейтист. - Ну  да  ладно,
значит, неравномерно распределенные  по  окраинам  огоньки,  -  он  чуть
развернулся, радужные брызги с крыльев метнулись на карту и остались  на
бумаге пульсирующими точками, - так?
   - Алые, - со вздохом повторил Артур, - не красные  и  не  карминовые,
тем более не бордовые. Алые.
   - Ты полагаешь, это имеет значение?
   - Откуда я знаю? Пока мы не нашли систему, важно все.
   - Хорошо-хорошо, будь по-твоему. Расположил я их правильно?
   - Да.
   - Шопрон. - Флейтист прищурился - и город засветился.
   Артур даже вздрогнул от неожиданности  -  сейчас  карта  выглядела  в
точности так же, как Долина в его сне. Только масштаб другой.
   - Это чудовища, - уверенно произнес Флейтист, - взгляни, больше всего
огоньков там, где нет людей, а, следовательно, нет охраны.
   - И жратвы, - скептически добавил Артур. - А в Шопроне у нас не иначе
Антихрист засел, зато на Триглаве тишь да  гладь.  Ты,  Флейтист,  когда
умный, а когда...
   - Как рыцарь, - огрызнулся хозяин. - Сделай одолжение, помолчи и  дай
мне подумать. Действительно, получается что-то непонятное. Между прочим,
здесь можно курить. Или ты во время поста пренебрегаешь?
   - Я постом пренебрегаю.
   - А разве это допустимо?
   - Нет, конечно. Ты думать собирался.
   - И начну, как только ты прекратишь меня отвлекать.
   Артур демонстративно улегся на лежанку, закинув руки за голову.
   Флейтист висел, чуть  покачиваясь,  поджав  под  себя  ноги.  Веселая
радуга бегала по стенам. Потом негромко заиграла флейта. Подумалось, что
внизу, во дворе, все сейчас  работают,  торопясь  закончить  погрузку  и
уехать пораньше, чтобы при свете дня пройти через Развалины и заночевать
уже в Пустошах.
   Да, внизу работают, а он тут, в башне,  валяется  на  мягких  шкурах,
вызывающе нарушает Устав и, как обычно, получает  огромное  удовольствие
от самого факта нарушения.
   - И все-таки  это  чудовища,  -  сказал  Флейтист.  -  Возможно,  они
держатся подальше от людей из-за этих неприятных типов.
   - Которых?
   - Разве ты их еще не встречал? Они одеваются, как ваши монахи, только
обуви не носят. Тебе не понять, конечно, но  я,  когда  встречаю  их  во
время прогулок, стараюсь отойти подальше. Ощущения... как бы  объяснить,
- Флейтист постучал пальцами по коленке,  -  я  ими  брезгую.  И,  между
прочим,  не  только  я  реагирую  таким  образом.  Многие   духи   стали
сторониться людей как раз потому, что не хотят лишний раз встречаться  с
этими, новыми.
   - Пастыри.
   - Что такое?
   - Ты говоришь о пастырях, - медленно,  задумавшись  о  чем-то  своем,
произнес Артур и сел на лежанке, - о духовном ордене... Ты боишься их?
   - Нет! - Флейтист оживился и, отвернувшись  от  карты,  уставился  на
Артура. - Но я понял наконец-то, как  можно  быть  нечистым,  когда  нет
плоти. Нечистый дух - это как раз о них сказано, об этих новых  монахах.
И откуда они только взялись?
   - Сдается мне,  -  Артур  рассматривал  карту,  -  сдается  мне,  дух
нечистый, возводишь ты сейчас хулу на  воинство  Божие.  Причем  на  его
элитное подразделение. "Взялись" эти праведные агнцы,  от  которых  тебя
корчит, как от ладана, не откуда-нибудь, а по указу прошлого митрополита
из лучших представителей монашества. Ясно тебе?
   - Нет. Я,  Светлый  рыцарь,  не  могу  назвать  себя  знатоком  вашей
истории, но с календарем более-менее  знаком.  И  должен  заметить,  что
прошлый митрополит уже больше года как преставился.  А  праведники  твои
появились месяцев восемь или девять назад. Раньше их не было, уж  поверь
мне. А кроме того, я значительно лучше,  чем  ты,  разбираюсь  в  тонких
материях и могу заявить с полной уверенностью: если они - агнцы, значит,
ты... как это у вас называется... козел?
   - Не понял?!
   - Ну, агнцев ведь от козлов отделять будут, когда ваш Бог второй  раз
пришлет к людям своего Сына? И мне почему-то не очень верится...
   - Заткнись, - спокойно произнес Артур.
   - М-да, - Флейтист сник, - что-то я  увлекся.  Скажу  проще:  они  не
похожи на тебя, Светлый рыцарь. Не похожи даже больше, чем твой  братик,
а он, насколько я понимаю, по твоим  представлениям