й стояли двое: Рэй и Чак. Говорил, стало быть,
первый, потому что этот голос - звучный, богатый модуляциями - Герд слышал
впервые.
     - Разумеется, туземки изящнее, - согласился Рэй,  -  и  кожа  у  них,
точно шелк, - но эта их бледность!..  А  для  вас  я  не  пожалел  любимой
наложницы.
     Этот верзила на полголовы возвышался над рослым Чаком и сложение имел
подобающее. Из оружия - только клинки за спиной, но Герд был  наслышан  об
искусстве этого двумечника. Хотя демонстрировал его Рэй не часто.
     - Привет, Чак! - сказал Герд. - Вот и свиделись!
     Вожак Вепрей широко улыбнулся в ответ и вскинул на  плечо  заряженный
игломет. С этим, по крайней мере, все ясно.
     Герд опустился в кресло,  рывком  притянул  к  себе  женщину,  и  она
прижалась к нему покорным жарким телом, всхлипывая от страха.
     - Ну? - спросил Герд резко. - Я жду!
     Рэй одобрительно улыбнулся, удобно оперся локтями о решетку.
     - Поговорим? - спросил он.
     - Еще один! - проворчал Герд. - А ты-то, Чак, чего молчишь?
     - Успеется, Герд! Наговоримся еще.
     - Ну и ладно, - пригревшись возле Кэролл, Герд сонно прикрыл глаза. В
самом деле хотелось спать - эти Голоса, чтоб им...
     - Предлагаю дружбу, - сказал Рэй. - Как?
     Не открывая глаз, Герд засмеялся.  Терпеливо  переждав  этот  приступ
веселости, Рэй продолжал:
     - Понимаю, я для вас исчадие Подземелья, корень всех бед  и  зол,  но
послушайте, Герд...
     - Короче! - сказал Герд. - И попроще - мы не в Империи.
     - Что ж... Герд, я не отрицаю, что травил тебя Псами - было, было. Ты
мешал мне, очень мешал, иначе мы бы подружились -  правда!  Ты  симпатичен
мне.
     "Сказано огром и для огра, - оценил Герд. - Чего же  тут  не  понять:
пока ты полезен мне - мы друзья, ну, а если  мешаешь  -  извини,  вынужден
убрать".
     - Чем же я тебе не угодил? - спросил он.
     - Лес, Герд, - все дело в нем! Впервые за миллионы  лет  он  попал  в
противоречие, разрешить которое может только с помощью посторонней воли  -
воли бойца. Но не среди диланов же ее искать.
     - Дальше!
     - Я тоже боец - и недурной, смею заметить. Но  Лес  почему-то  выбрал
тебя. Не мог же я терпеть соперника?
     - А  диланы-то  чем  тебе  помешали?  Или  так  ты  разжигал  в  Лесе
ненависть?
     - Именно! Она должна быть в его памяти  -  ему  же  сотни  миллионов.
Когда-то и он боролся за выживание, как и мы. Это  диланы  пришли  на  все
готовое.
     - Ты понимаешь, куда ведут эти игры, Рэй?
     - Игры опасные, я знаю. Но где были  бы  сейчас  мы,  огры,  если  бы
щепетильность задавила в нас предприимчивость? Существовали бы мы вообще?
     "Вот! - понял Герд. - Этим ты будешь меня покупать - величием целей".
     - Я никому не желаю зла, Герд! Я же нормальный человек, не садист.  И
у меня временами ноет сердце - не веришь?
     "Ты - нормальный огр, и только. А нормальный огр никому не желает зла
- это верно. Но и добра он хочет только себе. Кого ты пытаешься  обмануть,
Рэй?"
     - Мир огромен, Герд, - невообразимо огромен! Но порядка в нем нет.  И
только здесь, на земле диланов, Лес установил гармонию,  но  какой  ценой?
Да, он стряхнул нас, будто муравьев, но затем  сам  испугался  содеянного.
Лес утратил боевой дух, Герд!
     "Ужасно! Только зачем он здесь нужен вообще - этот самый боевой  дух?
Диланам-то он к чему?"
     - Я не заботился бы об этом,  если  бы  дело  касалось  лишь  Второго
материка. Но подумай, Герд, какие перспективы открывает перед нами Лес!  И
что нам мешает тогда дотянуться и до Империи?
     "Тебе, Рэй, - тебе дотянуться. Откуда такая скромность - "мы"?..  Как
же все это старо и скучно!"
     - Не хочу никого пугать, но в Империи сейчас такой...
     - Я знаю.
     - Да? Тем лучше! - воскликнул Рэй. - Ну и  видишь,  к  чему  приводит
безвластие? Посмотри на людей, Герд, много ли среди  них  настоящих?  Одни
служат  лишь  собственному  брюху,  другие  погрязли  в  разврате,  третьи
помешались на власти... И ты предлагаешь дать им свободу?
     "Знаю одно: никому я не позволю думать и решать  за  себя.  Теперь  -
никому. И не позволю, чтобы отучали думать других...  А  забавно:  похоже,
Рэй не относит себя к властолюбцам!"
     - По-твоему, я ничем не лучше других? Но ведь я добиваюсь не  власти,
нет, - лишь справедливости. Да воздастся каждому по заслугам! И разве я не
превосхожу почти всех по силе и уму?
     "Так на дыбу тебя! Сейчас там место для лучших  -  ты  сам  установил
этот порядок".
     - Оглянись вокруг, Герд, - кого ты увидишь?.. Ну вот Чак, к  примеру,
- отличный воин, незаурядная личность. Но разве он ровня нам?
     "Черт возьми! - едва  не  вырвалось  у  Герда  вслух.  -  И  Чак  это
проглотит? С его-то комплексами..."
     Чак проглотил.
     - Есть только ты и я, Герд, - торжественно произнес Рэй. -  Я  и  ты.
Единственные, кто может навести порядок в этом бедламе. Лес выбрал тебя  -
что ж, проверка подтвердила его правоту. Теперь и я готов помогать тебе  в
меру возможностей, а их у меня немало!
     "А если не возьму тебя в подручные? Тихо уйдешь? Ах, Рэй, Рэй... Что,
Лес тебя отверг? Прими  соболезнования,  но  с  чего  ты  решил,  будто  я
соглашусь стать ширмой для тебя?"
     - Нет, Герд, нет: я необходим тебе, поверь! Лес - это сила,  но  тебе
не обойтись без исполнителей: без солдат, без Вепрей, даже без Псов,  -  а
управляться с ними я умею лучше других. Мы нужны друг другу!
     - Будем править вдвоем?
     - Герд, ты не понял! - Рэй даже руками всплеснул от возмущения.  -  Я
не предлагаю тебе власть: не настолько я глуп! Власть над миром -  это  же
пошлость и примитив, и добиваются ее  лишь  маньяки  с  гипертрофированным
инстинктом  самоутверждения,  пытающиеся   главенством   обеспечить   свое
продолжение в потомстве... Нет, Герд, тут задачка  поинтересней:  вообрази
себе  общество,  в  котором  место  каждого  полностью  соответствует  его
достоинствам.
     - И кто же будет их оценивать?
     - Сама система  -  да-да,  Герд,  никто  конкретно,  иначе  неизбежна
предвзятость! Без Леса это было бы утопией, но  ведь  Лес  -  это  и  есть
Система, действенная и всеохватная. Он лишен амбиций и не отделяет себя от
других, ибо он - это все, и руководить, стало быть, будут все. Это  ли  не
народовластие?
     "Ну, молодец! - с невольным уважением подумал Герд. - Перестроился на
ходу. Действительно, Рэй лучше многих - по огрским меркам".
     - Все сказал? - спросил он.
     - А разве что-нибудь не ясно?
     - Ты же знаешь, зачем я сюда пришел.
     Рэй развел руками:
     - Честное слово,  Герд,  об  Уэ  знаю  не  больше  твоего  -  я  лишь
воспользовался ситуацией.
     - Здесь я тебе верю.
     Сняв со стены факел, Герд стал неторопливо взбираться по решетке. Рэй
наблюдал за восхождением с интересом, зато Чак немедленно нацелил на Герда
игломет. Добравшись до самого верха, где прутья  уходили  в  камень,  Герд
небрежно ткнул  факелом  в  тугой  узел  лианы,  обвивавшей  одним  концом
решетку. Расчет оказался точен: сократившись,  лиана  вырвала  решетку  из
креплений.
     За мгновение до рывка Рэй вдруг пригнулся и метнулся в  сторону.  Чак
замешкался, успев только выпустить стрелу, и решетка его накрыла.
     А Герда бросило далеко - в самую глубину зала.  Сгруппировавшись,  он
кубарем выкатился в один из ходов, не потеряв скорости, поднялся на ноги и
побежал.



                                    3

     Вблизи цветок ошеломлял размерами и  ароматом.  Ухватившись  за  край
исполинского лепестка, Дан  вытащил  себя  из  воды,  заглянул  внутрь.  И
улыбнулся  умиротворенно:  на  фоне  светящегося  цветочного   дна   четко
обрисовывалась изящная фигура. Диланка лежала  на  спине,  вольно  закинув
руки  за  голову  и  плавно  покачивая  приподнятыми  коленями.  Лицо   ее
улыбалось, глаза были закрыты: она  приглашала  любоваться  собой,  ибо  -
действительно - посмотреть было на что.
     Внутри цветка висело  бледно-розовое  сияние,  и  само  тело  диланки
словно светилось изнутри - высвечивалась каждая неровность, каждая складка
безупречно  упругой  плоти,  каждая  вена   или   жилка   под   гладчайшей
прозрачно-тонкой кожей. Ни одной неверной линии, ни  намека  на  ошибку  -
смотреть на такое совершенство было невыносимо. Дан  ощущал,  как  изнутри
взбухает нечто громадное и могучее, с чем он мог не совладать. Но странно,
странно... Если вдуматься, не должен он так остро реагировать на эту чужую
красоту, расцветшую в тени вечного Леса.  Миллионы  лет  исполин  оберегал
диланов от забот и болезней, от холода  и  ветра,  и  вывел  породу  людей
прекрасную, как цветок, и столь же хрупкую,  ничем  не  застрахованную  на
случай бедствия - даже подкожный жир отсутствовал  у  диланов  изначально.
Да, странно: диланы мало соответствовали огрским критериям красоты, и  все
же всякий раз у Дана кружилась голова от  источаемой  туземками  свежести,
рядом  с  ними  он  ощущал  себя  монстром,  грубым  и  грязным  насквозь.
Безнадежно,  неотмываемо  грязным,  ибо  невозможно   для   огра   достичь
абсолютного здоровья диланов...
     Дан усмехнулся: еще один комплекс - мало мне других! Все же Лес нашел
во мне лазейку: всегда я питал  слабость  к  красоте,  а  что  может  быть
прекраснее женщины? А если она еще и умна, и добра - это уже колдовство, в
прежние времена за такое затаптывали конями...
     А ведь внешне эта диланка  неотличима  от  других  -  все  они  будто
двойняшки,  во  всяком  случае,  на  взгляд  огра.  Каждый  раз  я  словно
встречаюсь с одной и по уши влюблен именно в эту, единственную. Надо  быть
Гердом, чтобы из всех выделить Уэ -  как  он  отличает  ее  от  других?  А
главное, зачем?
     - Ну, иди! - хрустально пропел ее голос, и Дан  послушно  перевалился
через лепесток и скатился на упругое дно, погрузившись в умопомрачительное
благоухание. Женщина живо перевернулась на живот, заглянула в его лицо.
     - Мы встречались раньше? - спросил он, хотя был уверен в обратном.  -
Как тебя зовут?
     Вопрос дурацкий: ему ли не знать, что диланы не нуждаются в кличках -
куда проще идентифицировать себя через Лес.
     - Я буду звать тебя Ли, - сказал Дан, подумав: так, в императрицы ее!
- а чем мы хуже Герда?
     - А сколько тебе лет? Вы, кстати, не бессмертны?
     Диланка покачала головой,  продолжая  вглядываться  в  его  лицо.  Ну
хватит! - хотелось ему взмолиться.  Не  усугубляй  мои  комплексы,  детка!
Неужели это так страшно?
     Женщина рассмеялась - будто серебряные  колокольчики  зазвенели  -  и
погладила Дана по щеке нежной ладонью.
     - Глупыш! - сказала она ласково. - Ты же великолепен!
     - Как зверь?
     Фыркнув, диланка небольно дернула его за ухо.
     - Ты так думаешь или чувствуешь? - продолжал допытываться Дан.
     - Разве не все равно?
     - Ну что ты! Мы, например, чувствуем  одно,  думаем  другое,  говорим
третье, а уж делаем-то!.. Ну, объясни, зачем я вам?
     - А сам не знаешь?
     - Я хочу услышать от тебя.
     - Ладно. - Она взяла в свои ладошки большую руку Дана. - Во-первых, -
начала она загибать его пальцы, - мы такие жадюги - ты же знаешь! Узнавать
новое, невиданное - это так... Ты слушаешь?
     Завороженный мельканием розового язычка между жемчужными зубами,  Дан
очнулся и кивнул. Диланка прыснула и продолжала:
     - Никогда раньше не встречались мы с таким обилием новизны, и  потому
с радостью идем на сближение - понимаешь?
     Да уж куда ближе! - ухмыльнулся Дан не без смущения. Даже по  огрским
меркам это считалось бы развращенностью, но  разве  могут  эти  потрясающе
добрые существа не  быть  чистыми?  Да  и  к  чему  нормировать  поведение
человека, обреченного на альтруизм?
     - Ладно, - сказал он. - Во-вторых?
     - Во-вторых, - кивнула Ли, загнув ему еще один палец, - диланы должны
подружиться с ограми, разве нет?
     - Вот это да! - Дан  рассмеялся.  -  Выходит,  наши  свидания  служат
великой цели?
     - Почему же нет? Разнополым иноплеменникам договориться легче -  было
бы желание.
     Гм... Как раз с желанием у огров все в порядке! Дан  представил,  как
бы этот лесной зверек ощущал себя в Империи, примерил к  Ли  разнообразные
декорации, вплоть до самых великолепных... Нет-нет, не стыкуется,  нет.  А
уж одежда-то на ней!..
     - И в-третьих, - заключила диланка серьезно, - мы хотим вам помочь.
     - Вам настолько нас жаль?
     - Нет, не то. Жалость унижает, да? Жалеют свысока, а мы на равных. Мы
разделяем вашу боль, нам плохо вместе с вами. Это сочувствие.
     Дан вздохнул:  он  пришел  сюда  развеяться  и  отвлечься,  но...  не
получалось.
     - Послушай, моя прелесть, - заговорил он. - Вот  ты  лежишь  со  мной
рядом - тебе не противно? Я даже не имею в виду внешность, хотя...  -  Дан
покосился на свою ладонь, узкую, аристократическую, с ухоженными овальными
ногтями, - рядом с пальчиками диланки она казалась лапой зверя,  созданной
разрывать плоть. - К дьяволу это!.. Но загляни внутрь меня - я же  огр  до
омерзения, такой же, как и Псы! Но их вы отвергаете, а ко мне снисходите -
почему?
     - Ну чего ты? - Ли погладила его по голове, словно ребенка  (что  она
там толковала про равенство?). - Конечно, ты - огр, такой же, как Герд,  и
куда больший, чем Псы. Но каждому своя мера - не требуй  от  себя  слишком
много.
     - Слишком - это сколько? Не предавать - это слишком?
     - Да никого ты не предавал - просто отошел в сторону. Герд  знает  об
этом и не в претензии. Ну не всем же быть героями!
     - Отличная мысль! И что же остается этим "не всем"?
     - Но если не веришь в успех, зачем рисковать?
     - И позиция удобнейшая! - восхитился Дан. - Не верить  и  поэтому  не
участвовать  -  риска  никакого!  Пусть  другие  набивают  шишки,   а   я,
хитроумный, на это погляжу... Замечательно!
     - Но ведь шансов-то почти нет!
     - Шансов мало, но мое неучастие  действительно  сводит  их  почти  до
нуля. Это неконструктивная позиция, увы.
     - Но должен же быть смысл! Ради чего рисковать?
     Она повторяет мои доводы, вдруг понял Дан. И в ее исполнении они  уже
не кажутся убедительными, хотя девочка  вполне  искренна,  не  может  быть
иной.
     - Чтобы остаться человеком, - ответил Дан. - Это не так мало, верно?
     Он приподнялся и  сел,  привалившись  спиной  к  мясистому  лепестку.
Притянул к себе Ли, ткнулся лицом в нежную грудь, затрепетав от сладостной
боли, разбуженной этим чудесным существом.
     - Что, милая, не получается переспорить? - спросил Дан грустно.  -  А
как хорошо было бы нам вместе!
     Диланка только вздохнула и снова погладила его по голове.
     Отодвинувшись, Дан встал, улыбнулся на прощание - не слишком весело -
и отбыл. Этот райский  уголок  готов  был  его  принять,  но...  грехи  не
пускали.



                                    4

     Не сбавляя скорости, Герд мчался по тоннелю. Темнота была абсолютной,
но каким-то образом Герд не терял ориентации, будто видел сверху  все  эти
каменные коридоры, а внутри них  и  себя,  и  неясные  пульсирующие  тени,
стягивающиеся к нему со всех  сторон,  выстраивающиеся  в  неровную  цепь.
Теней было много, и наверняка это были солдаты Рэя - больше некому.  Место
для ловушки выбрали с умом: здесь они могли перекрыть Герду все пути, - но
в суматохе солдаты не успели распределиться по ходам  равномерно,  и  даже
сейчас у Герда оставался выбор. Прорвать эту тонкую завесу будет несложно.
Он переиграл Рэя - теперь это было очевидно, а подробности  мало  заботили
Герда.  Он  возвращался  мыслями  к  разговору  с  Верховным  и  усмехался
снисходительно.
     Умник Рэй, думал он, ты так красиво все изобразил, да только мне  это
не подходит - ты плохо меня  смоделировал.  Даже  если  бы  я  соблазнился
благородством и величием цели - с тобой,  Рэй,  нам  не  по  пути.  Может,
иногда цель и оправдывает средства,  но  не  здесь,  Рэй,  не  здесь.  Ибо
существует неразрешимое противоречие: истинный гуманист никогда не  сможет
переступить через трупы невинных, а тот,  кто  на  это  решится,  вряд  ли
сумеет вывести других к свету. Потому что истоки его поступков вовсе не  в
человеколюбии, как он всех убеждает, а все в той же эгоистической  страсти
самоутверждения. Нельзя любить человечество,  презирая  людей.  И  никогда
тебе не смыть кровь диланов, Рэй!
     Из десятков коридоров, ведущих  к  поверхности,  Герд  без  колебаний
выбрал тот, по которому навстречу  ему  двигался  единственный  солдат,  и
теперь  они  стремительно   сближались.   Остальные   огры   скоро   стали
разворачиваться, наверняка направляемые оператором страж-системы, но и это
не тревожило Герда - слишком большая у него была фора.
     Наконец впереди забрезжил свет, а  чуть  позже  Герд  услышал  гулкие
шаги. Навстречу ему,  озаренный  прыгающим  пламенем  факела,  неторопливо
бежал исполин, перегораживая фигурой проход.
     Вот так встреча - это же Кебрик! И судя по тяжелым дуэльным  мечам  и
стальным  латам,  он  специально  готовился  к  поединку.   Выходит,   Рэй
предусмотрел и такой вариант?
     Герд круто затормозил, озираясь. Укрыться  было  негде,  отступать  -
поздно. А одолеть в считанные минуты  эту  закованную  в  металл  глыбу  -
невозможно. Ах, Рэй, Рэй!.. Сколько же ступеней в твоей ловушке?
     Завидев Герда, гигант удовлетворенно хрюкнул и остановился,  вставляя
факел в трещину стены. Затем обнажил клинки и сделал шаг назад,  приглашая
атаковать. Дыхание его было мощным и ровным - Кебрика нисколько не утомила
пятиминутная пробежка. Он был полон сил и злобы, но  не  торопился.  Время
работало на него - на это чудовище с кошмарной харей полуживотного.
     - Ну ты, образина! - сказал Герд, вынимая мечи. - Рад встрече.
     Конечно, можно было попытаться заманить  Кебрика  в  темноту,  где  у
Герда резко повышались шансы, - но времени на маневры не оставалось.
     Они  сошлись,  клинки  со  звоном  столкнулись,  и   Герд   поразился
проворству гиганта: в скорости тот уступал ему  самую  малость,  с  лихвой
возмещая это чудовищной силой и безупречной техникой. Это  была  идеальная
машина  разрушения:  громадные  мышцы  мгновенно  откликались  на  сигналы
бездумного, высокоавтоматизированного  мозга,  движения  были  экономны  и
рефлекторны,  а  нервы,  кажется,  отсутствовали   вовсе.   Впервые   Герд
встретился с равным противником, но отнюдь не в равных  условиях:  сам  он
мог только защищаться - удары же Кебрика были сокрушительны и нацелены  на
убийство. Гигант рубил сплеча и без  пауз,  но  сил  у  него  не  убывало,
наоборот - с каждой  минутой  его  атаки  становились  мощнее.  Глаза  под
тяжелыми надбровиями  разгорались  звериной  яростью,  Кебрика  охватывало
боевое безумие, но на расчетливости движений это не сказывалось никак.  Ни
разу Герд не получил и тени шанса обогнуть противника.
     "Ну что за прелесть! - думал Герд отстраненно, будто  не  его  сейчас
намеревались изрубить в лапшу. - Как хочется ему отнять у  меня  жизнь!  А
может, сделать ему такой подарок? Ох, какая машина!.."
     Одержимость Кебрика нарастала, делая его сильнее и  опасней,  а  Герд
все не мог зажечь себя боем, хотя прежде такая драка  вызвала  бы  у  него
восторг. Скоро равновесие нарушилось, и мечи  Кебрика  стали  проникать  в
оборону Герда все глубже, оставляя отметины на его  обнаженном  теле.  Вид
крови привел колосса в исступление, и удары посыпались  на  Герда  градом,
бросая его от стены к стене, высекая снопы искр из камня,  добавляя  Герду
порезов. Но пока Герд ухитрялся оберегать себя от серьезных ранений.
     Теперь он знал, что Кебрика ему не одолеть, даже при избытке времени.
Но и довести единоборство до конца им вряд ли позволят: с  полдюжины  Псов
уже набегали на Герда сзади, в  то  время  как  остальные  обтекали  место
схватки по  соседним  тоннелям,  перекрывая  пути  отхода  и  лишая  Герда
последнего шанса.
     Краем глаза Герд уже видел сзади мерцание  факелов,