тепенного,
получает возможность жить вечно. Так называемые "ископаемые маги"  -  по
преданию,  маги  из  прошлого,  по  природе  своей  назначенные,  однако
обретшие исключительную силу благодаря множеству прожитых веков...
   ИТОГ: Теоретическая часть  испытания  пройдена  претендентом  не  без
огрехов (к каковым относится  упоминание  досужих  домыслов),  однако  в
целом удовлетворительно. Предлагаю перейти к практическим испытаниям".

***

   В доме  ювелиров  уже  все  спали.  Служанка  сперва  зевала,  потом,
напуганная моей настойчивостью, грозилась вызвать стражу; потом  наконец
пошла будить хозяина.
   - О...  господин...  зи  Табор...  Как  неожиданно...  Есть  новости?
Скажите, вы нашли?..
   В следующую секунду ювелир уставился на дорожный чемодан,  стоящий  у
моих ног. Вероятно, со сна ему померещилось, что я переезжаю к ним  жить
- насовсем.
   - Пока нет, - сказал я, позволяя ему подхватить чемодан и внести  его
в прихожую. - Но есть один очень важный вопрос...  скажите,  пожалуйста,
вашу жену можно сейчас разбудить?..
   Сонная ювелирша в чепце выглядела моложе своих лет. И симпатичнее.
   - Прошу  прощения  за  беспокойство,  госпожа  Филла...  Когда  вы  в
последний раз видели вашу подругу Тиссу Граб?
   - Тогда, - был исчерпывающий ответ. - Ну, тогда... Перед  тем.  Когда
ходили за покупками...
   - То есть в день вашего исчезновения?
   - Да...
   - Вы не пытались разыскать ее потом?
   - Пыталась... но...
   Ювелир нервно провел ладонью по остаткам волос:
   - Господин Хорт зи Табор... Время позднее, и...
   - Разве не вы просили меня найти преступника? Разве не заявились  для
этого ко мне в гостиницу - в еще более позднее, прошу заметить, время?
   Он покраснел. Даже лысина стала пунцовой:
   - Господин зи Табор... Филле пора спать. Если хотите, я отвечу на все
ваши вопросы... Вы не возражаете?
   Я подумал. Перевел взгляд с мужа на жену и обратно:
   - Нет, господин Ягор... не возражаю. Спокойной ночи,  госпожа  Филла,
еще раз прошу прощения... Она ушла. Ювелир облизнул тонкие губы:
   - Я подозревал эту Тиссу. Она мне не нравилась.  Первым  же  делом  я
бросился разыскивать ее, ведь Филла ушла с ней и не вернулась! Я наводил
справки, но она как в воду канула. Я...
   - Ее видели после исчезновения вашей жены? - перебил я.
   - Да, - сказал ювелир сквозь зубы. - Она вернулась к  себе  домой,  в
комнату, которую она снимала...
   - На улице Столпников, - вставил  я.  Ювелир  взглянул  на  меня  без
удивления:
   - А-а-а, вы все-таки  туда  ходили...  Она  вернулась,  расплатилась,
собрала вещи и съехала.  Я  обращался  к  начальнику  стражи...  Но  тот
сказал, что не будет объявлять эту даму в розыск. Мою жену -  да,  будут
искать...  как  они  обычно  ищут.  -  На  лице   ювелира   обозначилась
саркастическая усмешка. - А эту, Тиссу Граб... Никто  не  заявлял  о  ее
пропаже. Она имела полное право съехать с квартиры, долгов у нее нет,  в
краже не замечена...
   - Еще один вопрос. - Я потер переносицу. -  Как  и  когда  ваша  жена
познакомилась с этой дамой? Ювелир поморщился:
   - Это было... Недавно. Примерно за месяц до...  Я  был  поражен.  Эта
Тисса возникла ниоткуда и... стала  для  моей  жены  близким  существом,
иногда мне даже казалось, что она со  мной  не  так  откровенна,  как  с
этой...
   - Вы ревновали? - спросил я осторожно. Ювелира передернуло:
   - В какой-то степени... Никакой пошлости, поймите. Но  они  проводили
вместе столько времени, что...
   Он замолчал и безнадежно махнул рукой. Под окном  -  а  мы  сидели  в
гостиной - надрывались сверчки.
   - Она... то есть ваша жена не вспомнила ничего  нового?  Относительно
замка, цепного дракона, человека, который  говорил  с  ней  в  неведомой
пиршественном зале?
   Ювелир мотнул головой. Вот  еще  одно  отличие  дамы  от  торговца  и
барона, подумал  я.  Она  единственная  помнит  -  урывками  -  то,  что
происходило с ней после ее исчезновения...
   - И последний вопрос, господин  Ягор.  Как  вам  кажется  -  все  эти
воспоминания,  замки,  драконы  не  могут  быть  плодом  фантазии,   гм,
творческого человека?..
   Некоторое время ювелир смотрел мне в глаза. Что было  непросто:  я  и
сам чувствовал, что теперешний мой взгляд не из легких.
   - Не знаю, - сказал он наконец. - Иногда она  путается  в  деталях...
Такое впечатление, что она придумывает их  на  ходу  -  и  сама  тут  же
верит... Но точно не могу сказать. Был замок с цепным  драконом  или  не
было...
   - Спасибо. - Я поднялся. Ювелир встал тоже:
   - Господин зи  Табор...  Прошу  прощения  за  дерзость,  но  скажите,
пожалуйста: у нас есть шанс, быть  отомщенными?  За...  Филлу.  За  нашу
жизнь и... и любовь, - закончил он едва слышно.
   - Вы ее разлюбили? - негромко спросил я. Ювелир отвернулся.
   Я нащупал на  поясе  футляр  с  глиняным  болваном.  Осторожно,  чуть
брезгливо  вытащил  это  чудо  на  бледный  свет  единственной   свечки;
"одноразовый муляж" смотрел на меня безо всякого выражения.
   - У вас есть шанс, господин Дрозд... Неплохой. Только вот, видите ли,
прежде чем покарать злодея, его надо найти...
   Сверчок под окном замолчал.

Миллион лет назад
(Начало цитаты)

   - Я прекрасно понимаю... Обижаться тут глупо, просто  противно...  но
это чисто физиологическая реакция. Когда  ты  в  трамвае,  например,  ты
готов к хамству. А когда ты гуляешь в парке, думаешь  о  своем...  Будто
грязным мешком из-за угла, ей-богу.
   Ее звали Ира, они с мужем жили в пансионате, муж катался на  доске  с
парусом. "У них там целый клуб организовался, с утра и до вечера... Пока
он катается, я пошла в парк - и вот тебе на..."
   Втроем они сидели на скамейке перед озером, Алик носился  по  камням,
пытаясь покормить лебедей. Лебеди воротили клювы от булочки с маком -  в
воде и без того плавали куски размокшего хлеба, бывшие  бублики  и  даже
орешки, но Алик не сдавался, подзывая, умильно чмокая и  щелкая  на  все
лады.
   Мужа Иры звали Алексей. Оба они работали  редакторами  на  популярном
телеканале и весьма преуспевали - во  всяком  случае,  у  Юли  сложилось
такое впечатление; сама разговорчивая, Ира много и охотно  расспрашивала
о житье-бытье новых знакомых:
   -  Ах,  институт  микробиологии?  Как   это   современно,   как   это
актуально...  Отдел  генетики?  У   вас   замечательная   специальность,
Юлечка...
   Юле не нравилась Ирина привычка называть только что встреченных людей
уменьшительными именами.
   - Ах, Станислав, вы хиру-ург?  Вот  здорово,  я  так  всегда  уважала
мужчин-хирургов... Это особый характер -  так  мне,  во  всяком  случае,
казалось. Я немного завидую вам, Юлечка... А где вы отдыхаете?
   Стае сказал, что съемная квартира возле почты очень удобна и  дешева;
Ира кивнула и улыбнулась. И не сказала вслух о  том,  что  в  пансионате
свой пляж, ресторанное питание и удобные номера с балконами на море.
   - А сколько стоит покататься  на  этой  самой  парусной  доске?  -  с
интересом расспрашивал Стае. - В час? А время любое? А вечером?
   Пора было обедать; Ира отправилась в пансионат, а Юлю и  Стаса  ждали
пластиковые стулья очередной уличной кафешки. Алик капризничал, не желая
есть суп, Стае подчеркнуто не замечал его капризов: или ешь,  что  дают,
или  оставайся  голодным.  Юля  нервничала;  Алик,  надувшись,  просидел
полчаса над стынущей тарелкой и несолоно хлебавши отправился  домой.  Он
шагал впереди, гордо вскинув голову, и, глядя в тощую несгибаемую спину,
Юля думала почти что с ужасом: до чего же они похожи...
   Стае тоже почти никогда не менял решений. Юля знала, что тихое  "нет"
равносильно бетонной стене с выступающими прутьями  арматуры;  наверное,
это свойство необходимо было в его работе.  Принять  решение,  взять  на
себя всю ответственность и не отступать до конца; в  повседневной  жизни
профессиональные  достоинства  иногда  оборачиваются  недостатками,   но
Стасовы  решимость  и  упорство  никогда  не  казались  Юле   таким   уж
криминалом.
   И с Аликом будет нелегко, но у  мужчины  должен  быть  характер.  Так
говорил Стае, и Юля соглашалась: человек, не умеющий говорить "нет",  не
может в наши  дни  рассчитывать  на  успех.  Ослиное  упрямство  следует
обратить во благо - тогда оно будет называться железным  упорством;  так
говорил Стае, и Юля кивала, а впереди  маячила,  взбираясь  по  залитому
солнцем серпантину, прямая сыновняя спина...
   На другой день они познакомились  с  Алексеем,  мужем  Иры.  Это  был
моложавый, маленький - с Юлю ростом, - подвижный человечек. Он долго жал
руку Юлиному мужу - по рассказу Иры  выходило,  будто  Стае  защитил  ее
честь чуть ли не на дуэли.
   Пансионат произвел на Юлю впечатление. Съемная квартира показалась  в
сравнении еще более неуютной; пансионатный пляж  был  почти  пуст,  и  в
конце его, на маленьком пирсе, обосновались серфингисты.
   Алик сидел на корточках и завороженно пялился на прозрачный  парус  в
виде стрекозиного крыла, на мокрую доску  с  килем,  благоговел,  иногда
осторожно трогал святыню кончиками пальцев. Седой и  загорелый,  как  на
негативной пленке, инструктор что-то объяснял  -  Стае  кивал;  на  свет
явился кошелек  с  деньгами,  и  Юля  удивилась,  увидев,  что  муж  уже
расплачивается.
   Через полчаса Стае явился на пирс в одних только плавках  -  и  чужих
кедах на  грубый  носок;  ловко  взобрался  на  доску,  заново  выслушал
инструкции - и немедленно рухнул в воду, которая  в  тот  день  была  не
теплее пятнадцати градусов. Юля испугалась, увидев его выпученные глаза,
-  но  уже  в  следующую  секунду  Стае  овладел  собой  и  под   градом
наставлений, несущихся с пирса, стал выкарабкиваться на мокрое скользкое
суденышко...
   В тот день они проторчали на пирсе до темноты.  Обитатели  пансионата
пообедали и поужинали. Юля  с  сыном  закусили  беляшами,  купленными  у
разносчиков, а Стае и вовсе ничего не ел - одинокий парус виднелся уже у
дальнего причала, координация и хватка  Юлиного  мужа  были  многократно
оценены  всеми  собравшимися,  в  особенности  Ирой  и  Алексеем.   Алик
наконец-то нашел себе мальчишку для игр, и  стоило  Юле  отвлечься,  как
какая-то старушка уже бежала с жалобой - в нее угодили камнем... "А если
бы по голове?!"
   Стаса вытащили на берег только  усилиями  инструктора,  которому  все
надоело и надо было запирать сарай. По дороге  домой  Юдин  муж  казался
совершенно счастливым. Угрюмый Алик тоже развеселился - папа шутил с ним
и играл  в  догонялки,  на  веселую  возню  отца  и  сына  оборачивались
прохожие, а Юля шла позади и думала, что прошедший день был ничего себе,
что ходить в пансионат лучше, чем толкаться на городском  пляже,  и  что
хорошо бы съесть чего-нибудь горяченького...
   По толстому жилистому стволу вилась, развлекаясь, белка. То ныряла  в
сумерки, то показывалась опять;
   Алик попытался ее накормить - тщетно.
   Лебеди спали прямо посреди пруда - упрятав под крыло  головы,  сложив
петлей пушистые шеи, медленно дрейфуя вслед за едва ощутимым течением.

(Конец цитаты)

   Утром следующего дня в гостинице "Северная Столица", большой и шумной
гостинице напротив рынка, появился новый постоялец - толстый  зажиточный
землевладелец, вписавший в гостиничную книгу ничего никому не  говорящее
имя и цель поездки - "увеселительное путешествие".  Таких  увеселяющихся
много было в "Столице" - я  рассчитывал,  что  на  толстяка  не  обратят
внимания.
   Так оно поначалу и случилось.
   Запершись в номере,  я  скинул  разом  личину  (проклятая  тяжесть!),
сапоги и плащ. Не раздеваясь,  повалился  на  кровать  поверх  затейливо
вышитого  покрывала;  номер  стоил  в  полтора  раза  дороже,  чем   мои
апартаменты в "Суслике", зато теперь я  мог  рассчитывать  на  некоторую
анонимность. На некоторую, потому что ни одного крупного мага моя личина
не обманет.
   Хорошо, что на свете не так много по-настоящему крупных магов.
   Я лежал, закинув руки за голову, и смотрел, как шевелятся пальцы моих
ног под нитяными чулками. Бессонная ночь давала о  себе  знать  -  мысли
текли ровненько, дисциплинированно,  ни  одна  не  смела  воспарить  над
прочими, подняться  до  уровня  благородного  безумия  и  обрести  таким
образом статус Идеи...
   Провалявшись часа полтора,  я  поднялся,  умылся  холодной  водой  из
кувшина, поменял рубашку, натянул личину охочего до развлечений толстяка
и отправился к городскому прево.

***

   Сперва -  в  облике  толстячка  -  я  прогулялся  по  центру;  затем,
обнаружив вполне приличный дощатый сортир на задворках какой-то конторы,
скинул личину и направился в магистрат. Меня  препроводили  в  приемную,
где пришлось проскучать минут пятнадцать; ручаюсь, все это  время  прево
наблюдал за мной через дырочку в гобелене и пытался наводить  справки  -
кто  таков,  какова  магическая  степень,  чем  знаменит?  И,  вероятно,
осведомители  у  прево  работали  хорошо,  потому  что,  встречая  меня,
улыбаясь и предлагая кресло, прево уже прекрасно знал о заклинании Кары,
счастливым обладателем которого недавно сделался его гость.
   -  Э-э-э,  господин  Хорт  зи  Табор,  не  хотите  ли  вина,  сливок,
пирожных?
   Прево был двухметровой дылдой с широкими,  как  у  кузнеца,  плечами.
Когда он опускал воспаленные, чуть припухшие  веки,  лицо  его  казалось
усталым и добрым; глаза прево оставались спрятанными почти все время,  и
только дважды или трижды  он  взглянул  на  меня  в  упор.  Нет,  хозяин
кабинета не был магом  -  но  под  этим  взглядом  я  подобрался,  будто
учуявший западню хорек.
   - Спасибо, господин прево. Я недавно позавтракал... И тем  более  мне
не хотелось бы отнимать понапрасну ваше время.
   Прево кивнул; глаза его почти  полностью  закрылись,  и  только  едва
уловимый  блеск  между  припухшими  веками   давал   мне   понять,   что
расслабляться не стоит.
   Я продолжал:
   -  Вероятно,  ранее  вы  не  слышали  обо  мне,  господин  прево.   Я
наследственный маг вне степени, я достаточно богат, чтобы не  обременять
себя службой... Однако совсем недавно  мой  друг,  барон,  чье  имя  вам
ничего не скажет, попросил меня о помощи в частном расследовании. А я, в
свою очередь, обращаюсь за содействием к вам. Вы знаете,  что  в  городе
пропадают люди?
   Пухлые веки  на  мгновение  взлетели  -  глаза  прево,  две  латунные
пуговицы, неприятно уставились мне в лицо.
   Мгновение  -  веки  опустились  вновь.   Большая   длиннопалая   рука
поднялась, чтобы задумчиво потереть висок:
   - Давайте сразу  уточним,  господин  наследственный  маг...  Кого  вы
представляете в этом кабинете?
   -  Себя,  -  сказал  я  не  раздумывая.  -  Себя,  Хорта  зи  Табора,
обладающего  заклинанием  Кары,  каковое  заклинание  понуждает  меня  к
проведению некоего дознания.
   - К  сожалению,  господин  зи  Табор,  -  рука  прево  опустилась  на
подлокотник,  полностью  спрятав  вырезанную  на  нем  львиную  лапу,  -
обладание каким  бы  то  ни  было  магическим  артефактом  не  дает  вам
преимущества перед государственным чиновником. Я служу городу и королю и
не могу предоставить вам никаких сведений, касающихся сыска и правосудия
в Северной Столице. Вы ведь этого от меня ждали, не так ли?
   - Да, - признал я после некоторой паузы. - Именно некоторые  сведения
мне хотелось бы получить,  и  я  смиреннейше  просил  бы  вас,  господин
прево...
   Меня прервали. Меня очень редко осмеливались прерывать, и  никогда  -
безнаказанно.
   - Я сожалею, - сказал прево безо всякого сожаления  в  голосе.  -  Но
магистрат не представляет справок частным лицам.  Прошу  прощения.  -  И
хозяин кабинета поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.
   Я остался сидеть.
   - И я в свою очередь тоже прошу прощения, господин прево... Однако  у
меня  есть  доказательства  некоторого,   э-э-э,   небрежения,   которое
городские власти проявляют по отношению  к  жертвам  похищений,  рядовым
гражданам столицы. И у меня уже  сегодня  есть  возможность  донести  до
сведения горожан и короля доказательства этого небрежения...
   Я блефовал. Никаких доказательств у меня не было.
   - Вы вмешиваетесь не в свое дело. - Прево перебил меня во второй раз,
причем достаточно грубо. - Я вынужден  попросить  вас  покинуть  ратушу,
господин наследственный маг...
   Из неприметной портьерки за его  спиной  возникли  двое.  Один  -  со
взведенным арбалетом в руках, другой - маг первой степени,  и  в  рукаве
его прятался, кажется, боевой жезл...
   Будь здорова, моя сова. Что я такого сказал,  что  я  такого  сделал,
чтобы вызвать подобное к себе отношение?!
   - Господин прево, - сказал я, едва разжимая губы. - Мне  кажется,  вы
не принимаете во внимание некоторые обстоятельства...
   И я медленно, чтобы не нервировать людей с оружием, положил  руку  на
открытый футляр с муляжом.
   Заклинанию Кары плевать,  прево  ты  или  бродяжка.  Заклинанию  Кары
плевать, вооружен ты или  нет;  моя  рука  коснулась  глины,  а  значит,
вступил в действие закон о пониженной уязвимости. Как  говорил  господин
председатель, -  "всякое  вредоносное  воздействие  на  карающего  будет
затруднено, а сама попытка такого воздействия сопряжена с угрозой  жизни
нападающего"... На человеческом языке это означает,  что  и  арбалет,  и
жезл обратятся против своих же хозяев.
   Гм, а любопытно бы на такое посмотреть...
   Я тянул время.
   Это было время моего всевластия - серое лицо прево, белые лица мага и
арбалетчика... Я держал в руках их жизни, и, видит сова,  удержаться  от
Кары было так же нелегко, как трудно бывает прервать любовные  утехи  за
миг до блаженства.
   На висках прево выступили капельки пота. Он знал, что я не покараю, -
но маленькое, видимо,  удовольствие,  смотреть  вот  так  в  лицо  лютой
смерти...
   Повинуясь его жесту, арбалетчик и маг убрались обратно за портьеру  -
с  облегчением,  от  греха  подальше.  Я  подождал  еще  немного  -   и,
усмехнувшись, убрал руку с головы муляжа. И демонстративно прикрыл  себя
заклинанием "от железа".
   - Вы осознаете, что это шантаж? - спросил прево едва слышно. Лицо его
оставалось серым, зато латунные глаза явились из-под век во  всем  своем
тусклом цепенящем блеске.
   - Осознаю, - сказал я со вздохом.
   -  Вы  не  правы,  господин  наследственный  маг.  -  Припухшие  веки
опустились снова. - Потому что  ваша  одноразовая  власть  закончится  -
самое большее через полгода. Я много видел таких... потерявших голову от
одного предвкушения Кары. И я знаю, чем это заблуждение заканчивается...
Горестно заканчивается.  Стыдно,  грязно  заканчивается...  Вы  маг  вне
степени. Вы  всего  лишь  маг  вне  степени.  Неужели  вы  думаете,  что
магистрат Северной Столицы простит вам сегодняшний... демарш?
   - Да в совьем дерьме я видел магистрат Северной
   Столицы и вас лично, господин прево, - сказал я искренне.
   Портьера шелохнулась.
   Под опущенными веками господина прево мелькнула  холодная,  в  высшей
степени неприятная искра.

***

   В архиве полным-полно было темных закутков, где  могли  прятаться  не
только крысы.
   Маг, приставленный ко мне  в  качестве  шпиона,  был  без  личины;  я
вспомнил, что мельком видел его в клубе.  Какое  падение  нравов  -  маг
первой  степени,  служащий  в  городском  магистрате!  И  ведь  отрывает
ежемесячно немалую часть жалованья, платит членские  взносы  и  надеется
когда-нибудь выиграть заклинание Кары!
   Молодой и крепкий архивариус выдал мне тяжелый  деревянный  ящик,  до
краев заполненный бумагой; устроившись на трехногом  табурете,  я  задул
свечу - чтобы не  вводить  в  искушение  арбалетчиков,  ножеметателей  и
прочих инициативных господ, которых, возможно, направил ко мне прево. Не
все же мне держать руку на глиняном  уродце;  шпионящий  маг  стоял,  не
скрываясь, в трех шагах от меня. Просматривая  с  таким  трудом  добытые
бумаги, я старался не упускать его из виду;
   Сразу же выяснилось, что в городе не тихо. В городе грабили,  реза