ктора с тыла.
     В  помещении  они  замерли,  слившись  с   темными   кучами   мусора,
всматривались и вслушивались. Из недр здания время от  времени  доносились
слабые звякающие звуки, негромкий стук.
     Правитель  молча  указал  в  противоположную  сторону.  Поднялись  по
лестнице без перил и осторожно двинулись узким коридором. Звуки стихли.  В
конце коридора они уперлись  в  трухлявый  деревянный  щит.  От  малейшего
прикосновения сыпалась мелкая крошка.
     Сбросили  дорожные  мешки  и  проверили  оружие.  Виктор  с   досадой
обнаружил, что не взял обоймы с найфами. Заплечные были на месте.
     Впрочем,  он  пришел  не  для  того,  чтобы  карать.  Посмотрит,  что
делается, выяснит, для какой надобности встретились маг и Боров да нет  ли
здесь еще кого? Может,  Рязань  ищет  хитрые  пути,  а  может,  и  туранцы
запускают мягкие щупальца в сердца обиженных...
     Вчерашние страхи пропали. Он вдруг подумал, что можно  было  и  Евсея
сюда послать, не снюхается же Евсей с Боровом! Наверно, не  снюхается.  Но
азарт взыграл в Правителе, давно не приходилось красться и таиться.  Он  с
удовольствием смотрел, как Андрей сбрасывает с себя лишнюю одежку,  вешает
за спину длинный узкий меч, а на боевую  свою  палку  насаживает  железный
набалдашник.
     Ирина же, напротив, затянула на себе еще несколько ремней, подергала,
а затем изогнулась совершенно кошачьим движением - при этом во все стороны
ощетинилась выскочившими из гнезд шипами. Заправила шипы обратно в ремни.
     Залюбовавшись на нее, Андрей вздохнул, а  потом  негромко  спросил  у
Правителя, не оставить ли девушку здесь. "А кто тебе сопли будет утирать?"
- осведомилась Ирина и,  взмахнув  рукой,  задела  локтем  щит.  С  глухим
треском вылетел большой кусок.
     - Так что там насчет  соплей?  -  обрадовался  Андрей,  но  Правитель
сделал предостерегающий жест, и юноша замолчал.
     Виктор подкрался к дыре. Заглянул.  Темно.  Тихо.  Из  далеких  щелей
струился  слабый  свет.  Большое  помещение  с  низким   потолком.   Опять
шевельнулось в памяти что-то почти забытое. Он уперся  в  щит  и  несильно
нажал. Хрупнуло, осыпалась труха, и половина  щита  рухнула,  подняв  тучу
пыли.
     Девушка скользнула вперед,  исчезла  в  пыльном  полумраке  и  вскоре
вернулась.
     - Пусто, - сказала она.
     Виктор перелез через гнилые доски и понял, что ошибался.  Потолок  не
был низким, просто они вышли на широкий балкон в большом зале.  И  тут  он
вспомнил!
     Недалеко отсюда его, сопляка, встретила Ксения. И были еще три парня,
с которыми судьба потом странно сводила и разводила. Кажется, вот за  этой
грудой мусора, жалкими останками прилавка, он прятался от  чего-то,  потом
позорно заснул, а тот, кто был  внизу,  ушел,  и  больше  они  никогда  не
встречались.
     Виктор подошел к огрызкам перил, заглянул вниз. Ему вдруг показалось,
что вот сейчас он увидит странный лабиринт из  ящиков,  узлов  и  тюков  и
мальчика, бредущего узкими проходами в поисках старых книг...


     Но лабиринт исчез, время съело его, расчистив середину зала, разметав
вдоль  стен  и  вокруг  колонн  смутными   мусорными   холмами.   Огромные
застекленные поверхности сейчас  являли  собой  паутину  скрученных  труб,
искривленных балок и стальных тросов, связывающих все воедино.
     Большие стекла, светлые полосы металла,  много  людей,  шум,  смех...
Виктор наморщил лоб, пытаясь вспомнить,  когда  же  он  видел  это  здание
другим, но попытка была безнадежной - он никогда не бывал в большом доме в
пору его расцвета - видение  обманывало.  И  что-то  еще  важное,  напрочь
забытое  хотел  он  выдавить  из  самых  глухих  щелей  памяти,   но   это
воспоминание уходило вглубь, вязло, исчезало.
     Далеко в утробе здания лязгнуло, зазвенело, напомнив, что  они  здесь
не одни.
     Через минуту они пробрались обратно сквозь  рассыпавшийся  на  глазах
щит. Обмотанные тряпками сапоги мягко  ступали  по  грязному  полу.  Порой
справа и слева возникали  темные  проемы  -  за  ними  открывались  другие
помещения, пустые или наполненные хламом,  освещенные  рассеянным  светом,
идущим из проломов и трещин, или насыщенные тьмой, но в каждом  витал  дух
разрухи и забвения, густо сдобренный кислой вонью старой плесени. Дорожные
мешки оставлены у пролома.
     Андрей шел впереди от стены к  стене,  останавливаясь  и  вслушиваясь
через каждые два-три  шага,  за  ним  тенью  кралась  Ирина.  Она  вовремя
разглядела дыру в полу, прикрытую тонким листом пластика, и молча схватила
Андрея за пояс. Парень замер с поднятой  ногой,  развернулся  и  беззвучно
отпрыгнул вбок. Что-то буркнул, она ответила сердитым шепотом.
     Правитель щелкнул пальцами,  и  они  пошли  дальше.  Коридор  казался
бесконечным.
     Наконец они вышли на узкую галерею, под самым потолком с трех  сторон
опоясывающую стены зала. Виктору показалось, что неведомая колдовская сила
вывернула их назад, привела к началу пути. Но он никогда не слышал о таком
колдовстве. Подойдя к перилам, он тут же обнаружил, что  это  другой  зал,
поменьше: внизу зал окаймляли ступени,  а  посередине  возвышалась  темная
глыба.
     Там,  где  раньше  были  окна,  навалены  мешки,  а  поверх  штабелей
громоздились деревянные и пластиковые щиты.
     Коридор, очевидно, имел  продолжение  -  на  противоположной  стороне
темнело прямоугольное пятно. Виктор указал пальцем, и они двинулись  в  ту
сторону.
     Вдруг внизу послышались голоса, шаги, запрыгали желтые пятна света.
     Ирина и Андрей мгновенно распластались вдоль перил, Виктор же  просто
отошел назад и встал к стене. Тут же обнаружил, что хоть и невидим  снизу,
но и сам ровным счетом ничего не  увидит.  И  тогда,  презрев  достоинство
Правителя, лег на загаженный пол и перекатился к перилам.
     Факелы осветили зал.  Темная  глыба,  что  выпирала  в  центре,  была
покрыта зеленым брезентом и обвязана веревками.
     Виктор чуть приподнялся на локтях, всматриваясь в лица  вошедших.  Но
мешал неровный свет  факелов,  дергающиеся  тени,  да  и  сверху  лица  не
очень-то были видны. Семь или восемь человек возились у брезента, а  когда
стянули его, открылось странное сооружение.
     От удивления Виктор чуть не присвистнул. Почти  такую  же  машину  он
видел в те незабываемые дни, когда решалась его судьба  и  судьба  Ксении.
Они уходили из Хором  подземельями  магов  и  видели  нечто  похожее.  Это
устройство было значительно больше,  но  и  оно  выглядело  нелепо,  дикой
казалась сияющая медь среди мусора и пыли. И еще он  заметил,  что  внутри
сооружения встроена решетчатая  клетка  в  человеческий  рост.  Виктор  не
помнил, куда делась  младшая  сестра  этой  штуковины.  Во  время  большой
перетряски из Хором вымели и выкинули много старого хлама, а нижние  ярусы
вообще опустошили, вычистили основательно. Впрочем,  после  возвращения  в
Хоромы он ни разу не спускался вниз, в подземелье.
     Появились  еще  несколько  человек,  и   тут   Правитель   напряженно
прищурился, вглядываясь в их лица. Борова и Ивана  он  узнал  сразу.  Чуть
погодя  разглядел  большой  лысый  лоб  и  вспомнил  молодого  ученого   с
невозможным  для  произношения  именем.  Он  почувствовал,  как  костенеет
холодом спина. Союз Ивана  и  Борова  сулил  большие  неприятности,  если,
конечно, они составили заговор против  него.  Но  к  ним  примкнул  еще  и
ученый! Неясность, абсурдность этой компании пугала, страх был необъясним,
но он ничего не мог поделать с собой.  Закружилась  голова,  высота  вдруг
стала чудовищной. Он закрыл глаза, с  минуту  неподвижно  лежал,  упершись
теменем в холодный  стержень  перил.  Несколько  раз  медленно  и  глубоко
вдохнул и выдохнул широко раскрытым ртом и чуть не закашлялся от  пыли.  А
когда раскрыл глаза, то обнаружил, что народу в зале стало еще больше.
     Суетились у машины невзрачные личности, ковыряясь в ее внутренностях,
несколько  человек  в  темных  длинных  плащах  устанавливали  вокруг  нее
треножники,  а  на  треножники  принялись  крепить   блестящие   вытянутые
предметы, в которых Виктор узнал боевые  зеркала.  Он  вгляделся  в  лица,
насколько позволяла ему неудобная позиция, и содрогнулся. По крайней  мере
шестеро из тех,  что  кутались  в  черные  плащи,  несли  на  себе  печать
принадлежности к истребленному Ксенией воинству магов.  До  сей  поры  ему
казалось, что только Иван уцелел после безжалостного всесожжения.  Бывшего
хранителя он не опасался. Но эти, другие, вряд ли забыли о былом величии и
позорной гибели. А что, если жажда мести приведет их к его врагам? Или уже
привела!
     Он бросил короткий взгляд в сторону Андрея.  Юноша  припал  к  кромке
галереи и с любопытством следил за происходящим внизу. Ирина же отползла к
противоположному краю галереи и  залегла  у  той  двери.  Виктор  мысленно
похвалил ее за предусмотрительность. Потом  оценил  свои  силы.  Маловато.
Даже внезапное нападение ничего не даст, кроме  магов  еще  полно  народу!
Послать за сотней, оцепить здание? Никто не уйдет! Нет,  сотня  не  сможет
подобраться незаметно, а те, что внизу, легко уйдут, исчезнут, чтобы потом
возникнуть у стен Хором.
     До боли в глазах  он  пытался  рассмотреть  их  лица.  И  чем  дольше
смотрел, тем больше понимал, что некоторые из магов невообразимо  стары  и
еле волочат ноги, двое из них, очевидно, больны или до сих пор не придут в
себя после огненной бойни: у одного правая рука висела  плетью,  а  второй
непрестанно дергал головой. Лишь Иван, казалось, полностью  оправился.  Он
метался от треножника к треножнику, поправлял сочлененные трубы,  уходящие
в глубь сооружения, исчезал в нижнем коридоре и снова появлялся.
     Ученый занят  был  расстановкой  вдоль  стен  странных  светильников,
похожих  на  палки  со  светящимися  концами,  причем  огоньки  на  концах
вспыхивали и гасли попеременно. Виктор не мог вспомнить, где  и  когда  он
видел нечто похожее, но  готов  был  поклясться,  что  эти  штуковины  ему
знакомы.
     Боров же неподвижно и молча стоял перед  машиной,  сцепив  пальцы  на
животе, не отрывая глаз от решетчатой корзины. Потом  он  медленно  обошел
ее, покачал головой и скрылся в коридоре. Иван и  ученый  переглянулись  и
последовали за ним.
     Страх у Виктора исчез. Осталась холодная злость, которую он с большим
трудом сдерживал, не  давая  ей  разгореться  в  безрассудную  ярость.  Он
откатился от перил к стене, поднялся и, сделав знак Андрею  оставаться  на
месте,  прошел  быстрыми  скользящими  шагами   вдоль   стены   к   Ирине.
Успокаивающе коснулся плеча и  шепотом  приказал  возвращаться  к  Андрею.
Ждать его. И нырнул в темный провал коридора.
     Он доверился чутью гонца, которое не раз выручало в минуты опасности.
Переходя от стены к стене, нащупывал носком сапога точку  опоры,  медленно
делал следующий шаг. Пол под ним вдруг мягко прогнулся.
     Виктор отставил пластиковый лист и лег, вглядываясь в дыру. Взялся за
пояс, сплетенный из тонких кожаных  ремней.  Расплетаясь,  он  вытягивался
метров на пять. Должно хватить!
     Но пояс не понадобился. Внизу мелькнули световые полосы. Прошли двое,
держа на плечах длинный узкий ящик, третий освещал им путь факелом.  Потом
снова послышались глухие шаги, разлилось ровное  слабое  сияние.  Странные
светильники с мигающими концами тащили охапками. Несколько штук уронили на
пол, но не подобрали.
     Затевалось тайное дело. Виктор ухватился за края дыры и свесился  как
можно ниже, рискуя кувыркнуться вниз. Он  увидел  длинный  коридор.  Вдали
мерцали  факелы,  а  рассыпанные  светильники  мигающим  следом   тянулись
неровной линией. Неясные тени прикрыли факелы, издали возникло движение, и
Виктор отполз назад. Шаги приблизились. Знакомый голос ругал неких растяп.
Чуть подавшись вперед,  Виктор  снова  заглянул  вниз  и  увидел  ученого,
подбирающего с пола светильники. Рядом стояли Боров и Иван.
     - Я жалею, что ввязался в эту авантюру, - сердито  сказал  ученый.  -
Нельзя обращаться с индикаторами как с дровами! Вы бы, Николай, поговорили
с людьми, что ли!
     - Я поговорю, -  ответил  Боров,  а  Виктор  подивился  его  необычно
густому и  звучному  голосу.  -  Непременно  поговорю,  как  только  найду
свободную минуту.
     Ученый вдруг засмеялся.
     - Это вы хорошо  сказали.  Свободную  минуту!  -  Он  от  смеха  даже
выпустил светильники, и те покатились по полу.
     - Что же касается авантюры, - торжественно продолжал Боров, -  то  мы
ввязались в нее в равной степени. Вы проверяете свою теорию, а я...  -  Он
запнулся.
     - У нас мало времени, - хрипло сказал Иван.
     - В самую точку! - отозвался ученый. - У  нас  его  скоро  вообще  не
будет. Или уже нет.
     - По-моему, вы немного испугались, - грустно сказал Боров.
     - Испугался? Да, возможно.
     Виктор улыбнулся. Даже отсюда было заметно,  что  ученый  не  то  что
испуган, а боится смертельно. Одно плечо его все время дергалось, руки, не
находя места, то хватали светильники, то, будто обжегшись,  отпускали  их.
Он то и дело оглядывался, словно высматривал, откуда надвигается угроза.
     - Пора! - хрипло сказал Иван.
     - Да, сейчас! - Ученый схватил Борова за рукав светлого плаща, что-то
забормотал ему прямо в лицо.
     Затаив дыхание, Виктор вслушивался в неясную сумбурную речь, но почти
ничего не понял. Отдельные фразы он еще смог разобрать, но  это  мало  что
прояснило. Ученый говорил о невозможности, обреченности затеи, о том,  что
если бы она удалась, то и затеи не было бы, а потом сказал,  кажется,  что
от всех парадоксов его просто тошнит, а Боров успокаивающе похлопывал  его
по плечу. Слова ученого лились нескончаемо, и Виктор  мог  уловить  только
обрывки, вроде "исправление имен", "время не река,  а  люди  не  щепки"  и
несколько раз повторившееся "центр цунами".
     Не так  давно  он  уже  слышал  нечто  подобное.  Кажется,  во  время
посещения Бастиона, незадолго до штурма,  ученый  говорил  о  цунами  и  о
волнах. Но с тех пор все позабылось.
     Ученый отпустил Борова, махнул рукой и ушел в сторону зала.
     - Молодой еще, - со знакомыми Виктору вкрадчивыми интонациями  сказал
Боров. - Страшно пацанку. Да что с них взять, они  всего  боялись.  Помню,
еще до взрыва я им говорил - приходите к нам, решим все по-хорошему.  Нет,
страшились твоих друзей, мир их праху! Вот и сейчас в штаны  наклал.  Сами
придумают, и сами же под себя ходят!
     - А тебе не страшно? - спросил Иван.
     - Не знаю, - посмеиваясь, ответил Боров. - Теперь уже поздно бояться.
Да и некого.
     Он поднял светильник, повертел в руках и со словами "Чертова игрушка"
уронил на пол.
     - Что он там лепетал насчет "вокс гумана"? - спросил Боров. - Что это
означает?
     - Ну-у... - протянул Иван. - Может, заклинание какое?
     Боров покачал головой, пнул светильник и  ушел.  Иван  последовал  за
ним.
     Прикрыв листом дыру, Виктор пробрался обратно на  галерею.  Андрей  и
Ирина лежали рядом, и рука парня была на ее плече.
     В зале появились еще два мага. Рядом с машиной стоял Боров  и  что-то
негромко говорил ученому. Тот кивал,  тыкал  пальцем  в  ее  недра,  потом
хлопнул себя по лбу и достал из ящика продолговатый предмет, завернутый  в
желтую ткань. Боров взял сверток, взвесил его в руке и сунул под мышку.
     Разговоры и шум внизу постепенно стихли. Маги собрались вокруг Ивана,
а люди в серых комбинезонах опасливо попятились к стенам.
     Наступила тишина.  Иван  негромко  сказал  "Пора",  и  маги,  шаркая,
хромая, поддерживая друг друга, разбрелись по  залу,  Виктор  увидел,  как
ученый потер ладонями щеки, потом взялся за кривой стержень и потянул  его
на себя. От машины словно отвалился  кусок  -  переплетения  труб,  медных
шаров и бесформенных предметов. Открылся проход к клетке.
     - Ну, до свидания, - сказал Боров.
     Ученый вдруг захохотал, смех быстро сошел на  визгливые  всхлипы,  он
согнулся пополам, держась за живот. Боров косо глянул на него  и  легонько
поддал коленом под зад. Ученый повалился на  пол,  закашлялся,  вскочил  и
вытер глаза.
     - Извините, - проговорил он.
     Не обращая на него внимания, Боров изогнулся, пролез боком в клетку и
кивнул. Ученый повел рычаг обратно, щелкнуло, звякнуло, и Боров оказался в
сердцевине машины. Сверху была видна только его голова.
     Маги вплотную подошли к машине и окружили ее со всех сторон, взявшись
за руки. Круг, а в круге машина, а в машине Боров... Нечто похожее  Виктор
видел давно, очень давно,  и  воспоминания  были  прослоены  таким  густым
страхом, что никогда не всплывали из бездны памяти.
     Но сейчас он все вспоминал и удивился своему спокойствию.
     Много лет назад, в Будапеште, точно так маги стали в  круг,  и  убили
молодого парня, и чуть не расточили в прах все  и  вся.  Теперь  уходят  и
забирают с собой весь мир. И еще он хотел вспомнить что-то совсем  давнее,
но было уже не до этого.
     Виктор пожалел, что  нет  старого  оружия  -  одна  или  две  гранаты
покончили бы с этой компанией. Сигнальная трубка осталась в дорожном мешке
у пролома, да она и не поможет.  Он  хладнокровно  прикинул,  что  немного
времени есть. Пока там,  внизу,  начнут  свое  безумное  кружение,  они  с
Андреем успели бы спуститься и нанести немалый урон, а Ирина в  это  время
помчится за подмогой. Тут же отверг этот план. Вдвоем они положат  многих.
Но маги! Слишком много магов. И если удастся даже испортить  машину  ценой
своей жизни - все равно они заберут ее отсюда в  более  укромное  место  и
снова начнут... Или закончат?
     Надо было что-то предпринять. Он посмотрел  на  Андрея  и  Ирину,  не
отрывающих глаз от  происходящего  внизу.  Вот  кого  жаль,  так  это  их.
Молодые.
     Вздымая и опуская сцепленные руки, маги как бы пошли  вокруг  машины,
оставаясь при этом  на  месте.  Они  перебирали  ногами,  высоко  поднимая
колени, монотонное пение сливалось в ровный гул.
     Тогда все выглядело немного иначе, но Виктор был уверен, что кончится
тем же. Боров примет на себя их силу, и,  погибнув,  обратит  весь  мир  в
пыль. На этот раз огонь не придет с неба и не  остановит  лавину  распада.
Увы, небеса опустели.
     Пение стало громким. Маги расцепили руки и припали головами к широким
раструбам. Виктор, не таясь,  подошел  к  перилам.  Теперь  уже  не  имело
значения, заметят его или нет. Он вспомнил Ксению, Мартына. Они не узнают,
даже не почувствуют... Легкое сожаление, что он так и не увидит  сына,  на
миг родило в  нем  досаду,  но  и  ее  смыла  ледяная  волна  спокойствия.
Неотвратимую гибель подобает встретить достойно, подумал Виктор и хмыкнул.
Жаль, некому будет оценить величие позы.
     А  потом  он  выругался  и  завертел  головой  по  сторонам.  Там,  в
коридорах, под ноги все время лезли куски бетона, камни,  тяжелые  обломки
старых механизмов. Два-три хороших  бульника  -  и  чертова  клетка  магов
разлетится вдребезги.
     Но, как назло, на всей галерее ничего подходящего не  было  -  только
пыль.
     Он попытался разглядеть отсюда, нет ли  в  машине  подвижных  частей.
Метнуть сверху нож, заклинить!
     Но единственное, что двигалось, были маги. Боров замер,  сгорбился  в
клетке, остальные прижались к стенам.  У  входа  застыли  Иван  и  ученый,
наблюдая  за  пляской  магов.  А  те,  не  отрывая  голов  от   раструбов,
всплескивали ритмично руками и перебирали ногами, словно  медленно  бежали
на месте. И как ни леденило сердце ожидание неизбежного  конца,  Правитель
не мог избавиться от  мысли,  что  все  увиденное  -  понарошку.  Что  это
значило,  он  не  понимал,  но  вдруг  он  даже  решил,  что  если   долго
вглядываться вниз, то в щелях пола  можно  разглядеть  толстые  деревянные
брусья, двигающиеся туда и сюда, а деревянные фигурки магов дергаются, как
резные человечки, и только он один здесь - настоящий.
     Дрожащий свет факелов еле освещал галерею, отражаясь от  потолка.  Но
вот свет стал ярче. Странные све