чью  они
не пройдут по всем этажам и не вырежут обитателей Хором?
     Таким словоохотливым  Виктор  никогда  еще  не  видел  Бориса.  Страх
развязал язык сдержанного, холодного и  немного  высокомерного  мага.  Его
можно было понять - в привычном раскладе сил появилась новая,  неясная,  а
потому угрожающая. Виктору не верилось, что воительницы Ксении  истребляли
магов без всякой причины. Но спросить ее напрямую пока  не  привелось.  Он
вдруг опять вспомнил, что уже месяц Ксения здесь, а он с ней  ни  разу  не
встретился наедине.
     - Так что делать будем? - прервал Виктор излияния мага.
     Вздохнув, Борис грустно посмотрел на него:
     - Я не знаю.
     - Зато я знаю, - пророкотал Мартын.  -  Сейчас  пойдем  к  Сармату  и
вломим ему ума в одно место. Поговорим начистоту.
     - Поздно, - сказал Борис.
     - Да, поздно, - неожиданно признал Мартын и уныло добавил: - Тогда  и
я не знаю.
     Виктор заметил мимолетный взгляд, брошенный в его сторону. Он молчал.
И Борис, и Мартын ждут от него каких-то слов. Не дождутся. Времена не  те,
и он уже не тот, чтобы глотать тухлую наживку. Им  страшно,  пусть  они  и
думают. Вряд ли, конечно, один из них сразу побежит к  Правителю  доносить
на остальных, но кто знает?! Годы идут, люди меняются и, как правило, не в
лучшую сторону. И доносить,  кстати,  не  надо.  Два-три  слова  ненароком
сболтнуть при Борове или Александре, а  там  и  до  Сармата  дойдет.  А  в
последние дни обидчив стал Правитель,  нервы  шалят.  Женихаться  вздумал,
чтоб его!
     Отвернувшись  к  стеклу,  он  разглядывал,  как  в  вечереющее   небо
поднялись дымы над крышами, засветились окна. "На манеж так и  не  сходил,
сегодня жеребцов объезжали", - вспомнил  Виктор.  И  еще  какие-то  мелкие
дела, в общем не требующие его  участия,  остались  в  уходящем  дне.  Да,
должен был прийти Егор  с  картами,  вернулись  разведчики  с  севера,  но
тысяцкий так и не явился. Может,  увидел,  что  маршал  спит,  и  не  стал
будить? Тогда хранители доложили бы. Вот... Что там еще?
     Он поймал себя на мысли, что в прошлом году почти так  же  смотрел  в
окно, только у него был другой собеседник. И сразу же после того разговора
события  понеслись  вскачь.  Возможно,  нынешний  разговор   будет   иметь
продолжение, и очень скоро. Теперь пусть другие суют пальцы в огонь.
     Но после  всех  сказанных  на  этом  пустом  этаже  слов  так  просто
разойтись уже не удастся. Мартын и Борис опасаются союза Ксении и Сармата.
По крайней мере, они так говорят. Какие планы бродят в  хитроумной  голове
Мартына - никому не ведомо. Во имя державной идеи он готов идти на все,  и
остановить его невозможно. Страхи Бориса тоже понятны. И надо  признаться:
одна только мысль о том,  что  Сармат  поведет  Ксению  к  брачному  ложу,
казалась невыносимой. Правитель не мог не  знать,  что  они  были  близки.
Неизбежно Сармат постарается отдалить его  от  себя.  Но  он,  Виктор,  не
мальчик, чтобы взять  и  тихо  убраться  от  восприемничества.  Никто  еще
безнаказанно не давал ему пинка!
     "Что-то я распалился, - подумал он. - Старею, надо спокойней".
     С недавних пор ему все труднее было сохранять невозмутимость, а после
того, как объявилась Ксения, временами хотелось говорить глупости,  громко
смеяться или густо чудить.
     - И все-таки поговорить надо, - неуверенно сказал Мартын, и глаза его
вдруг блеснули, а голос окреп. - Все! Теперь я понял!
     - Ты полагаешь, что Сармат... - начал Борис, но Мартын  прервал  его,
подняв большой палец:
     - Не Сармат! Надо поговорить с Ксенией.
     Маг поморщился:
     - Изволь. Говори, если считаешь нужным. Но я выхожу из дела.
     - Ишь какой быстрый! Нет, мы уже сказали друг  другу  слишком  много,
чтобы вот так взять и уйти. Впрочем, разве что в окно...
     - Хорошо, - терпеливо сказал Борис. - Чего ты хочешь? Ну,  расскажешь
ей о своих великих замыслах, а она кинется тебе на грудь и  оросит  куртку
слезами раскаяния?
     - Это вряд ли. К тому же говорить буду не я.
     - А? Это другое дело, - оживился Борис.
     - Ну-ну, - сказал Виктор, - становится любопытно. Ты предлагаешь  мне
выступить ходатаем твоих забот?
     - Не моих, - поправил Мартын, - наших.
     - Что же  я  скажу?  -  серьезно  продолжал  Виктор.  -  Не  ходи  за
Правителя, у него женилка кривая и яйца в крапинку...
     - Ты сам придумаешь, что сказать, - Мартын насупил  брови,  -  и  как
можно скорее. Запугай, обольсти, все, что угодно! Я видел, как смотрел  на
нее сегодня Сармат. Счет идет на дни!
     - Да с чего ты решил,  что  она  вообще  согласится?  -  не  выдержал
Виктор. - Если мы начнем суетиться, то скорее уложим их в постель.
     -  Она  согласится,  -  уверенно  ответил  Мартын.  -  Она  знает   о
пророчестве и согласится.
     Борис вдруг прислонился к стене и взялся за сердце.
     - Для меня это новость, - чуть ли не шепотом сказал он. - Ты  уверен,
что она знает о пророчестве?
     - Более того! - рявкнул Мартын.  -  Я  даже  подозреваю,  что  она  и
напророчила. А рассказы о старой ведьме - для отвода глаз.
     - Большой Круг, - пробормотал маг, - срочно Большой Круг...
     И, держась за стену, поплелся к двери.
     - Так я к тебе зайду утром, - сказал ему в спину Мартын.
     Борис остановился в дверях, повернул к нему бледное осунувшееся  лицо
и молча кивнул. Дверь за ним с треском хлопнула. Посыпалась штукатурка.
     Переглянувшись, Виктор и Мартын пошли следом.
     А двумя этажами ниже на них выскочил из коридора взмыленный  вестовой
и сказал, что Правитель велел бросать все дела и явиться к нему, не медля.



                                    3

     В покоях Сармата над длинным столом склонились тысяцкие  Александр  и
Егор, сам Правитель водил пальцем по карте, прижатой к столешнице вазой  с
фруктами. С первого взгляда стало ясно, что разведчики с севера  вернулись
и принесли столь серьезные вести, что Егор счел нужным явиться прямиком  к
Сармату, минуя маршала. Это ладно,  а  вот  что  здесь  Александр  делает?
Легкая досада кольнула Виктора, но он спокойно  кивнул  всем  и  подсел  к
столу, не обращая внимания на виноватый взгляд Егора.
     - Обыскались тебя! - сердито буркнул Сармат, не  поднимая  головы.  -
Где Мартын? Почему Бориса нет?
     - Здесь я, - ответил Мартын, входя в комнату. - Что еще стряслось?
     - Сейчас стрясется! - пообещал  Сармат  и  ткнул  пальцем  в  сторону
Егора. - Ты говори!
     Тысяцкий кашлянул в кулак и вздохнул.
     - В Новгороде не все ладно, - сказал Егор. - То ли хотят  отложиться,
то ли Федору шлея под хвост попала. Не буду, говорит, данником,  и  золота
ни щепотки больше не дам.
     - Кем он не будет? - спросил Виктор.
     - Данником, - повторил Егор. - Наместник Федор не хочет с нами больше
знаться. Каждый год он обязался по два пуда золота присылать, всего раз  и
прислал, в прошлом году. Больше не желает.
     Виктор помнил Федора,  веселого  словоохотливого  дружинника,  еще  с
саратовских времен. В позапрошлом году Сармат  отправил  его  с  небольшим
отрядом в Новгород, там распоясалась пришлая банда, да и лупилы появились.
Донесения Федор слал бодрые, людей не просил, сам быстро набрал дружину, и
вот голова, видимо, закружилась. Или благополучную  минуту  учуял,  не  до
него, мол, будет!
     - Ребятки у меня надежные, - продолжал Егор,  -  в  прошлый  раз  они
золотишко и доставили. А теперь их взашей выперли,  да  еще  погоню  вслед
пустили, пожалели, наверно, что отпустили. Не догнали.
     - Ну, это по твоей части, - сказал Виктор Мартыну.
     - Ты полагаешь? - хмыкнул  Мартын.  -  Казна  казной,  а  кто  Федора
усмирять будет?
     - Оба, - вдруг сказал Сармат. - Оба  усмирять  и  пойдете.  А  золота
взять вдвое, чтоб впредь неповадно было. Федора, шлюздяка вонючего, выбить
к черту, пусть кур разводит.
     - Это что же получается, - кротко спросил Мартын, - мне, стало  быть,
тысячу прямо сейчас поднимать?
     Правитель грозно засопел, нахмурился, потом хлопнул ладонью об стол.
     - Да, совсем забыл. Ты же только  вернулся...  Ладно,  людей  оставь,
хватит одной тысячи, это не Казань воевать. Пойдешь с  Виктором,  поможешь
там порядок навести.
     Было заметно, что Мартын расстроился. Ему не хотелось  сейчас,  когда
зрели большие события, покидать Москву, Хоромы. Но отказаться нельзя. Он с
утра до вечера твердил, что  без  послушания  тому,  кто  над  тобой,  нет
повиновения того, кто под, а смысл верховной власти именно в  установлении
должной и справедливой иерархии, в коей найдется  место  любому  по  делам
его.
     Ну, а Виктор даже обрадовался. Может, и впрямь лучше быть  как  можно
дальше отсюда, не видеть помолодевшего, возбужденного  Сармата,  загадочно
глядящую Ксению, всех... Да и внезапный сговор был чреват действием, а все
сходилось к тому, что действовать заставят, уговорят или обманом подвигнут
именно его.
     - И вот еще что, - странным голосом сказал Егор. - Возвращались  они,
большого крюка на север дав, и видели предивное...
     Он замолчал.
     - Что еще там? - недовольно спросил Сармат.
     - Не знаю, может, привиделось. Говорят, фигуры  огненные  среди  бела
дня над лесом прошли, выше деревьев якобы, на людей похожи,  но  размытые,
словно из огня.
     - Немедленно Бориса сюда! - крикнул Сармат.
     В коридоре затопали, удаляясь, сапоги.
     -  Почему  раньше  не  говорил?  -  Сармат  так  стукнул  кулаком  по
столешнице, что  верхнее  яблоко  подскочило  и  скатилось  с  вазы.  Егор
проводил яблоко взглядом и, дождавшись, когда оно упадет на пол, сдержанно
ответил:
     - Не поверил я, да и сейчас не верю. Привиделось, устали хлопцы,  две
ночи не спали, мало ли что могло померещиться!
     - Да, так оно спокойнее думать, - иронично сказал Сармат. - Ну а  как
чужие маги объявились?
     - Пронеси, Господи! - с чувством сказал Егор и перекрестился.
     - Подумаешь, маги, - беззаботно встрял в разговор Александр. - Бабы с
нашими справляются, так с чужими и подавно...
     - Молчи, дурак! - сквозь зубы прошипел Мартын, а Сармат только искоса
глянул на тысяцкого, но ничего не сказал.
     До самой полуночи Мартын и Виктор выверяли карты, гоняли  сотников  в
оружейные склады, а Егор сбился с ног, встречая  и  провожая  разведчиков.
Сармат немного побыл с ними, поглядел на суматоху, благодушно ругнул  пару
раз  нерадивых  мастеровых,  тянувших  с   новыми   дугами   для   больших
самострелов, а потом ушел во внутренние покои.
     Он покинул комнаты, а Виктор с минуту сидел, напряженно  вслушиваясь,
не раздастся ли из соседних помещений смех Ксении. Но было тихо.
     Борис так и не появился.
     Утром, наскоро перекусив, Виктор велел Богдану  снаряжать  коней  для
похода. Богдан уложил переметные сумы на плечо и ушел. Маршал проводил его
тяжелым мрачным взглядом.
     Кликнул Ивана. Долго ждал и,  не  дождавшись,  вышел  в  прихожую.  У
дверей сонный страж встрепенулся от толчка в  плечо  и,  подавляя  зевоту,
сказал, что Иван вечером ушел и не возвращался.
     - Распустились, сучары битые! - рассвирепел Виктор.
     Вскоре он влетел в казармы, выстроил сотников и нагнал такого страху,
что даже стекла вспотели. Запели рожки, гул и  грохот  сапог  смешался  со
ржаньем коней, звон металла пошел во все стороны. Не прошло  и  часу,  как
тысяча была выстроена перед главным  входом,  обозы  стянуты  к  мосту,  а
колесницы с самострелами выкатили из-под навесов.
     Маршал проехал вдоль войска, довольно хмыкнул в усы  и  распустил  на
полчаса - прощаться. Опоздавших пригрозил списать вчистую к прачкам или на
кухню.
     Бойцы с веселым гомоном разбрелись.
     Со стороны главного входа показался Сармат со свитой. Николай  что-то
нашептывал  ему,  одобрительно  поглядывая  на  бойцов.   Мартын   сверкал
блестящими шипастыми  наплечниками  и  грозно  шевелил  усами.  Сзади  шли
советники, среди них Виктор разглядел Ксению в  окружении  ее  воительниц.
Борис держался особняком, шел, опустив голову,  а  за  ним  семенили  трое
магов.
     Подъехав к Правителю, Виктор спешился и доложил, что  войско  готово,
через два часа выступит.
     - Молодец, - коротко сказал Сармат. - Не затягивай дело,  возвращайся
скорее, тут, - он бросил взгляд на Ксению, и Виктор невольно  посмотрел  в
ту же сторону, - намечается кое-что...
     Ксения разговаривала с городским советником. Заметив взгляд  Виктора,
она еле заметно улыбнулась, и снова у него заломило бровь. Он отвел  глаза
и спросил подошедшего Бориса:
     - Где мой хранитель? И где, кстати, твои боевые единицы?
     - Ах, да, - вместо Верховного мага отозвался Сармат. -  Тут  вот  что
получается - придется на этот раз без магов обойтись.  Они  на  свой  Круг
собираются. Нашли время!
     - Это наше право, - еле слышно сказал Борис.
     - Да знаю я,  -  пророкотал  Сармат.  -  Прав  ваших  не  ущемлю,  но
повременили бы с полмесяца!
     Маг покачал головой, и Сармат с  досадой  отвернулся.  Потом  хлопнул
Виктора по плечу.
     - Ну, и так  справишься.  В  Новгороде  магов  не  должно  быть.  Или
все-таки есть? - Он развернулся к Борису.
     - Никого, - уверенно сказал маг. - Все на полпути сюда.
     - Ну, смотри... - с неудовольствием протянул  Сармат.  -  А  ты  себя
береги, - сказал он Виктору. - Постарайся миром  дело  решить,  людей  без
нужды не гробь. Мартына слушай. Возьмете Федора живым,  живьем  ко  мне  и
доставьте.
     Виктор с недоумением выслушивал  наставления  Правителя  и  наливался
гневом. Да он что, за несмышленыша его принимает!
     А Правитель, держа его за локоть, продолжал говорить какие-то  пустые
слова и шаг за шагом отводил в сторону, а когда между ними и свитой  стало
шагов десять, понизил голос:
     - Теперь вот что. Все, что говорил,  -  забудь.  В  Новгород  пошлешь
сотню, две, не больше. Федор взбунтоваться не мог, здесь какая-то интрига,
может, Тихон под него копает, а Тихон с Егором дружки. Сам на север иди, с
Мартыном. Беспокоят меня эти великаны огненные. А ну как  не  сказки  это?
Пойдут на Москву, что делать будем?
     Все  это  складно,  подумал  Виктор,   очень   даже   возможно,   что
новгородская закавыка - только  предлог,  чтобы  удалить  его  и  Мартына.
Отсюда странный указ идти на север.  И  смотрит  Правитель  куда-то  вбок,
глаза отводит в сторону. Если  история  с  золотом  -  лопота,  что  тогда
выходит? Зазря людей гонять! Неужели ради того, чтобы к Ксении подобраться
ловчее? Ай да Сармат! Все к тому и  идет,  к  возвращению  отряда  больших
новостей следует ждать. То-то Борис невеселый ходит, голову понурил.
     Хождение за золотом имело свой резон. В  последние  годы  немало  дел
уладилось без вмешательства меча и стрелы, сберегли многих бойцов. Вовремя
переданный нужному человеку тяжелый мешочек склонял его в сторону  Москвы.
Южные рубежи держались больше весом  золота,  нежели  воинской  силой.  Но
золота не хватало. Группы старателей забирались в самые гнилые  развалины,
рискуя быть погребенными под бетонной трухой.  Добыча  скудела,  порой  за
месяц добывали десятка два золотых безделушек. Переплавлять на монеты  уже
в  сущности  нечего,  а  людей  теряли  -  кто  нарывался  на  старые,  но
действующие ловушки, а кто вовсе пропадал,  словно  и  не  было  человека.
Среди старателей ходили легенды о некоем золотом запасе, хранящемся не  то
в бочонках, не то в ящиках, но запас тот в  руки  просто  не  дастся,  его
порошком волчьей травы надо обсыпать, да трижды  плюнуть,  иначе  в  землю
уйдет. Кое-кто из старых искателей золота хранил  при  себе  малую  толику
сушеной травы, зашитой в уголок неприметный, но  держали  это  в  тайне  -
найдись у кого волчья  трава,  запороли  бы  до  полусмерти,  а  затем  на
плантации, чтоб дурь пОтом вышла...
     - Ну, вперед! - сказал наконец Сармат.
     Подвели коней. Виктор и Мартын вскочили в седла. Старый  атаман  взял
под козырек, Ксения подняла голову и посмотрела вверх, а потом кивнула  им
медленно, словно  снисходя.  "Правительница!..  -  обожгла  Виктора  едкая
досада. - Уже сговорились".  На  миг  пришла  в  голову  шальная  мысль  -
перекинуть ее через седло и умчаться! Пустой номер,  рядышком  ее  волчицы
стоят, в секунду порубят.
     Загрохотали  большие  фуры.  Бойцы   разбились   на   десятки,   одни
загрузились на дощатые скамьи, другие взялись за  поручни.  После  привала
они поменяются местами. Использовать фуры для  перевозки  бойцов  придумал
Виктор. После казанского похода, разглядывая сожженные и разбитые  моторы,
он понял, что пешком впредь трудно будет вершить ратные дела. Конница идет
ходко, но без пешего строя ей не все под силу. А  ждать,  пока  усталые  и
голодные ратники подойдут к месту битвы и начнут рубиться  -  это  надежды
дураков. Таким воинам надо порубать для начала наваристых щей, да  поспать
часиков шесть, а уж потом - с полным удовольствием! - руби  направо,  коли
налево!
     Пропустив  мимо  себя  обозы,  Виктор  и  Мартын  выехали  на   мост.
Обернувшись, Виктор увидел, как свита  Правителя  скрывается  за  большими
дверями, обитыми медными щитами.
     - Нас, кажется, убрали,  чтобы  под  ногами  не  путались,  -  сказал
Мартын.
     - Похоже, - согласился Виктор и,  к  своему  удивлению,  почувствовал
облегчение.
     -  Вернемся  через  пару  недель  в  аккурат  на  объедки  свадебного
пиршества. - Мартын выругался и пришпорил коня.



                                    4

     Вернулись они через два месяца.
     После Дмитрова вышли на  большой  утоптанный  тракт.  Кони,  перестав
вязнуть на раскисших после дождей  лесных  тропах,  пошли  веселей,  пешие
бойцы тоже подтянулись.
     На исходе лета листва на деревьях пожухла, и хотя  впереди  ожидались
теплые, а то и жаркие месяцы, местами в кронах проглядывали желтые пятна.
     Виктор шел рядом с конем, держась за луку седла.  Конь  устал,  да  и
седок  тоже.  Мартын  отсыпался  на  телеге,  которую  вчера  обменяли   у
земледельца на пару коней. Скрипучая трухлявая телега - вот  что  осталось
от фур, обозов... И тысячи не было, сотни  три  насчитать,  и  то  хорошо.
Глядя на измученных, оборванных бойцов, Виктор думал, что таким ходом  они
доберутся до Москвы дня через три-четыре.
     В Дмитрове они простояли чуть ли не  двое  суток.  Отощавшие  ратники
набирали силы, а Мартын и  Виктор  вели  хитрые  разговоры  с  наместником
Желтовым, выпытывая последние новости.
     Но толком ничего так и не узнали. Народ почти весь на  полях,  урожай
выдался отменный, косы просто горят, в кузнях перестук с утра  до  вечера,
только успевают коней перековывать да жнейки чинить, мастеровой люд с  ног
сбивается...
     Наместник все подливал и блюда с яствами пододвигал,  а  сам  косился
хитро да пытался разузнать, чего знают, а чего не знают гости.
     В конце концов Мартыну надоели хождения вокруг да около, и  он  велел
Желтову не юлить, говорить прямо, нет ли каких вестей о московских  делах,
а если есть, чтобы выкладывал. Наместник враз посерьезнел,  сцепил  пальцы
на животе и озабоченно сказал, что вроде бы все, слава богу,  по-прежнему.
Поговаривают, правда, что скоро большой пир будет в  Хоромах,  будто  всех
наместников созовут, вроде бы Правитель жениться надумал.  И  все,  больше
никаких новостей нет. А с его стороны просьба будет к гостям поговорить  с
Борисом. Ежели дмитровские маги, созванные на Круг,  уже  без  надобности,
так чтоб скорее возвращались, тут с погодой черт-те что, не поймешь, когда
стоговать, а когда ворошить...
     "Что-то у них затянулось, - сказал тогда Мартын, оставшись с Виктором
наедине, пока наместник распоряжался насчет опочивален. - Я-то думал,  наш
молодожен уже вторую или третью неделю наследника строгает..."  "Может,  и
строгает, - ответил Виктор, - с какой стати наместников еще созывать. Дело
семейное".
     "Ты не прав, не семейное, а государственное!  -  полез  было  в  спор
Мартын, но тут махнул рукой и уст