спросила:
     - Ты из тех, кто видит будущее?
     Старик улыбнулся и покачал головой.
     - Спасибо тебе, девушка.  Пророком  меня  еще  никто  не  называл.  Я
польщен. Но, увы, последние пророки умерли давно. Тысячу, две  тысячи  лет
назад! Теперь долго еще... - Он осекся и посмотрел на Виктора.
     Тот не слышал ни старика, ни Ксении. Голова лежала на столе,  он  был
без сознания.
     - Боже мой! - вскричал старик. -  Надо  немедленно  перенести  его  в
кровать! Это все рана на ноге. Очень плохо, очень...
     Ксения поднялась со скамьи  и  положила  ладонь  на  голову  Виктора.
Замерла, словно пыталась что-то услышать.
     - Он болен, - сказала она наконец. -  Но  это  не  очень  плохо.  Это
гораздо хуже.



                                    5

     Он уходил в вязкую глухую муть,  бесконечное  падение  изматывало,  а
когда оно закончилось, сбоку из тьмы всплыли огромные соты, и вот  он  уже
брел, проламываясь сквозь липкие стены, которые дробились, рассыпались  от
малейшего прикосновения. Тягучий мед вытекал из разбитых сот,  обволакивал
его, душил...
     И после того, как он вмерз, окаменел в янтарном шаре, все рассыпалось
песком, и он рассыпался тоже, а песок смыла холодная вода...
     Временами, приходя в сознание, он видел склонившуюся к его  изголовью
женщину. Кажется, он знал ее, но никак не мог вспомнить имя. Чужая, чужая,
чужая - монотонно крутилось в  голове,  а  потом  рядом  с  ней  возникала
старческая голова, пальцы, оканчивающиеся длинной иглой, и вновь он  падал
в муторное забытье.
     Потом ему стало немного легче. Он лежал  легкий  и  пустой,  холодная
испарина покрывала тело, а Ксения  полотенцем  обтирала  пот  с  его  лба.
Сквозь полумрак и дрожащее пламя свечи он едва  различал  ее  лицо.  Глаза
были закрыты, она медленно качала головой из стороны в  сторону  и  что-то
монотонно бормотала...
     - ...вернись, вернись, возвращайся, душа. Не ходи на восток:  там  из
огненной ямы выплавляется солнце; там девять великанов  несут  раскаленное
светило, они унесут и тебя. Вернись, возвращайся, душа. Не ходи на  север:
там большая вода и злые рыбы, они сожрут твое тело и обгложут  кости,  они
уходят в глубину и унесут тебя с собой.  Вернись,  возвращайся,  душа.  Не
ходи на запад: там живут черные змеи с шестью  головами,  им  прислуживают
длинноголовые люди с синими зубами, они съедят тебя. Вернись, возвращайся,
душа. Не ходи на юг: там на огромных кольях гниют днем и  ночью  мертвецы,
они съедят тебя, а полосатые муравьи ростом с человека превратят  в  труху
твои кости. Вернись, возвращайся, душа. Не улетай на небо: там  пустота  и
холод, там ничьи глаза смотрят во все стороны,  и  те,  кого  они  увидят,
рассыпаются в пыль, там восемь страшных солнц  охотятся  друг  за  другом,
пожирая и выплевывая друг друга, они съедят и тебя. Вернись,  возвращайся,
душа. Не уходи  под  землю,  там  шестнадцать  стражей  ждут  тебя,  чтобы
пропустить через колесо, там полуголовый зверь, не  имеющий  имени,  съест
тебя всю. Возвращайся, вернись, это я призываю  тебя,  вернись  скорее  ко
мне, ты еще не прошла свой путь до конца, вернись, вернись, вернись...
     Голос Ксении таял, обволакивал. Виктор  пошевелил  тяжелой  рукой,  с
трудом нащупал ее ладонь и слабо пожал ее. И тут же заснул.
     Он просыпался и снова засыпал, пил горячее и холодное, несколько  раз
видел  сквозь  пелену  Ксению,  старика  и  незнакомого  юношу,  испуганно
смотревшего на него.
     А  однажды  он  проснулся  и  долго  лежал   с   открытыми   глазами,
всматриваясь  в   серый   полумрак.   Хотелось   есть.   Он   понял,   что
выздоравливает.
     Хворь, неожиданно свалившая его, была подобна удару молнии. Не мог же
укус вонючего лупилы ввергнуть в ничейные земли между  жизнью  и  смертью!
Наверно, судьба подавала ему знак. Он был испепелен, размышлял  Виктор,  а
сейчас как бы возродился в новом качестве. Долгие годы ему  казалось,  что
внутри сидит стальной еж, ощетиненный во все стороны жесткими прутьями.  И
сейчас вдруг концы этих прутьев словно вошли в свои гнезда, и еж  перестал
колотиться о его, Виктора, оболочку, и это дало  хозяину  тела  совершенно
иную свободу и силу, большую, чем была у магов и есть у Ксении.
     И как только он подумал о ней, она вошла в комнату.
     Положила узкую прохладную ладонь ему на лоб и тихо сказала:
     - Вот ты и вернулся.


     Через два дня он встал на ноги.
     Старик  ворчливо  сказал  ему,   что   извел   последние   ампулы   с
антибиотиками и, собственно говоря, собирался ампутировать ногу, но Ксения
не разрешила и правильно сделала. Он не верит в чудеса, но то, что  Виктор
выжил, - чудо из чудес. По всем правилам медицинской науки ему  полагалось
загнуться от гангрены или общего сепсиса.
     Виктор с улыбкой  выслушал  речь  старика,  пересыпанную  незнакомыми
словами, поблагодарил его и заметил, что не забудет о нем и в иные дни.
     Старик бросил на него странный взгляд.
     - Иные дни наступят  скорее,  чем  мы  ожидаем,  -  сказал  он  после
короткого молчания. - Но мне уже все равно. Я подозреваю, что  моя  миссия
здесь и сейчас подходит к завершению.
     Виктор сидел в кресле и внимательно следил, как  пятнышко  солнечного
луча пробилось сквозь щелку и медленно переползает с тарелки на стол.
     - Одна миссия завершается, другая  начинается,  -  проговорил  он.  -
Лекари всем нужны, особенно в дружине. Без магов трудно придется.
     - Кху! - не то поперхнулся, не то  подавился  старик.  -  Спасибо  за
сравнение! Польщен, знаешь ли! Где уж нам, сиволапым...
     - Ну, почему же! - благодушно  возразил  Виктор.  -  У  тебя  неплохо
получается, хотя и без магии.
     Он хотел сказать приятное старику, а сам, конечно,  был  уверен,  что
именно странные заклинания Ксении вернули его с полпути в  долину  смерти.
Но старик почему-то не обрадовался. Сложив  губы  трубочкой,  он  иронично
посмотрел на Виктора.
     - И ты веришь в эту чушь? - с этими словами обличающе  уставил  палец
на собеседника.
     - В какую? - кротко спросил Виктор.
     - Ну, со всеми этими чудесами,  страхами...  -  Старик  неопределенно
повертел ладонью над головой.
     - Ты имеешь в виду Страх Небесный? - Виктор  задумчиво  посмотрел  на
потолок. - Да, говорят, что  появились  секты  поклонников,  и  будто  они
ставят колья остриями в небо. Только я думаю, что  это  все  же  становища
лупил.
     - Я не о том! - досадливо перебил его  старик.  -  Ты  говоришь  так,
словно Страх на самом деле существует!
     - А разве нет? - улыбнулся Виктор.
     Смешной старик, подумал он. И говорит смешно.
     - Кто бы мог подумать, -  горестно  покачал  головой  старик,  -  что
невежество людское расцветет пышным цветом! Кстати, все эти ваши страхи  -
результат  действия  испарений  некоторых  растений.  Давно  очень  вывели
какой-то хитрый гибрид эфироноса с коноплей, вот их аэрозоли и  мутят  вам
головы! Понимаешь, взвеси такие легкие поднимаются в воздух  и  разносятся
ветрами, в зависимости от погоды их действие усиливается  или  ослабевает.
Так что это вовсе не страх, а сплошная химия!
     - Химия? - вежливо спросил Виктор.
     - Да! - громко сказал старик.
     - А маги?
     - Что - маги?
     - Маги - тоже химия?
     Сморщившись, словно от зубной боли, старик процедил, что насчет магов
у него нет разумного объяснения. В работе он их не видел, а  мало  ли  что
понарасскажут! Может, так называемые маги обладают даром внушения, а  чего
только не привидится человеку, нанюхавшемуся испарений.
     - Значит, россказни только? - переспросил Виктор.
     - Именно! - воодушевился старик. - Ты  хоть  раз  видел  какое-нибудь
по-настоящему магическое действие или их пресловутый огонь?
     - Видел.
     - А! - Он на миг запнулся. - И что, в самом деле...
     - В самом деле. И не только огонь.
     - Ну, тогда я не знаю, - сердито отозвался старик и повернул голову к
Ксении, не вмешивавшейся в разговор и разглядывавшей старый альбом.
     - А ты, девушка, тоже видела магов?
     - О каких растениях ты говорил? -  спросила  Ксения,  не  отвечая  на
вопрос старика.
     - Что? Ну, я не помню! Очень давно читал  статью  об  этом.  Какие-то
умники возились с  генами  кактусов,  трав  и  кустарников.  Был  побочный
эффект, но, конечно, я забыл детали. Ты мне скажи, сама видела фокусы этих
затейников?
     Ксения внимательно посмотрела на старика.
     - Ты прав, - сказала она, - они действительно прикоснулись  только  к
краешку силы, и им было  неподвластно  освобождение  души  вещей.  Что  уж
говорить о душе растений! Но фокусы им неплохо удавались, хотя сила больше
разъедала их самих.
     - О чем мы  говорим!  -  еле  слышно  пробормотал  старик,  вздохнул,
пересел на лавку к стене и смежил веки.
     Все эти  разговоры  Виктору  казались  несущественными.  Дни  и  ночи
беспамятства, словно воды  большой  реки,  смыли  с  него  коросту  старых
привычек и страхов. Он чувствовал себя неуязвимым, не  понимая,  откуда  в
нем эта уверенность. Каждая минута, каждый час  были  наполнены  ожиданием
неких событий, хотя  в  старых,  пропитанных  ароматом  тления  и  распада
комнатах изо дня в день  ничего  не  происходило,  и  время  тянулось  под
бормотание старика и уютное молчание Ксении. Гонта учил  быть  терпеливым.
Если ничего не можешь сделать или не знаешь, из какой щели  вылезет  враг,
говорил он, не суетись, нарыв сам лопнет.
     Вот он и ждал теперь, чем лопнет  двухнедельное  сидение  в  убежище.
Через пару дней он сможет выйти, попытается раздобыть коня.  А  там  видно
будет.
     Он не понял, что имел в виду старик,  говоря  об  испарениях.  Не  на
волчью ли траву намекал? В  самом  деле,  что  выращивали  маги  на  своих
плантациях?
     Чтобы размять ногу, он часами ходил по дому, показал Ксении все  углы
и закоулки. В одном из  встроенных  шкафов  они  нашли  ящики  со  старыми
книгами. Многие страницы были убиты  плесенью,  не  разлипались,  таяли  в
руках скользкой гнилью. Уцелели скучные тома без картинок,  иногда  в  них
попадались фотографии тусклых лиц. "Речи и выступления", -  прочел  Виктор
на обложке. "Мартына бы сюда, - подумал он,  -  вот  радости-то  ему!"  Он
задумался, куда все-таки исчезли книги? Новую бумагу ничто  не  брало.  Но
пропали не только библиотеки. Куда-то сгинули музеи,  хранилища...  Может,
вместе с техникой, а может, еще раньше.
     Он спросил у старика, что тот думает о  наведении  порчи  на  сложные
механизмы.  Старик  устало  пробормотал,  что  для  дурака  и  ржавчина  -
колдовство, и еще добавил, что чем сложнее техника, тем легче  выходит  из
строя, а кувалдой или, хм, мечом ее не починишь.
     Ксения  раскопала  большой,  хорошо  сохранившийся  альбом  и  часами
рассматривала цветные изображения лесистых гор и замков  на  их  вершинах.
Однажды она показала Виктору  большой  замок,  прямо  дворец,  высоко  над
старым городом, утопавшим в зелени, а внизу река, рассеченная мостами. Ему
показалось, что он видел когда-то замок и реку, но не мог вспомнить где.
     - Я хотела бы жить в таком доме, - сказала Ксения.
     Старик, дремавший у стены, разлепил глаза, пришаркал к ним и заглянул
через плечо. Бормотнул о губе, что не дура, и вернулся обратно.
     Виктор  смотрел  на  картину,  но  перед  глазами   вставал   острый,
впивающийся в  небеса  контур  Хором.  Что  там  сейчас  делается,  каково
Мартыну, направит ли Сармат еще погоню? Ему даже привиделось, как длинными
темными коридорами быстро идет Правитель, за ним свита  и  охрана,  трещат
факелы, полосы света и тени извиваются на потолке, идут сотники, тысяцкие,
вот только лиц он не может разглядеть, но еще  усилие,  и  он  увидит  лик
Правителя...
     Видение прервал стук в дверь. Он поднял со скамьи арбалет,  взвел.  В
дверь еще пару раз коротко стукнули.
     Старик не обратил внимания на стук, а Ксения  успокаивающе  похлопала
Виктора по локтю и пошла к двери.
     Рослый парень со светлыми  вьющимися  волосами  ввалился  в  комнату,
обвешанный битой птицей, связками свежей, трепыхающейся рыбы и  с  большим
мешком за спиной.
     - Хлебца горячего принес! - радостно провозгласил он, а потом, увидев
Виктора, смутился и тихо сказал: - Вот и рыбки тоже. Здравствуйте!
     Виктор отложил арбалет и приветственно взмахнул рукой. Парень,  робко
поглядывая на него, подошел к столу и навалил снеди.
     - Куда кладешь! - не открывая глаз, сварливо сказал старик. - Неси  в
кладовую!
     - Ага! - В тот же миг юноша сгреб все в охапку и кинулся в коридор.
     Что-то там грохнуло, зазвенело. Ксения улыбнулась.
     - Это Андрей, - сказала она. - Еду приносит.
     И добавила,  что  парень  во  время  болезни  приходил  каждый  день,
ухаживал за ним и даже помогал перевязывать.
     - Ну да, - проворчал старик, - и стащил мой ланцет.
     Андрей вернулся и присел на краешек скамьи.
     - Садись ближе, -  велел  ему  Виктор,  а  когда  парень  молниеносно
пересел, спросил у него: - Далеко ваша деревня?
     - Час ходьбы.
     - Людей много?
     - С полсотни будет.
     - Кони есть?
     - Есть. Десятка три-четыре.
     - Хорошо.
     Виктору понравилось, что Андрей, вопреки обыкновению селян,  не  стал
многоречиво рассказывать о селе, жителях  и  лошадях,  а  отвечал  кратко,
толково.
     - Небось, в дружину  хочешь  сбежать?  -  испытующе  глядя  на  него,
спросил Виктор.
     Парень кивнул. Смущенно улыбнулся. Потом грустно сказал, что отец его
и отпустил бы,  да  вот  платить  нечем.  На  недоуменный  взгляд  Виктора
пояснил, что сборщики налогов за рекомендацию требуют пять коней или малую
меру золота, а откуда его взять?
     После расспросов Виктор понял, что за  самозваными  сборщиками  стоит
кто-то из Хором. Закралась мысль, уж не Егоровы ли следы тянутся  сюда,  и
на кой предмет Егору золото. Сармат решил поправить запас?  Но  почему  об
этом не знали ни он, ни Мартын?  Виктор  решил,  что  скоро  всей  суетной
кутерьме и неразберихе придет конец, и каждый будет  заниматься  тем,  что
ему положено, либо же конец наступит для обитателей Хором.
     Заметил, что  Андрей  собирается  сказать  что-то,  но  не  решается.
Поощрительно кивнул ему.
     - А правда, что вы всех волчар положили? - спросил он. - Я к  овражку
когда вышел, чуть не свалился с перепугу, сколько их там нава-а-лено!
     - Невелика доблесть, - отозвался Виктор. - Будь они с оружием, совсем
другой разговор вышел бы. Сам-то чем работаешь?
     - Да я... - Парень замялся, но  тут  со  скамьи  привстал  старик  и,
хрустнув суставами, потянулся.
     - Не скромничай, - сказал он. - Палкой он орудует,  большой  виртуоз.
Помню, возвращались с ним вечером... Когда же это было? Кто  рожал  тогда,
а? - Старик нахмурил лоб, вспоминая, а потом махнул рукой.  -  Все  забыл.
Так вот он трех диких кошек прибил, я даже испугаться не успел. Вжик, вжик
- и готово!
     Виктор с уважением посмотрел на Андрея,  тот  потупился.  Молодец,  с
тремя дурохвостами справиться - большая  ловкость  нужна,  их,  бывало,  и
клинком-то сразу не достанешь. Пока замахнешься, он у тебя  уже  на  спине
сидит и шею грызет.
     Парень нравился ему. Что ж, хранителей нет,  один  пропал,  второй  -
тоже сгинул. А этот вроде ничего.
     - Пойдешь со мной? - спросил он.
     Юноша вскочил со скамьи, вытянулся, замер с горящими глазами.
     Старик хрипло рассмеялся.
     - Пойдет, куда денется! Ты теперь для него герой! - Покачал головой и
добавил совсем тихо: - Бедные мальчики, бедные глупые мальчики.
     - Раз ты хорошо работаешь палкой, - сказал Виктор, - то меч  и  копье
для тебя в самый раз. Мечом владеешь?
     Парень испуганно качнул головой. Виктор рассмеялся.
     - Ну, пошли во двор, покажу кое-чего!
     Старик посмотрел им вслед и сказал Ксении:
     - Может, оно и  к  лучшему.  Андрей  -  смелый  и  честный  юноша.  К
сожалению, твой герой не будет ему хорошим другом.
     - Зато он  будет  ему  хорошим  господином!  -  ответила  Ксения,  не
поднимая головы от альбома.
     Старик только вздохнул и снова лег на скамью.



                                    6

     Не прошло и трех  дней,  как  силы  полностью  вернулись  к  Виктору.
Вечерами чуть-чуть ныла нога, но он уже не обращал на нее внимания.  Время
летело быстро - с утра до вечера на заднем дворе они с Андреем предавались
ратным  утехам.  Юноша  оказался  на  удивление  способным  и  для  начала
обезоружил Виктора, показывавшего ему нижний удар мечом. Виктор  сперва  и
не понял, как Андрей умудрился палкой выбить  из  рук  меч.  Посмотрел  на
лежащий в траве клинок и попросил  еще  раз  показать,  а  потом  серьезно
сказал,  что  вряд  ли  сможет  его  чему-нибудь  научить,  впору   самому
поучиться. Парень от удовольствия даже покраснел.
     "Копье или пика, вот что ему подойдет",  -  решил  Виктор  и  спросил
юношу, кто его научил так ловко крутить палку.  Андрей  замялся,  а  потом
сказал, что никто не учил, несколько лет назад  нашел  старые  листки,  на
которых были изображены люди с палками в разных позах. Пасти коров -  дело
нехитрое, времени много.  Вот  он  и  наловчился.  Ну,  и  с  деревенскими
ребятами иногда приходилось считать пальцы.
     Виктор все же показал ему несколько приемов. Андрей  с  опаской  взял
тяжелый меч, взвесил в руке, взмахнул, крутанул.
     - Хорошо, - похвалил Виктор, - представь себе, что работаешь  тяжелой
палкой.
     Андрей кивнул и так махнул клинком, что срубил молодую березку.
     Наблюдая за его прыжками и ударами, Виктор заметил, как быстро  юноша
приноровился к мечу. "Это будет великий боец, -  подумал  Виктор,  -  если
только не сложит голову вместе со мной".
     Он  вздохнул  и  посмотрел  на   небо.   Большими   сизыми   кляксами
расползались тучи, наливались  чернотой,  синие  прогалины  быстро  таяли.
Запахло близким дождем. Едва успели  добежать  до  крыльца,  как  пыхнуло,
грохнуло и полило.
     После ужина Андрей собрался уходить. Закинув пустой мешок  за  спину,
он сказал Виктору, что только предупредит отца и сразу обратно.  Обернется
быстро.
     - Для начала ты должен был  испросить  у  меня  разрешение,  -  мягко
сказал Виктор, но заметив, как испуганно округлились глаза парня, добавил:
- Но, поскольку ты  еще  не  на  службе,  то  волен  поступать  по  своему
усмотрению.
     - Ага,  -  вмешался  старик,  возившийся  у  шкафа  со  склянками,  -
дисциплина - это всегда хорошо.
     - Мне можно идти? - спросил Андрей.
     Виктор улыбнулся и указал  на  скамью.  Глядя,  как  юноша  торопливо
плюхнулся на нее, чуть не рассмеялся. Сел рядом.
     - Значит, так, - сказал он. - Скоро будет темно,  так  что  жду  тебя
утром. Переночуешь дома. И вот еще. Монастырь на том берегу знаешь?
     Андрей кивнул.
     - Утром пройдись по берегу. Напротив монастыря посмотри, нет  ли  где
тряпки, привязанной к ветке или палке. Потом сразу сюда. Все понял?
     - Переночевать дома, утром на берег смотреть тряпку.
     - Молодец. Какое оружие возьмешь?
     Андрей молча показал на палку, прислоненную к двери.
     - Хорошо. Возьми еще это, - Виктор  протянул  ему  стилет  с  тяжелой
серебряной рукояткой. - Когда вернешься, научу метать найфы. Вперед!
     Прицепив  стилет  к  поясу,  Андрей  встал,  кивнул  старику,  сделал
неловкий поклон в сторону Ксении и вышел.
     Ксения захлопнула альбом и отложила его в сторону.
     - Кажется, ты что-то задумал? - спросила она.
     - Да, - ответил он. - Кое-что, - тут он хлопнул себя по лбу. -  Забыл
спросить, как деревня называется!
     Булькающие звуки из угла заставили его  вздрогнуть.  Старик  смеялся,
кашляя и задыхаясь. Отсмеявшись и прокашлявшись, он сказал:
     - Деревня называется Фили.
     - Что в этом смешного? - удивился Виктор.
     - Ничего, просто вдруг смех разобрал, сам не знаю  почему,  -  Старик
выронил зажатую в кулаке пустую склянку и  поднялся.  -  Вот  и  лекар