ем,  будто  стены
скороговоркой пожаловались - некому больше  ходить  здесь  и  колдовать  с
хитрыми машинами...
     Он поежился, да и Ксения как-то неуверенно поглядела на него.
     - Пошли отсюда, - громко сказал он,  и  внезапно  эхо  отозвалось  из
какого-то закутка: "...да ...да ...да".
     Почти бегом они пересекли один зал, другой, широким коридором вышли к
высоким колоннам, уходящим во тьму, и  уперлись  в  большие  двустворчатые
двери с огромной медной ручкой.
     Виктор перевел дыхание и обнял Ксению за плечи.
     - Здесь! - выдохнул он.
     Он видел такую же ручку,  только  с  той  стороны.  Задний  двор  при
конюшнях выходил к берегу. Порой, после  того  как  перед  осмотром  давал
разгон сотникам конницы, он выезжал к реке, чтобы спрямить  путь.  Косился
на эти двери, которые никогда не были открытыми, но особого любопытства  к
ним не проявлял.
     С потолка донеслись  слабые  глухие  удары.  Виктор  не  помнил,  что
находится над ними.  Не  то  оружейные  склады,  не  то  запасы  вина.  Он
прислушался, потом осторожно потянул ручку  к  себе.  Приоткрылась  темная
узкая щель.
     "Ночь..." - слабо удивился Виктор. Ему казалось, что  они  проплутали
здесь до утра. Ксения сунулась  было  наружу,  но  Виктор  удержал  ее  за
локоть.
     "Иди за мной!"  -  прошептал  он.  Ксения  кивнула  и  достала  из-за
широкого пояса стилет. Виктор  скинул  с  плеча  арбалет,  взвел  -  мягко
щелкнул затвор.
     На площадке между ступенями и рекой никого не было. От конюшни  несло
кислым потом, всхрапывали кони. Виктор знал, что ночью со стороны  заднего
двора можно пробраться к конюшне, там обычно не ставили стражи, а  калитка
запиралась на щеколду изнутри.
     Так оно и оказалось. Вдоль стены они прокрались к длинным  деревянным
строениям. У  ближайшего  стойла  Виктор  замер,  а  Ксения  отвела  руку,
собираясь метнуть стилет.
     Прислонившись  к  столбу,  сидя  прямо  на  опилках,  дремал  молодой
дружинник, а другой, постарше,  с  седой  прядью  в  волосах,  обстругивал
палочку. Масляный светильник с тремя рожками висел под потолочной  балкой.
Виктор узнал Харитона и его племянника.
     Маршал беззвучно выступил из тени. Харитон выронил палочку, но Виктор
опустил арбалет. Седой дружинник  нагнулся,  поднял  палочку  и  пару  раз
провел по ней ножом. Потом негромко сказал дремлющему:
     - Эй, дрыхун, пора обход делать!
     Племянник замычал спросонок и пошарил рукой  вокруг  себя  в  поисках
меча. Виктор отошел за дощатую  перегородку.  Навел  арбалет  на  стражей,
собираясь выстрелить при первом же крике. Но Харитон только сказал:
     - Посмотри там, у входа, а заодно сбегай к "Сударчику" за жбаном.
     Молодой дружинник истошно зевнул, вздрогнул,  поеживаясь,  и  затопал
вглубь конюшни. Сделал несколько шагов и  вернулся  подобрать  оставленный
меч.
     "Охраннички чатовы, выпердыши мелкие!" - выругался Виктор и тут же  с
легким злорадством подумал, что даже если маршальский  жезл  и  достанется
Александру, то у  сопляка  кровь  из  задницы  пойдет,  пока  тот  порядок
наведет.
     Харитон проводил взглядом своего племянника, пересел на его  место  и
надвинул шлем по самый нос.
     Виктор отвязал двух коней и вывел через задний двор. Ксения,  держась
в тени, следовала рядом. Дружинник приподнял шлем  и  проводил  их  долгим
взглядом, а потом, когда Виктор прикрывал за собой  калитку  и  встретился
взглядом с его глазами, выпятил нижнюю губу и поднял большой  палец.  Если
бы Виктор мог  заглянуть  во  тьму  конюшни,  то  он  бы  увидел  молодого
дружинника, восхищенно уставившегося на него и Ксению.
     Стражников у малого моста, как и ожидал Виктор,  не  оказалось.  Хотя
деревянный настил и был поднят, вал с цепью не на замке, а просто заклинен
толстой палкой.
     Взялся за ворот, выдернул палку и медленно, чтобы не громыхнули цепи,
опустил щит на трехметровый пролом. Ксения легко вскочила в  седло,  и  он
повел коней за собой. Копыта глухо зацокали по бревнам, и через минуту они
были на том берегу. Он еще не знал, в какую сторону им  держать  путь,  но
времени на раздумья не было. С минуты на минуту могли вломиться к  нему  и
обнаружить только дыру в стене.  Или  же  нетерпеливый  жених  заявится  к
невесте.
     Виктор хмыкнул, вскочил на коня и двинулся направо.




                     ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЕТРА

     Небо с востока наливалось утренним светом.
     Виктор и Ксения  выбрались  на  Рязанский  тракт.  У  первой  заставы
придержали коней.
     Стражи не было. Видно, все спали в бревенчатом насесте над  воротами.
Маршал с трудом подавил в себе искушение подняться к ним, устроить большую
выволочку и покидать парчушек вниз, чтобы службу не  забывали.  Но  только
выругался шепотом, оттащил лестницу в сторону и широко распахнул ворота.
     Оставив их открытыми, повернул назад. Ксения удивленно подняла брови,
но молча тронула поводья и последовала за ним.
     Он не стал объяснять,  что  вот-вот  их  хватятся.  После  неизбежной
суматохи и  беготни  доложат  Правителю.  Пройдет  не  меньше  часа,  пока
выяснят, каким образом он ушел и куда. И вот  тогда  начнется  беспощадная
погоня, веером, с запасными конями, поднимутся все заставы и патрули.  Вот
пусть до самой Рязани и гонятся, след  он  оставил  густой.  Пока  же  они
отсидятся у одного хорошего человека.
     Когда они проехали  линию  валовых  мостов,  уже  рассвело.  Задымили
трубы, издали донесся лязг кузнечного молота, заскрипело водяное колесо.
     За Садовым Виктор свернул на еле заметную тропу. Места вырубок  почти
все поросли кустами. Хищная и одичавшая тварь давно распугана, разогнана и
перебита. "Кажется, уже недалеко", подумал Виктор, вспоминая дорогу.
     Они выехали на поляну, и тут Ксения  предостерегающе  вскинула  руку.
Навстречу, из-за старого перекошенного плетня, выехал патруль.
     Два  молодых  дружинника  и  воительница.  Бойцы,   увидев   маршала,
заулыбались. Жилистая скуластая воительница равнодушно глянула на  него  и
уставилась на Ксению. Виктор хмыкнул -  на  воительнице  не  было  ничего,
кроме коротких штанов и кожаной безрукавки на голое тело.
     Один из дружинников вдруг перестал улыбаться и, насупив брови, шепнул
что-то напарнику. Тот метнул взгляд на Ксению и положил  руку  на  рукоять
меча.
     - Осмелюсь спросить, - нерешительно начал дружинник, - вроде бы...
     И замялся. Виктор мог продолжить за него. Вроде бы маршалу полагалось
сидеть под домашним арестом и ждать решения своей участи, а не  разъезжать
с невестой Правителя зелеными тропинками. "Когда-нибудь каждый  в  Хоромах
будет заниматься исключительно своим делом и  знать  только  то,  что  ему
положено!" - внезапно подумал Виктор, и мысль эта была спокойной, будто он
наперед знал, что рано или поздно ему  придется  наводить  порядок  в  том
бардаке, из которого он бежал сегодня ночью. -  "Иначе  каждое  слово  или
шевеление в покоях Правителя будет отдаваться дурным эхом в казармах".
     Справиться с дружинниками не составит труда, но это -  лишняя  кровь.
Виктор сурово процедил, чтобы они  заканчивали  объезд  и  возвращались  с
докладом к сотнику.
     - Так ведь сотник... - сказал было дружинник, но второй ткнул кулаком
ему в бок, и он замолчал.
     Виктор насторожился, незаметно положил руку на пояс.
     - В чем дело? - негромко, но властно спросила Ксения.
     Воительница не успела ответить, как затрещали ближайшие  кусты  и  на
поляну выехал сотник. К седлу были приторочены две большие фляги.
     - Эге! - сказал он, завидев маршала и Ксению. - Непорядочек, а?
     И нехорошо улыбнулся. Сотник из молодых, незнакомый.  Пока  Виктор  с
Мартыном блуждали на  севере,  в  дружине  произошла  большая  перетряска.
Толку, конечно, никакого, решил Виктор. Сотник, а держится в седле  рыхло,
бросил патруль, сам за вином отлучился.
     Глаза сотника хитро блестели. Он уже успел хлюпнуть из  фляги.  А  на
лице было написано желание отличиться, схватив беглецов.  Догадаться,  что
это беглецы, сумел бы и самый тупой конюх -  об  аресте  маршала,  небось,
гудела с  утра  вся  дружина,  и  если  были  сочувствующие  ему,  то  они
помалкивали:  у  Николая  ушей  и  глаз  много.  Сотник  маршалу  явно  не
сочувствовал. Он мигнул дружинникам и взялся за сигнальный рожок.
     Плохо дело, подумал Виктор. Достать сотника, пока тот  не  протрубил,
поднимая на ноги патрули и дозоры окрест, - пустяк, но  дружинники  успеют
вогнать в него одну или две стрелы - арбалеты у них под рукой.
     Ксения тихо кашлянула и  хлопнула  в  ладони.  И  тут  воительница  с
пронзительным воплем вдруг взвилась из седла в воздух. Виктор успел только
заметить ее широко раскинутые ноги. Дружинники вылетели из седел,  а  пока
они падали  в  траву,  воительница  оказалась  перед  сотником,  взмахнула
руками, и тот медленно повалился  набок  с  двумя  короткими  дротиками  в
груди.
     Учинив молниеносное побоище, она подошла  к  ним  и  склонила  голову
перед Ксенией. Виктор перевел дыхание. Лучше встретиться в бою с медведем,
чем с такой суровой теткой.
     Он спрыгнул с коня и подошел к дружинникам. Один из них слабо стонал,
а второй вроде и не дышал. Виктор покачал головой. Ему было  жаль  молодых
ребят, но ничего не поделаешь, не повезло им. Не будь  сотника,  может,  и
разминулись бы мирно.
     Ксения тоже спешилась. Она приложила ладони к затылку  воительницы  и
что-то шептала ей. Только сейчас Виктор  увидел,  что  воительница  стара,
лицо все в морщинах, а из-под шлема выбиваются грязно-седые космы.
     Через минуту Ксения расцепила ладони, громко сказала:
     - Я возвращаю твое имя, я возвращаю твою душу, так возвращайся домой,
Анастасия! - и, приставив пальцы к ее лбу, слегка толкнула.
     Глаза воительницы вдруг наполнились слезами, каменное  бесчувственное
лицо обмякло. Схватив ладонь Ксении, прижала к своим губам. Миг, и она уже
в седле. Взмахнула рукой, крикнула хрипло:
     - Удачи тебе, хозяйка!
     И исчезла в чаще.
     - Куда это она? - спросил Виктор, недоумевая.
     - Я отпустила ее, - задумчиво ответила Ксения.
     - В казармы?
     - Домой. Увидит внуков, тут же забудет про казармы,  про  все,  -  со
вздохом проговорила Ксения.
     Виктор задумался. Молча помог ей взобраться на коня, подтянул  ремень
и только после этого спросил:
     - А когда ты отпустишь меня?
     Ксения непонимающе вздела брови, и тогда он спросил,  не  приворожила
ли она его чарами, как своих воительниц,  и  не  колдовскими  ли  штучками
изводила там, в Хоромах?
     На это Ксения ответила, что почти всю силу  растратила  под  Казанью,
поднимая на воздух пояс укреплений.  Теперь  долго  будет  пустая.  Ну,  а
может, не унимался Виктор, заклятие наложила,  когда  он  еще  пацаном  ее
сопровождал к развалинам на Воробьевых горах? Ксения удивилась, о чем  это
он, и тогда Виктор напомнил, как после сошествия с арфы они провожали трех
лицеистов к вместилищу старых вещей, и как напоролись на  патруль,  и  как
она целовала их в лоб, прощаясь. При этих словах невольно  потрогал  левую
бровь. Немного помолчав, Ксения сказала, что  память  ей  до  сих  пор  не
изменяла, и она доподлинно помнит,  что  при  виде  патрульной  машины  он
порскнул в кусты и так хорошо затаился, что уже и не  чаяла  его  увидеть.
Впрочем, добавила она серьезно, если он считает себя обделенным, то готова
сейчас же его доцеловать, восполнить недоцелованное. Виктор хмыкнул, а она
рассмеялась и спросила, может, он вовсе не любит ее, а просто прихватил  с
собой в качестве заложницы? Виктор расхохотался в полный голос и пришпорил
коня. Ему вдруг стало легко на душе, весело. Много позже он понял, что она
так и не ответила на вопрос.



                                    1

     Лес растаял  в  просеках  и  полянах.  Солнце  осветило  жилые  дома,
лепившиеся друг к другу. За ними  серыми  исполинами  громоздились  старые
руины. Их постепенно разбивали на щебенку.
     Завидев белые стены монастыря, Виктор вздохнул  с  облегчением  -  он
рассчитывал пересидеть пару дней у Дьякона. А  там  видно  будет.  Правда,
встреча с патрулем  может  навести  на  след.  Хотя  пока  хватятся,  пока
найдут...
     Он привязал коней к дереву, велел Ксении дожидаться и,  прижимаясь  к
холодным камням,  двинулся  вдоль  стены  к  задней  калитке.  На  полпути
остановился, замер, прислушиваясь, а когда из высокой густой  травы  вдруг
встали два послушника и уставили на него рожна, он миролюбиво развел  руки
и велел провести к настоятелю.


     Дьякон пододвинул к ним братину с квасом, глянув  искоса  на  Ксению.
Седины у него не прибавилось, он вроде даже стал шире в  плечах,  а  голос
по-прежнему был могучим. Чем-то похож на Сармата, решил Виктор и взял  еще
кусок рыбы. Ксения почти не  ела.  Сидела  тихо,  скромно  опустив  глаза.
Молодой послушник, прислуживавший за столом, старался на нее  не  глядеть,
но нет-нет да стрелял глазами. Дьякон пару раз  усмехнулся,  заметив,  что
послушник слишком часто появляется  в  трапезной  то  с  солью,  то  хлеба
подрезать, а потом цыкнул на него, и тот пропал.
     После еды Виктор немногословно рассказал о том, что покинул Хоромы  и
нуждается в убежище. Настоятель не удивился, только  побарабанил  пальцами
по столу и ни с того, ни с сего спросил,  правда  ли,  что  у  Сармата  на
старости лет моча в голову ударила и он невестой обзавелся? На это  Виктор
ответил, что сущая правда, а невеста  -  вот  она.  Дьякон  удовлетворенно
хмыкнул и, глядя,  как  Ксения  сонно  покачивает  головой,  предложил  ей
располагаться тут же, на широкой скамье, а они  ненадолго  выйдут.  Ксения
благодарно улыбнулась и свернулась калачиком, подложив дорожный  узел  под
голову.
     Некоторое время Дьякон молча смотрел на нее, потом  перевел  взор  на
Виктора и, взяв с соседней скамьи покрывало, протянул ему.
     - На вот, прикрой.
     В большом помещении, примыкающем к трапезной, Дьякон подошел к  окну.
Сквозь разноцветные стекла на него падали синие, желтые и  розовые  пятна.
Он озабоченно почмокал губами и сказал:
     - Да ты, никак, у своего Правителя невесту умыкнул?
     Виктор  сел  на  трехногий  табурет  и  прислонился  к  стене.  Глаза
слипались, бессонную  ночь  он  продержался  спокойно,  но  сейчас,  когда
отпустило напряжение и за толстыми стенами монастыря он почувствовал  себя
в надежном укрытии, ужасно захотелось спать.
     На вопрос Дьякона он не ответил, спросил только заплетающимся языком,
слышал ли тот об истреблении магов. Дьякон помрачнел, вздохнул, поднял очи
к потолку и перекрестился.
     - На дух не переносил этих кромешников, - прогудел он, - ан все одно,
больно лютую казнь учинили. Без разбору, правых и виноватых. Да еще огнем!
Негоже человеку подменять собой суд Божий! Говорят... - Он пожевал губу  и
испытующе поглядел на Виктора.  -  Говорят,  к  этому  делу  женщины  руки
приложили?
     Короткий взгляд в сторону трапезной.
     - Да, женщина, - полусонно согласился Виктор.
     - Ну, Бог ей судья! - вздохнул Дьякон. - Куда стопы направишь?
     - Куда-нибудь, - пробормотал Виктор, - погощу у тебя денек-другой,  а
там и... - Он зевнул, закрыл глаза, обмяк на  табурете  и  мерно  засопел.
Настоятель прошелся несколько раз вдоль стены, оглаживая бороду,  а  затем
вышел.
     Не прошло и получаса, как он вернулся. Неслышно  подошел  к  Виктору,
осторожно тронул за плечо.
     - А! - вскинулся Виктор.
     Табурет отлетел в сторону.
     - Не время сейчас спать, - проворчал Дьякон. - Худые новости.
     Виктор перевел дыхание, вложил меч  в  ножны  и  потянулся,  отчаянно
зевая. Встряхнулся, сгоняя сон. Легкий озноб  заставил  плотнее  запахнуть
куртку.
     - Гонец прискакал, сотнику пакет привез, - сказал Дьякон.
     - Какой еще сотник? - не понял Виктор. - Дружина подошла?
     - Память отшибло? - рассердился Дьякон. - Сам здесь гарнизон ставил!
     Виктор закусил губу. После битвы  у  Бастиона  он  собирался  вывести
дружинников из монастыря, но как-то за делами  да  хлопотами  запамятовал.
Плохо. А может, и не плохо.
     - Кто здесь сотником? - спросил он, зашнуровывая куртку.
     - Зовут Кириллом. Мужик тихий, людей в строгости держит.
     - Не помню такого, - пробормотал Виктор. - Седой, что ли?
     - Да нет, молодой. Худющий и длинный.
     - А... - только и ответил Виктор.
     Он вспомнил. Из новых и, кажется, дружок Александра.  Соблазнительная
мысль поднять сотню и увести  с  собой  растаяла.  Он  хоть  и  забыл  про
гарнизон, да вот другие, видать, ничего не  забывают.  Что  ж,  может,  по
праву молодые сейчас вверх рвутся, не все же им в  рядовых  бойцах  мечами
размахивать!
     - Суетиться не след, - говорил между тем Дьякон, - но и  залечь  тебе
здесь не дадут. А ну как видел кто или коней заметил?
     - Надо уходить, - согласно кивнул Виктор.
     - Надо. Да не торопясь. Ее пока не буди,  наверх  поднимешься,  запру
вас там. А как стемнеет - дам  лодку.  Коней  загодя  переправят,  велю  к
условному месту прямо сейчас полегоньку вести. Скажешь,  куда.  Отдохнете,
перекусите, а на все остальное воля Божья.
     Виктор прошел в трапезную. Ксения лежала тихо и дышала  ровно.  Когда
он протянул руку, чтобы разбудить  ее,  она  открыла  глаза  и  пристально
посмотрела на него.
     - Погоня? - спросила она шепотом.
     Виктор  покачал  головой   и   погладил   ее   по   волосам.   Дьякон
неодобрительно хмыкнул и прикрыл дверь.



                                    2

     Когда он проснулся, день был в самом  разгаре.  В  полуоткрытое  окно
сочился яркий солнечный свет, а у окна на резной скамейке сидела Ксения  и
расчесывала волосы. Заметив, что Виктор проснулся, она улыбнулась.  Виктор
нашел свою одежду аккуратно сложенной у изголовья. Никак не мог вспомнить,
когда же он разделся.
     На столе большой льняной салфеткой прикрыты печеные  овощи,  холодная
рыба, серый рыхлый хлеб. Квас в большом глиняном  жбане.  Ксения  сказала,
что уже поела.
     В дверь стукнули, и сразу за стуком вошли Дьякон и  высокий  монах  в
черной долгополой одежде.
     - Поспал?! - не то спросил, не то утвердительно сказал Дьякон. -  Вот
и хорошо. Половина дружины снялась и ушла куда-то. Может, за тобой. И  рад
бы тебя приютить, да взаперти ведь сам не усидишь.
     Внезапно настоятелю пришла в голову мысль,  от  которой  он  расцвел,
заулыбался.
     - Слушай! - вскинул он широкие рукава. - Что бы тебе  схиму  принять,
а? В послушниках немного походишь, а до того я твой дух  испытывать  буду.
Наложу епитимью за грехи прошлые - месяц безвылазно в келье  просидеть,  а
келью запечатаю. Нужды в еде-питье знать не будешь. Из тебя хороший  монах
выйдет!
     Виктор чуть не поперхнулся квасом. Откашлялся  и  сдавленным  голосом
поблагодарил Дьякона. А потом, глянув на Ксению, добавил:
     - Может, когда-нибудь потом, попозже...
     - Смотри, не  опоздай!  -  разочарованно  буркнул  Дьякон.  -  Ладно,
говори, куда коней вести?
     Виктор задумался.  Он  не  собирался  на  тот  берег.  Хотел  выждать
день-два, пока вернется ни с чем погоня по  Рязанскому  тракту,  а  потом,
обогнув Москву с севера, идти на Рязань же. Хитер наместник рязанский,  но
поладить с ним можно. Сейчас  дело  менялось.  И  дружиннички  гарнизонные
рыщут, наверно, вдоль берега. Переправиться, а там...
     И тут молнией сверкнуло воспоминание -  крепкие  невысокие  строения,
огромные подвалы, набитые всякой всячиной,  затаенное  место  в  необжитых
краях. Когда же он последний раз был в своем кунцевском убежище? Да  после
Саратова, пожалуй, и не был! Интересно, найдет ли дорогу?
     -  Хорошо  бы  коней  вместе  с  нами  переправить,  -  сказал  он  и
вопросительно глянул на Дьякона.
     Тот пожевал губу, что-то прикинул.
     - На плоту можно, - сказал монах. - Вниз, правда, снесет, к пепелищу.
     Виктор поднял голову и взглянул на него.  Голос  показал